Дарион присоединился к вражеской коалиции, поясняю ей, а сам заставляю себя не думать об этом прямо сейчас.
Онединственный, кто знал о моем глубинном страхе. Даже брат-близнец Эл о таком не подозревал, хотя ближе него у меня нет никого. А все гребаная случайность первого оборота, который произошел близ пещеры, которую облюбовали магические грифы
Разве Дарион чистокровный? задает мне Рани вопрос, который и волнует меня больше всего.
Какую цель он сам преследует в таком случае?
Нет, качаю головой и повторно дергаю цепями, пытаясь хотя бы оторвать основание от низа клетки.
Вот только зачарованный металл не только блокирует магию, но и постепенно отбирает силы, так что с каждым разом я слабею все сильнее.
Что с нами будет, Рагнар? вижу в глазах пары страх, что совсем меня не радует.
Я освобожу нас, упрямо поджимаю губы, нужно дождаться ночи.
Даю обещание, которое просто обязан выполнить. С наступлением сумерек и восходом луны я смогу обратиться к силе предков, так что надежда освободиться до того, как это станет невозможно, все еще есть. Мы движемся на север, все дальше углубляясь в леса. Судя по сменяющимся видам деревьев, мы в Иллузианском лесу. С каждой минутой внутри все сильнее нарастает тревога, ведь вместо дубов и буков появляется все больше мертвых деревьев.
Нет, шепчу, глядя по сторонам.
Рания подсаживается еще ближе, практически полностью прижимаясь ко мне всем телом.
Почему здесь так темно? шепчет, оглядываясь в панике.
По тому, как все вокруг нас спокойны, понимаю, что это изначальный план. Нас не везут на север.
Их оплот находится в Черной пустоши, догадываюсь, когда мы пересекаем магическую завесу между островом и мертвыми землями.
Что это такое? спрашивает ничего не знающая о наших землях девушка.
Черная Пустошьэто место, где когда-то жили первые драконы. Место изобилия, лучшей плодородной почвы, самых целебных трав. Когда-тоПока не случилась первая война между кланами за власть. То была первая попытка свержения рода Златокрылых.
Клан Белого Лотоса, вспоминаю анналы истории, где по легендам говорилось, что один из незаконнорожденных детей правителя тех времен происходил родом из этого клана.
В те времена притязания его были кровныминеужели кто-то из этой побочной ветви остался жив и по праву претендует на трон?
Глава 47
Чем глубже мы продвигаемся, тем реже становятся кроны, постепенно из леса мы выезжаем в реальную пустошь с такырами. По сути, сейчас эта территория является безжизненной, когда-то уничтоженной первородным огнем тысячи драконов. За много сотен лет здесь исчезло все живое, магия работает на этом участке земли с перебоями, так что мало кто рискует появляться здесь. В свое время даже заслон поставили, чтобы случайные путники не забредали сюда. Единственные, кто рискует появляться тут, так это всякие отщепенцы, которым не место среди населения. Чернокнижники, отступники и предатели, скрывающиеся от законов правосудия.
Могильным холодом тянет, шепчет Рания, держась за мое плечо дрожащими пальцами.
Пытаюсь приобнять ее, насколько это позволяют кандалы, и тем самым привлекаю внимание главного, который движется в нашу сторону.
Что за выражение лица, Рагнар? Не нравится наш дом? ехидство сочится с каждого произнесенного слова.
Мрачно, скалюсь, глядя на мужской капюшон и тем, как резко дергается его рука при движении.
Что-то знакомое видится мне в этом, вот только уловить никак не могу.
Тебе здесь понравится, ухмыляется, слышно это по голосу, вам обоим, добавляет в конце, не упуская из внимания наши объятия.
И удаляется, подгоняя коня вперед. Скрежещу зубами, злясь на память, что меня сейчас подводит. Впрочем, место дислокации ничего не меняет, главное, дождаться наступления полной естественной темноты. Спустя несколько часов трясучки процессия останавливается, делает привал.
На нас не обращают внимания, каждый занят своим делом, что мне только на руку. За Рани так только спокойнее.
Когда все уснут, я кое-что сделаю, ты только не пугайся и не кричи, хорошо, шепчу своей девочке.
Она понятливо кивает. Но вот когда наступает пик лунного свечения, ничего сделать я не успеваю. Раздается странный вой, не похожий на волчий, но в то же время пробирающий до костей. Все тревожно привстают со своих лежаков и хватаются за оружие.
Че всполошились, зевает один из тех, кому приказали охранять нас, обычные волки.
Гулкая тишина, затем снова вой, эхом отдающийся от деревьев. Приглядываюсь в темноту и вижу, как с востока надвигается туман, быстро покрывая поверхность и закрывая обзор на приближающихся существ.
Какие волки, говорит второй шепотом, в голосе отчетливо слышен страх, это пустошь, здесь они не обитают, тупица.
От этой экспрессии у меня вырывается усмешка, но мне и самому некомфортно. Сомнений, кто учуял нас, нет, все же не зря посещал уроки демонологии.
Заткнись, урод! срывает на мне злость тот, кого назвали тупицей.
Рот прикрой, лениво отвечаю ему, ставя эту шваль на место.
Нервозность зашкаливает, все же дрожащая Рани не добавляет мне уверенности, скорее это вызывает дополнительное беспокойство.
Что там? Видно что-нибудь? в толпе разгорается паника, которую никто не может утихомирить.
Гул и вой нарастают, туман окружает нас со всех сторон. И пока волчьи гули, как их называют в народе, приближаются, я призываю дракона и обращаюсь в самую суть связи предков. Техника призыва силы родаредкая вещь, работает только с близнецами. Так что когда перед глазами появляется силуэт призрачного дракона Эла, а все остальные отвлечены схваткой с гулями, я разрываю кандалы в клочья.
Боже, вдруг шепчет Рания, глядя куда-то вбок.
Кидаю цепи на пол и тянусь руками к прутьям, что еле как поддаются моей силе, но все же удвоенная магия моя и брата делает свое дело. Затем беру девушку на руки и спрыгиваю с ней на промозглую землю.
Что эт-то такое? спрашивает, а сама прижимается к моему телу, обнимая за шею.
Дракон от такой ласки урчит, но бдительности не теряет, цепко наблюдая за тем, как наши похитители кричат, когда голодные гули разрывают их тела. Повсюду уже лежат ошметки рук и ног, на которые без омерзения уже не взглянешь. Кручу головой из стороны в сторону, наблюдая за тем, как пытаются спастись остальные. Демоны используют крылья и взлетают, остальные же пытаются спастись бегством.
Пленники бегут! кричит вдруг сбоку командир этого поредевшего отряда.
Но никому нет до нас никакого дела. Каждый пытается спасти свою шкуру. Неподалеку один гуль, похожий на бывшего альфа самца волчьей стаи, встав на задние лапы и разинув пасть во всю ширь, впивается острыми зубами в шею одного из отступников, отрывая его голову от тела. Отворачиваюсь так, чтобы Рани не видела этого, и продолжаю изучать местность, выискивая возможные пути отхода. И когда бегу к одному просвету, именно в этот момент передо мной словно из ниоткуда выпрыгивает фигура альфы.
Мамочка, жалобно пищит моя девочка, дрыгая ногами и дрожа всем телом.
Тихо, не шевелись, уговариваю ее и опускаю на землю, заслоняя собой.
Она отступает на шаг, но прикасается ладошками к моей спине. И в этот момент гуль открывает пасть и орет, рычит, практически разрывая наши барабанные перепонки. Затем быстро кидается в мою сторону. Моих сил хватает отбросить его тушку подальше, вот только у него есть преимуществоон не устает, в отличие от меня. Все же он уже давным-давно не живой, а скорее мертвый. Во второй раз ему удается полоснуть меня по грудине, но удар приходится по касательной. Отовсюду слышны стоны и многочисленный рев. Мне постоянно приходится оборачиваться и проверять, все ли в порядке с моей парой. Снова удар, снова боль. Чувствую, как слабеют тело и конечности, как с каждым последующим ударом и укусом в шею во рту разливается кровь. Металлический неприятный привкус на языке
А-а-а, раздается вдруг крик Рании, звоном разносящейся по округе, Рагна-а-а-р!
И тут поляну озаряет яркая вспышка. Гуль размыкает челюсти, скулит и пятится на своих двоих, мотая из стороны в сторону головой. Кто-то кричит, кто-то плачет
Рани, шепчу я, протягивая ей руку.
Она находится в центре поляны, этот свет исходит от ее тела. Рот широко раскрыт, глаза навыкате Но я вопреки всему улыбаюсь, ведь это означает только одно Вот она, та сила Златокрылых, что может подчинять себе подданных.
Убирайтесь! Убирайтесь! Убирайтесь! истошно кричит, по щекам ее текут слезы отчаяния и бессилия, но именно это то единственное, что способно усмирить и подчинить даже безмолвных и особо опасных тварей пустоши.
Поляна постепенно пустеет. Все повинуются мощной силе и энергии истинной наследницы трона даже живые. Вот только я успеваю заметить, каким взглядом напоследок ее окидывает самый старший из демонов прежде, чем улететь.
Черт, стону, удивляясь, что на меня эта сила не действует.
И улыбаюсь. Ведь это точно доказывает, что мыистинная пара. Только на парные узы не действует магия подчинения крови. Отключаюсь
Глава 48
Как он? милый тихий голос Рании врывается в мое сознание теплым потоком.
Пробуждение приносит с собой боль в теле, но не острую, а приглушенную, словно меня уже лечили.
Вон, приходит в сознание, у него и спроси, бурчит чей-то старческий мужской голос, ишь, сколько вопросов.
Последние слова доносятся уже приглушенно. Этот неизвестный отходит, а после меня обдает родным женским запахом. Открываю глаза, подгоняемый ревностью дракона, и моему взору предстает взволнованное лицо Рани. Как только она замечает мою вымученную улыбку, то морщинки на ее лбу немного разглаживаются. Девушка кладет голову на мою грудь и приобнимает за талию, не давя при этом на меня своим весом.
Ты жив, облегченно произносит, а затем снова смотрит на меня, оглаживает пальцами мои губы и лицо, словно проверяет на всевозможные повреждения.
Опускаю взгляд ниже и вижу, что тело мое перебинтовано белой тканью, от которого четко исходит запах лекарств.
Где мы? окидываю взором место, где мы оказались.
Это деревянная добротная изба из темных бревен. Довольно чисто, повсюду развешаны травы, на табуретке возле печки сидит седовласый старец, даже не смотрит в нашу сторону.
Ох, ты когда сознание потерял, я не знала, что делать, жалобным голосом говорит девушка, а затем кивает в сторону хозяина дома, Милтон помог, он от того места как раз неподалеку живет.
Поворачиваю голову и замечаю направленные на нас глаза, в которых вижу странный блеск. Током моментально прошибает. Он знает, кто такая Рания, и пришел не по зову помощи, а по зову приказа. Она пока и сама не знает, что в случае опасности или страха может призывать свой народ. Судя по выцветшим татуировкам на лице, онизгнанный дракон из Белого клана. Напрягаюсь, но в этот момент он встает и резко выходит из помещения.
Нам нужно уходить, приподнимаюсь и сквозь боль пытаюсь встать.
Ты слаб, ложись обратно, уговаривает меня девушка, пытается заставить меня лечь обратно.
Мы в пустоши слишком долго, беру в ладони ее личико, это опасно, здесь много разных тварей
И не только животных, хочу я добавить, но не желаю ее пугать.
Вроде нормально все, пожимает она плечами, еще бы уметь управлять этим сиянием, тогда вообще здорово было бы.
Улыбаюсь, глядя на то, как ее вдохновляет собственная сила.
Это только начало, птичка моя, прислоняюсь к ее лбу и практически невесомо целую в губы, нам еще многому предстоит научиться.
Раздается хлопок двери. Заходит старец, молча смотрит на нас и снова походит к печи, помешивает какое-то вкусно пахнущее варево. По запаху суп.
Чего смотришь на меня зверем? оборачивается и обращается ко мне напрямую, пока ведете себя прилично, не обижу. Так что в гляделки со мной играть не надо.
Стискиваю челюсть. Не нравится мне, что сейчас мы зависимы от него, как никогда. Судя по виду из окна, на улице начинает снова темнеть, а это значит, что на охоту выдвигаются самые опасные существа пустоши.
Сколько я провалялся в отключке? задаю девушке резонный вопрос.
Сутки, растерянно отвечает, на этот раз не препятствуя моему поднятию, а даже помогает, подставляя мне свое плечо.
Сам же знаешь, подает снова голос старик, забирая котелок и ставя его на деревянный стол, с наступлением темноты вам не выбраться отсюда невредимыми.
Раскладывает три тарелки, разливает суп. Слышу, как от голода бурчит живот Рани, да и сам я хочу есть, что уж говорить, слюни по подбородку так и капают.
С чего бы нам доверять вам? интересуюсь, с трудом подходя ближе.
Ребра так и ноют, кости болят.
А есть выбор? приподнимает он брови, садитесьотужинаем хоть нормально. Лет сто ни с кем за одним столом не сидел.
Резон в его словах есть, чуйка дракона молчит, так что я позволяю нам обоим присесть и, проверив пищу на яды, даю Рани начать есть. Все это время не расслабляюсь и отслеживаю настрой и телодвижения мужика. А вот он расслаблен и ведет себя так, словно мы его закадычные друзья и весьма приятные его сердцу гости.
В общем, с учетом регенерации, черный, говорит он после ужина, завтра с утра огурчиком будешь.
И посмеивается, трогая свою белую бородку. Вижу, что девушка зевает, и отправляю ее на лежанку. Она не перечит и почти сразу же засыпает. Настало время серьезного разговора.
За что вас выгнали? спрашиваю, когда мы остаемся наедине.
Убийство, пожимает плечами обыденно, словно мы говорим о каком-то обычном увлечении, а не о серьезном преступлении, и не смотри на меня так, дело былых дней, лет сто пятьдесят прошло, не меньше.
Скрежещу зубами, уверенный, что толком и глаз сомкнуть ночью не смогу, буду охранять свою принцессу. Даже посмеиваюсь про себя, ведь действительно как в сказке «дракон-принцесса».
Поздравляю, кстати, дочь твоя правительницей будет, городит он какую-то чушь.
Дракон мой щерится и скалится от такого его предположения, но я пока что держу его в узде.
Девушкамоя пара, не дочь, цежу сквозь зубы, недовольный таким оскорблением.
Я не слепой, резко бросает он, а затем смотрит на спящую Златокрылую, а про ребенка под ее сердцем.
Кашляю, бью себя кулаком по грудине. Быстро встаю и подхожу ближе, нежно притрагиваюсь к животу. Прикрываю глаза и обращаюсь к своему зверю, который впервые за долгое время вбирает в себя абсолютно все запахи. А вот после у меня расширяются от шока зрачки. Я слышу четкое биение внутри ее животаМаленькое, слабенькое, но живое, пульсирующее.
Боже, шепчу, поглаживая ее в защитном жесте, так вот почему
Что почему? просыпается и сонным голосом спрашивает у меня Рания.
Покрываю поцелуями ее щеки, счастливо улыбаюсь, не веря нашему счастью.
Дело не в ритуале, маленькая моя, говорю с облегчением, на что она и вовсе смотрит с непониманием и недоумением.
Глава 49
Ты о чем? приподнимается и протирает глаза.
Ты беременна, не выдерживаю и прислоняюсь к ее пока еще плоскому животику.
Она на секунду замирает, а затем ее подрагивающая рука касается моего затылка, неуверенно поглаживает, будто не до конца осознает, что происходит.
Как это? голос потерянный, глаза раскосо и рассеянно смотрят по сторонам.
Как-как, ее непосредственность вызывает у меня улыбку, разве ты не знаешь, как делаются дети?
У нее ошеломленный вид, и не меняется он так долго, что я начинаю переживать. Трогаю ладонями лицо и притягиваю к себе, уверенно целуя в губы.
Ты не рада, птичка моя? и к такому варианту готов, хоть и вызывает это горечь.
Яя дрожащим голоском произносит, не могу осознать, что вот такэто хорошо
Произносит только это, а затем ее ладонь накрывать свой живот, где теперь я внутренним драконьим зрением отчетливо вижу, как пульсирует новая жизнь.
Это отлично, Рани, в покровительственном жесте оглаживаю ее коленку, и драконица твоя жива, все у нас будет хорошо.
Прислоняюсь лбом к ее лбу и целую в губы.
Она сглатывает с опаской и страхом в глазах, точно жива? Ты чувствуешь?
Голос пропитан такой надеждой, что у меня щемит в сердце. Словно иголкой укололи в самое чувствительное место.
Да, точно жива и в полном порядке, улыбаюсь ей, не давая повода усомниться в своих словах, это защитная реакция плода, драконицам нельзя оборачиваться во время беременности, иначе это грозит выкидышем. Так что мудрые звери полностью блокируют доступ к себе.