Наро жив, а наш мучитель Закрис получил по заслугам, не стоит ворошить прошлое. Но Уно угадывал мое настроение по мимолетным жестам, он читал меня, словно раскрытую книгу, как свиток с изречениями своего обожаемого Чаро. Уно понимал меня без слов и негодовал, замечая краткие запинки в речи и слишком глубокие вдохи.
Я вкратце поведала о том, как спаслась из Дармы глубокой ночью. Я пыталась шутить, убеждая, что отлично провела время на спине у исполинской черепахи, но голос мой временами дрожал, выдавая искреннее волнение.
Излив душу перед любимым, я решила, что Уно все же должен поспать, а мне самой хотелось искупаться в пруду и выстирать наконец свою потрепанную хламиду. Даже без моющих средств платье станет гораздо свежее, и я надену его с большим удовольствием. К тому же Манти Ош оставил для меня чистый кусок ткани размером с небольшую простыню, сделаю себе что-то вроде парео.
Огонь почти погас в земляной яме, но на деревянные шпажки по краям очага аккуратно насажены розовые куски подозрительного мяса. Дымок очень даже аппетитно пахнет, кажется, процесс примитивного копчения в самом разгаре.
В голову закрались самые невероятные предположенияМанти Ош придушил змею Или Манти Ош голыми руками поймал жаканару Я не замечала у нашего монаха оружие. Но, судя по всему, он точно не вегетарианец. Что ж, сытный обед нам обеспечен, стоит заняться своими делами.
Я с удовольствием поплавала и даже немного повалялась на солнышке у воды. Боже мой, какая я стала худышка! И вся-то исцарапанная, волосы спутались, глаза совершенно дикие, но такие счастливые. А лицо Разве это мое лицо Рита-Рита, разве это ты? Магритвот мое настоящее имя! И пусть священные воды Мантихары даруют мне новое рождение. Повинуясь странному порыву, я торжественно зачерпнула в пригоршни прозрачную, нагретую за день воду и вылила себе на поднятое кверху лицо.
«Ну, вот и все Теперь я тоже твое дитя, Инсектерра. Принимай в Семью»
Сама не знаю, что на меня нашло, откуда взялась эта чудная фантазия провести подобный ритуал с пафосными речами. Пока я раздумывала, откуда-то с высоты на мои голые колени вдруг упали маленькие желтые лепестки. Я растерла их между пальцев и поднесла к носу. Мелисса мята ваниль. А с вершины дерева уже летел целый ворох ароматных цветов, будто кто-то нарочно рассыпал их на меня с неба.
Ты такая красивая.
Я резко обернулась и увидела Уно. Он тоже весь был в крохотных желтых цветах, а кроме того на нем ничего больше не было. Это казалось совершенно естественным и привычным. Мы вдвоем у маленького лесного водоема и без одежды. Платье мое, натертое песком и выполосканное, давно сушилось расправленным на солнечной стороне берега. А в парео я еще не успела завернуться. Но разве мне нужно смущаться
Почему ты пришел? У тебя, наверно, еще голова кружится, хочешь пить? Садись вот сюда, я сейчас принесу из ручья воды.
Нет, я хочу только тебя.
Он медленно опустился рядом со мной на колени, и мое сердце забилось так неистово, что я приложила руку к груди, надеюсь, оно не выскочит навстречу мужчине. Теперь мы сидели друг напротив друга в позе медитирующих монахов или маленьких детей, которые впервые видят голышом существо противоположного пола. Волнительно и маняще.
И Уно начал говорить, как обычно плавно и медленно:
Я думал, что не смогу прожить без Семьи, что один я не справлюсь. Но сейчас, когда вижу тебя, многое понимаю. Ты ведь была одна все это время среди нас и никто не мог разделить твое одиночество. Тогда ты выбрала меня, а я этого не осознал, я тебе не помог.
Подожди, все было не совсем так
Позволь мне сказать, а потом я выслушаю тебя. Сегодня я почувствовал, что значит по-настоящему быть одному и самому решать свою судьбу, не завися от чужих желаний и целей. Страшно и прекрасно одновременно. Сегодня я будто родился заново и заново познаю наш старый мир: песок под босыми ногами, крики птиц, свист сигарусов и болтовню манканов среди ветвей. Даже солнечный свет кажется мне ярче и распадается на множество новых оттенков.
Все так знакомо и неизведанно. Я хочу, чтобы ты поняла. Я стал свободен, отказавшись от Семьи, но свободным могу и вернуться в нее обратно. Или остаться здесь. Решать только тебе. Мой дом теперь там, где будешь жить ты, Магрит.
Я вздрогнула, когда его теплые пальцы коснулись моего плеча и скользнули к груди. Наши взгляды теперь следили за движением руки Уно, а он продолжал говорить. Только лицо его осветилось улыбкой:
Похожи на ягоды арсалиса. Я хочу попробовать их на вкус. Ты позволишь?
Это невыносимо. Зачем он просит меня о том, что уже давно всецело принадлежит ему. В лице Уно не было похоти или едва сдерживаемой страсти. Только тихая нежность.
Я тебя люблю, Магрит.
Но ведь я уже не королева.
Мои слова звучали робко, и голос дрожал, зато Уно был спокоен и серьезен. Впрочем, как и всегда.
Я люблю тебя как единственную женщину для меня, как ночь и день, как свою звезду. Нет, даже больше Я не могу сказать, как я люблю по-настоящему, Магрит. У меня нет сравнений. Это это сильнее всего, что я мог бы представить.
Не хотелось ничего отвечать. Мне тоже всего было много сегодня. Наших разговоров и волнений, даже этого солнца и запаха цветов. Только молчать и быть ближе к нему. Это же так легко Просто соединиться двум телам, слиться воедино в общем желании.
Его губы замерли на моих губах, а потом, чуть раскрывшись, снова сомкнулись, охватывая мои. Спешить некуда. Время остановилось в Мантихаре. Все время здесь и сейчас принадлежит нам. Я выгнулась и обняла плечи Уно, а он мягко погладил мою спину, очищая от прилипших на влажную кожу песчинок.
Сначала мы трогали и гладили друг друга, удивляясь самой возможности прикосновений. Будто бы наши тела есть величайшие в мире драгоценности и следовало ласкать их очень бережно и деликатно. Потом его поцелуи стали настойчиво-жадными, и я тотчас дала понять, что готова утолить общую жажду. Мы дрожали в нетерпении, но почему-то оттягивали саму возможность соединиться, будто не сговариваясь, дразнили и распаляли себя.
Наконец я застонала, без слов покоряясь и умоляя взять меня, как он хочет. Кажется, я даже укусила его плечо и пустила в ход ногти, притягивая к себе. Это было безумное наслаждение, за пределом всего испытанного мною прежде. Полное слияние и растворение в другом существе, в его теле, душе, его мыслях и чувствах.
Какие-то неясные образы проплывали перед прикрытыми глазами, в ушах раздавался ритмичный барабанный бой и гортанные крики, хлопки в ладоши и монотонное пение. Обнаженные мускулистые фигуры танцевали древний танец у горящих костров, и я почему-то наблюдала за их действиями сверху. Люди скланялись передо мной и снова кружились в такт пению.
Потом я увидела высокие сводчатые стены, и в нос мне ударил запах ладана. Длинные округлые окна украшены разноцветным мозаичным стеклом. Люди в черных одеждах на чужом языке бормотали молитвы и склоняли головы, прикрытие широкими капюшонами. А я смотрела на них прямо и строго, держа на руках голенького младенца. Какой же у него печальный, осмысленный взгляд
Потом смех, топот и плеск красного вина, щедро разлитого по широким чашам. Мое ложе украшено виноградным лозами, а на полу у моих ног лежит ягененок с перерезанным горлом. Но запах перебродивших ягод и свежей крови будоражит мои чувства, заставляя тело поддаться зовущим мелодиям флейты и разделить оргию.
У первого мужчины, который подходит ко мне выразительное лицо Уно и я благосклонно улыбаюсь ему, опускаясь на ложе. А он нависает сверху и уже скоро наполняет меня густыми тягучими струями как вино глиняную амфору. Я не могу насытиться, я хочу еще и еще...
Шершавый песок саднит кожу, я чувствую вес тяжелого тела на себе, слышу частое дыхание у виска и только крепче обнимаю Уно, скрестив ноги у него на пояснице. Совсем скоро блаженство разливается по моим венам и туманит голову. Но вместе с тем уходит и наваждение, словно на чей-то беззвучный окрик я широко открываю глаза. Курчавое облако над нами напоминает женскую фигуру с длинными распущенными волосами, полной грудью и округлыми бедрами.
Сама богиня пришла благословить нас, Магрит. Я давно чувствую ее присутствие. Она привела меня к тебе и дала силы любить тебя снова.
И мы неплохо справились с поставленной задачей Знаешь, Уно, я решила, нам нужно как можно скорее уйти из долины. Здесь я схожу с ума. У меня галлюцинации начинаются. И тебе не кажется, что уже пора мне оказаться сверху, я очень маленькая и хрупкая, ты забыл?
О, небеса! Ко мне вернулась способность рассуждать здраво! Но еще одной такой близости я не переживу. Буду первой женщиной, что захлебнулась любовью...
Чужие в лесу
Храбрый Баркис и его раненый сородич уже много дней двигались от Поющей горы в сторону ненавистного Кормаксилона. Сначала их отряд состоял из пяти крепких дармисов, но Гиблый лес неумолимо требовал свою даньодного воина утащила змея, другого сожрал неведомый ночной хищникрядом с местом ночевки утром нашли лишь обглоданную черную руку, третий провалился в топь, а четвертый напоролся на сук, убегая от разъяренной Вайши.
Баркис убил большого зверя и напоил товарища теплой кровью, чтобы придать сил в пути, однако вряд ли тот долго проживет с дырявым боком. Скоро Баркис останется один, но Харима надеется на него и ждет с добрыми вестями. Значит, надо во что бы то ни стало достичь проклятой Кормы и выполнить поручение повелительницы.
Вспомнив единственную ночь, проведенную в объятиях королевы Дармаллака, молодой воин слабо застонал, прикрыв уставшие от бессонной ночи глаза. Она обещала сделать его генералом в новой колонии, обещала ласкать и выполнять все желания наедине. Но сначала Баркис должен был уничтожить главную причину поражения дармисов - убить женщину по имени Магрит.
Для этой священной цели в помощь Баркису были отправлены лучшие воины, уцелевшие после позорного разгрома. Где же они теперь Баркис с тоской посмотрел на промокшую от крови повязку соплеменника по имени Дакут и глухо приказал:
Сожми крепче копье, я пока наберу веток для костра. Не смей умирать до моего возвращения. Верь, что исполним приказ и вернемся с победой. После смерти Магрит у кормисов не останется выбораони пойдут за нами и сделают Хариму своей госпожой.
Раненый друг с трудом разомкнул покрытые язвами губы, отгоняя надоедливых мух, слетевшихся на запах сукровицы.
Иди. И если тебе повезет, передай владычице, что я отдал бы жизнь еще раз ради возможности вновь обладать ее прекрасным телом.
Баркис замер, будто прислушиваясь, а потом резко наклонился над спутником.
Она приглашала тебя на ложе? Когда?
Глаза Дакута подернулись мутной пеленой, как будто сейчас он смотрел в глубины ускользающей памяти.
За две ночи до круглой луны, после того, как я принес с охоты жирную самку танагра. Помнишь? Наконец-то мы смогли накормить нашу госпожу как подобает
Подавив невольную вспышку ревности, Баркис заставил себя пробормотать слова поддержки, уместные в данный момент:
Ты всегда был храбр, Дакут, жаль, что новый Дармаллак потеряет такого славного воина. «Угрр... Надеюсь, будет кому передать твои последние слова Хариме».
Высоко в переплетенных сумеречных ветвях раздался шорох, а потом на поляну, где устроили привал изможденные долгим походом дармисы, опустился крылатый мужчина с овальной торбой на боку.
Я слышал, вы говорили о новом Дармаллаке? Разве возможно восстановить былое величие сгоревшей колонии? Я бы на это посмотрел.
Баркис вытянул вперед руку с изогнутым мечом, но гость из рода пикаров не проявлял признаков агрессии и выглядел не слишком внушительным соперником. К тому же явно склонял к диалогу:
Отпусти меч, я могу быть полезен на вашем пути. Если найдется достойная оплата, конечно. Мой отец когда-то служил доносчиком у генерала Закриса и всегда был доволен. Отчего бы вам не поладить со мной?
Дакут презрительно сплюнул и попытался немного приподняться с охапки листьев:
Многие племена пикаров с начала времен были в услужении у грозной Дармыэто правда. Но откуда нам знать, что сейчас вы так же верно не служите нашим заклятым врагам кормисам и их гхрм тьфу... королеве Магрит.
Крылатый мужчина приложил изящные кисти рук к узкой груди и низко поклонился.
Клянусь, что ненавижу Кормаксилон так же яростно, как и вы.
Какова же причина?спросил любопытный Баркис, немного ослабив бдительность.
Пикар шумно втянул носом воздух и мрачно ответил:
Они всегда жили замкнуто, и нам не приходилось вступать в стычки из-за территории и еды. В Инсектерре хватит место для каждой твари, хотя бы в желудке более крупной из двух. Но разгромив Дармаллак, кормисы возомнили себя хозяевами леса и заключили союз с другими свободными родами, в первую очередь с нашими вечными соперниками - дедулами.
Твой гнев понятен! - усмехнулся Дакут и внезапно повалился на бок, захлебываясь кровавой слюной.
Заметив, с каким холодным спокойствием Баркис пытается помочь сородичу, пикар быстро проговорил:
Я могу осмотреть рану, у меня есть целебное средство, возвращающее жизнь в тело. Но стоит оно немало
Давай сюда!раздраженно буркнул Баркис.Ты еще ничего не сделал, а только твердишь об оплате. Когда мы достигнем цели, сполна рассчитаемся с тобой, летун.
Пикар с явным сомнением достал из торбы глиняный пузырек с густым ароматным напитком. Жаль было расставаться с ценным приобретением, но, может, трата хорошо окупится.
Следует залить рану медовой смолой и силы вернутся к умирающему. Вместо крови по жилам потечет мед, он проникнет в кости и печень, тогда дух жизни разгорится снова. Я выменял эту смолу у васков на сведения о лугах амаранты в низине у реки. Здесь недалеко.
Мед говоришь?усмехнулся обнадеженный помощью прямо с небес Баркус, - а мой товарищ, случайно, не научится также и летать, а? Нам бы пригодилась разведка с воздуха.
Лежащий на земле темнокожий мужчина оставался без сознания, однако его широкая грудь слабо поднималась и опускалась от разреженного дыхания. Пикар обиженно прогудел что-то насчет того, что и сам может изучить окрестности, за хорошее вознаграждение, разумеется.
Но куда вы хотите дойти? У вас едва хватает сил ноги передвигать, неужели вдвоем решили побороть самую мощную колонию в Инсекте? На сегодняшний день самую мощную, я хочу сказать.
Баркус немного помедлил, раздумывая, стоит ли посвящать первого встречного пикара в свои сокровенные планы, но рассудив, что крылан и впрямь ненавидит кормисов, решился открыть часть замыслов.
Мы направляемся в Кормаксилон по приказу королевы Харимы. Это все, что тебе нужно знать. Если подскажешь короткую дорогу, я отдам тебе вкуснейшее лакомство, секрет изготовления которого доступен лишь дармисам.
И чем же оно так хорошо?ворчливо заметил пикар.
Попробуй и согласись со мной, - криво улыбнулся Баркус, развязывая кожаный мешочек, висящий на груди, испещренной глубокими старыми шрамами.
Через пару мгновений на сухой ладошке пикара лежал крохотный зеленый шарик, остро пахнущий чем-то пряным.
Подержи немного во рту, а потом раскуси и насладись вкусом. Ну, как? Да, я знал, что тебе понравится, если подержать немного над огнем вкус станет еще крепче. Королевское угощение, правда?
Пикар только кивал, не в силах разжать губ, вкусовые ощущения во рту сменялись со скоростью броска Алафисамой опасной змеи Гиблого лесаот терпкой горечи к приторной сладости и завершались приятной кислинкой нет, молочной теплотой и снова знакомый горьковатый вкус, но уже приправленный ягодной спелостью.
Ммм, хочу еще! У тебя остались такие шарики? Я буду служить тебе только за них.
Отведи нас к Кормаксилону и выступи переговорщиком от нашего имени. Скажешь, что мы пришли с мирными целями и желаем видеть их королеву. Также передай, что один из нас ранен, ему нужна помощь, мы слабы и не представляем угрозы. Ты умеешь убеждать и выглядеть другом, когда тебе это нужно? Эй! Очнись! Ты слышишь, что я тебе говорю?
Надо было дать ему самый маленький шарик, - выдохнул Дакут, сквозь щелочки воспаленных глаз сердито посматривая на бессмысленно-блаженную улыбку пикара.Теперь жди, пока станет способен что-то понимать. Сколько у нас осталось?