Так, это были всё общие слова, которые знает любая, имеющая дело с травами.
Ниже было написано, что сила отвара или настойки соотносится с силой травника, его изготовившего. И это я тоже знала, поэтому и пришла в услужение в Ванде Многорукой.
По одним учебникам, даже если бы у меня был доступ ко всем ним, науку не освоишь. Должен быть сильный наставник.
Перевернув страницу, я наткнулась на описание колючей травы или чертополоха. Помимо описания растения и изображения его внешнего вида имелись приписки внизу страницы, сделанные от руки.
К счастью, почерк был вполне разборчив, даже не приходилось напрягать зрения.
«Пригоден для изготовления настойки, нейтрализующей растительные яды. И для восстановления магического объёма»
От руки было приписано: «для зелья изменения цвета глаз - взять травяные стручки колючей травы и добавить бойцовых рыбок. Варить как уху, но не солить! Принимать сразу».
Я закрыла книгу и оглянулась. В лавке по-прежнему никого, кроме мирно дремавшего хозяина, не было. И книга в моих руках не испарилась. Не исчезла и больше не шелестела. Значит, всё это мне не привиделось.
Кто бы не сделал пометки на полях этой и без того ценной книги, а он оказал мне большую услугу. Заплатив за неё почти пять золотых монет, я вышла на свежий воздух и торопливым шагом направилась в направлении дома Ванды.
Глава 26
А правда, что дикая виноградная лоза вместе с северным лишайником могут вызывать отравление, схожее с животным недугом?спросила я на следующий день, когда мы поутру с Вандой отправились в лес.
Я почти не спала, до рассвета читала приобретённую накануне книгу. Скорее всего, это был атлас ядовитых растений.
Конечно, всё запомнить я не смогла, хотя и честно старалась, но вот несколько прочитанных утверждений ранее мне никогда не встречались. И даже противоречили общеизвестным истинам.
Вот я и решила, не откладывая в долгий ящик, развеять свои сомнения.
Правда,ответила Ванда.Тоску вызывают, жертва покоя себе не находит, пока не утопится в реке или из окна не выкинется. Если падать высоко. Но всегда помни, что на всех твоё зелье действует по-разному.
Хозяйка надела рабочий передник и натянула рукавицы по локоть, чтобы удобнее было срезать травы и выкапывать коренья, а я пока шла в лёгком плаще и несла корзину, в которую мы будем складывать высушенные в тени пучки трав.
Если сила у жертвы велика, тебе обратка может прилететь,добавила Ванда и сразу замолчала.
Уже с утра было душно, значит, день выдастся жарким. А сушить травы надо не только в тени, но и на воздухе, чтобы они не заветрелись и не стали непригодными.
Словом, работы нам предстоит много.
Несмотря на то что я спала ночью от силы часа три, чувствовала себя неплохо, даже пребывала немного в эйфории, будто опьянела.
А травоцвет в настое защищает от всех травяных ядов? Или и здесь условия имеются?я всё спрашивала и не могла замолчать, хотя понимала, что сейчас у Ванды возникнут обоснованные вопросы.
Почти,бросила она через плечо, опираясь на длинную палку-посох.Это ты в своей книге, купленной вчера, вычитала? И хочешь сейчас поразить меня глубокими знаниями ремесла?
Вы наняли кого-то следить за мной?
Я даже застыла на месте, а Ванда продолжала идти по тропинке, углубляясь в лес и ничего не отвечая. Через несколько шагов она обернулась и прищурилась:
Что застыла? Глупая ты ещё, думаешь, и я должна быть такой же?! Следить за тобой мне резона нет, а жизненный опыт у меня большой. И здесь кое-что имеется,Ванда приложила указательный палец к виску и постучала по нему, не сводя с меня укоризненного взгляда.Ты помимо учебников, думать научись. И наблюдать. Пришла вчера поздно и проскользнула как мышка к себе. Почти не разбирала покупки, жгла свечи допоздна, а утром начала сыпать вопросами и говорить заученными фразами, как выпускница пансионата. Что встала, пойдём!
Я улыбнулась и, подхватив нижние юбки, заспешила следом.
Вот и скажи мне, София, раз стала учёной, какие девять трав самые сильные в наших местах?
О, это я помнила хорошо. В каждой купленной мной книге они упоминались:
Плакун трава, цветущий папоротник, разрыв-трава, терличе, одолень-трава, адамова голова, орхилина и прикрыш.
Это восемь. О нечуй-ветре забыла. Или думаешь, рыбаки к тебе за помощью не придут?
Точно, бессмертник, как же-то я умудрилась позабыть!
Если Ванда хотела показать, что мне ещё учиться и учиться, то ей это удалось. Я безропотно выполняла все её приказания и следила за всеми действиями, стараясь не упустить ни единую мелочь.
Как считаешь, кто самые частые посетители травницы?спросила Ванда, когда мы углубились в чащу.
Наверное, те, кто счастье ищут. И дойти к нему хотят самой быстрой дорогой,ответила я, гордясь, что запомнила фразу из одной брошюры, которую купила самой первой на рынке столицы.
Верно, тогда почему ты мимо барвинка прошла и чуть ногой на него не наступила? Сорви цветы да листья оборви, настой его помогает тем, кто стал раздражительным. И любовь в семью возвращает.
Вы же говорили, что любовных зелий не бывает?
Не бывает. Но спокойствие в доме часто и возвращает туда любовь. Донник сорвала?
Да, хозяйка, всё сделала, как велели.
Зверобой отдельно положи,не забывала поучать меня Ванда, даже спиной замечая, что я делаю и как.
Я на самом деле очень старалась. Настолько, что искусала все губы и временами забывала надеть перчатки. Только когда от сока донника получила ожог, тогда стала осторожнее.
Почему зверобой надо класть отдельно?
Жаль, записывать сейчас некогда, я боялась забыть что-то важное. Ванда делилась знаниями неохотно, она полагала, что раз я и сама травница, а не ученица, то всё должна знать.
Так оно и было бы, если б моя лицензия не оказалась подделкой. Возможно, Ванда уже и жалела о своей опрометчивости, а возможно, памятуя о моей помощи с тем господином, оставившем в саду Чёрные Тени, и нет.
Клевер, вербена, укроп, зверобой Как дальше-то помнишь?
Я подхватила и закончила стишок знакомый ещё с приютских времён:
Власть пересилят ведьмы любой. Так мы зверобой с собой возьмём? В путешествие? Чтобы от влияния магов защититься?
Его и кукушкины слёзы прихватим. Вдруг это только мои любовные зелья не работают, а твои сразу и путь к нужному сердцу найдут?Ванда пыталась казаться серьёзной, но по её смеющимся глазам я видела, что хозяйка веселится от души.И веточку зверобоя обязательно под подушку положи, суженый и приснится. Да не забудь его подарок обратно отдать!
Я лишь пожала плечами. Спорить и доказывать, что мне этот Рысь и даром не нужен, только время терять. Лучше я посмотрю за Вандой, как она подходит к траве, какие слова говорит, что за поклоны матушке-земле отвешивает, чем буду спорить. Нравится ей меня дразнить, мешать не стану, но и ответ она от меня не получит.
Когда мы отправимся в путь?спросила я около полудня, когда мы присели под раскидистым дубом перекусить.
В тени сушились собранные травы, молоко в глиняном кувшине было таким прохладным, что хотелось пить, не останавливаясь и не прерываясь на еду. Булочки Ванды, которые она взяла на перекус, зелёный лук с её грядки и сладкие помидорысейчас эта трапеза казалась самой изысканной из всех, которые я помнила на своём недолгом веку.
А что если этот человек в чёрном вернётся в ваш дом, пока мы в отъезде?спросила я то, что давно вертелось на языке.
Чем больше я узнавала Ванду, тем меньше было охоты задавать глупые вопросы. На дельные замечания хозяйка охотно реагировала, а вот чушь не выносила.
Громко фыркала и морщила лоб, будто соседская кумушка, услышавшая невероятную сплетню.
Он не захочет снова вам навредить?
Кто знает, София, кто знает! Поэтому я и говорю, иногда на какое-то время лучше исчезнуть. И тебе, и мне. Как только получится, сразу и отбудем.
Мы обе резко замолчали и быстро покончили с обедом. Пришла пора собираться обратно.
Я быстро складывала высушенные травы, оборачивая в тонкую бумагу и карандашом царапая на ней название сбора. Ванда только хмыкала, наблюдая, как я слюнявлю карандаш и старательно вывожу слова на бумаге:
Надо знать траву в лицо. По внешнему виду определять, что ты держишь в руках. А иногда и по одному запаху. Змеи и те знают запахи растений, а ты, травница, нет.
Я только кивала и продолжала своё занятие. Пока мне до мастерства Ванды, как отсюда до границы Севера, где кончается Непроторенный лес. И всё же одна мысль занозой засела в сердце и мешала думать о предстоящей поездке, как о чудесном посвящении в тайны природы и ремесла.
А если другой человек, ну, тот, что приходил к вам и говорил о моих родителях, решит, что я уехала навсегда и не станет больше меня искать?спросила я у Ванды, когда мы миновали городские ворота.
Стражники при виде моей хозяйки старательно отводили глаза, самые молодые чертили в воздухе охранные знаки.
Я же говорю: ещё одна причина поскорее убраться из столицы. Ты сама-то веришь, что те, кто отдали тебя в приют новорождённой, вдруг станут искать встречи через много лет? Только если за принца замуж соберёшься, как в песне поётся!
Я опустила голову и до самого дома вопросов больше не задавала. Хозяйка права: с чего бы вдруг интерес моих настоящих родителей пробудился именно теперь? Ни когда я росла в приюте, ни когда выпустилась из него и полгода жила в столице
Хотелось бы верить в сказку, что меня украли в младенчестве, а потом подбросили в приют, но это противоречило здравому смыслу. Не проще ли было просто убить ребёнка? И по каким-таким особым приметам отыскали меня родители, если этих примет попусту нет?!
Я все думала об этом, пока разбирала собранные травы. Сухие веточки измельчались с помощью пестика, а иногда и крошились вручную, потом ссыпались в банки из непрозрачного стекла, каждая подписывалась, а также было обязательным написать время сбора.
Те, что ещё недостаточно высушились, раскладывались на тонкой бумаге рядом с открытым окном в кухне.
София? Не слышишь, что ли? В калитку стучат!Ванда только махнула рукой на мои попытки немедленно бежать открывать.
Мне вдруг показалось, что это ответ на мои мысли. Пришёл тот самый господин, который имел сведения о моих родителях, и сейчас я узнаю хотя бы что-то о тайне своего рождения!
Я больше не буду девочкой без рода и племени, которой имя и фамилию дала директриса приюта. Она называла нас, как героинь прочитанных книг.
Внутри меня всё замерло, и мир вокруг обратился в слух.
Вот сейчас, ещё немного! Я закрыла глаза и прошептала молитву, которой учили наставницы в приюте.
Размеренные шаги хозяйки всё приближались, наконец она открыла дверь в кухню и хмуро посмотрела на меня:
Иди поспи немного. Мы выезжаем на Север сегодня в ночь.
Часть вторая. Глава 1
Тот сон я запомнила так ясно, словно всё это происходило наяву.
Возьми вот это!сказала мне Ванда и подала короткий меч в ножнах. Такие носили стражники, для ближнего боя с разбойниками самое то: не тяжёл, маневренен, остер.
Что мне с этим делать?спросила я, переводя взгляд то на хозяйку, то на оружие.
Я раньше никогда не держала его в руках и с опаской относилась к тем, кто предпочитает размахивать сталью, а не пытаться договориться.
Этот меч никогда не вынимался из ножен. Очерти им круг, вон там, где кукушкины слёзы растут.
Говорила Ванда спокойно, но в её голосе чувствовалось некое напряжение. Оно же витало в воздухе, разливалось в тишине замолчавшего леса, в котором мы всё ещё находились, хотя уже порядком стемнело.
Все знали: ночью в лес ходить-то можно, выйтитрудно.
Во сне я чётко понимала, что это не взаправду, и в то же время Ванда улыбалась как-то по-особенному. Мол, так и думай, пока мне дела надо делать.
Конечно, я просто устала, всё это воспоминания о прочитанном, навеянные событиями сегодняшнего утра. Хозяйка не Маг. Она не может насылать сны.
Меч оказался на удивление лёгким, он высвободился из ножен, в первое мгновение ослепив меня серебряным светом. А через мгновение я почувствовала, что он был выкован именно для этого: чтобы извлечь мандрагору или Адамову голову из земли.
Ванда молча стояла за спиной и ждала. Ветер стих, жара отступила, опустив под кроны деревьев долгожданную прохладу, но на моём лбу выступили капли пота.
Земля не поддавалась, она скрежетала, как несмазанные петли проржавевших ворот, но вскоре меня отпустило, словно она устала сопротивляться и признало моё право извлечь корень и забрать с собой, обернув красной тряпкой. Ванда уже приготовила её, чтобы принять растение, как величайшую драгоценность.
Наконец круг на земле был прочерчен, я с облегчением вздохнула и поняла, что меч в моей руке тает, будто снег под мартовским солнцем. Вскоре ладонь вместо плотной рукоятки ухватила лишь пустоту.
Ванда совсем этому не удивилась, она приложила палец к губам, призывая молчать. И жестом показала встать лицом на запад. Я подчинилась быстро, сама удивляясь, что в душе даже сомнений в правильности действий не возникло. Будто я проделывала это уже с десяток раз.
Далее Ванда достала лопатку для выкапывания растений и вступила в круг. Она что-то тихо шептала, опустилась на колени и склонилась перед мандрагорой, как кланяются почтенному старцу или уважаемому человеку.
Кланяются не потому, что так принято, не потому, что страшно подучить пинок или удар кнута за неповиновения, а лишь из-за уважения и желания отблагодарить за ценный подарок.
Я не слышала слова Ванды, но точно откуда-то знала, что она говорит с нежностью и любовью. Благодарит за помощь и призывает кого-то могущественного не гневаться за нанесённый земле ущерб.
Корень был выкопан за несколько минут, а потом хозяйка принесла его мне, уже державшей в руках тряпицу, в которую он должен быть завёрнут. Ванда несла его как носят младенца, мы вместе аккуратно, чуть дыша, запеленали его, похожего на маленького человечка, и тут же совсем стемнело.
Луна вышла из-за туч, осветив нашу добычу. Я держала свёрток в руках и чувствовала, как дрожали пальцы. Сон начал таять.
Я исчезала.
Последнее, что я увидела перед тем, как проснутьсятряпица, в которую был завёрнут корень мандрагоры, из винного цвета стала алой.
Как кровь.
Проснулась? Рано, поспала бы ещё,сказала Ванда, не поворачивая головы, когда я спустилась на кухню, спросить, когда точно отправляемся.
Вещи я уложила в заплечную сумку, наложив на сундук заклятие от вторжения. Его подсказала мне Ванда, как и то, какие зелья с собой взять в дорогу.
Да сон странный снился,начала было я, но тут же осеклась, когда заметила, что хозяйка обмывает в тазике, стоящем на столе, корень мандрагоры. В воздухе разлился терпкий запах вина.
Проходи, смотри, что я достала. В поездке пригодится. Видишь какое переплетение корней? Значит, женский это корень.
И мы возьмём его с собой? Как снотворное?спросила я, подавая хозяйке алую тряпицу, чтобы завернуть человечка по всем правилам.
Сейчас, при свете дня, мой сон больше не казался чем-то насланным, видением. Перед тем как заснуть, я читала про кукушкины слёзы в своей новой книге. О том, как добывать корень и как с ним обращаться.
Равно как и о том, что все эти разговоры о страшном визге извлекаемого растения, не более чем вымыслы, чтобы не каждый, кто его видел, выдёргивал цветок и ранил его своим небрежным отношением.
Да и небезопасен отвар мандрагоры. Можно даже насмерть отравиться, если дозу не соблюдать.
И от боли, если что случится, пригодится. Да и от мужского влияния тоже.
Ванда снова выразительно на меня посмотрела, но больше ничего не добавила.
Шляпную коробку я тоже с собой захвачу и отдам при первом удобном случае истинному хозяину.
Пусть не считает, что так легко со мной сладить. Помочь я Рыси помогу, деваться некуда, а подарки мне его не нужны.
На всякий случай я запретила себе даже смотреть в ту сторону, где лежала коробка. Она так и манила: открой меня. Примерь шляпку в последний раз, а потом отдашь. Ага, как же!
Как только на небе появились первые звёзды, в дверь постучали. Три раза, коротко, отрывисто. Видимо, это был условный стук, потому что Ванда, уже переодевшаяся в плотное тёмно-синее платье, закрывающее руки до локтя, поднялась с дивана и бросила:
Пора.
Вещей у нас было немного. Моя заплечная сумка, да ещё маленькая через плечо, где я хранила пузырьки с зельями и гребень с зеркальцем. У хозяйки был собран прямоугольный кожаный саквояж, в котором она держала травы и всё необходимое для работы, и сумка-тюк, размерами чуть больше моей.