Точнее так называемого «горя».
Сложно поверить, что женщина на самом деле чувствовала хоть что-то к тем, кого произвела на свет.
Убедившись, что ритуал был в самом разгаре, майкен вернулась к двери. Прежде чем выйти, она посмотрела на свою мать. Она видела женщину только на официальных событиях, когда майкен приводили ко двору в благородных одеяниях, как обычно дразнят прекрасной вазой или произведением искусства. Не считая подобных показов, что шло на пользу Территории, она жила в священных покоях, окруженных стражей.
Ее никогда не навещала женщина, которая, сразу после ее рождения, передала ее в руки специально обученного персонала в эти покои, служившие ей тюрьмой.
Такой была жизнь Принцессы сХисбэ.
Но она нашла выход.
И с тех самых пор передвигалась по дворцу в личине служанки, низшего жреца, астролога.
майкен выскользнула из помещения и проворно удалилась.
Она обнаружила сЭкса, любимого любовника матери, который назначил встречу с двумя женщинами, которых, очевидно, тайно провел через черный вход. майкен нечаянно узнала его секрет, но выяснила, что высоко в стене была решетка, и если дематериализоваться в нее, то можно путешествовать по системе вентиляции и кондиционирования.
Какое-то время это было для нее лишь игрой, приятным времяпровождением, и она не выяснила ничего полезного из своего шпионства. Но в одну ночь все изменилось, когда она, будучи в форме Тени, заглянула в одну из решеток и в первый и последний раз увидела акт совокупления.
Хотя там было столько частей тела.
Поэтому она не знала, что именно видела.
Должно быть, она издала какой-то звук, потому что сЭкс застыл и поднял глаза, встречая ее взгляд, а люди продолжали двигаться и тереться о него
Сразу после всего сЭкс пришел в ее комнату, и они заключили небольшую сделку. В обмен на сохранение увиденного в тайне, и обещание не пользоваться больше системой вентиляции, ей разрешили покидать покои при условии, что она не покинет пределов дворца и будет поддерживать камуфляж.
Неосторожность сЭкса могла стоить ему жизни: Тени верили в святость полового акта. И Королева пришла бы в ярость, узнав, что определенные части ее тела были соприкасались с частями тела людей, благодаря подвигам сЭкса.
Этот мужчина должен принадлежать ей и ей одной. Это было известно всем.
А те человеческие женщины? С таким же успехом он мог пустить овцу в свою постель.
майкен шла вперед, лавируя по коридорам, и ее живот начало крутить. С взрослением, ей даровали некую свободу, например, она могла отсылать из комнаты прислугу и этим вечером она снова воспользовалась этой привилегией: прежде чем проверить, что ее мать действительно была в трауре, она велела своим служанкам покинуть ее покои, поскольку она была вымотана от стресса и желала немного покоя для осуществления своих ритуалов.
Никто не задавал ей вопросов. И никто не вернется до рассвета.
Было очень легко с помощью той решетки выбраться во внешний мир.
На встречу с братом ее Нареченного.
И
Ну, она не знала, что.
Звезды в вышине, она действительно собиралась сделать это? Она даже не знала точного расположения той хижины, о которой он говорил.
Нет, это было безрассудно. Глупо. Беспечно
Образ айЭма, стоящего перед ней в своей наготе, оборвал все мысли.
Ее тело начало согреваться изнутри, и она осознала, что, несмотря на все, что твердил ей разум, ее плоть приведет ее к нему.
Она пойдет. Небеса помогите ей но она пойдет.
И позднее разберется с последствиями, какими бы они ни были.
Глава 50
Трэзу пришлось врать как никогда в жизни: если говорить о парке развлечений, он был хорош только в детских аттракционах. Вроде Чайных чашек, Драконьего хвоста с едва отрывавшимися от земли горками и ветер почти не дул в лицо а гребаная карусель с Мьюзаком и жесткими сиденьями, насаженными на кол конями и единорогами, поднимавшимися вверх-вниз.
К слову о колах вверх-вниз
Ну что, домой? спросил он.
Селена посмотрела на него.
Да. Было так весело.
Я помню. Лучшая ночь в моей жизни.
Селена подалась к нему, сжимая в объятиях.
Ты лукавишь. Я думала, что ты с ума сойдешь на американских горках.
Он остановился. Развернул ее. Смахнул волосы с ее лица.
Я был с тобой. Поэтому все было идеально.
Поцелуй должен был подтвердить его слова. Но Трэз хотел заниматься с ней сексом всю ночь напролет, и прежде чем осознал, он прижал ее к себе, вдавливая ее груди в свой торс, сминая бедра ладонями, лаская ее язык своим.
Хочешь выбраться отсюда? снова протянул он.
Да, Селена выдохнула ему в губы.
В любом случае, наверное, пришло время, подумал он, глянув на часы да, одиннадцать пятнадцать.
Хотя его член рвался в бой, Трэз не хотел упустить обратную прогулку до машины. Он положил руку ей на плечи, и, шагая нога в ногу, они шли по дорожкам мимо разных аттракционов, на которых катались, мимо синего стола для пикника, за которым уплели хот-дог и бургер, мимо прилавка с сахарной ватой, где им выдали огромный конус, напоминающий волосы Мардж Симпсон, и они кусочек за кусочком накормили им друг друга.
Я еще не достал тебе плюшевую игрушку, сказал он.
Купить? О, не нужно
Нет. Выиграть. Например, в тире.
Она кинула ему взгляд из-под приспущенных век.
Я знаю, как ты можешь загладить свою вину. Помнишь, как мы ели сладкую вату?
Да
Твой язык был просто бесподобен.
Когда те еще образы ее обнаженной, с широко раздвинутыми ногами, заполонили его мозг, он начал вспоминать, нет ли по пути домой гостиницы.
Боже, жаль, что сейчас не лето, простонал он.
Да?
Я бы затащил тебя в темный угол и спустил твои штаны.
Знаешь, ты можешь сделать это и сейчас.
Он замер.
Слишком холодно.
Разве? Взяв его за руки, она потянула его. Посмотри туда. Там нет освещения. Там можно укрыться.
И да, в центре для посетителей, здании в форме звезды, с несколькими входами в основную часть здания, были выключены огниведь в парке никого не былосоздавая тем самым сгусток тьмы.
Нас никто не увидит, прошептала она ему в шею.
Без внешнего освещения в углу, в который она потянула его, стояла кромешная тьма, и его член нажал на газ раньше мозга. Повернув ее лицо к себе, он крепко поцеловал Селену, прижимая ее спиной к окрашенному сайдингу, руки скользнули под ее парку, находя груди. Ее соски были твердыми, и он ущипнул горошинки через бюстгальтер и блузку, стискивая, а потом приглаживая подушечками пальцев. Коленом он раздвинул ее бедра.
Дерьмо, я всю ночь хотел этого, прошептал он прежде, чем снова накрыть ее рот своим.
Она была горячей и податливой под его руками и телом и готовой, чертовски готовой, с ним, здесь и сейчас. Он хотел раздеть ее целиком было что-то чертовски возбуждающее в том, что ей нравилось это, и в том, что он был полностью одет; к тому же, тогда он сможет добраться до сосков своими губами. Но для подобных действий было чересчур холодно, и, к тому же, он всеми руками за быстрый секс в укромном месте, но ему совсем не нравилась идея, что кто-то увидит Селену в таком виде, роскошную и распущенную, чертовски горячую.
Связанный мужчина в нем мог клыками разорвать на части бедного человеческого самаритянина.
Не к такому романтическому завершению вечера он стремился.
Его руки опустились на пояс ее брюк, расстегивая пуговицу и замок, а потом спуская ткань вниз. Они были прямого кроя, слава яйцам, и штанина без проблем скользнула по обуви.
Хочешь, чтобы я сняла трусики? спросила она, задыхаясь.
Нет, я трахну тебя с ними.
Так он и сделал. Он обхватил ее идеальную попку и оторвал Селену от земли, заставляя обвить его талию ногами. Закинув руку за спину, он погладил ее плоть, чувствуя ее готовность, жар, отчаяние.
Он хотел провести здесь всю ночь. Но вместо этого он отодвинул шелк в сторону и
О, Боже, Селена, прошипел Трэз.
Влажное и горячее, тесное, живое, проникновение унесло его и одновременно позволило сохранить равновесие. Он начал двигаться, придерживая ее попку и насаживая ее на себя. Он запутался в ее волосах; ее запах наполнил его нос; она была ошеломительной волной, в которой он хотел утонуть.
Быстрее. Жестче.
Она кончила первой, и ему это нравилось, ритмичные сокращения подстегивали его только сильнее. А потом он запрыгнул на американские горки, на которых был готов провести вечность, его член содрогался внутри нее, оргазм сблизил их души.
Когда все кончилось, он обрушился на нее телом, но испугался, что придавил ее.
Прости, я
М-м. Она потянулась к его рту, втягивая его нижнюю губу, посасывая. Еще.
Он мгновенно приготовился ко второму раунду, но когда его бедра начали двигаться, он вынужденно остановил себя.
Домой, прохрипел он. Нужно сделать это дома.
Все еще беспокоишься о холоде? протянула она, проводя клыком от подбородка до его яремной вены. А я вся горю.
Трэз застонал, закачавшись на пятках.
Я жаден. Я хочу большего доступа к тебе, чем могу получить здесь.
Ее смех лаской прошелся по его обнаженной плоти.
Что ж, тогда веди меня в кровать.
Казалось предательствомвернуть ее в те слаксы. Особенно когда он опустился на землю и его глаза оказались на одном уровне с ее лоном.
Стиснув зубы, он умудрился одеть ее и убрать член в штаны, не набросившись на нее, как пещерный человек. А потом настало время выхода из теней с непроницаемым лицом, весь из себя «а что? ничего!», притянув ее к себе.
Это было невероятно, прошептала она. Я все еще чувствую тебя в себе.
Трэз пошел весьма забавной походкой. Либо так, либо он сломал бы конечность, на которую гипс не наложишь.
Когда они добрались до машины, он прикидывал время прибытия в свою спальню если поедет со скоростью в сто пятьдесят миль в час.
Хм, это же Порше, верно?
Открыв дверь, он помог Селене сесть в машину, а потом со скоростью света сиганул к водительской двери. Он завел двигатель сразу, как только его зад коснулся сиденья.
Ой! Холодно! воскликнула Селена.
Он оставил кондиционер включенным, и сейчас мощный вентилятор сносил их арктическим ветром. Они оба потянулись к панели, нажимая на разные кнопки
Из звуковой системы «Burmester» загремела музыка благодаря подключенному Сириусу, и прежде чем он успел выключить звук, запел DJ Khaled, «Поддержу тебя».
Нет, стой, сказал он. Пусть играет.
Выскочив из машины, он снова подошел к пассажирской двери и, открыв ее, протянул руку. Потанцуй со мной.
Что?
Потанцуй со мной, моя королева.
Увлекая ее с сиденья, он подвел Селену к капоту Порше, вставая под свет фар, и прижал к себе. Они двигались вместе, тела порхали, пальцы сплетены, музыка трансформировала парковку и парк развлечений под открытым небом в частный танцевальный зал.
Вечно пробормотал он ей. Я буду держать тебя
Трэз устроил голову на плече так, что теперь окружал ее всем своим огромным телом, оберегая, любя.
Они танцевали в свете фар, периодически скрываясь в тени.
***
айЭм наблюдал со смотровой вышки, как его брат снова выдернул Селену из машины, и они встали перед капотом. Невозможно узнать, что за песня звучала, но это, казалось, и не важно. Просто смотреть на них двоих, двигавшихся как единое целое в такт музыке, державших друг друга этого было достаточно.
айЭм с удивлением смахнул слезу.
Было так сложно смотреть на них.
Отворачиваясь, он прошелся по тесному пространству, думая, насколько Трэзу было бы ненавистно находиться на такой высоте, с обзором на триста шестьдесят градусов и необходимостью смотреть вниз. Парень всегда ненавидел высоту, удивительно, как он вообще подписался на восемнадцатый этаж Коммодора.
Он смотрел на горки когда, пару минут спустя, его телефон в кармане издал перезвон. Он достал его.
Порабыло сказано в сообщении.
Почти сразу пришло следующее, от его брата: «Спасибо огромное».
Трэз никогда не писал такого в сообщениях. Значит, он на самом деле чувствовал глубокую признательность.
айЭм помедлил с ответом. Потом ответил: «Был рад помочь. Увид-ся дома».
Он собрался убрать телефон в куртку, но потом помедлил. «Я проверю дела».
Последние пару лет он отправлял такое смс тысячи раз. И, на самом деле, он этим и собирался заняться. Он хотел проверить ресторан и клубы как они работали, нужно ли там чего.
Именно этим ему нужно было заняться. И как раз это не позволит ему отправиться в ту чертову хижину.
Пора выдвигаться.
Без свидетелей он дематериализовался к припаркованному БМВ Х5, которым пользовался вместе с братом. Мгновение спустя Порше выехал через боковые ворота, и айЭм последовал за ним на расстоянии, пересекая пустую парковку в два акра площадью и Мэнни следом, на скорой.
Всю дорогу в особняк из головы айЭма не выходил образ брата и Селены, как они танцевали в свете фар словно подростки.
Слишком плохо, что они жили в романе Джона Грина.
Сколько ночей им осталось? гадал он.
Дерьмо, насколько извращенно было так думать, но часики тикали. С каждым прожитым часом, было более, а не менее вероятно, что Селену охватит новый приступ.
И что потом, черт подери, ему делать со своим братом?
Господи Иисусе, Трэз станет неуправляемым.
Наедине с подобными радостными мыслями, он потерял счет времени и прежде, чем понял, сколько успел проехать, они уже поднимались по укрытой мисом дороге в гору, к особняку, Мэнни на скорой держался позади.
К счастью, Селена никогда не узнает о мерах предосторожности, которые они предприняли.
Они бы обломали весь кайф. Иначе никак.
айЭм старательно соблюдал дистанцию, когда они приблизились к последнему повороту на особняк, давая Трэзу время завести Селену в дом. Когда он, наконец, оказался во дворе, то обогнул фонтан и припарковался рядом с ГТО Рейджа. Которому не долго осталось стоять на улице. Брат всегда загонял его в гараж на зиму.
Порше Мэнни был припаркован у основания лестницы, крыша поднята, ключи, без сомнений, уже направляются к доктору, чтобы он тоже смог загнать его на подземную парковку тренировочного центра.
айЭм заглушил двигатель БМВ. Вышел и запер его, хотя необходимости не было.
И застыл.
Подняв взгляд на ночное небо, он наблюдал, как дыхание вырывается из его рта, растворяясь на ветру. Изображение Трэза и Селены словно собака клыками вцепилось в его мозг, память отказывалось сдвигаться с места и нет, ему было стыдно признаваться, потому что он думал обо всем, что его брат мог потерять, или потому что дергался о том, что не знал, как оторвать брата от асфальта, когда все закончится печальным образом.
Но вместо этого, он гадал
Дерьмо, он гадал, каково это? Прижимать женщину к своему телу? Чувствовать ее запах своим носом, ощущать под своими руками ее плечи, талию, бедра? Он хотел знать, каково этоподнять ее лицо к себе и
Так, ему нужно завязывать с этим.
Потому что не видать ему этого. Не сейчас. Ни через полчаса, если он отправится в хижину. Ни через неделю, месяц или год
И словно по наводке налетел морозный ветер. Будто вселенная хотела подчеркнуть ждущие его холод и одиночество.
Его внимание привлек стук открывшейся двери в вестибюль. Ему нравился Мэнни, но он не хотел, чтобы парень вышел к своей тачке и обнаружил его
Это был не добрый доктор.
Трэз вышел из дома. Спустился по лестнице. Пересек дворик.
Дерьмо.
айЭм положил руку на телефон, на случай, если придется звонить да кому-нибудь.
Эй, с ней все в по
Брат сжал его в медвежьем объятии.
Огромное спасибо за этот вечер.
Поначалу, айЭм не сообразил, что ответить. Они с братом не любили всякие обнимашки.
Очень признателен, что ты был там. Это много значит для меня.
айЭм прокашлялся.
Ну. Я
Трэз просто сжал его в крепком объятии.
айЭм осторожно обернул вокруг него руки. Движение казалось таким странным, но когда он, наконец, обнял парня в ответ, то почувствовал, как тот задрожал.
Мне жаль, дружище, мысленно обратился он к брату. Я не хочу для тебя ничего из этого.
Холодный ветер продолжал дуть, и спустя некоторое время они отступили друг от друга.
Трэз успел скинуть куртку и сейчас затолкал руки в карманы брюк.
Я получил твое сообщение. Чувствую себя скверно из-за того, что повесил все на тебя.
Все нормально.
Не нормально.
Трэз, тебе нужно быть с ней, заботиться о своей женщине. Это самое важное. Все остальноепросто слова.
Темные глаза уставились в точку над плечом айЭма. А может, куда-то над ухом.
Серьезно, я не знаю, почему ты тратишь свое время со мной, пробормотал айЭм.
Я хочу для тебя большего.
Меня вполне устраивает работа в «Сале».
Брат посмотрел ему в глаза.
Я не об этом говорю, и ты меня понял.
айЭм присоединился к клубу парней-с-руками-в-карманах.
Довольно разговоров. Иди к своей женщине.
Трэз был жестким ублюдком, способным легко отметать все возражении и доводы. Но айЭм, как всегда, умел достучаться до парня.
Мужчина развернулся, но преодолел только половину пути до особняка. Прежде чем остановиться и оглянуться назад.
Не трать всю жизнь на меня, хорошо? Трэз покачал головой. Я этого не стою, а ты достоин большего.
айЭм закатил глаза.
Перестань думать. Иди уже.
Спроси себя, что у тебя останется, когда я уйду. И если ты будешь честен с собой, то, думаю, ответ тебе понравится не больше, чем мне. И избавь меня от все-будет-в-порядке. Мы не настолько наивны.
Почему ты отвлекаешься на это? Трэз, я серьезно.
Отвлечение не причем. Этото самое дерьмо, что поедает тебя живьем, когда любишь кого-то.
На этой ноте Трэз пошел вперед, преодолел каменные ступеньки и скрылся за дверью в вестибюль.
айЭм закрыл глаза и прислонился к внедорожнику. Ему ни к чему сейчас милый монолог брата в своей голове. Нисколько.
Глава 51
Руки Селены онемели.
Стоя за столом на кухне особняка Братства, Селена пыталась открыть банку «Колы» и поняла, что ее пальцы отказываются поддеть ушко. Вместо того чтобы дернуть металлическое кольцо, они просто скользили мимо.
Несмотря на ворох предостерегающих звоночков в голове, Селена пыталась сохранить самообладание, напоминая себе, что провела целых три часа на холоде и без перчаток.
Несколько раз согнув пальцы в неплотный кулак, Селена подула на них, затем потрясла кистями. Пощелкала костяшками. Постаралась не кинуться на поиски других проблем, происходящих с ее телом.
Даже больные с ее недугом могли страдать от легкого обморожения.
Селена снова вернулась к банке «Колы», ее сердце колотилось, пока она отстранено наблюдала, как в еще одной попытке тянется к крышке. Селена беспристрастно рассматривала свои руки и пальцы, словно те были присоединены к чужим кистям и двигались по воле чужого разума.
Треск! Шшшш!
Селена выдохнула и привалилась к граниту.
Ты в порядке?
Скрыв свое облегчение, она улыбнулась Трэзу, вышедшему из столовой.
Просто немного содовой. Умираю от жажды.
Как желудок?
Очень хорошо. А твой?
Трэз подошел к ней, и Селене показалось, что он тоже что-то скрывает. Стало шоком осознание того, что, несмотря на ее длинную «говорим правду» речь после того, как она последний раз оправилась от Окостенения, Селена хотела, чтобы Трэз сохранил свой секрет, также как она хотела сохранить свой. Они провели потрясающую ночь, и последнее в чем она нуждаласьэто испортить послевкусие тяжким разговором, который обнажит безвыходную проблему и вопросы, на которые не будет ответов до тех пор, пока не станет слишком поздно.
Животик в порядке.
Селена снова заставила себя улыбнуться.
Не желаешь ли подняться наверх?
Было бы замечательно.
Прихватив «Колу», Селена приняла предложенную Трэзом ладонь и прошла с ним через столовую в фойе. Дом был совершенно пуст. Братья сражались на улицах, Роф общался с гражданскими, Бэт, Марисса и Мэри были в Убежище, Белла нянчилась с Рофом-младшим и Наллой наверху в недавно оформленной детской, доджены выполняли свои обязанности.
Все так и продолжится, подумала Селена, и после моей смерти. Двери так и будут открываться и закрываться, трапезы составляться и съедаться, а люди продолжат жить.
Дражайшая Дева-Летописеца, она хотела остаться с ними. Она не хотела уходить в, вполне вероятно, абсолютную пустоту, полностью отстраняться от всего, чем являлась, что имело для нее значение, о чем она думала и как чувствовала.
Мертва. Не оставив ничего.
Селена была обучена, хотя нет, запрограммирована, верить в жизнь после смерти и служить Матери Расы, придерживаясь традиций, которые она не устанавливала и не принимала по доброй воле. Но все это ей приходилось делать, не задавая ни единого вопроса.
И, находясь на пороге смерти, Селена жалела, что не задавала вопросы, не ставила под сомнение решения, не высказывала свое мнение.
Так много потерянного времени.
Поднимаясь вверх по лестнице вместе с Трэзом, Селена поймала себя на том, что интересуется почему, если Забвение все же существует, и люди продолжают жить там, наверху почему Дева-Летописеца требовала, чтобы все происходящее на Земле записывалось в Святилище? Зачем нужны были все те многочисленные тома, описывающие жизни живших если после смерти люди продолжают существовать, просто в другой форме?
Хранить стоит лишь то, что может быть утеряно.
Сердце Селены бешено заколотилось, внезапный ужас пронзил
Вот дерьмо! Выдохнул Трэз.
Очевидно, он прочитал ее мысли.
Не знаю, о чем я только думал. Наверно это просто ерунда
Трэз снял свободную руку с перил и взмахнул ею.
Трэз! Что случилось?
Дерьмо. Черт. Он внимательно посмотрел на Селену, но его взгляд был расфокусирован. Можешь помочь мне дойти до комнаты? Я не вижу
Дражайшая Дева Летописеца, позволь позвать Дока Джейн!
Нет, не стоит. Это всего лишь мигрень. При помощи Селены Трэз принял устойчивое положение. У меня мало времени. Я должен подняться наверх в темную комнату и лечь.
Позволь я позвоню Доку Джейн
Нет, ты же знаешь, что я страдаю этим всю жизнь. Я знаю, чего ждать. Первые восемь часов будет чертовски хреново, но, на самом деле, ничего плохого не случится.
Пока они ковыляли наверх, к пролету второго этажа, а затем пересекли его, направляясь на третий этаж, Селена старалась максимально принять на себя его вес, сколько могла. Его большое тело двигалось медленно, и, в каком-то смысле, Трэз просто отказался от зрения, закрыв глаза.
Каким-то образом, Селена умудрилась привести Трэза в его комнату и уложить на кровать.
Темнота поможет, сказал Трэз, прикрыв глаза локтем. И не могла бы ты принести сюда корзину?
Суетясь вокруг, Селена выключила везде свет, за исключением ванной комнаты, и убедилась, что рядом с его головой стоит необходимая емкость.
Хочешь, чтобы я помогла тебе раздеться?
Хорошо. Да.
Это был не тот опыт, на который Селена рассчитывала, но ее настроение в любом случае все бы испортило. И, занимаясь делом, она была так осторожна, снимая с него куртку, а затем и ботинки с носками, и стягивая с него слаксы.
Пожалуй, останусь в рубашке. У меня нет на это сил. Трэз поймал ее руку и притянул Селену к себе. Не так я планировал окончить эту ночь.
Селена поцеловала его ладонь.
Чем я еще могу помочь?
Просто позволь мне проваляться здесь следующие шесть-восемь часов. И не волнуйся, как я уже говорил, все это, от головной боли до тошноты, в порядке вещей. К сожалению.
В чем причина?
Стресс.
Хочешь, чтобы я позвонила айЭму?
Черт, нет. Его тарелка и так уже полна. Вообще-то, думаю именно из-за него это и произошло.
С ним что-то случилось?
Когда Трэз не ответил, Селена хотела надавить, но он был болен.
Тебе не обязательно уходить, сказал Трэз.
Не хочу тебя беспокоить.
Ты не помешаешь. Трэз погладил ее руку своей, а его губы, единственная часть лица, оставшаяся открытой, раздвинулись в улыбке. Обожаю твои руки. Я же говорил тебе это, не так ли? Они такие гладкие и мягкиедлинные пальцы
Находясь рядом с ним, пока Трэз пробегал кончиками пальцев от ее запястья до основания пальцев, Селена почувствовала, что от ее паники не осталось и следа. В суставах не ощущалось ничего странного. Значит и в самом деле всему виной был холод.
Немного погодя, Трэз негромко застонал, плотно сжал губы, его тело напряглось. А затем он начал судорожно глотать слюну.
Мне нужно, чтобы ты ушла, пробормотал Трэз. Прости, но я не хочу, чтобы ты видела это
Ты уверен?
Пожалуйста. Сейчас.
Селена хотела этого меньше всего, но все же поднялась.
Я буду в доме, хорошо? Я никуда не ухожу. Позвони, если тебе
Трэз резко перевернулся и схватил корзину. Замерев над ней, он открыл глаза и пронзил Селену изнуренным взглядом.
Тебе нужно уйти прямо сейчас.
Я люблю тебя, проговорила Селена, спеша к двери. И очень хотела бы помочь.
Выбегая, Селена не была уверена, что Трэз понял ее, а закрыв дверь, она вздрогнула, услышав, как его тошнит.
Несколько секунд Селена обдумывала идею разместиться прямо в коридоре, рядом с комнатой Трэза. Но затем, размышляя, куда бы сесть, Селена осознала, что не может, снять руку с дверной ручки.
Ее ладонь примерзла к латуни.
***
Разумеется, я не ухожу из бизнеса. Не тупи.
Обращаясь к кузенам в кухне своего стеклянного дома, Эссейл был в ужасном настроении, а вопрос Эрика вывел его из себя еще больше.
Но Король
Не имеет никакого права вмешиваться в мои дела с людьми. Эссейл весьма удобно избегал думать или комментировать вопрос о конфликте интересов. И я не собираюсь подчиняться этому приказу.
И как мы поступим?
Он будет следить за нами. Будь я на его месте, так бы и поступил. Я хочу, чтобы вы передали предупредительный сигнал моим коллегам. Мы приостановим сделки на короткое время и разведаем обстановку.
Понял.
После ухода близнецов, Эссейл остался на кухне, чтобы находиться в поле зрения Братьев, на случай, если те обосновались вокруг дома. Вынув флакон с кокаином, он обнаружил, что порошок опять заканчивался, но, по крайней мере, ему должно хватить.
Закончив с принятием дозы, Эссейл прошел в кабинет, расположенный на другой стороне дома. Стеклянные окна были установлены и здесь, поэтому он включил настольную лампу, чтобы Братья могли с легкостью наблюдать за ним. Расположившись в кресле, Эссейл посмотрел на сложенные им стопки бумаги. Инвестиционные счета. Брокерские счета. Открытые как в США, так и заграницей.
Растущие, растущие и растущие.
Его состояние от продаж перешло на новый уровень около месяца назад, когда деньги, отмытые через Кайманы, поступили на более легальные счета в Великобритании и Швейцарии.
Очень много, и на все это начисляются проценты, дивиденды и ревальвация.
Начиная свой бизнес по торговле наркотиками, вскоре по прибытии в Америку из Старого Света около года назад, Эссейл уже тогда обеспечил себе безбедное будущее даже по его меркам. А сейчас его состояние удвоилось, хранясь на различных счетах.
Подняв первую попавшуюся стопку бумаги, Эссейл глянул отчет на конец месяца. Ежедневный отчет в компьютере был еще актуальнее.
Несмотря на его щедрость, сама идея, что Роф вмешался в его дела, приводила Эссейла в неописуемую ярость.
По причине, о которой он никому бы не признался.
Без этогоу него ничего не останется.
То, что начиналось как расширение европейского бизнеса, переросло в смысл его существования, единственную цель в его жизни, единственный стимул, побуждающий его вставать по вечерам, одеваться и выходить за порог.
Если честно, Эссейл всегда наслаждался, делая деньги.
Но после событий прошлой зимы
Выругавшись, Эссейл откинулся в кожаном кресле и прикрыл голову рукой. Затем, не глядя, сунул руку во внутренний карман пиджака и вынул телефон.
Он выучил номер Солы давным-давно.
Но не звонил по нему. С тех пор как она переехала из Колдвелла в Майами со своей бабушкой. С тех пор как она уехала отсюда, чтобы распрощаться с такой же преступной жизнью, которую вел он.
Нажав на кнопку звонка, Эссейл вывел на экран панель набора номера. Также как и в предыдущие многочисленные разы, он нажал последовательность из десяти цифр, одну за другой, его пальцы следовали шаблону, который он помнил наизусть.
Нет, Эссейл не звонил ей. Но на постоянной основе он делал это: десять цифр, которые были для него чем угодно, но только не случайным номером, нажимал кнопки на телефонеи стирал их, не отправляя вызов.