Давно пора, к нам подплывает Айри.
И как ей удается управляться с промокшими крыльями? Мои тянут на дно как увесистый рюкзак. Близнецам они тоже не мешаютоба задорно смеются и плещутся поодаль, а Зепар поддразнивает их, брызгаясь с возвышения.
Со сведенными от напряжения лопатками я кое-как цепляюсь за кусок лепнины и выбираюсь на отколовшийся от стены камень. Господи, как же тяжело! Стряхнуть с перьев лишнюю влагу удается лишь со второго взмахатеперь я могу расслабить позвоночник.
Зануда Юстиана целый час читала нотации, как важно отринуть былое, а потом еще столько же проверяла помыслы, но так и не смогла придраться. Держитесь, смертные, грядет искушение! Лэм мечтательно щурится.
Неужели совсем не нервничаешь? я опускаю глаза и замечаю в глубине странное возвышение, похожее на белый саркофаг.
Это алтарь, встревает Айри, проследив за моим взглядом. Остался с давних времен, когда храм еще был частью старого Эдема.
Но после грехопадения Адама и Евы Творец предался печали и решил отстроить новыйв небесном Граде, подкравшись к Лэм со спины, Зепар принимается ее щекотать.
Не удержавшись на колонне, подруга плюхается в воду под всеобщий смех. Взлететь с намокшими крыльями не получается; побарахтавшись, она находит опору под ногамитот самый алтарьи выпрямляется. Вода не доходит ей и до пояса, и риска утонуть нет, но я все равно протягиваю руку:
Давай помогу.
Едва наши пальцы соприкасаются, у меня темнеет в глазах. Словно в тумане я вижу храм, из которого вмиг исчезла вода. Возле алтаря возвышается фигура в белом. По распахнутым крыльям я понимаю, что это ангел, а вот лицо различить сложномешает яркое свечение.
Во имя Господа нашего, тонкие руки заносят меч.
Голос кажется знакомым, но я едва его различаю из-за детского плача.
Да упокоится твоя душа с миром.
Взмах! И звон металла бьет по ушам. Я чувствую больона заполняет сознание и не дает дышать. И вижу кровь много крови! Ей залит весь алтарь!
От ужаса холодеет в груди. С тихим вскриком я отдергиваю руку, да так резко, что Лэм едва не падает в обратно в воду.
Издеваешься? взвизгивает она под новый взрыв хохота.
Прости, вскочив, я испуганно отшатываюсь и кричу остальным: Кажется, здесь кого-то убили. Немедленно выбирайтесь! Нельзя оставаться в воде!
Тебе тоже было видение с кровью? Ферцана подплывает ближе и успокаивающе гладит меня по лодыжке. Поэтому храм и забросилив нем слишком много боли. Когда-то здесь плакала демонесса над умершим младенцем. Молилась и проклинала. Горе ее было настолько велико, что вековые своды пошатнулись и ушли под землю.
Поежившись, я с опаской касаюсь водной глади. Ничего. Ни стонов, ни крови, лишь тихое журчание ручейков, струящихся из потрескавшихся стен. Как же объяснить то, что привиделось?
Ты привыкнешь, Лэм усаживается рядом. На небесах и в аду много необычного, но теперь это наш мир.
Обреченно вздохнув, я смотрю на нее, и пока близнецы с Айри продолжают купание, задаю наболевший вопрос:
Ты совсем не скучаешь по родителям? И не хочешь их навестить?
Я бы отдала многое, чтобы увидеть отца, Тимми и Андреа. Хотя бы издалека, всего на несколько минут.
Зачем? искренне удивляется Лэм. Я и так знаю, что они скорбят.
Но ведь
Она не дает мне закончить:
Хватит думать о прошлом! Мирские дела остались на земле. Чем быстрее это примешь, тем быстрее адаптируешься.
Как ты, не раздумывая, примкнуть к силам ада? взвиваюсь я.
Я не могу выбрать сторону света, натянуто улыбается Лэм, и я впервые слышу горечь в ее голосе. Перед смертью я продала душу, и обязана пойти по пути того, кому она принадлежит.
Только потому, что так было всегда, ты считаешь себя вправе унижать других?
Я демон, а демоны презирают слабость, Люцифер подается вперед, и я вжимаюсь в стену. Он усмехается: И указывают низшим их место, когда те зазнаются.
Я чувствую обжигающее дыхание на своей коже и пытаюсь унять дрожь. Лоб покрывается испариной. Даже на пути в ад, когда мы с Лэм летели сквозь пламя лимба, меня так не трясло.
Так на земле ты всего лишь доказывал самому себе, что яобычная смертная? Поэтому сделал меня своей игрушкой?
Ты не возражала, язвительно шепчет он, почти касаясь виска губами.
Потому что не могла, а не потому что хотела! я силюсь оттолкнуть, но как только ладонь ложится на его разгоряченное плечо, меня словно парализует.
В голове яркой каруселью мелькают воспоминания о случившемся в комментаторской будке. Боже, нет! Я не хочу проходить через это снова!
Ты и сейчас не против, Люцифер раскрывает крылья, чтобы нас не увидели из глубины коридора.
Я готова поспорить, но он легко целует меня в шею, и возмущенный возглас превращается в сдавленный выдохЛюцифер манипулирует реакцией тела еще профессиональнее, чем сознанием.
Не смей, жалобно бормочу я, и этополная капитуляция.
Господи, помоги. Я в аду. И руки Люцифера на моих бедрах. Я наклоняю голову, чтобы отдалиться хоть на дюйм, но он прижимается еще сильнее. Нужно что-то сделать как-то остановить это безумие!
Нас увидят! шепчу я.
Тебя тоже заводит страх быть пойманными? Люцифер раздвигает мои ноги, проталкивая между ними колено, а я даже не пытаюсь их стиснуть. Не будем разочаровывать зрителей.
Не надоумоляет разум.
А тело живет своей жизнью. Сгорая от стыда, я чувствую, как руки против воли скользят по его плечам и смыкаются в прочный замок за шеей. Обжигая дыханием, Люцифер приоткрывает мои губы и рывком приподнимает за бедра. Крылья царапает адская фреска, но я не перестаю отвечать на поцелуй. Все не так, как раньше, когда я была смертной. Ощущения обострились. Стали ярче. Насыщеннее. Горячей.
Откуда такая страсть к монашеским нарядам? быстрым движением Люцифер расстегивает крючки лифа под туникой и сжимает обнажившуюся грудь. Из тебя не выйдет праведницы. Я вижу твои порочные помыслы.
Я стискиваю зубы, сдерживая новый стон:
Ты парализуешь волю, потому что знаешьиначе будешь отвергнут.
Заключим пари? хмыкает он, пропустив вмиг затвердевший сосок между пальцами. Даже если я отведу дурманящие чары, ты все равно окажешься в моей постели.
От дразнящего прикосновения волоски на шее становятся дыбом, но я продолжаю упорствовать.
А если нетты оставишь меня в покое. Навсегда, даже умирая от желания, я не признаю поражения. Готов поспорить?
Я не умею блефовать и не надеюсь на победу, но Люцифер неожиданно отстраняется. Потемневшие глаза возвращают привычный красный цвет, а мое сознание проясняется. С пылающими щеками я одергиваю смятую одежду.
Одна земная неделя, и ты придешь сама, насмешливо шепчет Люцифер, обводя мои припухшие губы пальцем. Не называя цену.
Высокомерный гад все-таки напомнил о неудачной подработке в закусочной.
И не надейся, толкнув его в грудь, я убегаю прочь.
Хвала Создателю, нас никто не видел. Я бы никогда не смогла доказать, что все происходит не по моей воле. Теперь же остается переждать неделю, и нападки закончатся.
Очередной запрет
На крыше замка тихо. С края, где я сижу, виден внутренний двор и несколько беседок в саду, и сейчас они пустуют. До крылатых гонок остается неделя, поэтому большинство ангелов и демонов посвящают свободное время тренировкам. Было бы неплохо тоже размяться, но я по-прежнему изучаю книги с перечнем небесных судов и казней в ущерб физической подготовке. К тому же, всегда есть риск, что на летной площадке может оказаться Люцифер. Не хотелось бы сталкиваться с ним в ближайшие пять дней, пока не истек срок нашего пари.
За спиной слышится шорохкажется, мое убежище обнаружили. Отложив увесистый том, я оборачиваюсь и замечаю Теониса.
Не знал, что здесь кто-то есть, виновато улыбается он.
Если я мешаюя медленно поднимаюсь и, зацепив мыском туфли черепицу, неловко балансирую на краю.
Я не это имел в виду, Теонис успевает схватить меня за руку.
Я вряд ли бы свалилась, но его внимание воодушевляет. Бескорыстное на сто процентов. И настолько же искреннее. Краснея, я благодарю, а он поясняет:
Я думал, тебе нравится в сеноте.
Там нравится демонам.
А их в последнее время слишком много в моей жизни.
А ты слушаешь свое светлое начало? его улыбка становится шире.
Пытаюсь.
Теонис усаживается на край крыши, а я мнусь рядом, гадая, что правильнееуйти или остаться.
Почему ты не тренируешься? робко начинаю я, когда молчание затягивается.
А ты? парирует он, прищуриваясь.
Просто решила почитать.
Солгать ангелуне самая лучшая идея, но Теонис делает вид, что поверил:
Надеюсь, книга интересная.
Не очень, на этот раз я говорю правду. Я не нашла в ней то, что искала. Как и в десятке других.
Кивнув в сторону стопки бесполезных фолиантов из библиотеки, я со вздохом пристраиваюсь рядом и мысленно подбираю слова, но никак не решаюсь их озвучить.
Просто спроси, усмехается Теонис. В ясных глазах мелькают задорные искорки. Не нужно ходить вокруг да около. Я же не демон.
Верно. Он честный и открытый. И вряд ли станет юлить или просить об услуге взамен.
Где мне узнать об архангелах? придвинувшись ближе, я свешиваю ноги к балкону над внутренним двориком. Клянусь, я изучила все, что моглакраткую историю небес и ада, все райские энциклопедии и даже каталоги небесных судов, но в них ничего нет.
Веселое выражение лица Теониса вмиг сменяется серьезным:
Дай угадаю, тебе нужен конкретный архангел?
Я хочу почитать о маме, признаюсь я. Почему она вознеслась так быстро? И как выбрала сторону?
В библиотечных книгах этого не будет. А «Хроники Престолов» тебе пока недоступны.
Но это несправедливо! в возмущении я сжимаю кулаки. Вокруг новый мир, где столько непонятного! Низшие существа, оживающие зеркала, заброшенные алтари, Дамаил Господи, как необращенные могут принять небеса или ад, если им толком ни о чем не рассказывают?
Теонис прикладывает палец к губам, и я со злостью всплескиваю руками:
Точно. И здесь нельзя поминать Творца всуе. Сплошные запреты!
Чтобы ты их не нарушала, я расскажу, что тебе можно знать, его ладонь еле ощутимо касается моего плеча, и это, как ни странно, успокаивает.
Следующий час оказывается полезнее всех лекций Данталиона и Юстианы. Мы обсуждаем иерархию, устои, происхождение правил, задания на земле. Разговаривать с Теонисом просто и легко, как раньше было с Глорией. Он не пытается обойти вопросы, а когда речь заходит о темах, к которым мне пока рано приступатьс легкостью называет сроки и условия изучения.
Так история о храмене выдумка? ахаю я в ответ на историю о древнем месте силы, в котором возносили молитвы и ангелы и демоны.
С него все началось, увлеченно кивает Теонисему явно нравится делиться знаниями. Сначала возвели храм, и только потом появилась небесная академия.
А алтарь? не отстаю я. На нем, правда, принесли кого-то в жертву?
Не знаю, мнется он и смущенно поясняет: Я там никогда не был. Отец против полетов с демонами. А в книгах мало подробностей.
А если я его нарисую, сможешь определить, видел ли ты подобное?
Конечно.
Я чувствую исходящую от него радостьтак и тянет улыбнуться в ответ. Может быть, это и есть светлое начало? И выбирать нужно сторону, которая легко принимается? Сердцем. Не думая о неясных пророчествах или непонятных надписях.
Что ты знаешь о Дамаиле? немного поразмыслив, спрашиваю я.
И надеюсь, что и сейчас Теонис будет искренен.
Архангел Визарий запретил поднимать эту тему, хмурится он.
Директор в академии!
Архангел Визарий прилетел!
Ученики столпились возле окон, игнорируя призывы Юстианы к порядку. Лекция безнадежно сорвана, и вслед за Лэм я с недоверием выглядываю во внутренний двор. Архангел? Здесь? Неужели слухи о том, что они нечастые гости в академии, преувеличены?
С самого первого дня на небесах новичков приучают к мысли, что высшим ангелам и демонам нет дела до наших забот, и увидеть их можно лишь на особо важных приемах или в дни празднованийв небесном Граде или Дите. До сих пор я не встречала никого с чином с приставкой «архи». Исключение составляет Ромуил, который, будучи преподавателем, живет в академии.
Посмотри, какой у него пегас! Лэм толкает меня локтем в бок.
Возле золоченых ворот нетерпеливо фыркает и перебирает копытами крылатый конь. Сидящий на нем всадник в белом плаще поглаживает густую гриву, успокаивая. Отсюда не видно лица, но седина в волосах выдает, что он уже немолод. Интересно, сколько ему лет? Наверняка больше сотни или даже тысячи. Ангелы и демоны стареют дольше смертных, а я пока не научилась определять их возраст.
Ромуил выходит на ступени и поклоном приветствует гостя. Поднявшись навстречу с расписанного узорами седла, Визарий чинно спешивается.
Интересно, почему он не летает сам? философствую я.
Лэм пожимает плечами:
Говорят, его крылья сразил неведомый недуг.
Я удивленно изгибаю бровь. Неужели высшие тоже могут заболеть?
В компании Ромуила Визарий пересекает внутренний двормедленно и величественно, словно плывет по воздуху. Рассматривая его, я понимаю, что белое полотно за плечами, которое я изначально приняла за плащэто поникшие крылья.
Что же привело его сюда? гадаю я.
В сердце крошечной искоркой теплится надежда. Если один архангел пренебрег условностями и появился в академии, вдруг и мама сможет прилететь?
Это все из-за печати Дамаила, негодует Айри. Я же говорила, что онане розыгрыш! Пусть теперь попробуют отвертеться.
Спустя четверть часа нас собирают в общем зале. Архангел Визарий стоит на возвышении в центре; спокойный, сдержанный и чуть отрешенный, как и его голос, когда он начинает свою речь:
Я знаю, что в этих стенах недавно появилась печать, которая посеяла смуту.
Рядом в толпе хмыкает кто-то из демонов:
Для нее был весомый повод.
Не усугубляйте, пресекает провокацию Визарий. Легенды должны оставаться легендами, а не питать страхи.
Он обводит собравшихся холодным взглядом:
Но, я прибыл из-за другой новости, не менее удручающей. И должен всех предостеречь.
Некоторое время он держит паузу, привлекая максимальное внимание, и, наконец, отчеканивает:
Из темниц ада совершен побег.
Исключено! Люцифер яростно распахивает крыльятак, что от него отбрасывает вблизи стоящих демонов. Оттуда еще никто не сбегал, вне зависимости от своего статуса или приговора. И вы об этом знаете не хуже меня.
Умерь свой пыл! осаживает его Визарий. И снова поворачивается к остальным: Пока заключенный не будет найден, вы не должны в одиночестве покидать замок.
Толпа неодобрительно гудит, но архангел не обращает внимания на шум.
Внутри границ академии и на заданиях на земле с сегодняшнего дня вы перемещаетесь группами.
Возмущенные возгласы усиливаются, и Ромуил принимается шикать на недовольных:
Немедленно разойдитесь по своим комнатам!
После напутствия директор едва заметным жестом подзывает к себе Люцифера. Тот, нехотя, подчиняется, а я замедляю шаг. Почему из всех собравшихся архангел выбрал для беседы недостойного? Свернув за ближайшую колонну, я осторожно выглядываю в опустевший зал.
Визарий нарушает молчание первым:
Хоть твой отец это отрицает, мы оба знаем, что есть заключенная, которую он всегда будет покрывать.
Так это она сбежала? Люцифер скрещивает руки на груди.
Нет.
Тогда к чему намеки? Неужели даже спустя столько лет в вас не утихает жажда отомстить той, что обессилила ваши крылья?
Я в ужасе прикрываю ладонью рот. Люцифер безумен, если смеет так разговаривать с архангелом!
Ты много себе позволяешь, Визарий укоризненно качает головой.
Как и вы, смея обвинять Лу
Ни звука! архангел останавливает его взмахом ладони.
Я отшатываюсь, понимая, что он почувствовал мое присутствие, и в панике прошмыгиваю в коридор. В груди холодеет от страха. Я подслушивала Визария! Вдруг меня теперь отчислят? С колотящимся сердцем я проношусь по учебному крылу и поворачиваю к спальням.