О ком говорил Визарий? Почему Сатана кого-то покрывает? Кто сбежал из темниц? Тот же, кто изувечил пол и оставил печать? Или весть о Дамаилевсего лишь неудачная шутка? Господи, сколько загадок!
Я несколько раз оборачиваюсь на бегу. Позади никого нетменя не преследуютно я перевожу дыхание, только когда за спиной захлопывается дверь.
Да, запретил, не хочется препираться с Теонисом, но его непоколебимое стремление следовать правилам раздражает. Но это не значит, что печати не было!
Это значит, что мы не станем ее обсуждать.
Расскажи, что можно, и я отстану, обещаю я, умоляюще складывая ладони. У Данталиона выходит непонятно. Мы чуть не заснули на лекции. А тыидеальный учитель.
Комплимент ему льстит, и он пускается в долгие объяснения о двукровных, но ничего нового узнать не удается. Теонис слово в слово повторяет главы из свитка. Похоже, сведения придется искать где-то еще.
Я собираюсь спросить о сбежавшем заключенном, но не успеваюна балконе под нами появляется Инферна.
Какая картина! она кривит ярко накрашенные губы. Убогая перепробовала всех демонов и теперь взялась за ангелов.
Следи за выражениями! одергивает ее Теонис.
Иначе что? Пожалуешься отцу? следом на свет выходит Люцифер и с привычной ухмылкой обнимает Инферну за талию.
Демонстративно отвернувшись, я поднимаюсь с крыши. Не хочу видеть их самоуверенные физиономии. Или опускаться до их уровня и тратить время на перепалку. Теонис следует моему примеру.
Мне удалось пробудить в тебе стремление к дальнейшей учебе?
Более чем, я с благодарностью пожимаю его предплечье. Надеюсь, он не сочтет это проявлением бестактности. Спасибо. И если ты
Закончить не дает женский возгласс другой стороны крыши нас окликает Кальмия. Ее туника цвета снега практически сливается с крыльями, а светлые волосы идеально уложены, хоть икону пишиодин в один с Юстианойне хватает лишь нимба.
Привет, Теонис не отдергивает руку и этим заставляет подругу нервничать.
Я ждала тебя, упрекает она. Ты же помнишь, что нам нельзя перемещаться вне замка в одиночестве.
Хороший предлог, чтобы побыть вместе. Заметно, что Кальмия неравнодушна к Теонису, а я, пусть и невольно, мешаю ей достичь цели. Я отстраняюсь первая:
Еще раз спасибо за помощь.
Мне пора, словно извиняясь, бормочет он.
Две белокрылые фигуры взмывают к облакам, а чувство облегчения остается. Беседа оказывается не просто полезной, но и вдохновляющей. И возможно, уже скоро я определюсь со стороной.
Подняв фолианты, я собираюсь спуститься в библиотеку, как вдруг с лестницы слышится чья-то возня. Еще через секунду дверь с шумом распахивается, и на крышу вываливаются Зепар, Айри, Лэм и Фариэль. Они с хохотом перебрасывают друг другу узорчатый платок.
Твоя очередь, Айри накидывает полупрозрачную ткань на лицо Лэм.
Та поворачивается к Зепару и со смехом произносит:
Voulez-vous coucher avec moi, ce soir?
Я не знаю французского, но понимаю каждое слово. Зепар с плотоядной улыбкой пристраивает ладонь ей на ягодицы:
Да. А еще лучшес вами двумя.
В недоумении я забываю о книгах:
Что вы делаете?
Фариэль проспорил желание и умыкнул из кабинета Ромуила плат, хмыкает Айри и поясняет, когда я продолжаю непонимающе хлопать ресницами: Ангельскую пелену. Их используют для благовещения, чтобы смертные понимали глас божьих посланников.
Лэм берется продемонстрировать принцип действия и отчеканивает:
Lingua est hostis hominum amicusque diaboli et feminarum.
А потом повторяет снова, но уже через пелену, и я осознаю значение быстрее, чем она заканчивает афоризм.
Попробуй сама, Айри передает плат мне.
Хочется блеснуть знаниями, но на ум приходит только «In vino veritas».
А ты небезнадежна, подмигивает Зепар. Ну что, еще по кругу?
Но остальным уже наскучило забавляться с платом.
Можно оставить его себе? я с интересом рассматриваю испещренный письменами край ткани.
Валяй, кивает Фариэль. У Ромуила их полный кабинет.
Я прячу плат в карманераз уж подвернулась возможность, грех не проверить с его помощью зеркало в «Чертоге».
Ускользающее воспоминание
Не верю, что мои ноги добровольно вышагивают по коридору к спальне Люцифера. Как и в то, что он единственный, у кого я могу получить ответы. До конца пари еще три дня, и хоть я не собираюсь допускать вольностей, сын Сатаны редко принимает чужое мнение в расчет.
Я иду на мысках, чтобы цоканье каблуков не привлекало внимания. Кто бы мне ни встретился, я вряд ли объясню свое присутствие в мужской половине крыла, да еще и глубоко за полночь. Запоздалая мысль, что Люцифер может развлекаться с Инферной, приходит в голову, только когда я замираю возле массивной резной двери.
Стучать или нет? А вдруг он не в духе? И как объяснить внезапный визит его соседям по комнате?
Поборов неуверенность, я дважды прикладываюсь костяшками пальцев к деревянной раме. Стук выходит глухим и еле слышным. Первые несколько секунд я трусливо подумываю сбежать, убеждая себя, что мне никто не откроет, но дверь все же распахивается, и в коридор выглядывает Люцифер. Слегка взъерошенный после сна иГосподи, прости мне грешные мыслиобнаженный по пояс. Увидев меня, он прячет недовольное выражение лица за хищным прищуром:
Я же говорил, что ты придешь сама. Признай, я хорош в постели, и, может быть, я позволю тебе войти.
Откашлявшись, я мучительно долго подбираю слова, стараясь не пялиться на покрытый татуировками торс:
Я бы предпочла обсудить другое твое достоинство.
Люцифер вопросительно приподнимает бровь, а я выдаю на одном дыхании, пока меня не оставила решимость:
Хорош ли ты настолько, чтобы стереть из памяти не только то, что уже произошло, но и то, что случится потом?
Иви, не отставай! запыхаясь, Лэм вбегает в полуразрушенные ворота старого Эдемарасписные колонны успели выгореть до серых разводов, а створки дверей прогнили. И не смей помогать себе крыльями!
Могла бы и не напоминатьРомуил не устает повторять, что на финальном экзамене нам их свяжут.
И почему только мы проходим испытания подобно смертным? я неуклюже перескакиваю через поваленное дерево.
По древней традиции необращенные должны доказать свое право носить крылья, в то время как урожденные ангелы и демоны избавлены от унизительного обряда инициации, ведь они пришли в этот мир совершенными, а мы были созданы по их образу и подобию.
На земле за такое светит обвинение в дискриминации, фыркаю я, обогнув обвитый лианами остов фонтана.
Так напиши прошение в небесный Град, если тебе что-то не нравится, Лэм не дает отвлечь себя от тренировки.
Кажется, цель ее новой жизнистать лучшей. Подпрыгнув, она цепляется за узор барельефа и с усилием взбирается на пьедестал статуи пегаса. Следом за ней за мраморное копыто хватаюсь я. Крылья ожидаемо тянут назад, и на заросшую мхом площадку я подтягиваюсь только с третьего раза.
Куда дальше? Лэм осматривается с возвышения.
Скала с сенотом осталась справа, а перед нами, сливаясь на горизонте с темно-голубым небом, простирается речная долина, утопающая в цветах. Распустившиеся бутоны видны вездена деревьях, кустарниках, в высокой прибрежной траве. На фоне этого дикого сада руины зданий кажутся инородными и чужими, хотя когда-то были созданы как единая обитель.
Кажется, туда, я замечаю неестественный блик на вершине покосившейся башни.
Похоже на наконечник, соглашается Лэм и, обернувшись, зовет: Эй, Айри, неси мишень. Мы почти добрались до копья.
Сначала снимите его с крыши, смеется та, паря над нами на расслабленных крыльях.
Забег длится меньше получаса, но за это время я успеваю устать так, словно переплыла реку. Не представляю, что со мной будет после подъема на вершину скалы с сенотом. Хорошо, что он нескоросегодня мы оттачиваем меткость.
Достав копье, Лэм обматывает острие плотной тканью, чтобы ненароком никого не поранить.
Готовы? на площадку перед башней выходит Айри и медленно разворачивает кусок пергамента с нарисованным кругом.
Да! перехватив отполированное древко, Лэм становится в стойку.
На испытании будет всего одна попытка, предостерегает Айри.
Да знаю я! Не говори под руку.
Прицелившись, Лэм замахивается и копье пролетает в дюйме от мишени.
А ты опасна, хохочет Айри и, ловко увернувшись, перекидывает оружие мне.
Лэм с досадой сжимает кулаки.
Справишься, Иви?
Есть только один способ это выяснить, поймав кураж, я сжимаю копье и сосредотачиваю мысли на черном центре круга.
Глубокий вдох, бросок и обмотанный наконечник лишь задевает пергамент.
Зепар прав, ты небезнадежна, утешает Айри. Свернув свиток, она подводит итог: Ну что ж, через заброшенный город прошли без нареканий. Завтра после лекций потренируемся на рекевам надо научиться обходить сирен.
Почему ангелы отсюда ушли? я обвожу уцелевшие строения жалостливым взглядом.
Мне больно видеть упадок. Лепнина на фасадах осыпалась, узоры выцвели, а стены обветшали, но, несмотря на потерю грандиозного облика, старый Эдем по-прежнему вызывает трепет, ведь он видел рождение сущего.
Храм был сердцем этой обители, пожимает плечами Айри. А кто захочет жить без сердца?
Зато теперь есть, где гонять необращенных, усмехается Лэм.
Сложив крылья, она легко пикирует с башни вниз. Я спускаюсь следом в разы медленнеесил почти не осталось.
Тебе нужно присесть, участливо вздыхает подруга, и я не чувствую подвоха, пока она не ставит мне подножку.
Не удержавшись, я падаю на колени. И тут же дергаю ее за край кожаного жилета:
Тогда и ты садись!
От неожиданности она заваливается рядом, и мы обе принимаемся хохотать. Легко и беззаботно, как в детстве. От воспоминания у меня сжимается в грудия так давно не испытывала чувства беспечности и абсолютной свободы.
Хватит дурачиться, Айри подходит к нам и наигранно грозит пальцем: Ну-ка, поднимайтесь.
Она протягивает руки, чтобы помочь встать, а я, наконец, замечаю полустершуюся надпись на фундаменте башни:
«Stellas nimis amo, ut noctem timeam».
Люцифер меняется в лице. Пальцы грубо сжимают запястье и рывком затаскивают меня в спальню.
Не смей! взвизгиваю я. Ты же обещал!
Он с ноги захлопывает дверь, чудом не прищемив мне крылья:
Хочешь, чтобы я на пороге говорил о запрещенном?
В голосе неприкрытая ярость, а в горящие глаза лучше не смотреть. Адское пламя! Какой же он страшный, когда злится!
Идиотка! Даже у стен есть уши, хорошенько встряхнув за плечи, Люцифер отстраняется, но я по-прежнему закрываю лицо ладонями.
Дай знать, когда передумаешь меня убивать, лепечу я, отступая, пока спина не натыкается на каменную кладку.
Я действительно сглупила, раз так опрометчиво кинулась к нему в ночи, надеясь, что у нас сложится цивилизованная беседа.
Передумал, хрипловатый голос звучит спокойнее.
Люцифер уже восстановил дыхание, и теперь нависает надо мной, опираясь о стену. Я делаю шаг в сторону, стараясь не встречаться взглядом. Чем ближе к двери, тем лучше. Всегда нужно продумывать путь к отступлению.
Господи, какой стыд. Ну и спектакль мы устроили. Что теперь подумают его соседи? Но шум и возню объяснять не приходитсяв комнате больше никого нет. Пользуясь привилегиями родства, Люцифер живет один. И это напрягает еще сильнее, чем, если бы за нами следили сотни глаз.
Сама разденешься или помочь? поддев тонкую лямку топа, он медленно стягивает ее с моего дрожащего плеча.
От такой наглости я забываю о неловкости и со шлепком отбиваю руку:
Я здесь не за этим!
Люцифер закатывает глаза, изображая усталость:
Если ты опять попытаешься мне угрожать
Stellas nimis amo, ut noctem timeam! перебиваю я. Ты говорил это, когда стирал мне память! Что это? Какая-то особая фраза?
Люцифер заметно напрягается, но все же отвечает, хоть и довольно уклончиво:
Нет. Просто часто ее слышал.
От кого? настаиваю я.
С какой стати ты задаешь эти нелепые вопросы? он снова хмурится.
Потому что я ее видела!
Я сбивчиво рассказываю о тренировке в старом Эдеме и, не заметив, увлекаюсь и перехожу к своим ночным кошмарамбезлюдному шоссе, подрезавшему нас фургону и, наконец, к столкновению.
Оно снится мне все чаще. И каждый раз словно происходит на самом делея осекаюсь, понимая, что сболтнула лишнее.
Взглянув на Люцифера, я замечаю, что его показное равнодушие исчезло.
Ты стер то, что было до аварии, шепотом продолжаю я. И после смерти все вернулось. Почему же я тогда не помню своего убийцу?
Вероятно потому, что это воспоминание тоже стерто, он смотрит с искренним любопытством, даже привычная похоть куда-то улетучилась.
Как?
Люцифер некоторое время молчит, а потом с насмешкой интересуется:
Хочешь, чтобы я это проверил?
А ты можешь? ахаю я, но мои восторги преждевременны.
Зависит от того, что я получу взамен, с плотоядной улыбкой сообщает Люцифер, бросая красноречивый взгляд в вырез топа.
Конечно, онне Теонис. И слово «бескорыстно» не входит в его лексикон.
Я не буду спать с тобой! я отскакиваю к двери.
Уж лучше спросить у Данталиона. Или у Юстианы, если удастся придумать правдоподобную отговорку.
Настойчивая рука обвивается вокруг моей талии.
Сойдемся на поцелуе, вкрадчиво шепчет Люцифер. Жесте примирения и доброй воли. Покажи, что готова к сотрудничеству.
Теперь я понимаю, как змей искушал Еву. И мотаю головой:
И не мечтай.
Всего лишь поцелуй, продолжает подначивать он. Или ты боишься, что сразу кинешься раздеваться?
У меня вспыхивают щеки. Да, это дешевая провокация, но на нее нельзя не ответить.
Только при условии, что ты уберешь руки!
В знак согласия Люцифер разводит их в стороны:
Если надомогу спрятать за спину.
Фыркнув, я привстаю на мысках и еле ощутимо касаюсь его губ. Люцифер тут же перехватывает инициативу, превращая робкий поцелуй в глубокий. И это моя ошибкая уже успела забыть, как хорошо он целуется. Едва его язык проскальзывает в мой рот, у меня знакомо подкашиваются колени. Вцепившись в горячие плечи, я пытаюсь оттолкнуть, но проще сдвинуть стену. Я не должна отвечать на поцелуй, но вместо этого со стоном выдыхаю ему в губы, а чертов язык продолжает распалять. Ну почему я настолько безвольна?
Хватит, собрав остатки сил, я отшатываюсь и едва не сползаю по стене. Мы же договаривались! Никакого принуждения!
Я тебя не держу, с самодовольной ухмылкой Люцифер демонстрирует свободные ладони.
Святые угодники! Неужели я так осознанно реагирую на него? Это немыслимо. Наверняка хитрец использовал другую разновидность дурмана, который я еще не умею определять. В будущем придется быть осторожнее.
Покраснев, я скрещиваю руки на груди:
Так ты проверишь мою память?
Хоть ты и не усердствовала, так и быть, сделаю одолжение, облизав еще влажные после поцелуя губы, Люцифер придвигается ближе. И посерьезнев, предупреждает: Смотри мне в глаза и не дергайся.
Сглотнув, я замираю перед ним, как кролик перед удавом. Я уже тысячу раз успела пожалеть о своем импульсивном порыве, но назад хода нет.
Не моргай, Люцифер сжимает мои виски, так, что кожу начинает покалывать.
Боясь дышать, я слежу за тем, как расширяются его зрачки, а радужка затуманивается мутной пеленой. Господи, молю, пусть он увидит убийцу! Я нервничаю все сильнее, а Люцифер по-прежнему молчит. Между его бровями залегает заметная складка.
Кто-то хорошо над тобой поработал сразу после аварии, наконец, выдает он. Пока ты еще была жива. Кто-то сильный.
Сильнее, чем ты? ехидно уточняю я, освобождаясь от его хватки.
Не нарывайся, на лицо Люцифера возвращается привычная маска раздражения.
Не буду, если ответишь.
Понимая, что иначе не отвязаться, он, нехотя, поясняет:
Поскольку ты еще не выбрала сторону, сложно определить воздействие. Но это был кто-то с приставкой «архи» или даже выше.