Я проигнорировал его. Нужно было срочно оказаться ближе, потому что в груди все горело, кожа зудела так сильно, что, казалось, это сведет меня с ума. Ветер ревел в ушах, облако вновь явило миру луну, и стало практически так же светло, как днем, и они завыли. Они запели. Песня лилась, живая и звонкая, и большего мне не потребовалось, запрокинув голову, я завыл в ответ душераздирающие мелодии, «я слышу тебя я знаю тебя я иду за тобой я люблю тебя»на весь лес, чтобы сама луна услышала. Сердце забилось словно барабан, звук отдавался в груди. Казалось, я могу разлететься на куски, эти осколки упадут среди деревьев, и все, что останется от менямаленькие лужицы лунного света, который будет отражаться от них.
«ОКС-ОКС-ОКС-ОКС-ОКС-ОКС».
Ветви деревьев били по лицу. По рукам. Не более чем кратковременные вспышки боли, прежде чем песнь снова захватывала меня.
«СЮДА-СЮДА-СЮДА-СЮДА».
Я вспомнил о своем отце и о том, как он говорил: «К тебе будут дерьмово относиться. Большую часть жизни».
«НАШ-НАШ-НАШ-НАШ-НАШ».
Я подумал о маме и о том, как она рассмеялась: «У тебя мыльный пузырь на ухе».
«ДОМОЙ-ДОМОЙ-ДОМОЙ».
Я подумал о Гордо и его шепоте: «Теперь ты один из нас». И ведь так оно и было? Правда?
«ДА-ДА-ДА-ДА-ДА».
Я подумал о Джо, и это тоже звучало в песне, в гармонии со всеми голосами, они ждали за линией деревьев, оставалось всего несколько шагов, мне нужно было оказаться там, нужно было увидеть, что там, увидеть, и я я я я
Я выбежал на поляну.
Остановился.
Упал на колени.
Закрыл глаза.
Тяжело сел на пятки.
Подставил лицо луне.
Они пели.
А затем это разнеслось эхом.
Я сделал вдох.
И открыл глаза.
Передо мной стояло нечто нереальное.
Белый волк. С черными пятнами на груди. Лапах. Спине.
Глаза этого существа полыхали красным огнем, сверкая в лунном свете.
Оно было размером с лошадь, его лапы казались вдвое больше моих рук. А морда длиной с мою руку. И виднелся намек на зубы, похожие на пики.
За ним что-то двигалось, но я не в силах был отвести взгляд.
Волк подошел ко мне, а я все не мог пошевелиться.
Это сон, прошептал я. Боже. Это сон.
Он стоял передо мной, опустив голову и обнюхивая мою шею, это были медленные и неторопливые вдохи, его горячее дыхание ощущалось на коже. Подумалось, что мне следовало бы испугаться, но я не смог найти ни единой причины для страха.
Волк выдохнул в мою шею. Затем в волосы. В ухо.
В голове я слышал голоса, шепчущие: «ОксСтаяОксБезопасноОксОксОкс».
Я узнал этот голос. Эти голоса. Я знал их все.
Я потянулся к волку. Руки скользнули в мягкую шерсть, касаясь шкуры под ней.
А затем меня настиг холодный всплеск реальности.
Окс! прокричал голос позади меня.
Волк зарычал через мое плечо. Предупреждая.
О, да отъебись ты, Томас, бросил Гордо. Я слышал его быстро приближающиеся шаги. Ты ни хрена не знаешь. Защита держится.
Томас. Томас. Томас.
Томас? растерянно повторил я.
Волк снова посмотрел на меня, его глаза вспыхнули красным. Это существо (он) прижало свой (его) нос к моему лбу и фыркнул.
Господи, выдохнул я. Какие огромные глаза
Он уткнулся своей мордой мне в голову, и я принял это как должное.
Волк (Томас, Томас, Томас) сделал несколько шагов назад и опустился на задние лапы. Он возвышался надо мной, ожидая. Я не знал, чего он ждал.
Я медленно встал и подумал, не собирается ли он съесть меня. Я надеялся, что это будет быстро.
Волк (ТОМАС, ТОМАС, ТОМАС) склонил голову.
Так вот в чем все дело, вымолвил я.
Гордо хмыкнул позади меня.
Похоже, я все-таки не сплю, произнес я.
Ты не спишь, заверил Гордо.
Хорошо. У тебя светящиеся руки, потому что ты волшебник. Я не отводил взгляда от волка, фыркнувшего вновь, словно я сказал что-то смешное.
Ведьмак, исправил меня Гордо. И у меня не светящиеся руки.
Брехня, пробормотал я. Ты словно фонарик.
Ты на этом сосредоточил свое внимание? Ты узнал, что Беннеты оборотни, но думаешь о моих светящихся руках?
Оборотни, выдохнул я. Это вау.
Волк покачал головой, словно его это развеселило.
Господи Иисусе, пробормотал Гордо. Томас, приведи сюда остальных своих собачонок, пусть обнюхают твою задницу. Я должен удостовериться, что все в порядке.
Томас зарычал. Его глаза снова стали красными.
Ага, ага. Твое альфа-дерьмо на меня не действует. Я в мгновении ока могу поджарить шерсть на твоей заднице. Ты, хер собачий.
Гордо протолкнулся мимо нас, его татуировки переливались вверх и вниз по рукам.
Я снова взглянул на Томаса.
Я я не знал, что сказать.
Он оглянулся через плечо, и из глубины его груди послышался рык. А следом раздался громкий лай, и я увидел двух бросившихся ко мне волков, один чуть больше другого. Они терлись об меня своими телами, их головы сталкивались с моей грудью и головой. Тот, что побольше был темно-серого окраса с маленькими черными и белыми пятнами на задних лапах. У того, что поменьше был аналогичный окрас, но его черные и белые пятна начинались на морде и достигали плеч.
Их глаза вспыхнули ярко-оранжевым огнем, когда языки коснулись моей кожи.
Гадость, мягко заметил я.
Они рассмеялись. Не вслух, но они рассмеялись, и от этого знакомого поведения в груди стало больно.
Картер, сказал я. Келли, голос от испытываемого мной трепета звучал просто глупо.
Они вновь рассмеялись надо мной, а затем запрыгали и заскакали вокруг меня, словно игривые щенки. Кусали одежду и пальцы, и я не спал.
Я коснулся их спин, лунный свет просочился сквозь мои пальцы на их мех. Они были счастливы. Каким-то образом я знал, что они счастливы. Я мог чувствовать это в своем сознании и в груди, и это было так ярко.
Оглянувшись на Томаса, я увидел огромного коричневого волка, сидящего справа от него и внимательно наблюдающего за мной. Он и близко не был того же размера, что и Томас, но его глаза светились так, словно сейчас был Хэллоуин, пылко и тепло. Волк фыркнул на меня, и я заметил изгиб таинственной улыбки.
Марк, сказал я.
Он наклонился, и из его горла вырвался рык, а нос скользнул по моему лицу, язык последовал сразу же за ним.
Вы лижетесь. Вам потом будет неловко. Я не собираюсь вас лизать сейчас, я на миг умолк, задумавшись. Или когда-нибудь вообще.
Казалось, ни одного из них это не волновало. Я не знал, понимают ли они меня. И понятия не имел, было ли все происходящее реальностью.
Гордо вернулся, его татуировки успокоились. Они все еще мерцали, но, казалось, больше не двигались как прежде. Он был бледен, его глаза слегка запали.
Глянув на Томаса, Гордо произнес:
Это не сработает. Он не сможет привязаться к кому-либо из вас. Его узы просто не закрепятся. Его голос стал жестким. Обвиняющим. И думаю, ты знал это с самого начала.
Раздался звук. Хлюпающий, щелкающий и ужасный. Стон мышц и треск кожи, белый мех вздыбился и поредел. Это заняло всего секунды, но там, где мгновение назад был волк, теперь стоял Томас. Он все еще был животным, по крайней мере, частично, задержавшимся в форме существа между человеком и волком. Его пальцы заканчивались черными когтями, а лицо было слегка вытянутым. С острыми зубами и красными глазами.
И он был обнажен, что делало все еще более сюрреалистичным.
Мы допускали, что такое возможно, признался Томас Гордо. Его голос звучал глубоким рокотом, слова казались слегка шепелявыми из-за клыков. Клыки.
Разве это справедливо по отношению к Оксу? с горечью в голосе спросил Гордо. Ты не оставляешь ему выбора.
А ты оставил?
Татуировки на руках Гордо вспыхнули.
Это не одно и то же, и ты это знаешь!
Ты не глупый мальчишка, огрызнулся Томас. Не веди себя так. Эти вещи подчиняются только личному выбору. Твой отец, невзирая на то, во что он превратился, учил тебя быть лучше.
Не смей втягивать его в это. Окс не
Вообще-то, я стою прямо здесь, каким-то образом удалось мне напомнить им.
Они посмотрели на меня, в их взглядах читалось удивление, словно они и впрямь забыли, что я рядом.
И меня вдруг осенило.
Джо, выдохнул я. Где Джо?
Картер с Келли заскулили, потираясь по бокам от меня.
Томас вздохнул.
Это его первое обращение. Он не очень хорошо справляется.
Меня охватил страх.
Где он? потребовал я.
Гордо сделал шаг вперед.
Окс, тебе нужно понять. У тебя всегда есть выбор. Это не высечено на камне.
Мне плевать. Мне плевать на то, что сейчас происходит. Мне плевать, сплю я или нет, мне плевать даже если я сошел с ума. Мне насрать на гребаных ведьмаков и волков. Где, блядь, Джо? Руки сжались в кулаки по бокам. Картер и Келли прижали уши к головам и опустились на землю, пытаясь стать меньше.
Ему нужна твоя помощь, признался Томас.
Похер. Ты не можешь давить на него, возразил Гордо.
И тогда Томас схватил Гордо за горло, став больше волком, чем человеком, хотя все еще стоял на двух ногах. Белая шерсть вернулась, а когти удлинились. Его зубы стали больше, словно толстые гвозди, от звука, который исходил от него, мои руки и шея покрылись мурашками.
Ты здесь, зарычал на него Томас, потому что я уважал договор и твоего отца. По крайней мере, того, кем он когда-то являлся. Не путай это с чем-то большим. Ты не в стае по собственному выбору.
И все же ты позвал меня ради этого, зарычал Гордо, вырываясь из хватки Томаса. И я пришел. Я никак не связан со всем этим дерьмом, но все равно пришел.
Он мой сын. И следующий Альфа. Ты проявишь уважение.
Иди нахер, прохрипел Гордо.
Прекратите, вмешался я.
Они послушались.
Гордо упал на землю, жадно хватая ртом воздух.
Томас тяжело дышал, его глаза стали красными, а дыхание рваным.
А потом я увидел. Прямо за ним. На поляне. В лунном свете.
Темный силуэт, свернувшийся на земле. Вспышку света вокруг него. Возможно, зеленую. Темно-зеленую, но она исчезла, прежде чем я смог удостовериться в своей правоте.
Я проскользнул мимо Гордо и Томаса. У меня не было на них времени.
Картер и Келли шли по бокам от меня, их языки свисали из ртов. Марк держался позади, его нос прижимался к моей спине.
Волк, лежащий на земле, был одного размера с Марком, и я подумалЭлизабет. Окрас походил на окрас ее сыновейсерый, черный и белый. Она подняла голову при моем приближении, ее красивые глаза оказались того же голубого цвета, и я вспомнил, как она рассказывала, что покончила с зеленой фазой. А потом, рассмеявшись, закружила меня по комнате, на ее руках виднелись пятна краски.
Ее глаза были такими же, но я видел в них грусть.
Я не покачал я головой.
Она не слышит тебя, тихо произнес Гордо у меня за спиной. Вокруг них защита земли, наполненная серебром. Это блокирует все звуки и запахи. Последовала еще одна вспышка зеленого, и благодаря лунному свету я смог рассмотреть вокруг Элизабет сформировавшийся круг.
Они заперты в ловушке? пришел я в ужас.
По собственному желанию, объяснил Гордо. Для Джо так сейчас безопаснее. Защита блокирует все, кроме его матери.
Я сделал шаг в сторону Элизабет, но Гордо схватил мою руку и прижал к себе.
Прежде чем сделаешь это, остановил меня он. Ты должен меня выслушать.
Прежде чем я сделаю это?
Элизабет не сводила с меня глаз. Они вспыхнули оранжевым. Я не видел Джо, и мое сердце разрывалось.
Мы все мы нуждаемся в чем-то. В чем угодно. В том, что будет заставлять нас держаться за нашу человечность. Хватка Гордо ослабла на моей руке, но он не отпустил меня полностью. Его прикосновение походило на электрический разряд, и я задумался, было ли это из-за татуировок. Или из-за него самого. Или еще чего-то. Магия многое отнимает. Это может потянуть тебя в такие места, о которых ты и помыслить не мог. Темные уголки, от которых лучше держаться подальше.
А волки?
Волкам это нужно в качестве напоминания о том, что они частично люди. Особенно тем, кто был рожден волком. Им легче потеряться в их животной форме. И они теряются в себе, не имея ничего, что связывало бы их с рациональным миром.
В этом нет ничего рационального, заметил я, и мой голос прозвучал грубо. Возникло ощущение, что я впутываюсь во что-то, из чего уже не смогу выбраться.
Гордо прорвался сквозь панику.
Джо станет диким, Окс. Он станет диким, если не будет связан с кем-то. Обычно это кто-то из стаи или семьи, или тот, кого ты любишь и чувствуешь себя с ним как дома. Это может быть даже тот, кто вызывает гнев и ненависть, ну хоть что-то. Сейчас же у него нет ничего. И не будет ни сегодня. Ни завтра, и, возможно, даже ни через год. Но если он утратит свою связь с человечностью, то однажды одичает и не сможет обратиться в человека. К тому же волк без уз опасен. И решение должно быть принято.
Очередная вспышка в темноте вызвала случайное воспоминание. Об узах.
Марк говорил
Гордо все понял.
Да, вздохнул он. Это так. Тымои узы, Окс.
Когда это произошло?
Когда тебе исполнилось пятнадцать. Помнишь, я подарил тебе рубашки?
Я не почувствовал разницы.
Теперь ты один из нас.
Ты почувствовал.
Твою ж мать, прошептал я.
Так просто случилось, умолял он. Я никогда не хотел
Могу я быть узами для вас обоих?
Обоих?
Для тебя и для него.
Я не возможно. Если кто-то и сможет, то только ты.
Почему я? Я ведь ничего из себя не представляю. Яникто.
Гордо сжал мою руку.
Ты важнее любого из нас, Окс. Знаю, ты этого не видишь. И я знаю, что ты думаешь. Но это так.
Теперь я был мужчиной, поэтому отогнал жжение в глазах.
Что я должен сделать?
Ты уверен? спросил Томас у меня за спиной.
Я смотрел только на Элизабет. Я чувствовал волков вокруг, но не отводил от нее взгляда.
Да. Потому что там был Джо.
Все произойдет быстро, произнес Гордо. Защита спадет. Ты услышишь его. Это будет громко. Не пугайся. Он учует твой запах. Поговори с ним. Позволь ему услышать твой голос. Он не он выглядит не как обычно. Понял? Но это все равно Джо.
Понял. Сердце бешено колотилось в груди.
Это был не сон.
Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, тихо пообещал Гордо.
Хорошо.
Окс, у тебя есть выбор.
Наконец-то я посмотрел на него.
И я его сделал.
Гордо выдержал пристальный взгляд, ища что-то глазами на моем лице. Я не знал, нашел ли он то, что искал, но в итоге натянуто кивнул. Затем поднял левую руку ладонью к небу. Все татуировки на его руках поблекли, кроме одной, которая была глубокого землисто-зеленого цвета. Это были две линии, извивающиеся синхронно друг с другом. Он провел по ним двумя пальцами и что-то пробормотал себе под нос. Воздух завибрировал, и у меня заложило уши. Волки вокруг меня зарычали, и я вновь посмотрел на Элизабет.
Круг ненадолго вспыхнул, а затем потемнел. Стал серым и безжизненным.
А после этого я услышал.
Низкий рык. Рычание. Негромкое, но грозное.
Я шагнул к Элизабет и протянул руку.
Она прижалась носом к моей ладони, вдохнула и выдохнула.
А затем наступила тишина.
С другой стороны от Элизабет потянулись руки. С черными когтями.
Джо, тихо позвал я.
И он кинулся на меня. Прежде чем я успел шевельнутся. Прежде чем смог подумать. Раздался предупреждающий крик, резкие рычания. Меня сбило с ног тяжелым весом. Когти впились в плечи, маленькие уколы боли. Я видел отблеск зубов, глаза, что мерцали оранжевым и красным, голубым и зеленым. Его нос прижался к шее. Потом щеке. Вдыхая мой запах. Дыша мною.
Окс, сказал он, его голос звучал низко, мрачно и зло.
Он застрял в пограничном состоянии между мальчиком и волком, как и Томас. Только Томас контролировал себя.
А вот Джонет.
Белая шерсть то росла, то редела вдоль его лица и рук. Клыки пронзили десны, затем исчезли. Появился мальчик. Затем полуволк. Затем снова мальчик. Он застонал:
Окс, это больно, это больно, это остаток фразы потерялся, когда его волк вышел наружу, и слова растворились во влажном рычании. Глаза Джо стремительно меняли цвета, на мгновение показалось, что все цвета слились воедино, образовав что-то вроде фиолетового и жестокого, а когти сильнее вжались в мою грудь. Я поморщился от боли и услышал других вокруг меня, походило на то, будто они собирались оторвать Джо от меня, а я не мог позволить этому случиться. Не мог позволить им забрать его.