Давай всё по очереди, поморщился Гленнар. Сейчас мы в Грузках, не забивай нам покуда головы Морковкиными этими.
Гленнару всегда было тяжело разбираться в деревенском быте, и вообще он куда лучше дружил с документами, логическими схемами и сравнительными таблицами. А допрашивал с наибольшим эффектом людей столь же образованных, как он сам, и желательно столь же благородных: хорошо их понимая, он мгновенно цеплялся за случайную оговорку или вроде бы безобидную метафору и вытаскивал на свет то, что таилось между строк протокола допроса.
Почему он, тем не менее, настоял, чтобы его тоже взяли в эту поездку, Вириен понимал без дополнительных разъяснений: Тварь не сама решила творить бесчинства, её призвали, и призвавшие явно были теми самыми благородными вараи, в которых никто во всём сыскном не разбирался лучше Гленнара.
Хорошо, покладисто согласился Вириен, давайте пока ограничимся Малыми Грузками. Только у нас больше никакой точной информации нет. Местные отправили в столицу крайне сумбурный отчёт, в котором не упомянули даже, при каких обстоятельствах обнаружили, что деревня вырезана. Мы начнём с осмотра места происшествия, а потом нам нужно во Вдовишное, поговорить с местными. Это оттуда нам отправили сообщение, видимо, тамошние всё и обнаружили.
Постой, сказал Гленнар, а с чего все решили, что это именно Тварь? Если в докладе ничего конкретного не было?
Вириен пожал плечами.
Обычный аргумент: «а кто ещё?». Вырезаны все жители деревни от мала до велика, а также их скотина, собаки и все животные, что под руку попались. В докладе написано, что даже дохлые вороны по деревне валяются. Тела, цитирую, «подраны как когтями и погрызены, будто зверем». Разумной причины убивать всех в трёх деревняхникакой. К тому же деревни Малые Грузки хоть на крупном торговом пути стоят, а Медвежий Уголон Медвежий Угол и есть. А мы как раз Тварь дожидаемся, вот все и решили, что это она. Заметь, никто не усомнился.
А мы? спросила Таника. Мы усомнимся?
Вириен посмотрел на неё серьёзно.
Мы выполним свой долг, как всегда, ответил он. Если товарищи ждали от него шутки, то ждали зря. Если это действительно Тварь, мы найдём доказательства её здесь пребывания. Если кто-то другойнайдём другие доказательства. А что, может быть иначе?
Эх, Рьен, не сделаешь ты карьеры при дворе, усмехнулся Гленнар. Ты даже не понял, о чём Таника спросила. Думаю, дорогая, самое мудрое для насне прибиваться ни к чьему лагерю, а выяснять правду. Интриги интригами, а ведь ещё как-то выживать надо.
Таника коротко кивнула.
Я рада в вас не ошибиться, парни.
Вириен переводил беспомощный взгляд с одного на другую, пытаясь понять, о чём они говорят. Гленнар опять поморщилсяон не любил объяснять очевидное.
В столице сейчас делят трон, Рьен. Не смущаясь тем, что задница короля на нём всё ещё восседает. Сторонники его величества на каждом шагу твердят о Твари, явившейся в наш мир, и об Избранной, которая её, конечно, победит. Сторонники партии вар Сарейна заявляют, что это вздор и никакой Твари нет, а может, и само пророчество выдуманное. И Таника спрашивала, принадлежим ли мы к какой-то партии или работаем всерьёз, как раньше. Правильно я говорю, дорогая?
Таника кивнула.
Раз мы уж заговорили об этом, сказала она, объясни мне, какой смысл отрицать существование Твари просто так, ничего не проверив?
Ну, вар Сарейн заявляет, будто король выдумал эту Тварь, чтобы отвлечь внимание от собственных просчётов, оттого, что он и его люди плохо управляют страной. А если окажется, что Тварь и вправду есть, это легко скрыть от людей. Сама подумай: если бы о докладе из Вдовишного не растрезвонили по всей столице, кто-то узнал бы, что тут три деревни трупов? Отправили бы сюда тихонько да хотя бы и нас, чтобы разобрались, выследили бы Тварь, нашли бы Избранную Тихо. А народу рассказывали бы, что нет ничего такого, живём мирно и радостно.
Это недальновидно, подумав, пожала плечами Таника.
Это работает, парировал Гленнар.
Вириен смотрел на них с неудовольствием. Когда в дознание вмешивается политика, жди беды: все начинают врать пуще прежнего. Обычно почему человек врёт? Потому что у него имеется некий свой интерес. А политика добавляет лишние интересы, заставляет человека изворачиваться так, чтобы и свой интерес соблюсти, и той политической силы, которая за ним стоит. Самые изощрённые выдумки рождаются именно в таких делах. А ему, Вириену, разбирайся в этом во всём.
Ну что, сказал Гленнар, пора? Солнце уже высоко, и как ни крути, а наш рабочий день уже начался.
Пора, кивнул Вириен.
Мелкие Грузки, как и следовало ожидать, встретили их тишиной. Мёртвой тишинойсейчас этот оборот был как нельзя более уместен. Не брехали собаки, не пели птицы, не скрипел ветряк, выстроенный на холме. Только тихий-тихий шорох: ветер играл пеплом.
Почему здесь горело? напряжённо спросил Гленнар. Это Тварь подожгла?
Таника посмотрела на него недовольно. Она не любила, когда кто-то делал поспешные выводы.
Давай посмотрим, просто сказал Вириен.
Тела никто не убирал: они просто валялись по всей деревне. В домахдвери были снесены, словно в них бились огромной тушей; на дороге и во дворах. Некоторые мертвецы продолжали сжимать в руках вилы, косы или мотыгипытались отбиться.
Следов крови на лезвиях нет, отметила Таника, рассматривая уже, наверное, пятые вилы. Они не успели ударитьили у Твари нет крови. И плоти тоже. Ничего, что могло бы оставить след на металле.
Дом старосты был разворочен основательно. Похоже, Твари пришлось брать его приступом. Разнеся двери, она долго ломилась отчего-то в подпол. Гленнар, вооружившись фонарём, заглянул тудаи отпрянул, издав сдавленный возглас.
Вириен сразу понял, что он там увидел.
Итак, сказал он всё таким же ровным голосом, деревню убивали долго. Местные успели спрятать детей в самое защищённое местоя правильно понимаю, Глен?
Угу, подтвердил тот и сел прямо на пол. Бедняге нужно было отдышаться.
Более логично было бы не прятать детей в подпол, а отправить бежатьв поля, в лес. Наверняка так и делали, а сюда или отправили болящих, или кто-то из деревенских слишком полагался на крепкий, добротный дом старосты. Решил сдуру, что зверь, пусть даже огромный, в дом не полезет, а если и полезет, не разберётся, как вскрыть подвал.
Тварьили что-то, что мы пока условно называем Тварью, продолжал Вириен, чуяла живые существа и не успокаивалась, пока не добиралась до них. Найти бы её следы
В проёме двери появилась Таника.
С пожаром всё ясно, сказала она, я нашла источник. Источники. В нескольких домах не успели потушить огонь в печи, как я и думала. Горело уже когда Тварь отсюда убралась. А после обеда пролился сильный дождь, поэтому деревня не сгорела дотла.
Боги оставили нам немного улик, задумчиво сказал Вириен.
Смотреть на всё это было тяжело. Слишком тяжелоВириен видал немало деревень вроде Малых Грузков, да что там, он вырос в похожей. Приходилось постоянно повторять себе: ты на работе, ищи улики, ты профессионал или нет, в конце концов?
Молодая девушка, разорванная пополам. Старик, возможно, её отец; похоже, ему откусили голову. Двое парней, судя по позам, пытались биться спина к спине; у одного вилы, у второго коса. Располосованы огромными когтями, скорчились в луже собственной крови. Глубоко беременная женщина и в смерти держится за огромный живот. Здоровенный бородач, похоже, защищал корову, отгонял от неё Тварь здоровенными граблями. Не помогло.
Я не понимаю, голос Гленнара дрожал, как всегда, когда он оказывался среди трупов, почему она их просто убила? Мы обошли уже всю деревню, здесь тысячи трупов, но она укусила их буквально пару раз. Не воспринимает едой? Зачем тогда убивает?
А вот и след! воскликнула Таника. Ещё один.
Что значитещё один? переспросил Вириен. Ты других не показывала.
Так я не уверена была. Видела странные отметины на земле, примечала места, палочками отмечала. Они не похожи ни на что, я думала, может, Тварь наследила. А тутявно целый след, и он очень похож на те кусочки. То есть, похоже, что остальноекусочки такого следа. Земля в этих Малых Грузках больно утоптанная, вообще следов мало.
Вириен кивнул. Народу здесь жило полно, по дорогам постоянно ездили гружёные телегипонятно, почему утоптано.
Но почему Тварь так старательно ходила по дорожкам? На рыхлой, вскопанной земле огородиков у домов остались только следы крестьян, хватавших что попало и выламывавших жерди из ограды.
Жерди Тварь ломала. Вилы, грабли и прочие мотыги не трогала.
Покажи след.
Вириен подошёл к Танике. Она сидела на корточках у разломанного сарая, где, видимо, прятались люди. Твари пришлось сойти с тропы и пройти по рыхлой земле. Часть следов смыл дождь, оставив только размытые ямки, но один был виден чётко.
Огромная лапа не могла принадлежать ни одному животному, которое Вириен знал. Три толстых пальца, смотревших вперёд, заканчивались загнутыми когтями, а ещё два, поменьше, глядели назад.
Странно как, сказала Таника. Погляди, она, выходит, на пятку не опирается. Сзади пальчики-то маленькие.
Похоже на то, кивнул Гленнар, присевший с другой стороны от Таники. Как же она ходит, интересно?
Итак, имеем одно из двух, заключила Таника. Или в Малых Грузках действительно была Тварь из пророчества, или нам специально подсунули фальшивый след невозможного существа.
Предлагаю отправиться во Вдовишное, сказал Вириен. Кажется, здесь больше смотреть не на что.
Гленнар и Таника переглянулись и кивнули.
И похоронную команду сюда нужно прислать, негромко произнёс Гленнар. Негоже их всех так оставлять. Я отправлю шарик в столицу.
Глава 3. Деревенские трагедии
Лейтен нашёл Натали в библиотеке. Эта поразительная девушка совершенно не верила в судьбу и вообще довольно странно понимала пророчество. Впрочем, чем больше Лейтен её слушал, тем больше признавал её правоту: мало ли, что сказано в пророчестве? Само ничего на голову не свалится, будь ты хоть трижды избранный. Натали полагала, что пророчество описывает не возможности её, а долг: не выйдет победить Тварь просто так, оказавшись рядом и махнув рукой. Так что к изучению мира, в который попала, Избранная подошла со всем мыслимым усердием.
Вы не устали читать? спросил Лейтен, обнаружив девушку за столом; по обе стороны от неё высились стопки книг.
Натали подняла на него немного осоловелый взгляд.
Признаться, уже голова кругом. Но всё же от чтения много пользы. К слову, оно изумительно происходит: когда я раскрываю книгу, то сперва вижу страницы, испещрённые незнакомыми символами, а затем словно бы пелена спадает, и начинаю понимать написанное. Презабавно.
Натали, пойдёмте обедать.
Она посмотрела на него озадаченно.
Разве уже время обеда? Ох, и засиделась же я! Нет-нет, раз так поздно, я хотела вас попросить о помощи. Мне необходимо попасть туда, понимаете? Ну, туда, где побывала Тварь. Поговорить с людьми
Там нет людей, Натали, резко ответил Лейтен. Она не оставила в живых никого.
Я не так выразилась, замотала головой девушка, должно быть, нужные мне люди где-то неподалёку. Кто-то ведь обнаружил эти бесчинства, кто-то узнал, что Тварь убила людей. Я должна говорить с ними.
Зачем именно вы? Туда посланы люди из сыскного ведомства, они расспросят
Они ведут дознание, Лейтен. Это их работа, и я не смогу сделать её лучше, чем они. Но то, что надобно мне, вовсе не дознание. Не факты, не обстоятельства, а иное. Я должна узнать Тварь, понять её. Дознаниеэто про поступки людей, дознавателей ведь учат в людях разбираться, я правильно понимаю? А мне не про человека
Лейтен покачал головой.
Хорошо, если вы настаиваете, мне придётся подчиниться. Но я вас очень прошу, Натали: не ходите в сами деревни. Там, должно быть, очень страшно.
Да что вы, я там попросту в обморок упаду, да и дело с концом.
И возьмите с собой охрану. Я отберу лучших людей. Мало ли, что может случиться.
Она кивнула.
Мне, право, неловко, но я так мало знаю о вашем мире, что охрана, пожалуй, будет нелишней.
Лейтен опасался, что Натали захочет, чтобы он поехал с ней, но она не стала этого делать. Не то чтобы он отпускал её с лёгким сердцем, но сейчас его присутствие в столице было необходимо, а король недвусмысленно потребовал, чтобы всеи Лейтен тожебезоговорочно подчинялись Избранной. К счастью, Избранная не спешила пользоваться свалившейся на неё властью. До этой минуты она никаких распоряжений не отдавала и даже ничего не просилатолько проводить её в библиотеку.
И всё же я настаиваю на том, чтобы вы перекусили. Я соберу охрану, напишу короткое письмо сыскарямвы их так или иначе встретите там. На это уйдёт время, немного, но всё же. Вы как раз успеете поесть.
Она неохотно согласилась. Лейтен понимал: должно быть, ей кусок в горло не лезет. Начиталась, поди, всяких исторических ужасов, навоображала себе Тварь и её злодеянияа вместо подвигов к столу зовут.
Ничего, хватит и на её век подвигов.
* * *
Натали испытывала неловкость, настаивая на своём, но всё же добилась права отобедать в одиночестве. Слишком много всего следовало уложить в голове. Несуразно длинный текст пророчества и многостраничные его толкования, карту страны, где сейчас обреталась Натали, и краткий рассказ о её частях, историческую справку о прочих пророчествах и о том, как они исполнялись
А ещёубедить себя, что она поступает правильно. Отвлекаясь постоянно на светские беседы, тем более с королём, сделать сие было бы затруднительно.
В голове царил сумбур. Шестнадцать пророчеств, предвещавших различные происшествияот землетрясения до смены королевской династии, но никогда ранее не заикавшихся о каких-либо пришельцах из иного мира; странное для здешних слово «барышня», содержащееся в пророчестве, и велеречивые попытки его истолковатьНатали немало повеселилась, читая про них; Малые Грузки стоят на торговом пути и оттого в последнее время неплохо расстроились; Лейтен сегодня в малиновом, ему так идёт
Уезжать отчаянно не хотелось. Натали была уверена, что Лейтен ей совершенно не пара, но можно ведь просто любоваться им! Безо всякой надежды, не строя планов, всего лишь любоваться, словно прекрасной статуей или изумительным цветком.
Но нет, она сама торопит отъезд, спешит оказаться вдали от него. Наверное, старинные подруги бы её не поняли.
Подруг, Мими и Дорочку, Натали вспоминала редко. Она попрощалась с ними ещё тогда, когда приняла свою судьбу институтки: по меньшей мере несколько лет им предстояло провести в разлуке, а когда она вернулась бы, они, должно быть, уж готовились бы к свадьбам. И ждало бы их скучное приятельствование помещиц: встречи несколько раз в году, разговоры о домашних хлопотах да о болезнях детей Ничего дурного в этом, конечно, нет, но прежней девичьей дружбе, крепкой, когда видишься каждый день и поверяешь друг дружке ужасные секреты, места уж не будет.
Теперь уж ничему места нет. Им не увидеться и пары раз, и одного раза в году. Натали старалась не думать об этом, и о маменьке с нянюшкой, и о родимом доме. Сделать с этой печалью всё равно ничего было нельзя, так что зря слёзы лить? Так говаривала маменька: лить слёзы попустузряшная затея. Грустно тебе? Так оглядись, найди дело несделанное. Грусть ни землю не вспашет, ни рубаху не сошьёт.
Вот бы маменька теперь сама своему совету последовала! Авось легче ей станет
Натали нахмурилась, отгоняя ненужные мысли. Теперь ей надобно делать дело, важное дело, от неё зависят жизни многих людей. Не о себе должно думать! Да, ей придётся уехать. Да, Лейтен никак не может оторваться от своих важных придворных забот и отправиться с нею, дабы удовлетворить глупый девичий каприз. Пора бы уже привыкнуть, что полная капризов жизнь взбалмошной девчонки закончилась.
Идея разузнать о Твари как можно больше самой Натали была не до конца понятна: что конкретно искать? Что делать с найденным? Но иного способа найти правильный путь девушка не знала. И, начитавшись толкований пророчества, одно другого мудрёней, пришла к выводу, за который маменька бы её не похвалила, да и папенька тоже: ничего эти толкователи в жизни не смыслят. Рассуждали они чисто умозрительно, как средневековые схоласты, так, словно бы всё в реальности происходило по законам мудрёного героического романа. Ещё будучи дома, Натали читала некоторые сочинения этих самых схоластов; чтение было прескучное, а все предположения, хоть мало-мальски похожие на жизненную правду, отметались с чудесным аргументом: «совершенно очевидно, что такого попросту не может быть». Отчего не может, ежели именно так всё время и случается, неведомо. Папенька на расспросы Натали отвечал, что учёные сии мужи всю жизнь сидели по кабинетам, где и строчили свои трактаты, и как всё происходит промеж людьми, знать не знали. Отчего же то, как у людей заведено, казалось им невероятнымэтого Натали понять не могла, а папенька не умел объяснить.