Что? О Боже, нет, конечно! они заржали оба и так откровенно, что даже как-то обидно стало.
А что, я, на минуточку, родилась триста лет назад, и имею право не понимать элементарных с их точки зрения вещей!
Да, мы прыгнули через атмосферу в этом ящике ивуаляоказались за шесть тысяч километров. Маратик, а она у тебя фантазерка! продолжил глумиться Руслан.
Прекрати уже! огрызнулась, за что получила еще один злобный зырк.
И правда, брат, она не может знать, мужчина успокаивающе погладил меня по спине, приобняв.
Я же начинала терять терпение.
Так вы мне скажете или нет?!
В твое время же было метро, Вероника?
Разумеется.
Принцип тот же. Мы двигались под землей.
На такой скорости? А как ваши «шесть тысяч километров», снова не удержалась и изобразила издевательский рык Руслана, но в этот раз меня проигнорировали, выводя машину на проселочную дорогу.
Стандартный лифт развивает скорость почти как в твое время самолеты.
Вот это да!
Когда я говорю «почти», Вероника, это значитнамного быстрее.
Я замолчала, переваривая информацию и представляя, как несусь под слоем грунта в бешеном темпе. А вдруг врезались бы в кого-нибудь? А подземные реки? А а к черту, все равно один только поржет и снова начнет издеваться, а второму лучше отдохнуть. Чем он и занялся, примостив голову у меня на плече и закрыв глаза.
Фары высвечивали ни чем не примечательные пейзажи, и у меня вновь появилось подозрение, не глупый ли розыгрыш все это? Нет, правда, я совсем иначе представляла жизнь будущего, что-то в космическом стиле, где по улицам ходят инопланетяне, а на Марс летают в отпуск. Сейчас же я видела обычную природу, обычные дома, только граница эта в виде гор, но и в двадцать первом веке, если заморочиться, можно было построить что-то подобное. И вообще, знаменитую Китайскую стену начали возводить еще до начала нашей эры. И что в принципе я видела особенного? Ну, прокатилась в метролифте, подумаешь, может это тоже красивая иллюзия, не больше! Правда, в мою теорию не слишком вписывалась городская, как я понимаю, квартира Марата и его зеленомордый помощник на летающем по воздуху экране.
С другой стороны, и в мое времяблин, даже мысленно выражаюсь как ностальгирующая старуха, но из песни, как говорится, слов не выкинешьжизнь в провинции сильно отличалась от столичной. А, если вспомнить, что здесь обитают ссыльные, то есть люди, которые так или иначе ограничены в некоторых правах по решению суда, получается, что здесь что-то вроде медвежьего угла, окраины, где время остановилось. Что ж, такое и раньше не было редкостью.
Мы ехали довольно долго, ночь перешла в предрассветные сумерки, когда впереди показался свет города. Марат дремал, Руслан вцепился в руль так, что костяшки побелели, а я разглядывала обстановку и больше не лезла с расспросами. Когда солнце осветило вершины деревьев, машина завернула к заброшенной заправке.
Дальше пешком, объявил водитель.
Руслан, позвала тихо. Я не уверена, что он дойдет. Ему тяжело.
Подтверждением моим словам была испарина, выступившая на лбу ученого.
Знаю. Поэтому пойду я. А вы тихо посидите здесь и сделайте так, чтобы, когда вернусь, он был жив. Если ты решишь самоубиться, я не против, только делай это бесшумно.
Он выбрался наружу, бесшумно прикрыв дверь. Не выдержав, я аккуратно высвободилась из объятий спящего, уложив голову на сидение, и пошла за ним.
Стой!
Ноль реакции.
Да остановись на секунду!
Чего орешь?
Я не ору! Объясни, за что ты меня так ненавидишь?
Что тебе надо?
Я не понимаю, за что!
Ты вообще ничего не понимаешь.
Вот именно!
Отвали.
Нет!
Отвали или пожалеешь.
Да что я тебе сделала?!
Серьезно?! Ты сама не догадалась?! от уничижительного тона захотелось спрятаться, но я стояла напротив, глядя прямо в темно-серые глаза, полные злости. Все из-за тебя!
В чем я виновата?
Она еще спрашивает! Ты тупее, чем я думал! Из-за тебя убили моего друга и кучу невинных людей, мы бегаем непонятно где, а мой братчерт, мой брат умирает из-за тебя, ты этого не видишь?!
Я замерла. Марат умирает?
Да, ему было плохо, но
Ему не плохо! Ему хреново! Потому что, как только он связался с тобой, то перестал колоть инъекции, и теперь быстро стареет, превращаясь в овощ. Из-за тебя, твою мать! Он какого-то лешего решил, что не имеет права использовать вакцину, как раньше. Гениальный ученый, чтоб его! Разве ты этого не видишь?! Не понимаешь?! Ты не должна была проснуться! Твое предназначениедать жизнь и здоровье остальному миру! Но мой романтичный братец придумал, что именно ты должна топтать эту гребаную землю, ты, а не он! Ну что, я ответил на твой вопрос? Я тебя не просто ненавижу, я мечтаю, чтобы ты быстрее сдохла, а лучшеникогда не встречалась бы нам обоим на пути.
Но я не знала.
И? Что дальше? Назови мне хоть одну причину, по которой я должен бороться с желанием придушить тебя прямо здесь и сейчас, связаться с «Ариадной» и помочь Марату? Ну? Что скажешь?
Прекрати, Руслан, слабый голос из салона заставил вздрогнуть. Это мой выбор.
Да пошли вы оба! лысый плюнул под ноги и, матерясь, скрылся в кустах.
Не зная, что сказать, я подошла к машине. Марат сидел, привалившись к дверце, и тяжело дышал.
Он не должен был тебе этого говорить, произнес тихо.
Нет, должен. Зачем ты это делаешь?
Честно? Я не думал, что процесс пойдет настолько быстро. Решил, что, перестав колоть лекарство, начну стареть как все люди, без ускоренных темпов, как сейчас. А тут еще это ранение. Вот организм и работает на максимуме. Да, вероятно, я переоценил свои возможности.
Я не об этом. Зачем ты вообще меня разбудил?
Он посмотрел на меня как на маленького глупого ребенка, который задает вопрос вроде «почему днем светло, а ночью нет».
Мне казалось, ты должна была понять. Я люблю тебя, Вероника.
Я отшатнулась, с ужасом глядя на мужчину. Не знаю, почему именно так отреагировала, видимо, ответ был настолько неожиданным, что сбил с толку. А я-то думала, что пора переставать чему-либо удивляться. Но он словно не заметил моего шока, продолжая с полуприкрытыми глазами.
Когда я начал работать с тобой, одной из моих задач было усовершенствовать твой организм настолько, чтобы оно еще больше ускоряло обмен веществ и, следовательно, вырабатывало больше нужных нам ферментов. Я провел кучу опытов и добился успеха. Да, милая, я ставил на тебе опыты, на твоем костном мозге, крови И, знаешь, я так радовался, достигая успеха! Был уверен, что все идет как надо, что делаю много полезного для науки и, следовательно, для людей. Все шло просто замечательно! Но потом, узнав тебя, я решил, что это неправильно, что есть средства, которые нельзя использовать для достижения любых целей. Ты стала моим главным открытием, и я уверен, что прямо сейчас делаю нужный выбор. Нельзя жить за счет других. Не выживать, как тогда, в двадцать первом веке, а продлевать свое существование.
Он помолчал. Недолго.
Как-то в конце рабочего дня среди документов, оставленных предыдущими инженерами, я наткнулся на твое личное дело. Да, нам говорили, что не стоит относиться к вам какк людям, всего лишь база для получения результатов. Но я не удержался. С тех пор все изменилось. Я читал о тебе и понимал, что ты не заслуживаешь всего этого. А когда погрузился в твои воспоминания, пропал окончательно.
Погрузился в воспоминания?
Да, штатный менталист помог мне связаться с твоим сознанием. Знаешь, мы-то считали, что ваши личности давно стерты, и тела действительно всего лишь крайне полезная оболочка. Нам врали.
Поддавшись порыву, я протянула руку, чтобы дотронуться до его лица. Морщины стали глубже и заметнее, чем в день нашего, скажем так, знакомства, хотя прошло не больше недели.
Все хорошо, девочка моя. Я понимал, на что иду. Прости, что тебе пришлось узнать все это. Я не собирался рассказывать, он потерся щекой о мою ладонь и грустно улыбнулся.
Ты правда умираешь?
Чисто технически мы все умираем. Даже ты. Вопрос в том, когда это произойдет. В твоем случае верю, что очень нескоро.
А ты?
А я и так отвоевал себе много лишних лет. Скажи, я похож на старика?
Я покачала головой.
Видишь. Так что все нормально.
Нет! я отдернула руку, схватив его за плечи. Послушай, так не должно быть. Я не хочу! Давай мы сделаем, что нужно! Найдем эту вашу вакцину или шприцы и перельем мою кровь! Да хоть пей ее, мне без разницы! Только не нужно жертвовать собой ради меня, пожалуйста. Я и так Они же все
Не выдержав, все-таки разрыдалась. Слезы лились как из прорвавшейся плотины.
Давай что-нибудь придумаем, пожалуйста, прогундосила, чувствуя, как меня осторожно обнимают, прижимая к груди.
Марат шумно выдохнул, продолжая гладить меня по голове как ребенка. Отвечать не стал, давая мне возможность выплакать все, что накопилось. Только теперь я ревела не по своей несчастной судьбе, а из жалости к другим, которые стали жертвами из-за меня. Меня одной! Как же я мечтала сейчас умереть, и может тогда все эти люди, которым я нечаянно причина столько зла, жили как и раньше!
Не знаю, сколько мы так просидели. Солнце было почти в зените. Мимо заправки проехали несколько автомобилей, вдалеке послышались вой сирены и голоса. Где-то в глубине души подумалось, как было бы здорово, если бы нас нашли. Тогда они наверняка помогли бы Марату, а меня черт с ним, усыпили бы заново, и не придется бежать непонятно куда, наблюдая, как угасает хороший человек, пытаясь подарить тебе жизнь. Которая, в общем-то, уже не кажется настолько ценной.
Глава 7. Ради тебя
Руслан вернулся глубоким вечером. Странно, но голода и прочих потребностей я не чувствовала, вероятно, дело в стрессе. Марат большинство времени спал. Я накрыла его найденной на заднем сидении черной курткой и старалась вести себя тихо, блуждая вокруг машины и прислушиваясь к звукам. Когда затрещали ближайшие кусты, сердце замерло, не зная, на что надеяться.
Где мой брат? первым делом спросил лысый, и я взглядом указала на автомобиль. Хорошо. Я принес лекарства, которые могут ему помочь хотя бы немного.
Здорово! А там есть шприц?
Зачем он тебе?
Я подумала, что, если мы перельем ему мою кровь, это приостановит процесс. Раз она такая волшебная.
Это не твоя заслуга.
Какая разница!
И что ты собираешься с этим делать?
Все, что смогу!
Да что ты можешь Ладно, хрен знает, вообще интересный вариант. Надо у него спросить, он в этом лучше всех разбирается.
Марат не просыпался. Мы звали его, трясли, хлестали по щекамникакой реакции! Он дышал, ровно и глубоко, но глаза не открывал и в сознание не приходил.
Да твою же мать! заорал Руслан так, что я подпрыгнула и стукнулась головой о крышу машины.
В ярости он выкинул сумку, которую принес, далеко в траву, и начал колотить кулаком по капоту.
Руслан
Заткнись! Вот сейчас заткнись, умоляю, если не хочешь, чтобы я тебя придушил!
Налитые кровью глаза смотрели с такой ненавистью, что сразу поверила: убьет. Но как раз этого я боялась меньше всего.
Поступай как хочешь, только послушай! Пожалуйста!
Отвали!
Да услышь меня! Я понимаю, ему нужна помощь. Но он ведь жив
Дура, это кома! Понимаешь, кома! Из нее просто так не выбираются.
Значит, давай найдем того, кто поможет, закричала в ответ.
Гениальный план! Чтобы нас тут же повязали, тебяв лабораторию, а нас как предателейв вакуумную камеру?
Куда?
На казнь, тупое ты создание! Или просто пристрелят прямо здесь. Ах да, ты же девочка из прошлого и понятия не имеешь, как устроен мир! И не понимаешь, что мой брат рисковал жизнью, не только отказавшись от инъекций. Он украл собственность «Ариадны», организации, которая сильнее всех правительств вместе взятых. Онпреступник, который по закону должен быть приговорен к высшей мере. Дошло теперь? Откуда ты помощи ждешь?
Я взъерошила наверняка и без того лохматые волосы. Если он прав, то выхода, получается, нет? Не верю! По щекам опять лились слезы. Да что я за размазня такая?! Рядом погибает мужчина, пожертвовавший всем ради меня, а я собираюсь грызть локти и оплакивать его раньше времени? Черта с два!
Я упала на колени рядом с сумкой. Что он принес? Какие-то непонятные ампулы и тюбики, а это Полностью прозрачный предмет, напоминающий пистолет, только вместо дулатонкая трубочка.
Это прибор для инъекций? спросила, не оборачиваясь.
Да.
Отлично. Не теряй времени и вколи ему все, что хотел. Сам сказал, может стать лучше.
Да какого
Ты сам сказал! Хуже ведь не будет?!
Мужчина опустился рядом и вырвал «пистолет». Покопавшись, выудил одну из ампул с ярко-голубой жидкостью, вставил в «дуло». Молча поднялся и ушел к машине, чуть не наступив на мою ладонь. Я двинулась за ним.
Это больно?
Не больнее, чем умирать.
Прислонив прибор к шее брата, нажал на «курок», и я успела заметить, как прямо сквозь ампулу выстрелила игла, проткнув кожу. Вещество исчезло почти мгновенно.
Что дальше? спросила тихо, не уверенная, что получу ответ.
Так и оказалось. Пронзив злым взглядом, мужчина вышел, оставив «шприц» на коврике. Я же села рядом, всматриваясь лицо Марата в надежде, что увижу позитивные изменения. Он не просыпался, веки не дрожали. Я мало знаю о коме, только то, что из нее можно выйти, бывали случаи, когда люди приходили в себя спустя много лет! Значит, у него есть шанс, ведь так?
Ждать и надеяться на хороший исход? А какой он для насэтот исход? Он проснется, случится чудо, опять помолодеет и будет полон сил. Свяжется, с кем собирался, нам всем подготовят документыэто уже сугубо мое предположение, раз мы вместе бегаем от спецслужб, то и скрываться логичнее не мне однойи? Что потом? Поселимся на границе, попробуем мигрировать в другую страну? Как вообще это у них происходит? Придется осваивать альпинизм, раз самолеты через границу не летают?
Дурацкая интуиция назойливо шептала: ни фига у вас не получится, Ника! Одумайся, ты и правда тупое создание. Наиболее вероятный конец этой истории в том, что твой спаситель так и не придет в себя, его бешеный брат в порыве, чего уж там, праведного гнева пришьет тебя на этом самом месте, а сам Господи, я ведь переживаю и за него, хоть он меня и ненавидит. Он так боится за родственника, видно, что они близки, хоть и спорят постоянно, и что будет с ним потом?
Руслан стоял, уткнувшись лбом в стену старой заправки. На ней виднелись следы ударов и брызги крови, чему я не удивилась. Костяшки на обеих руках мужчины оказались содраны почти до мяса.
Чего тебе?
Давай обработаем твои руки.
Нет. Что-то еще?
Я глубоко вздохнула и решилась.
Ты сможешь взять у меня кровь?
Что?
Кровь, говорю, сможешь у меня выкачать? Чтобы влить Марату. Возьми сколько нужно. Я не уверена, поможет ли, но просто так сидеть и ждать нет смысла, ведь так?
Он обернулся.
А если не поможет?
А если поможет? Давай хотя бы попробуем!
Он сомневался, я видела, боялся, что может стать хуже, вряд ли кто-то до меня додумался до чего-то подобного. Меня его сомнения не волновали. Другого выхода просто нет.
Делали все молча. Когда та же прозрачная игла вонзилась в руку, от неожиданности зашипела. Не припомню таких болючих уколов в своей биографии. Наблюдая, как колба наполняется бордовой жидкостью, думала только об одном: пусть это поможет! Вторая емкость заливалась гораздо медленнее, будто кровь не хотела уходить, и я изо всех сил работала кулаком, про себя решив, что проткну при необходимости хоть все части тела.
Я ждала, что после потери такого количества крови придет усталость и готовилась терпеть, но ошиблась. Мне хватило сил на то, чтобы таскаться за Русланом, придерживать руку его брату, потом нести воду из ручья, оказавшегося всего в пятидесяти метрах от нашей стоянки. Поручения раздавал мужчина, он же нашел старое ведро в здании заправки, на отмывание которого ушло минут сорок. Я вытерла испарину, снова проступившую на лбу Марата, кое-как умылась сама. Кстати, несмотря на бурную деятельность и валяния в грязи и на земле на бежевом комбинезоне после беглого осмотра не нашлось ни пятнышка. Как и следов крови на одежде ученого. В детстве я отдала бы за такую ткань все свои карманные деньги.
Костер разжигать не стали, устроившись на ночлег прямо в машине. После признаний Руслана о том, что с ними будет, если нас все же найдут, я опасалась, что могу не проснуться, но он выглядел уверенным, и постепенно его спокойствие передалось и мне. То и дело проверяя состояние его брата, так и уснула, сидя на коленях на полу у заднего сидения и положив голову тому на ноги.