- Яначала она хрипловато, поскольку во рту совсем пересохло от волнения.Я пришла за своей судьбой.
Но ритуальная фраза на этот раз не сработала, статуя осталась неподвижной и безмолвной, поскольку Великую Матерь не обманешь: эта дочь ее уже приходила за судьбой и получила свою подсказку. Фианель подождала и, набрав побольше воздуха в грудь, заявила:
- Великая Матерь, это какая-то ошибка! Я делала все, как ты велела, но ничего не получается! Он, мой избранник, посмел не любить меня! Он назвал меня эгоисткой! Я хочу забыть его, хочу другую карту, дай ее мне!
Статуя не подавала никаких признаков жизни. Отчаявшаяся Фианель продолжала обличать Великую Матерь, почти срываясь на крик, которого никогда не слышали эти стены:
- Ты нарочно решила меня помучить? Почему у моей сестры все получилось, а мне попался какой-то бракованный мужчина! Почему ты не можешь дать мне другую карту? Если ты решила, что этот наглый, противный зануда, помешанный на спасении своих сородичей чудакмоя пара, ты просто просто глины кусок!..
Осекшись на последних словах, молодая ведьма испуганно вжала голову в плечи, ожидая заслуженной кары. Но наказания не последовало, словно Великая Матерь не слышала обидных слов, а может, отнеслась к ним, как обычная мать смотрит на истерику трехлетней капризной дочурки, с детским «не бу-уду!» топающей ножками.
- Дай мне подсказку, пожалуйста,совсем по-детски шмыгнув носиком, прошептала ведьма.Ты же видишь, я совсем запуталась!
На миг Фианели показалось, что один из множества глаз божества подмигнул ей, но, возможно, это были блики от ярких факелов, парящих вокруг статуи.
Поняв, что ответа не будет, и горько вздохнув, разочарованная ведьма покинула грот. Едва переступив порог, она почувствовала головокружение и медленно осела на землю. Веки ее дрогнули и опустились, дыхание стало сонным и размеренным.
***
Эм устало опустился на свою лежанку. За окном бушевала пурга, словно стремясь засыпать узкие улочки одного из неприметных городков Четвертой долины. Молодой лекарь только что вернулся от больного, изрядно продрог и сейчас грел себе водыумыться и напиться горячего чаю. Горло саднило, в конце концов, это будет смешнолекарь, который сам себя не уберег от простуды.
Весна в этом году запаздывала, зато зима с явным наслаждением пользовалась дополнительным временем. Эмрой лечил простуженных, вправлял вывихи подскользнувшимся на обледеневшем тротуаре и часами просиживал за столом, смешивая разные ингредиенты в надежде создать средство, которое станет губительным для черной травы.
За окном стоял мороз, но на сердце у мужчины было не теплее. Жизнь без Фианели стала какой-то невыносимо пресной, и если днем еще можно было забыться за врачеванием, то ночи превратились в пытку. Узкая койка казалась ему слишком широкой и пустой для него одного.
Время стирало остроту размолвки, и злиться на ведьмочку уже не получалось. Эм часто размышлялне слишком ли грубо он с ней обошелся. Виновата ли она в своей природе, которая творит губительные чары; в традиции принуждать мужчин к браку, завлекая их к себе? И главноевсю осень Эм не слышал ничего о новых вспышках роста черной травы. Это давало надежду, и в голову все чаще прокрадывались предательские мысли: найти Фианель снова. Но как? Где теперь отыскать след, соединяющий ее и его мир? Ведь след нужен свежим, а если Фиа решила больше не танцевать, то это значит, что больше Эм ее не увидит
От этой мысли остро захотелось плакать навзрыд, но мужчина лишь сурово сжал зубы. Он сделал свой выбор: предпочел самой удивительной и загадочной девушке на свете свое призваниеприносить пользу людям.
А нужен ли он этим людям? Эм вздохнул, наливая себе душистого чая, настоянного на смородиновых листьях. Вчера, несмотря на все его усилия скончался больной с воспалением легких, а родные, обратившиеся к нему слишком поздно, устроили скандал, обвиняя во всем не совершившего чуда целителя.
А чего стоит та старая история с пройдохой-аптекарем, решившим нажиться на страшной беде? При этом воспоминании Эмроя всегда охватывал недостойный лекаря приступ ненависти и равнодушия к людям. Пусть выпутываются как знают, как они надоели своей мелочностью, жадностью, капризами, пренебрежением к его советам... Сегодня он вылечил очередного обывателя, а завтра исцеленный на радостях напьется и проломит голову ближнему своему. Разве Эмбог, чтобы решать, кто останется жив, а кто нет?
С первым глотком чая приступ мизантропии отступил, и лекарю стало немного стыдно. Он вспомнил, как светились глаза Ханса, когда тот понял, что останется жив. Вспомнил его жену и детей, которые отчаянно надеялись на скорую встречу с главой семейства. Сколько их было, благодарных взглядов и слез радости? Да, пожалуй, есть ради чего жить.
Однако благодушный отдых длился недолго. В дверь постучали. Это оказался соседский мальчишка, с матерью которого было неладно.
Эмрой мгновенно подхватил свой короб с инструментами и снадобьями и поспешил к страждущей. Женщина средних лет лежала на постели бледная и измученнаяу нее было сильнейшее отравление.
После применения рвотного снадобья лекарь наказал сыну почаще поить маму водой и собирался откланяться.
- Простите,слабо улыбнулась больная, хотя в глазах ее стояли слезы.У меня нет денег заплатить вам. Мы задолжали за комнату, сыну нужны были сапожки
- Не беспокойтесь,ответил Эм, захлопывая короб и вставая.
- Нет, мне мучительно, что я ничем не могу вас отблагодарить,смущенно ответила женщина.Если бы вы немного подождали Я даю уроки танцев, и как только у меня будут ученики
Эмрой вздрогнул и замер.
КВТ. Глава 10.
***
Фианель встрепенулась, вырвавшись из внезапно сморившего ее сна. Странное, яркое, но туманное по смыслу видение еще предстояло разгадать, но несмотря на это, Фиа поклонилась входу в грот Великой Матери и произнесла слова благодарности.
Фиа увидела во сне новую карту. Она лежала поверх Опасной тайны и называлась «Взросление». А что, разве она маленькая? Не созрей она для замужества, ей бы нипочем не выдали ту, первую подсказку
Потянулись скучные, однообразные дни. И если поначалу Фианели доставляло удовольствие мысленно ругать сбежавшего избранника на чем свет стоит, то чем дальше, тем светлее становился его образ.
Она соскучилась.
И что бы она там ни наговорила Эмрою про неумение целоваться и крошечный членона понимала, что это было просто желание посильнее его задеть. И скорее всего, он это почувствовал.
Желание увидеться было настолько нестерпимым, что Фиа решилась отправиться в Семидолье.
Родной мир Эмроя встретил ее холодом и снежной крошкой. Сотворив согревающее заклинание, невидимая никому Пляшущая ведьма огляделась.
Она стояла во дворе какой-то покосившейся хижины, настолько бедной, что неостеклененные окна были забиты тряпками. Двор был укутан снегом, по высоте почти дораставшим до низенького плетня.
Скрипнула дверь, и во двор вышла девушка. Ее можно было бы назвать хорошенькой, если бы не печать усталости на загрубевшей от мороза коже и не прохудившееся, залатанное пальтишко да протертые валенки, явно великоватые для ее ног.
Девушка направилась к поленнице, укрытой от снега навесом, взяла несколько поленьев и печально вздохнула, глядя на скудные запасы дров. Невидимая Фиа последовала за ней в дом.
Каким убогим показалось ей жилище! Это был чистый, но очень бедный и холодный дом. На полке стояли чистые тарелки с обколотыми краями, скатерть была старенькой и заштопанной, а в углу возле печи ворочалась под тонкими тряпками, изображавшими одеяло, какая-то больная старуха.
Девушка принялась растапливать печь. Под расстегнутым пальтишком у нее обнаружилось полинявшее платье из грубой шерсти.
- Сейчас будет теплее, мама.
- Брось, доченька,хрипловато заявила старуха.Запасы дров-то тают Снег бы так таял, как они, что-то весна в этом году к нам не торопится.
- Ничего, хватит,упрямо тряхнула головой дочь.А не хватит, так лавку сожжем.
Только тут Фиа обратила внимание, как мало в комнате мебели.
- Ох, доченька,запричитала мать, когда в комнате стало немного теплее.Чаяла я увидеть, как ты замуж выйдешь, да внуков мне на радость родишь, а вот видать, не увижу.
- Что ты говоришь, мама,немного сердито возразила дочь.Проживем мы зиму, не беспокойся. Еще недели три, и весна придет, вот увидишь, уйдем мы отсюда.
- Ох, доча, куда я с моими ногами-то? Да и трудно старое дерево-то пересаживать,вздохнула старушка.Здесь я отца твоего встретила, здесь век прожила Ты ведь уже и сговорена была, как раз бы свадебку сыграли осенью А теперь? Из-за травы проклятущей никого не осталось. Сбежали все.
Трава? Фиа невольно вздрогнула. Вид чужой нужды, рожденной от ее волшебства, стал для нее неприятным откровением. Ей захотелось что-нибудь сделать для этой упрямой девушки, так стойко переносящей лишения. Пляшущая ведьма слегка крутанулась на месте.
Из окна попадали тряпки.
- Ох, да что же этодевушка бросилась поднимать, но тут же застыла, широко распахнув глаза, а потом принялась их тереть и яростно щипать свою руку.
Выбежав на улицу, девушка убедиласьжалкая кучка дров превратилась в большую, ладно сложенную поленницу. Теперь-то уж точно не придется сжигать последние две лавки!
- Чудесабормотала она, схватив поленья, стремясь сжечь их, пока они не исчезли туда, откуда появились.
«Вот оно каковопомогать»,подумала Фиа, и неожиданно прониклась этим чувством. Значит, Эм посвятил свою короткую жизнь помощи нуждающимся?
Глядя на посветлевшие лица матери и дочери, Пляшущая ведьма покраснела. Дело-то ведь не в дровах, а в черной траве. Шаги Фианель перенеслась на ближайшую поляну из тех, где она когда-то беспечно танцевала.
Разрыв ладошками снег, она увидела потрескавшуюся бесплодную землю, покрытую темно-серым пеплом. Прижав руку к земле, ведьма напряглась, сосредотачивая в пальцах потоки тепла. На земле появились очертание ее ладонитемная, жирная земля, даже с прорастающими зелеными стрелками травинок. Фиа отняла руку.
Нет, она не сможет.
Незамужняя ведьма плохо контролирует силу. Брак с избранником открывает перед ней огромные возможности, позволяя использовать чары, как говорится, на полную катушку.
«Сам виноват,подумала обиженно Фиа.Если бы он согласился, я бы все исправила! А теперь не буду!»
Потратив последние силы на переход в свое жилище, Фианель улеглась спать. Но наутро она поняла, что увиденное вчера не отпускает ее.
«Помогу им еще разок»,подумала она.
***
Эм с наслаждением подставил лицо весеннему ветру. Какая чудесная пора! Листья, едва проклюнувшиеся из почек, окутывали деревья зеленой дымкой. Задержавшаяся весна словно торопилась наверстать свое опоздание.
Эм шел по Четвертой долине в поисках очагов черной травы, чтобы опробовать на ней новое изобретенное им средство. Однако в мире происходило что-то непонятное. Уже в трех придорожных гостиницах никто не мог ему ответить на расспросы о черной травесловно не знали вообще, о чем речь идет.
Все это было странно и требовало проверки. Конечно, в первую очередь Эмрой подумал о колдовстве Фианель, но тут же отбросил эту мысльстанет она стараться, как же. Наверное, уже забыла про него и нашла себе кого-нибудь подходящего
«И с членом побольше»,хмыкнул он, вспоминая детскую попытку ведьмы оскорбить его.
Эм вздохнул, вспоминая, как хорошо им было в объятиях друг друга. Что бы она там ни говорила в пылу ссоры. Эти вздохи, ласки, прильнувшее тело, движения навстречуне подделаешь. Для этого надо быть опытной актрисой, а Фиа ей не была. И все-таки, как же хотелось надеяться, что она все еще не замужем
Наконец Эмрой добрался до той поляны, где он когда-то дотронулся до рокового следа, который перенес его в мир Фианели.
Вернее, это должна была быть та самая поляна. Но вместо черных стволов ее окружали зазеленевшие деревья, а в травесамой обычной, зеленой, подмигивали желтыми глазками цветы.
Что за чертовщина?
И тут он почувствовал странное волнение. Обернулся резкои увидел знакомый силуэт, окутанный темными волосами.
Они стояли друг напротив друга, глядя в глаза. Первой заговорила Фианель, быстро и сбивчиво:
- Я сделала это не для того, чтобы ты на мне женился Просто захотелось.
- Захотелось,повторил Эм, не отрывая от Пляшущей ведьмы внимательного взгляда.
- Да!запальчиво произнесла та.Я по-прежнему ненавижу твоих людишек! И тебя тоже, ученого сухаря, который
Эм шагнул вперед и взял ее за руку.
- Который приглашает тебя на танец. Ты ведь согласна, Фиа?
Изумрудные глаза Фианель широко раскрылись, она открыла рот, чтобы сказать очередную колкостьи не смогла. Воспользовавшись ее замешательством, Эм одной рукой взял ее дрожащую ладошку, положил вторую свою руку на тонкую талию и решительно закружил любимую в танце.
Фианель трудилась несколько месяцев. Несмотря на то, что ее силы еще не раскрылись полностью, она упрямо, кусочек за кусочком очищала землю от черной травы и ее последствий. Старшая сестра, удивленная тем, что никогда не могла застать Фианель, поддалась на уговоры и тоже использовала свою силу. И пусть Стелла не могла вернуть жизнь тем, кто погиб, она даровала забвение и утешение их семьям. Горе притуплялось, а в жизни наступала светлая полоса.
- Он хоть стОит таких усилий?спросила как-то раз Стелла, когда очередная семья находила силы жить дальше.
- Стоит,грустно улыбалась младшая.Онстоит.
***
- Пап, ты обещал мне сделать игрушку!Сид дернул отца за штанину.
Начало июня выдалось солнечным и теплым. Ханс сидел на скамеечке возле своего нового, нарядного дома, выкрашенного светло-желтой краской и с яркой черепичной крышей. Стор неподалеку возился с котенком, заставляя питомца потешно ловить бантик на веревочке.
- Посмотри под своей подушкой,Ханс усмехнулся в усы, глядя, как сын с визгом уносится прочь.
Через окошко глава семьи кинул взгляд на Доружена с сияющим лицом сидела на такой же сияющей кухне, сосредоточенно вышивая маленькую белую распашонку, лишь изредка отвлекаясь на побулькивающий котелок с супом.
«Черной травы больше нет, и никогда не будет,подумал Ханс с улыбкой, вспоминая, как в конце прошлого лета уже видел ту самую черноволосую ведьму. Но теперь она танцевала не однаее уверенно и плавно вел в танце партнер с волосами цвета соломы, чьи руки когда-то спасли Хансу жизнь. Под их невесомыми шагами подымались головки цветов, выглядывали из травы красными капельками первые летние ягоды, а деревья вокруг шумели ветвями, словно в такт неслышной музыке.
Конец.
Две невесты
Аннотация
Условно-исторический роман. Юную английскую леди властный отец хочет выдать замуж за своего друга-парижанина. Строптивая дочь не собирается выходить за нелюбимого и предпочитает сбежать из дома. Одна, в чужом городе, - реальность оказывается суровой к беглянке. Но сильный характер и умение ценить дружбу поможет ей пройти через все невзгоды и испытания...
ДН. Ч1
Быстрее!
Дождь хлестал ее по щекам, влажные волосы прилипли ко лбу, она откинула их назад, чтобы не мешались.
Быстрее!
Платье ее намокло, потяжелевшие юбки путались в ногах. Дыхание прерывалось.
Быстрее!
Башмаки давным-давно начерпали воды. Она промокла, замерзла, в ушах стоял шум и свист погони.
- Держите! Держите воровку!
Быстрее!
Но лучше уж все это, чем сытая спокойная жизнь графини д Артуа.
Воровка поневоле ловко прыгнула в узкое пространство между домами и взобралась по приставленной лестнице на чердак.
Только теперь она могла отдышаться. Беглянка выжала мокрые волосы. Платье противно облипало тело, отбирая последние крохи тепла. Крыша чердака протекала; по нему прогуливался, беспечно насвистывая, холодный осенний ветер. Девушка поежилась и вонзила наконец зубки в украденную булку, которая уже успела порядочно размокнуть.