Гуи разжал лапу, и я полетела вниз.
«Не худшая смерть», подумала я, стараясь найти хоть что-то положительное во всем этом.
Падала я недолго. Гуи отпустил меня, чтобы схватить удобнее. Поймав меня
лапой поперек туловища, «птичка» продолжила полет. Оказавшись в более-менее подходящем для полета положении, я опустила ладони на лапу гуи и, набрав воздуха, крикнула, что я женщина.
Я особо ни на что не рассчитывала, но получила ответ.
Вижу! донеслось сверху.
Всадник! Я спасена! Меня точно не сбросят с высоты и не съедят!
От радости я открыла глаза. Зря: ледяной воздух нещадно «ударил» в них, вызывая слезотечение, и ничего, кроме серости и смазанности, я не смогла разглядеть. Смирившись с тем, что насладиться первым в моей жизни столь экзотическим полетом не получится, я попробовала расслабиться, чтобы уменьшить неприятные ощущения. Это ничем не помогло. Было холодно, невероятно холодно, в ушах свистело, на живот давило, ноги бестолково висли в воздухе.
Я потерпела минуть пять-семь, и когда давление в животе стало совсем нещадным, и мне показалось, что от очередного рывка (гуи летел весьма неровно, ловя потоки воздуха) у меня через рот вылезут внутренние органы, предупредила всадника:
Сейчас умру!
Всадник явно меня не расслышал: свист воздуха «съел» мой приглушенный крик. Тогда, лучше подготовившись, я крикнула снова:
Сдохну ведь!
На этот раз меня услышали.
Поняла!
«Всадникженщина!» У меня резко прибавилось причин для радости, так что я даже на целый миг перестала тревожиться насчет своих внутренних органов. Гуи пошел на снижение, повинуясь всаднице. Увы, это было не так быстро, как мне бы хотелось. Пернатый мог молниеносно опуститься, только если бы пошел на пикирование, а этот маневр бы меня просто убил, и всадница понимала это. К моменту, когда большая птичка опустилась, я уже несколько раз побывала в обмороке, коим тело мое, не выдерживающее таких перегрузок, сообщало: пора заканчивать с экстримом.
Сейчас слезу, жди!
Я ответила страдальческим стоном. Наконец, давление с тела пропало, и я стекла жижей в руки похитительницы спасительницы или, учитывая полет, мучительницы?
Все-все, дыши,сказала она прерывистым хриплым голосом.
Органы чувств мне гнусно изменили: я не ощущала ничего, кроме иллюзии продолжающегося полета. Я попробовала хотя бы как-то встать, подобраться, но не смогла. Только пробулькала то, о чем уже говорила:
Сейчас умру
Умирай, разрешила всадница весело,Вандерия пробудит тебя из мертвых.
«В мире Циты нет покоя даже после смерти»,подумала я и сдалась.
Воскрешать меня не пришлось, я сама вернулась из мира мертвых то есть из мира обморочных. Меня уложили на кровати, раздели до штанов и рубашки и осторожно промокали лицо теплым влажным полотномсобственно, от этих прикосновений и я очнулась.
Открыв глаза, я увидела лицо женщины лет шестидесяти. Заметив, что я пришла в себя, она убрала руку с полотном от моего лица и, мягко улыбнувшись, проговорила:
Все хорошо, ты в Мэзаве.
Пользуясь тем, что женщина склонилась ко мне близко, я ее хорошо рассмотрела. Лицо длинное, щеки впалые, подбородок сильно выдается, губыниточкой, носкрючком. Волосы спрятаны под платком нежно-персикового цвета, красиво завязанным на голове. Определенно, не красавица, зато какой типаж! Да и глаза несомненно хорошиголубые, как небо в ясный день, миндалевидной формы, умные и молодые, с искрящимся любопытством.
Какие глаза, промолвила женщина, также рассматривая меня.
Я улыбнулась тому, что мы обе подметили друг в друге именно глаза. Зрение у меня ужасное, но сами по себе мои близорукие очи самая яркая черта внешности. От бабушки я унаследовала светло-серый цвет глаз, очерченный по краю радужки темным. Кто-то называл такой цвет глаз жутким, рыбьим, как у зомби, кто-то, наоборот, восхищался. Даже здесь, на ярмарке в Ниэраде, продавец отметил цвет моих глаз. Не потому ли, кстати, я так нервировала Шариана?
Я Вандерия, смотрительница крепости Утхад, представилась голубоглазая. Здесь ты в безопасности. Все плохое закончилось.
Уголок моего рта дернулся. Все плохое кончилось? Ну-ну. Для меня кошмар кончится, только когда я окажусь в родном цивилизованном мире! Я собралась представиться, но Вандерия покачала головой и прижала палец к своему рту.
Не надо говорить! Отдыхай. Ты, наверное, сорвала голос во время полета.
Нет, все в порядке, проскрежетала я, опровергая свои же слова. Прочистив горло, я сказала: Я рада оказаться в Мэзаве. Сюда и лежал мой путь.
Любая женщина стремится в Мэзаву.
Меня зовут Ирина. Мы с подругой хотели попасть сюда через земли двенадцатого ов-вена, но нас поймали и сделали мне пришлось остановить свой рассказ, так как голос снова охрип. Я закашлялась.
Вандерия отошла к столу. Прищурившись, я разглядела, что она одета в платье длиной до икр приглушенного голубого цвета с узкими длинными рукавами, и обута в сапоги из светло-коричневой кожи. Из аксессуаров только примеченный мной уже красиво повязанный платок на голове. Что же касается обстановки, то я успела рассмотреть только, что в помещении светло и просторно. Разглядеть мебель и мелочи я могла бы только, если бы подошла ближе.
Вандерия налила в бокал воды из кувшина и принесла мне.
Выпей воды, предложила она и поднесла бокал к моим губам.
Я чувствовала себя не настолько слабой, чтобы беспомощно позволять себя поить, так что смело приподнялась на локтях. Сразу заболели руки, спина, особенно поясница, бока, правая ногата, за которую меня изначально зацепил гуи. Морщась, я взяла дрожащей рукой бокал, жадно осушила его и вернула Вандерии.
Тошнит? Голова кружится? спросила она, с тревогой заглядывая в мое лицо. Когда ты в последний раз ела? Когда тебя последний раз пользовали? Есть ли на твоем теле травмы, о которых надо позаботиться в первую очередь?
Я не смогла сдержать горького смешка. Неужели я выгляжу настолько плохо?
Я в порядке, не переживайте, ответила я. Скажите лучше, как мои спутники? Это чернявый мэнчи лет пятидесяти и молодой с желтыми глазами. Еще с нами был птенец гуи, которого мы украли, и волк.
Спутники спутники ли? Куда они вели тебя, милая?
Сюда, в Мэзаву.
Имперцы, помогающие женщине сбежать в Мэзаву? В это сложно поверить.
Мне тоже сложно было поверить им Но они достойны доверия, клянусь. Когда меня сделали декоративкой, мне повезло с хозяином: мэнчи, который меня купил, давно хотел сбежать из империи, настолько его допекли. Сговорившись, мы сбежали вместе, захватив с собой его друга. Боги нам помогли, добавила я, довели до Мэзавы. Здесь мы в безопасности.
В безопасности я далеко не была уверена, особенно в безопасности мэнчи, но намеренно употребила именно это слово, чтобы посмотреть, как на него отреагирует Вандерия.
Она, жучка такая, никак не отреагировала. Помолчав, спросила:
Откуда ты родом?
Издалека. Если назову место, оно вам ни о чем не скажетэто ужасная глушь.
Твой говор я не очень хорошо понимаю тебя.
Я освоила имперский язык совсем недавно.
Это не язык Ниэрада, а язык Циты, возразила Вандерия. В ее ласковом обволакивающем голосе впервые почувствовалась твердость. Она ведь смотрительница крепости, так? Значит, она вроде как военная дама, несмотря на то, что выглядит, как божий одуванчик. Хотя, конечно, глаза сразу выдают, что она совсем не проста.Откуда же ты родом, что язык Циты для тебя не родной?
Из Сургута, назвала я город наобум.
Сургут Сургут. Не слышала. Внешность у тебя северная, и раз ты легко проникла в двенадцатый ов-вен Ниэрада, то явно пришла с ничейных земель у Злого моря.
Да,кивнула я, мысленно поблагодарив ее: отныне буду говорить, что я с ничейных земель у Злого моря.
Позже ты обязательно расскажешь нам о Сургуте, и мы внесем его в список и на карты. Для нас имеет значение любое поселение, каким бы маленьким оно ни было. А сейчас, если позволишь, я осмотрю твое тело.
Мои брови приподнялись. По чину ли смотрительнице крепости, комендантше, осматривать незнакомую девку, по виду не только битую-голодающую-грязную, но и блохастую?
Я врачеватель,пояснила она,и никому не доверяю заботу о спасенных женщинах. Мне жаль, что Флана, всадница, решила перенести тебя к нам в когтях гуи. Это опасно и унизительно. Ей придется ответить за это и извиниться перед тобой.
А что мои спутники?снова спросила я.
Ах, этиморщины между бровями Вандерии сложились в недовольную комбинацию. Не думай о них. Больше тебе не придется иметь с имперцами дел.Посчитав, что тема закрыта, она спросила еще раз: Могу я осмотреть тебя?
Мне стало совершенно ясно, что дела у Зена и Тредена очень плохи, если они еще живы. Мои заверения в том, что они достойны доверия, никого здесь не убедят. Для таких, как Вандерия, имперцы по умолчаниюжестокие скоты, а я глупая девочка, которая поверила им. Наверняка она думает, что они взяли меня, чтобы провести в другие земли, за Мэзавой, да пользовать оставшуюся жизнь как женщину и как рабочую силу, а мне наплели сказок.
Из всего этого возникает вопрос: как спасти их, если они еще живы?
Глава 4
Вандерия не слукавила, когда заявила о том, что никому не доверяет спасенных женщин. Она сама занялась мной: помогла принять удобное положение и раздеться. В комнате было хорошо натоплено, но я все равно покрылась мурашками, когда обнажилась.
Из груди Вандерии вырвался сокрушенный вздох. А я ничему не удивилась: ни посиневшей отекшей голени, ни страшным сине-фиолетово-багровым пятнам на животе и боках. Мое перемещение в Утхад было травматичным и неожиданным, мягко говоря. К худобе я тоже уже привыкла, а также к тому, что всегда выгляжу плохо; Цита постепенно уничтожает во мне мягкость, красоту, женственность, и превращает в агрессивное бесполое создание.
Пиявки, пробормотала Вандерия. Определенно, нужны пиявки.
Не нужны, быстро сказала я, вспомнив леденящие душу подробности о гирудотерапии, курс которой прошла моя подруга. Мало того, что пиявки больно кусают, так еще и после их «работы» долго не останавливается кровь и остаются шрамики.
Парочку надо поставить, попробовала уговорить Вандерия, однако я не поддалась и отрезала:
Никаких пиявок.
Тогда мази, вздохнула женщина и предприняла еще попытку: Но пиявки лучше. Пиявочек?
Нет, спасибо, я итак уже настрадалась.
Разрезав чистое полотно на полоски разной длины и ширины, и захватив небольшую емкость (с мазью?), Вандерия присела ко мне на краешек кровати и занялась в первую очередь моей ногой.
Открыв крышечку емкости и зачерпнув пальцами немного приятно пахнущей мази, она стала накладывать ее на отекшую кожу.
Позже сюда принесут теплой воды, чтобы ты могла обмыться, сказала врачевательница. У нас есть терма, но пока тебе нельзя нагревать тело полностью, так что придется подождать.
Ничего страшного, подожду, ответила я.
Собственное благополучие и здоровье волновали меня не так, как благополучие мэнчи. Меня-то здесь в любом случае выходят, вылечат и будут беречь, в отличие от них. Так как помочь им? Как вести себя, что сказать? Жаль, просто заверить Вандерию в том, что они всего лишь хотят добраться в другие земли подальше от Ниэрада, будет недостаточно.
Теплая рука Вандерии коснулась белесых растяжек на моем бедре.
Сколько у тебя детей? будничным тоном спросила она.
Нисколько.
Понимаю их отняли у тебя?
Да нет же. У меня нет детей, и никогда не было. Я не рожала. А растяжки на теле у меня еще с подросткового возраста.
Не рожала? поразилась Вандерия, и перестала накладывать мазь. Как этоне рожала? Лет тебе уже немало.
Я хмыкнула. Наверное, по здешним меркам в свои двадцать три я считаюсь пожившей. Хотя, учитывая, как я выгляжу сейчас, Вандерия легко могла ошибиться с моим возрастом и дать мне на лет десять-пятнадцать больше, чем есть на самом деле.
Единственная моя беременность закончилась выкидышем.
Ты беременела всего однажды? еще больше удивилась Вандерия.
«Да, спасибо контрацепции. Хотя и она дала осечку разок», мысленно ответила я, а вслух произнесла:
Меня осматривал после выкидыша ведун. Он сказал, я стала бесплодной.
Потому была определена в декоративки?
Еще из-за зрения, добавила я. Не то, чтобы мне хотелось всех подряд посвящать в свои проблемы, просто скрыть то, что я слепа, как крот, не получится. С рождения плохо вижу. Только на расстоянии вытянутой руки ясно вижу, дальше туман. Чертова близорукость.
Чертова близорукость, повторила Вандерия. Какие странные слова
У нас в Сургуте они в ходу, усмехнулась я.
Вытяжка из дождевых червей улучшает зрение. Я сделаю ее, и закапаем тебе в глаза.
Не надо!
Почему не надо? Это проверенный способ.
«Боже мой, подумала я в панике, а что, если именно эту вытяжку в глаза мне капал Шариан, когда узнал о проблеме с глазами? В каком вообще состоянии здесь медицина, раз они лечат червями да пиявками? А что, если у меня воспалится аппендицит или я чем-то серьезно отравлюсь? Меня будут лечить вываренными жабами или порошком из толченых крысиных хвостов? А зубы? Долго ли мои зубы протянут здесь без нормальных щеток и зубной пасты? Что будет, когда у меня начнут прорезаться оставшиеся три зуба мудрости?»
Столь страшные перспективы впервые представились мне, и я ощутила, как холодею.
Не хочешь капать в глаза, не будем, испуганно проговорила Вандерия, растолковав по-своему мое внезапное побледнение.Не переживай, Ирина, никто здесь ничего против твоей воли делать не будет.
Все нормально, хрипло ответила я, и натужно улыбнулась. Просто я не люблю всяких гадов: червей, пиявок, змей
Больше ни слова о них!пообещала Вандерия и продолжила накладывать мазь. Затем она превратила меня в некое подобие мумии, обмотав в разных направлениях полосками полотна.
Отдыхай, ласково промолвила она, укрывая меня легким, немного колючим покрывалом. Я скоро приду и принесу теплого молока. Тебе надо хорошо поспать.
Вандерия вы мне так и не ответили на вопрос, что станет с моими спутниками.
Милая и заботливая врачевательница вмиг преобразилась в жесткую комендантшу, но перемена эта произошла только во взглядеон из покровительственного женского стал непримиримо-мужским.
Ты пребываешь во власти опасных иллюзий, девочка, сказала она сухо. Те, кого ты называешь «спутниками», совсем не так просты, как ты думаешь.
Я могла бы возразить ей и попытаться доказать, что Тредендобрейшее создание, а Зен просто ищет свободы, но она бы не поверила. Женщина, которую назначили комендантом пограничной крепости, не будет слушать сказки или то, что похоже на сказки.
Я не девочка. Вы сами сказали, что лет мне немало, отчеканила я. И у меня нет никаких иллюзий. Я не верю мужчинам, этим похотливым скотам. Естественно, эти двое мне не друзья. Они спасли меня только потому, что я указала им на тайник с золотом, и ведут дальше, потому что надеются выгодно меня использовать и добыть еще больше золота; их ослепила жадность. Они пользовали меня на каждом привале, каждый день... Теперь я хочу их пользовать.
Вандерия улыбнулась.
У мэнчи не было шансов скрыться на территории Мэзавы, даже если бы они не попали в аномальную зону, или, выражаясь языком Тредена, не «встретились с богами» и не ослабели. Их нашли бы в любом случае.
Вандерия лично привела меня к мэнчи. Охрана, выдавая поклоны, открыла для нас двери. Двое вооруженных мужчин шагнули в темный дальний угол темницы и выволокли ослабевших пленников поближе к нам
Когда я смогла разглядеть мэнчи, мне захотелось выдохнуть от облегчения. Они выглядели плохобледные, грязные и заросшиено я не заметила следов пристрастных допросов. Их не пытали, просто держали в темнице, и недолго: с момента прибытия в крепость прошел отрезок дня да ночь
Имперцы считают ниже своего достоинства кланяться мэзавкам, хотя обычным мэзам-матерям из империи выказывают уважение. На Вандерию мэнчи посмотрели безо всякого почтения, и, естественно, промолчали. Да и вряд ли она была им интересна, ведь с ней пришла я