Да, ты прав!ответила я желтоглазому, несмотря на то, что он уже ушел и не мог слышать мой ответ.Никакие мы не союзники!
Обойдя бедный платок, я дошла до стола, на котором стояла тарелка со сладким пирогом, которым я хотела угостить партн Зена. Пирог тоже стал казаться мне виноватым, и мне пришлось отвернуться, чтобы не смахнуть всю тарелку на пол.
Да что же со мной такое, к чему эта бессмысленная злость?
Зен не хочет мне помочь? Без него обойдусь. Думает, что насчет влечения к нему Вандерия не ошиблась? Его проблемы.
Я остановилась, выдохнула и стала успокаивать дыхание. Не надо волноваться, не надо злиться Надо просто спокойно и без нервов подумать, что делать дальше.
Этот мир остро нуждается в детях, и от меня, как от женщины, все и повсюду будут ждать одного. Но я ведь человек из другого мира, и могу принести Ците пользу, не рожая, и занять здесь особое место. Вандерия скоро явится, чтобы узнать, каково мое решение, состоялся ли «ритуал» Нужно набраться решимости и сказать ей прямо, без увиливаний, что я не могу и не хочу становиться мэзой.
Нужно разрубить этот узел.
Глава 7
Вандерия грациозно вплыла в покои; на ней было платье из тонкой шерсти молочного цвета, а волосы как обычно спрятаны под платкомсветло-желтым в этот раз. Ее легко узнать: если близорукая я вижу издали пятна нежных цветов, это точно Вандерия. Она всегда выбирает мягкие, приглушенные тона, и говорит так жемягко, приглушенно. Даже пахнет она медом, молоком, теплом
Когда женщина подошла близко, я разглядела улыбку на ее тонких сморщенных губах.
«Уверена, что все будет по ее воле», подумала я, и, не давая себе времени, чтобы передумать, бухнула сразу:
Я не хочу быть мэзой. Меня тошнит от мужчин, и я скорее удавлюсь, чем позволю кому-то себя коснуться.
Улыбка на лице комендантши погасла не так быстро, как я предполагала, а возмущение, которого я ждала, так и не вспыхнуло в ее голубых глазах.
Таково твое решение? спросила Вандерия спокойно, без намека на злость или недовольство. Это меня напрягло больше, чем если бы она сразу дала понять, что сильно разочарована.
Да. Я вам говорила про бесплодие, чтобы только избежать мужчин. Я не хочу, не могу, не буду мэзой.
Не хочешьне будешь. Мэзаване Ниэрад, здесь тебя никто ни к чему принуждать не будет.
Но вы недовольны, сказала я, вглядываясь в ее некрасивое лицо в поиске настоящих эмоций.Вам нужна была мэза, и я подходила. Вы со мной столько возились, и все зря. Вы не можете быть довольны моим решением.
Да, я расстроена. Но не твоим решением, а тем, что ошиблась. Мне казалось, то, что я увидела во время ритуала, было похоже на влечение Казалось, то, что витает между вами, это обещание сильной связи Но раз нет, значит, нет. Ответь мне только: что дала понять тебе ваша встреча с Зеном?
Какой непростой вопрос
Он мне не враг,медленно протянула я.Но и не друг. Мы просто спасались вместе. Я готова служить Мэзаве. Зен и Треден тоже.
В тебе я не сомневаюсь, Ирина. Но с твоими мужчинами, бывшими имперцами, все сложнее. Будут ли они подчиняться мне?
Вам?
Мне,кивнула комендантша.Если бы я знала раньше, что ты откажешься быть мэзой, то в ритуале служения принимала бы участие сама. Раз ты отказалась быть мэзой, значит, приказывать твоим людям буду я, как единственная мэза крепости.
То есть проведенный ритуал не имеет больше силы?
Имеет. Ты поручилась за них, и если что, в первую очередь я спрошу с тебя. Но права приказывать им у тебя нет. Ты их покровитель, опекун, не более.
А я? Каково будет мое положение?
Вандерия улыбнулась.
Ох, как не нравятся мне ее улыбочки!
Во время прогулок по крепости я избегала заглядывать в общий зал, где жители Утхада собирались дваждыутром и вечеромчтобы поесть. Это было темное продолговатое помещение с высокими потолками, с возвышением, куда поднималась Вандерия, чтобы сделать заявление или объявление. По обе стороны от возвышения были вырезаны узкие окна, единственный источник естественного освещения. Сейчас, к ночи, окна были закрыты, а зал освещали факелы. Он был полон мужчин; они заняли места на лавках за столами, расположенными вдоль стен, ели, шумели Меж столов носились собаки.
При нашем появлении громкость ужина сильно снизилась. Вандерия неторопливо пошла меж столов к возвышению; я шла за ней, надеясь, что не наступлю в полумраке на подол платья и не споткнусь. От волнения и неприятных предчувствий кровь разгорячилась и сделала меня румяной; я ощущала, как печет щеки, и как потеют ладошки. Воздух был спертым, тяжелым, в нем преобладали запахи пота, дыма, жареной рыбы и псин.
Я смотрела точно перед собой, на спину Вандерии. Поднявшись на возвышение, комендантша подняла руку, призвав присутствующих к вниманию, хотя в этом не было смысла итак все уже затихли и ждали, что будет.
Боги спасли эту женщину и тех, кто помог ей бежать, сказала она громко, и посмотрела на меня. Но, увы, пребывание в Ниэраде оставило неизлечимые раны в душе и теле Ирины. Она не сможет стать мэзой.
Зал вздохнул, как живой организм, и его сердитый взгляд вперился сначала в Вандерию, затем в меня. Кто-то зло, шумно фыркнул. Несколько мужчин поднялись из-за столов; заверещала собака, на лапу или хвост которой при этом наступили.
Так она пустая? услышала я издевательский мужской голос, выделившийся среди прочих голосов звучностью и сочностью произношения. Его обладателя я, конечно, увидеть не могла: с такого расстояния присутствующие были для меня неразличимыми тенями, злыми темными тенями Демонами.
«Боже мой,подумала я, и сглотнула. Чтобы тебя черти драли, Зен! Ты знал, что так будет!»
А ты чего ждал?
Декоративки всегда порченые!
Тихо! повысила голос Вандерия. Не смейте произносить в этом зале имперские слова! Ирина не может иметь детей, но она будет служить Утхаду, как и вы.
Смех грянул, как гром, затем посыпался град усмешек и возмущений:
Еще одна пустышка?
Почему Утхаду так не везет?
Стоило ли спасать ее?
Молчание!рявкнула Вандерия. Ее голос ударил хлестко, резко, как плеть, и в зале снова воцарилась тишина.Бенко, ты перешел границу! Ты будешь наказан за свои ужасные слова. Уведите его и заприте.
Послышался шум возни.
Жизнь каждой женщины священна, и не имеет значения, способна она быть мэзой или нет!продолжила Вандерия.Если кто-то из вас думает, как Бенко, то знайте: вы не достойны жить в нашей стране и не достойны молитв и заботы Великой матери. Ирина останется жить в крепости на тех же правах, что и вы все. Что же касается мужчин, за которых она поручилась, бывших имперцев, они тоже останутся здесь и будут подчиняться мне.
Но нам нужна мэза! выкрикнул кто-то очень молодой, судя по голосу, у которого наверняка бушевали гормоны и которому мэза требовалась срочно.
Мэза прибудет весной, как и было условлено. Утхад без внимания не оставят, не волнуйтесь.
В зале заворчали, забубнили. Злоба, рожденная острым разочарованием, утихала, успокоенная известием о том, что мэза все-таки будет, и довольно скоро, ведь весна близко.
Я могу заботиться об Ирине,предложил какой-то мужчина.
Нет, Гордан, возразила Вандерия.Заботиться об Ирине будет Флана.
Более-менее успокоенный зал снова взорвался недовольством, и так и посыпались разнообразные по форме, но единые по смыслу вопросыпочему она?
Флана нашла и спасла Ирину. Я считаю справедливым, чтобы она и далее заботилась об Ирине. Флана, я тебя вижу. Подойди.
Всадница вышла из самого дальнего угла. Когда она подошла ближе, я заметила, что она выше тех мужчин, что встали. Как только девушка оказалась совсем рядом, Вандерия ласково на нее поглядела и сказала тихо:
Ирина, как и ты, обделена великим даром. Но ее положение хуже, чем твое, ведь она уязвима и слаба. Готова ли ты помогать ей, Флана? Готова ли взять за нее ответственность?
Всадница не размышляла ни секунды:
Да, мэза, готова.
Тогда проведем ритуал служения.
Что проведем?опешила я.Я стану собственностью Фланы?
В Мэзаве люди не могут быть собственностью, напомнила Вандерия. Я не могу быть при тебе все время, Ирина, и следить, чтобы тебе было хорошо. Но я могу дать тебе лучшего покровителяФлану.
Я посмотрела на девушку. Девятнадцать лет, еще практически подросток Как она может меня опекать? Но с другой стороны, она бесхитростная, незлобная и очень-очень сильная. И она не мужчина, так что между нами невозможно сексуальное напряжение, то самое, которое было препятствием для нашей с Зеном дружбы.
Ты можешь жить и без покровительства, проговорила Вандерия.
Я взглянула вперед, на «демонов». Я в себе, конечно, уверена, но не настолько. К тому же все может сто раз измениться, да и плевать мне, по сути, на ритуалы Мэзавы Я всегда буду оставаться свободной и делать, что хочу, и никакие ритуалы и церемониальные штуки этого не изменят. Я разыщу путь домой, а до этого момента могу и притворяться.
Согласна, сказала я.
Вандерия указала мне на ступеньки. Я развернулась, сошла с возвышения и встала перед Фланой. Девушка склонилась ко мне и, прежде чем совершить церемониальный поцелуй, шепнула:
Я тебя в обиду не дам.
Верю, ответила я.
Обветренные девичьи губы крепко впечатались в мои, словно делая оттиск «Под защитой Фланы». Девушка отстранилась, и я, повторяя про себя, что это просто фикция, притворство для наблюдателей, опустилась перед ней на колени.
Дело сделано. Я добилась, чего хотела: добралась до Мэзавы, рожать не надо, мужчин тоже можно не бояться, Зену, опять же, нос утерла Теперь можно ждать весны и искать информацию о порталах-«вратах» в родной мир.
Тем же вечером я переехала к Флане. Так как в тех роскошных и высоких покоях, где я так славно ничего не делала, практически не было моих вещей, то переезд получился очень быстрым и бесхлопотным. Я сняла платье и платок, полагающиеся мэзе, аккуратно сложила в сундук, опять же, полагающийся мэзе, и надела вещи, подаренные Леной (какой же это был нужный подарок!). Не забыла я и украдкой вытащить наброски плана крепости и прочие заметки, и забрать с собой.
Мы спустились с самого высокого этажа башни, этажа для мэз, на третийэтаж всадников, а также приближенных Вандерии. Как только мы сошли с лестницы, Флана взяла меня за руку и уверенно ввела в полумрак плохо освещенного перехода.
Раз ты не мэза больше, запоминай новые правила. На этаж мэз соваться нельзя, так что на лестницу, которая ведет от нас выше, даже не ступай. К Ванде просто так подходить нельзя, даже если она рядом окажется. Если к ней есть дело, сначала надо подойти к Драгану, это такой
Крепыш среднего возраста с густыми бровями? прервала я ее, вспомнив человека, которого часто видела рядом с Вандерией.
Да. Мужик он преславный, в общем-то, но бывает иногда зАнуднем.
Кем?
Зануднем. Который нудит.
«Зануда»,перевела я про себя.
Так вот. Если что, к Драгану подходи. Уважительно с ним, без всяких там, у нас строго с этим. Поняла? Ванде всегда кланяйся, и называй «мэзой» или «матерью». Перед другими не поджимай хвоста, но и не дичисьзакусают, если трусить будешь; им бы лишь развлечься, тем более ты женщина. И это одна не ходи. Больно много у нас тут переходов темных. Зажмут, юбку задернут, пикнуть не успеешь даже не запомнишь, кто был, ты ж слепая.
Хочешь сказать, меня здесь запросто могут изнасиловать?
Насильничать не будут, а то Ванде разъярится, но потискают вдоволь.
Тебя так зажимали?
Меня-я-я? возмутилась девушка, и, развернувшись, весело и нахально разъяснила, что всегда была сильной и если бы кто-то к ней полез, она бы ему оторвала все загребущие части тела.
Только вот во взгляде всадницы промелькнуло что-то такое, что шло вразрез с ее словами и тоном. Флана отвернулась и усерднее потянула меня за собой; я не стала допытываться, что там было или не было в ее судьбе. Не мое это дело.
А ты вот маленькая, худющая, слепая и слабая, так что тебе без меня никуда нельзя, продолжила всадница.
Услышав о себе столь нелестное мнение, я сразу ощетинилась, но, поглядев в спину шедшей впереди валькирии, передумала возмущаться. Физически я такая и есть: уязвимая худая девочка, которая не видит дальше своего носа. Забавно, учитывая, что дома я считалась высокой девушкой, да к тому же была полненькой и выделялась среди тонких да звонких подружек.
Ничего, я тебя откормлю, закалю, крепкой станешь,пообещала Флана. Но пока без меня и носа не суй за порог комнаты.
«Есть, капитан».
Комната, принадлежащая Флане, была самой дальней в этой части этажа. Войдя, я ничего не смогла разглядеть, так было темно, и застыла в нерешительности. А вот всадница легко сориентировалась в этой темени: нашла, что нужно, и зажгла факел. Когда факел разгорелся, у меня появилась возможность осмотреться да пройтись. Комнатенка оказалась весьма скромных размеров, да еще и странной вытянутой формы, единственное узкое окошко было закрыто, трещины в стенах замазаны глиной, а стены «подкопчены» в местах, где к ним крепятся факелы. Хорошо хоть камин есть, правда, маленький, чернющий, и, кажется, давно не топленый; перед ним, вопреки обыкновению, не стояли стулья или кресло, а валялись какие-то железяки.
Дальше, под странной подпоркой, стояла простая низкая кровать, которую тоже использовали не по назначениюна ней лежали пустые мешки, свернутое полотно, рваные брюки Рядом с кроватью стояли деревянные ящики. Один из них был открыт. Наклонившись, я увидела в нем железные крючки, металлические стержни и прочие неопознанные мной мелкие железяки.
Ни тебе стола, ни стула, одна только кровать, да и та используется как подставка для хлама. Я поежилась: холодно.
Я здесь не живу,объяснила всадница, шмыгнув носом.У меня есть свой удобный закуток в другой башне, где мы держим наших гуи, там я и ночую.
Я кивнула. То, что здесь не живут, видно сразу.
Каждому всаднику полагается отдельная комната?
Да.
«Интересно, Зену дадут отдельную?», подумала я, и сразу же поругала себя за то, что им интересуюсь. Мне нет дела до того, где и как живет этот желтоглазый. Мы теперь сами по себе.
Надо это, прибраться, пыль смести, все такое, сказала Флана печально, с ноткой обреченности (видно сразу, уборка девчонка не любит!).Но сначала камин затопим, а то задубеем. Еще надо факел притащить, свечи, горшок ночной, посуду какую Вещи теплые.
Вещи есть,я похлопала по сумке.
Здесь холодно, когда ветер поднимается, гудит вовсю и сквозит,предупредила Флана.
Ничего другого от старой крепости, стоящей высоко на скале, я не ожидала.
Я завтра с утречка все, что надо, разыщу, извиняющимся тоном проговорила девушка.А пока так придется без всего переночевать без еды тоже не хочу спускаться сейчас. Шумиха там, все дела
Все хорошо, Флана,успокоила я ее.Ты же не знала, что Вандерия велит тебе взять меня под опеку. И вообще, отдельная комната в крепостиэто шик и блеск, особенно если навести чистоту.
Девушка хохотнула:
Про шик ты это загнула!
Открылось окно, и зима ощутимо дыхнула на нас через него снежком да холодом. Смеясь, мы обе подбежали к окну, но вместо того, чтобы его закрыть, стали смотреть вниз. Я ничего не увидела, естественно. Флана сделала шумный глубокий вдох, принимая в легкие ледяной воздух, затем аккуратно оттеснила меня от окна, закрыла его, и, покосившись лукаво, сказала:
Я жутко рада, что ты не мэза. Мэзы, они ведь такие все,Флана задрала подбородок, выпятила вперед грудь и приняла надменное выражение лица.
Я снова рассмеяласьу девушки была очень выразительная мимика, и это при всей строгости и совершенстве ее черт! Определенно, природа была в ударе, создавая такой удивительный экземпляр человека. Посмеявшись вместе со мной, Флана добавила:
Я ж это не по приказу все. Если б Ванде не сказала тебя опекать, я б все равно тебе помогала. Я знаю, что такое быть недоженшиной. Я не позволю никому тебя обидеть.
Кто сказал, что ты недоженщина?возмутилась я.
Да никто,буркнула она, и опустила взгляд на свои ботинки. Шаркнув по полу раз-другой, Флана произнесла тихо:Я сама знаю Если не могу рожать, я и есть недоженщина. Даже в семени самого мерзкого имперца есть жизнь он и тот одарен. А я пустая.