У Джеймса с Адамом наверняка все хорошо.
По-другому и быть не может.
Иду в ванную, по дороге стучу по выключателю и пускаю воду. Сдираю с себя старые вещи, дав себе зарок сжечь их при первой же возможности, и, выдвинув пару ящиков комода, выбираю нужное среди бутылочек и предметов гигиены. Как и обещала Нурия, здесь есть все необходимое. Потом, довольный, захожу в душ. Уж не знаю, откуда здесь горячая вода, да и какая разница. Она есть.
И это прекрасно.
Прислоняюсь к холодному кафелю, струи горячей воды хлещут меня по щекам. А потом, в конце концов, сползаю на пол, сил нет стоять.
Я сварюсь живьем в кипятке. Ну и пусть.
Глава 4
Я понадеялся, что душ окажет тонизирующе-лечебный эффект, не сработало. Чистоту я ощущаю, что, конечно, чего-то да стоит, однако мне все равно плохо. Плохо физически. Раньше я вроде лучше справлялся со своими эмоциями, хотя уже не уверен.
По-моему, у меня горячка. Или акклиматизация. Или и то и другое.
Явно что-то из этого списка.
Я так вымотан. Должен, по идее, только голову на подушкуи спать. Не тут-то было! Пару часов провалялся в кровати, пялясь в потолок, потом побродил немного в темноте и снова лежу, кидаю об стену свернутые в мячик носки а на луну уже лениво наступает солнце.
Из-за горизонта пробивается лучик света. Занимается заря. Я смотрю через квадратное окно, не отрываясь, на эту картину, а из головы все не идет мысль: что, черт возьми, со мной творится? Внезапный стук в дверь посылает заряд адреналина прямо в мозг.
Через пару секунд я уже на ногах, сердце колотится, в висках стучит. На ходу, спеша, натягиваю одежду и ботинки, едва не расшибаюсь, распахиваю дверь и вижу, как облегченно выдыхает Брендан.
Отлично, говорит он. Ты одет.
Что стряслось? машинально выпаливаю я.
Брендан вздыхает. Он кажется печальным а затем, на долю секунды, испуганным.
Что стряслось? повторяю я. Адреналин не дремлет, гасит страх. Я чувствую себя спокойнее. Мыслю яснее. Что случилось?
Брендан мешкает, бросает взгляд через плечо.
Я всего лишь гонец, дружище. И не могу ничего объяснять.
Что? Почему это?
Поверь. Он встречается со мной взглядом. Тебе лучше услышать все от Касла.
Глава 5
Почему? Первое слово, с которым я обращаюсь к Каслу. Врываюсь в дверь, возможно, чересчур нарочито, однако мне сложно с собой совладать. Психую. Почему только вы мне можете рассказать? спрашиваю я. Что происходит?
В моем голосе слышен еле сдерживаемый гнев. Я и правда еле сдерживаюсь, чтобы не прокручивать в голове наихудшие варианты развития событий. Только ужасные вещи могли подстегнуть друзей вытащить меня из кровати перед самым рассветом, притом заставлять ждать ответа, что, черт возьми, происходит, даже пять лишних минутвообще никуда не годится.
Касл с мрачным видом смотрит на меня в упор, и я глубоко вдыхаю, оглядываюсь по сторонам, пытаюсь унять сердцебиение. Я не знаю, где оказался. Похоже, здесь какой-то штаб. Еще одно здание. Касл, Сэм и Нурия сидят за длинным деревянным столом, на котором разбросаны бумаги, валяются подмоченные чертежи, линейка, три перочинных ножа и стоят несколько кружек с остатками кофе.
Садись, Кенджи.
Однако я продолжаю вертеть головой, теперь ищу Джей. Вижу Иана и Лили. Брендан с Уинстоном тоже здесь.
Джей нет. Как нет и Уорнера. И все отводят взгляд.
Где Джульетта?
Ты про Эллу? мягко поправляет Касл.
Да какая разница. Почему ее нет?
Кенджи. Пожалуйста, присядь. Мне и так непросто, не заставляй еще и гасить твои эмоции. Пожалуйста.
Со всем уважением, сэр, но я сяду только после того, как узнаю, что, черт побери, случилось.
Касл тяжело вздыхает.
Ты оказался прав, наконец произносит он.
Делаю большие глаза, в груди гулко стучит сердце.
Что, простите?
Ты оказался прав, признает Касл с ударением на последнем слове. Он сжимает и разжимает кулаки. Про Адама. И про Джеймса.
Я мотаю головой.
Нет, не надо. Нет, я просто не сдержал эмоций. С ними все в порядке. Не слушайте меня, говорю я, слегка смахивая при этом на чокнутого. Я ошибаюсь. Я всегда ошибаюсь.
Кенджи.
Нет.
Касл поднимает голову, смотрит прямо мне в глаза. Он выглядит морально опустошенным. Даже хуже.
Скажите, что это шутка, прошу я.
Андерсон взял ребят в заложники, произносит он, бросая взгляд на Брендана и Уинстона. Иана. Призрак Эмори. Снова.
Мне такого не вынести.
Сердце не выдержит. Я уже и так близок к краю. А это слишком. За гранью.
Ошибаетесь, настаиваю я. Андерсон бы на такое не пошел, не с Джеймсом. Он всего лишь ребенок. Он не стал бы так поступать с ребенком
Стал бы, тихо подтверждает Уинстон, еще как.
Я окидываю его диким взглядом. Чувствую себя идиотом. Словно собственная кожа вдруг стала слишком мала. Потом слишком велика. Снова перевожу взгляд на Касла и спрашиваю:
Откуда вы знаете? Почему уверены, что это не очередная ловушка, как в прошлый раз
Конечно, ловушка, отвечает Нурия. Голос ее твердый, но недобрый. Она бросает беглый взгляд на Касла, прежде чем произнести: Не знаю, зачем отцу понадобилось выставлять все так, словно это банальный захват заложников. Это не так. Хотя мы не уверены точно, что происходит. Выглядит все, конечно, будто Андерсон держит ребят в заложниках, однако очевидно, что за кулисами разворачивается нечто более глобальное. Он что-то замышляет. Иначе он бы не
Я думаю, подхватывает Сэм, сжимая руку жены, Нурия пытается объяснить, что, как мы полагаем, Адаму с Джеймсом отведена не главная роль.
Я в недоумении перевожу взгляд с одной на другую. В комнате повисло напряжение, которого не было еще секунду назад, в голове полный сумбур, и я этого не чувствую.
Совсем не понимаю, к чему вы ведете, признаюсь я.
И тут вмешивается Касл.
Дело не только в Адаме и Джеймсе. Андерсон сейчас держит под стражей всех детей в частности, детей Верховных главнокомандующих.
Следующий вопрос уже вертится у меня на языке, когда до меня доходит
Вопросы есть только у меня. Обвожу взглядом комнату, разглядываю лица друзей. Вид у всех печальный и решительный. Словно конец истории им уже известен, и они к нему готовы.
Это откровение меня убило. И я не могу сбавить резкий тон:
Почему я узнаю обо всем последний?
Мой вопрос встречает гробовое молчание. Замечаю торопливые переглядывания. На лицах нервное выражение.
Мы знали, что ты тяжело воспримешь это известие, говорит Лили. Лили, которой всегда были до лампочки мои переживания. Ты только что вернулся с безумной операции, а потом мы вынужденно обстреляли твой самолет Если честно, мы не знали, сообщать тебе такое сразу или нет. Она медлит. А потом, бросив раздраженный взгляд на других девушек, добавляет: Но, если тебе полегчает, Нурия и Сэм нам тоже не сразу сказали.
Что? Я удивленно приподнимаю брови. Что, черт побери, происходит? А когда вы-то узнали?
В комнате снова становится тихо.
Когда? повторяю я.
Четырнадцать часов назад, отвечает Нурия.
Четырнадцать часов? Мои глаза сейчас выкатятся из орбит, аж больно. Вы знали об этом еще четырнадцать часов назад, а говорите мне только сейчас? Касл?
Он качает головой и признается:
От меня тоже скрывали.
Несмотря на то, что держится он спокойно, его челюсть заметно напряжена. Взглядом со мной он не встречается. Но и на Нурию глаз не поднимает. И тут нужные мысли приобретают невиданную скорость, в конце концов, до меня доходит: слишком много поваров на этой метафорической кухне.
Понятия не имею, в каком хитроумном шоу я участвую, только ясно: Нурия и Сэм слишком привыкли командовать по-своему. Дочь не дочь, однако Нурияпредводитель местного сопротивления, и не важно, насколько ей нравится, что отец рядом, передавать ему бразды правления она не собирается. Что значит, она не собирается давать ему доступ к секретной информации, пока не сочтет необходимым. Что значит Черт, по-моему, это значит, что Касл больше ничего не решает.
Вот гадство!
Получается, вы обо всем знали, произношу я, переводя взгляд с одной на другую. Когда мы вчера приземлились, вы знали знали, что Андерсон скрутил детей. Когда мы ели торт и пели песенку Уорнеру, вы знали, что Джеймса и Адама похитили. Когда я спрашивал, раз за разом, снова и снова, почему здесь, черт возьми, нет Адама с Джеймсом, вы все знали и молчали
Возьми себя в руки, резко реагирует Нурия. Ты забываешься.
Как можно было так врать? гну я свою линию, не потрудившись снизить тон. Как можно было стоять и улыбаться, зная, что страдают наши друзья?
Мы хотели убедиться, говорит мне Сэм. А потом вздыхает, тяжко, сдувая с лица прядки белокурых волос. Под глазами у нее фиолетовые синяки, выходит, я не единственный, у кого в последнее время проблемы со сном. Люди Андерсона слили эту информацию прямо в подпольные организации. Он намеренно подкинул ее в нашу сеть, что с самого начала заставило меня сомневаться в его мотивах. Андерсон, похоже, догадался, что ваша команда укрылась у другой группы повстанцев, продолжает она. Но ему не известно, кто точно вас прячет. Я вычислила, что он просто пытается нас выманить, заставляет открыться, поэтому решила проверить всю информацию прежде, чем ее распространять. Мы не хотели предпринимать дальнейших шагов, не будучи абсолютно уверенными, и подумали, что, если выдать такую болезненную информацию, которая в конечном итоге может оказаться ложной, это подкосит боевой дух.
Вы ждали четырнадцать часов и не поделились информацией, которая могла быть верной, кричу я. Андерсон уже мог решить от них избавиться.
Нурия качает головой.
Так не поступают с заложниками. Он ясно дал понять: ему что-то от нас надо. От козырей не избавляются.
Я вдруг замираю.
О чем ты? Что ему от нас надо? Потом, оглянувшись, добавляю: И почему, черт побери, здесь нет Джульетты? Она должна это слышать.
Причин ее тревожить нет, пусть поспит, возражает Сэм. Сейчас мы все равно ничего не можем сделать. Утром сообщим ей.
Черт-те что! забываясь, в гневе выпаливаю я. Простите, сэр, я понимаю, мы не в «Омеге пойнт», но вы должны что-то предпринять. Так не пойдет. Джей возглавила это треклятое сопротивление ей не надо, чтобы с ней сюсюкались или оберегали. Когда она поймет, что мы ей ничего не сказали, то точно разозлится.
Кенджи
Как угодно, но это все какая-то чушь, твержу я, вцепившись руками в волосы. Блеф. Очередное вранье. Андерсон не мог собрать всех детей, просто невозможно. Разумеется, он старается задурить нам головыи это, кстати, работает, потому что прекрасно знает: мы не можем быть уверены, правда ли они у него в заложниках. Это все какая-то хитрая манипуляция. Идеальная партия.
Нет. С этими словами Брендан кладет руку мне на плечо. И хмурится, выражая беспокойство. Это не манипуляция.
Естественно, мани
Сэм их видела, вмешивается Нурия. Есть доказательства.
Замираю.
Что?
Я могу видеть на больших расстояниях, признается Сэм. Она пытается выжать из себя улыбку, но, похоже, слишком истощена. На очень, очень больших расстояниях. Мы догадались, что, если Андерсон собирается куда-то отвезти детей, он сделает это поближе к своей базе, где под рукой и солдаты, и необходимые ресурсы. Когда Элла сообщила о смерти Иви, я еще больше уверилась, что он отправится обратно в Северную Америку, где ему нужно ликвидировать последствия и удерживать власть над континентом. Если, например, еще какая-нибудь повстанческая группа попытается воспользоваться волнениями, он должен быть на месте, вершить власть и следить за порядком. Поэтому я поискала в Сорок пятом секторе. За четырнадцать часов я все хорошенько осмотрела и уверена, что собрала достаточно доказательств, которые подтверждают его заявления.
Какого черта Ты уверена, что собрала достаточно доказательств? Что за чепуха? Зачем нагонять столько туману? И с чего это ты единолично что-то реша
Следи за тоном, Кишимото, резко обрывает меня Нурия. Сэм без отдыха трудилась, пытаясь все разузнать. Здесь тебе предоставили кров, здесь она обладает авторитетом, и ты его призна́ешь и выкажешь ей свою благодарность и уважение.
Сэм кладет руку на плечо Нурии, успокаивая ее.
Все в порядке, произносит она, не отрывая от меня глаз. Он просто расстроен.
Мы здесь все расстроены. Нурия смотрит на меня с прищуром.
От гнева она начинает слегка светиться, ее темная кожа словно биолюминесцирует. Я не могу отвести от нее взгляд. А потом чуть встряхиваю головой, чтобы избавиться от наваждения.
Я не хочу выказывать неуважение, говорю я. Просто не понимаю, почему мы на это ведемся. «Достаточно доказательств» звучит как-то неубедительно, особенно когда Андерсон уже проворачивал такую фигню и раньше. Забыли, чем все закончилось? Если бы не Джей, которая тогда спасла все наши задницы, мы уже были бы покойниками. Иан так точно.
Ты прав, терпеливо начинает Касл, но упускаешь одну важную деталь.
Я наклоняю к нему голову.
В тот момент Андерсон действительно схватил наших людей. Он об этом не врал.
Я стискиваю зубы. Сжимаю кулаки. Все тело превращается в камень.
Отрицаниепервая стадия горя, дружище.
Отвали, Санчес.
Все, хватит. Касл резко поднимается на ноги. Он вне себя, стол дребезжит под его ладонями. Что с тобой, сынок? Это на тебя не похоже. Так грубо и непочтительно себя ведешь. Твои резкие высказывания в данной ситуации лишние.
Я крепко зажмуриваюсь.
В темноте, за закрытыми веками взрывается ярость, устраивает там салют и ломает меня.
Голова кружится.
Сердце кружится.
Капли пота стекают по спине, и меня начинает непроизвольно бить дрожь.
Отлично, грубо отвечаю я, открывая глаза. Извините, что вел себя неподобающим образом. Но я спрошу еще раз, а потом пойду и приведу ее сам: почему, черт побери, здесь нет Джульетты?
В ответ слышу молчание, большего мне и не требуется.
Что здесь на самом деле творится? Я брызжу злобой. Зачем вы так поступаете? Почему ей надо так долго спать, отдыхать и восстанавливаться? Почему вы мне не говори
Кенджи Голос Касла звучит теперь иначе. Он хмурится, морщит лоб, переживает. Как ты себя чувствуешь?
Я хлопаю глазами. Резко вдыхаю, пытаясь успокоиться, и отвечаю:
Все нормально.
На секунду мне кажется, что мои слова звучат как-то странно, будто их разносит эхо.
Дружище, выглядишь ты не очень.
Кто это сказал?
Иан?
Поворачиваюсь на голос, однако при малейшем движении все вокруг изгибается, звуки рвутся на части.
Точно, может, тебе поспать?
Уинстон?
Я снова поворачиваюсь, и на сей раз звуки ускоряются, набирают темп, а потом сталкиваются в режиме реального времени. В ушах начинается трезвон. Я опускаю взгляд, слишком поздно понимая, что трясутся руки. И зубы трясутся. Стучат. Я мерзну.
Почему здесь так холодно? бормочу я.
Рядом вдруг оказывается Брендан.
Давай, я отведу тебя в твою в комнату, предлагает он. Может, ты
Я в порядке, отшатываясь, нагло вру.
Сердце колотится с бешеной скоростью, в таком темпе, что его движение почти смазывается, оно больше похоже на вибрацию.
Это сводит с ума.
Мне надо успокоиться. Надо перевести дыхание. Надо сесть или облокотиться на что-то
Переутомление бьет как пуля меж глаз. Неожиданно, по-зверски запускает когти мне в грудь и тащит вниз. Я спотыкаюсь о стул, медленно моргаю. Руки тяжелеют. Сердечный ритм замедляется. Я растекаюсь.
Глаза закрываются.
И вдруг в голове всплывает образ Джеймса: голодного, побитого, в синяках. Одинокого и напуганного.
От страха в сердце пробивает электрический заряд, страх возвращает меня к жизни.
Глаза резко распахиваются.
Слушайте. У меня пересохло в горле. Я тяжело сглатываю. Слушайте, повторяю я, если это правда, если Джеймс и Адам действительно у Андерсона в заложниках, тогда надо идти. Идти прямо сейчас. Не медля, черт возьми, ни секу
Кенджи, мы не можем, прерывает меня Сэм. Она стоит уже передо мной как странно. Прямо сейчас мы не можем ничего предпринять.