Ты рассуждаешь верно, сказал Амон, когда я подтолкнула его к дальнему концу скамейки, залитому солнечным светом. Но я постараюсь заимствовать у тебя как можно меньше сил.
Ты читаешь мои мысли?
Я читаю тебя так же, как ты читаешь меня, ответил он уклончиво, а затем, помедлив, добавил:Спасибо тебе, Лилия.
Солнце и в самом деле его оживило. Разница была заметна даже на глаз. Связывающая нас нить тоже начала истончаться, пока я почти ее не потеряла.
Ладно, решила я после нескольких минут молчания. Думаю, это какая-то индивидуальная реакция. Вроде аллергии на солнце, только наоборот. Ты не выносишь тень.
Но если это и правда была индивидуальная реакция, как Амон смог поделиться со мной своим теплом?
Ты сказал, что заимствуешь мою энергию.
Да.
И вчера, когда тебя сбил автомобиль, ты забрал часть моих сил, чтобы излечить свои раны. Это так?
Отчасти. Тыпуповина, связывающая меня с этим миром. Якорь для лодки. Чтобы полностью восстановить силы, мне нужно собрать себя воедино. До тех пор я останусь привязан к твоей Ка.
Этот разговор становился бредовее с каждой секундой.
Ммм Хорошо. Итак, твое теловроде солнечной панели, ты исцеляешься за счет энергии солнца, но чтобы полностью выздороветь, тебе нужна пересадка органов, а до тех пор я работаю твоим персональным «энерджайзером».
Я не замечала, как отчаянно жестикулирую, пока Амон не поймал мои ладони в воздухе.
Лилия, твои слова приводят меня в смятение. Я и правда получаю силы от солнца, но их недостаточно, чтобы выполнить предначертанное в отпущенное для этого время. Если мне не удастся найти канопы с остатками своей сущности, я скоро умру.
Ты умираешь?
Он кивнул.
Слишком рано. Мне нужно продержаться в этом мире, пока я не исполню то, что должен.
Ох.
Мои неосознанные попытки намеками и шутками вернуть его в рассудок тут же потеряли всякий смысл. Я и не подозревала, насколько серьезно его состояние. Что ж, пора выводить на сцену практичную и здравомыслящую Лили.
Я сжала его ладонь.
Конечно. Ты слишком молод, чтобы умирать.
Все внезапно встало на свои места. Я по-прежнему считала Амона психом, но теперь, по крайней мере, знала, что он неизлечимо болен. Если парню предстояла пересадка органов, его наверняка накачивали лекарствами. От такого у любого поехала бы крыша.
Должно быть, врачи испытывали на нем какие-то нетрадиционные методы. Это объясняло его одержимость солнечным светом и идеями чудесного исцеления. Надо понимать, кто-то из персонала не уследил за пациентом, и он отправился бродить по Нью-Йорку в килте, сооруженном из простыни или больничной пижамы. Это объясняло и босые ноги, и бритую голову. Возможно, добраться до музея было его предсмертным желанием, которое он и сам уже не сознавал?
Лилия?
Простой звук моего имени тут же остановил шестеренки, бешено крутящиеся в голове.
Да, Амон? ответила я с извиняющейся улыбкой.
Я чувствую твои мысли. Ты права, мое тело ослаблено, но разум свободен от недуга. Мне отпущено мало времени в этом мире. И пока оно не истекло, я должен найти свои канопы и совершить то, что предначертано. Если бы мне удалось пробудить братьев Они помогли бы довести начатое до конца. Но я не сумею найти их без твоей помощи.
Ты хочешь, чтобы я помогла тебе найти братьев?
Да.
Меня затопило облегчение.
Конечно. Я сделаю все, что смогу. Они были с тобой в музее?
Амон покачал головой.
Они потеряны, как и я.
Значит, он хочет напоследок встретиться с братьями. Что ж, хоть какая-то определенность.
Я на минуту оставила Амона на солнцепеке, сходила в спальню и вернулась с блокнотом и верным механическим карандашом.
Давай начнем с имен.
Он кивнул.
Одного зовут Астен.
Я записала: Астен.
Он сын Халфани.
Отлично. Значит, его фамилияХалфани.
Нет, это его отца зовут Халфани.
Хорошо, хорошо, я ободряюще улыбнулась и медленно повторила:Так как его фамилия?
Глаза Амона сузились, но он все же ответил на мой вопрос.
Он известен только как Астен. Хотя иногда его называют Небесным магом или Космическим сноходцем.
Гм ладно.
Я приписала под именем: «м.б., фокусник; проверить Вегас», после чего сосредоточилась на втором брате.
Его имяАмоз, и когда-то он был принцем Васета.
Васет Это страна?
Раньше это был великий город.
Понятно. Продолжай, попросила я, быстро записывая: «м.б., политик».
Еще он известен как Великий целитель и Повелитель зверей и бурь.
Ясно, я перечитала написанное, зачеркнула «м.б., политик» и дописала: «м.б., ветеринар или метеоролог». Когда ты видел их в последний раз?
Тысячу лет назад.
Ага
Некоторое время тишину нарушал только скрип карандаша по бумаге.
Дописав, я захлопнула блокнот и преувеличенно бодро заявила:
Отлично, теперь нам есть, с чего начать! я мягко сжала плечо Амона. Обещаю, я сделаю все, чтобы помочь тебе разыскать братьев и выполнить предначертанное.
Спасибо, Юная Лилия.
Всегда пожалуйста. А пока Как ты смотришь на утреннее питание? и я, запнувшись, быстро добавила:Тебе можно твердую пищу?
Скормить хот-дог больному раком! О чем я только думала?
У тебя есть хот-дог? оживился Амон, будто прочитав мои мысли.
Честно говоря, хот-доги не очень питательны. Здесь их нет, но я закажу тебе что-нибудь получше. Что-нибудь мягкое, для твоего желудка.
Мои зубы в порядке. Каша мне не нужна. Обычно мое прибытие приветствовали пиром и песнями, но ты можешь спеть мне в другой раз. Клянусь, сейчас я голоднее изгнанного из стаи шакалаи не променяю пир на любые увеселения, как бы хороши они ни были.
Отлично, тогда песни отложим. Думаю, пир я тебе смогу устроить. Посиди тут на солнышке, я скоро вернусь.
Амон молча кивнул. На лице у него читалась неподдельная усталость.
Я осторожно закрыла дверь на веранду, задернула занавески и отправилась на кухню. По пути я задержалась перед зеркалом. Волосы падали на плечи густой спутанной массой, но взгляд голубых глаз был живым и пронзительным, а щеки казались слегка загорелыми.
Двойник, улыбнувшийся мне из зазеркалья, был совсем не той элегантной, собранной, дисциплинированной Лили, к которой я привыкла. Сейчас он выглядел диким, взбудораженным пожалуй, даже немного безумным. Я глубоко вздохнула, по мере сил пригладила волосы и направилась на кухню. Там было пустовидимо, родители уже уехали на работу. Секундой позже до меня дошло, что у Марселлы сегодня тоже выходной. Идеально.
Я позвонила в обслуживание номеров, продиктовала заказ и вернулась на веранду.
Ну как, напитался солнцем?
Насколько это возможно.
Отлично. Тогда пойдем внутрь.
Амон проследовал за мной в комнату, с любопытством глядя, как я хватаю висящий на кресле черный кружевной бюстгальтер и вместе с одеялом бросаю их бесформенной кучей на кровать.
Гм Завтрак будет через полчаса или около того. Думаю, я присмотрю тебе какую-нибудь одежду в отцовском гардеробе. Не хочешь пока принять душ?
Душ?
Или ты предпочитаешь ванну?
А, понятно. После долгой дороги я бы не отказался от омовения.
Хорошо. Ваннавон там.
Амон бросил на меня озадаченный взгляд, но я решила, что уж с этим он как-нибудь разберется сам, и отправилась в спальню родителей.
Она была еще больше моей, а за дверью гардероба скрывался вход в настоящую Нарнию. Я знала, что в дальних шкафах хранятся старые джинсы и футболки, которые отец больше не носит, и направилась прямиком туда. Хорошенько покопавшись на полках, я на глаз выбрала пару кед, носки, рубашку для гольфа, брюки вроде спортивных и легкую ветровку. Я уже выходила с этим богатством из спальни родителей, когда вдруг сообразила, что Амону еще понадобится нижнее белье.
Если бы вчера кто-нибудь сказал мне, что я буду рыться в ящике с отцовскими трусами, я бы рассмеялась ему в лицо. Однако я почувствовала себя еще более неловко, когда начала прикидывать, какая пара подойдет Амону. Чуть не сгорев от стыда в процессе, я наконец остановила свой выбор на эластичных боксерах среднего размера.
Стоило мне перешагнуть порог своей спальни, как в уши ударил рев Ниагарского водопада. Я бросилась в ванную и обнаружила, что Амон выкрутил все краны до упора и теперь с восторгом любуется на свое отражение в раковине.
Эта ванная он запнулся, подбирая слово, невероятна.
Я поспешно завинтила кран над раковиной.
Полностью согласна. Вот твоя новая одежда. Ты уже решил, будешь принимать ванну или душ?
Что такое душ?
Я указала на кабину с массажным душем, который сейчас изрыгал струи из всех возможных отверстий. Амон с интересом на него взглянул, но потом развернулся к ванне и начал возиться с узлом на боку юбки.
Я торопливо отвернуласьи тут же невольно вскрикнула, лицом к лицу столкнувшись с его отражением в зеркале. Это отражение продолжало разоблачаться, ничуть не смущаясь моим присутствием. Я крепко зажмурилась.
Эй, притормози! Ты можешь хотя бы дождаться, пока я уйду?
Зачем тебе уходить?
Надо понимать, о приличиях ты тоже не слышал.
При личиях?
Угу. Египетские боги явно забыли тебя ими укомплектовать.
Не понимаю. Кто же тогда будет меня мыть?
Я не удержалась от нервного смешка.
Гм Ты сам?
Я так и не рискнула открыть глаза, поэтому вслепую нащупала раковину и по стенке добралась до двери.
Амон, я понимаю, что в больнице тебе помогали нянечки, но эту роль я на себя взять не готова. Окей?
Я безошибочно услышала шелест, с которым падает ткань на мраморный пол, а потом глухой всплескАмон забрался в ванну.
Хорошо, Лилия. Не будем нарушать при личия.
Спасибо.
Я отошла на расстояние, с которого, как я знала, мне будет видна лишь его голова, и только тогда открыла глаза.
Держи, я бросила Амону мочалку и кусок мыла. Для массажа вдави кнопку слева. Прямо рядом с твоей рукой.
Выражение лица, с которым Амон следил за забурлившей водой, сполна возместило мои недавние мучения.
Полотенцана сушилке слева от раковины. Завтрак будет минут через двадцать, я захлопнула за собой дверь и, повысив голос, строго добавила:И не вздумай выходить, пока не оденешься!
Не успела я прибрать комнату, как телефон разразился трелью, возвещая, что еда готова. Я встретила горничную у лифта, расписалась в получении заказа и покатила тележку на кухню.
Я позвоню, когда можно будет забрать посуду, окей?
Конечно, мисс.
На кухне я сервировала два места, достала из холодильника молоко и несколько фруктовых соков и нашла в шкафу пару чашек для горячего шоколада.
Амон! крикнула я, переставив все блюда с тележки на стол. Завтрак готов! Ты оделся?
Я чуть не подпрыгнула, когда ответ раздался прямо у меня за спиной:
Я в затруднении.
Господи, как ты меня напугал! я обернулась и тихо ойкнула. В одной руке Амон сжимал кеды, а другой придерживал кое-как натянутые штаны. Гм Сидят слишком свободно, да?
Вместо ответа Амон разжал пальцы, и штаны тут же сползли ему на бедра. Белых боксеров я под ними не обнаружила.
А где остальная одежда, которую я тебе дала?
Я счел эту самой подходящей. Она прикрывает больше всего.
Гм, да. С этой точки зрения ты сделал идеальный выбор. Но я надеялась, что ты наденешь все вещи.
Все? Амон озадаченно оглядел мою фигуру, по-прежнему затянутую в махровый халат. Но ты столько не носишь.
Когда сплю. А когда я собираюсь на улицу, то надеваю такую же одежду, как та, которую я тебе дала.
Хорошо. Можно сперва поесть?
Конечно. Присаживайся.
Я дождалась, пока он займет предложенный стул, и принялась театрально снимать крышки с блюд. Кухня наполнилась дразнящими ароматами еды.
Вот. Завтракай, а я пока оденусь. И я принесу тебе остальную одежду, ладно?
Амон, который потрясенно созерцал стол, едва кивнул.
Я оделась в стиле «изящная повседневность» и по пути на кухню не удержалась от искушения покрутиться перед зеркалом. Глаза моего двойника по-прежнему горели живым блеском, но теперь я выглядела куда более собранной и подтянутой, похожей на обычную себя.
Вернувшись на кухню, я бросила одежду Амона на соседний с ним стули чуть не сложилась пополам от смеха. Родители наверняка вытаращат глаза, когда будут просматривать историю заказов, но выражение лица моего гостя заранее окупило возможные неудобства. Он хотел пираи он получил пир, достойный «списка предсмертных желаний».
Амона окружали яйца, приготовленные восемью разными способами, картофельные оладьи, домашняя ветчина, жареный картофель, сосиски, запеченные с яблоками, колбасная нарезка, блинчики с карамелью и взбитыми сливками, французские тосты с крем-брюле, бельгийские вафли, две отдельные корзинки с фруктами и круассанами и ежевичные кексы с сахарной присыпкой. Если бы он не нашел среди них что-то себе по вкусу, мне пришлось бы признать, что он безнадежен.
Ну, что тебе понравилось больше всего?
Всё, ответил Амон с набитым ртом. Садись, Лилия. Поешь.
И он, выдвинув стул, чуть не силком заставил меня сесть рядом. Я взяла из корзинки несколько фруктов и принялась меланхолично грызть яблоко, пока Амон то ли во второй, то ли уже в третий раз наполнял свою тарелку.
Внезапно он замер и скосил на меня глаза.
Почему ты не ешь?
Слишком много углеводов.
Что такое углеводы?
Ну От них толстеют.
Но ты не толстая. И Амон придирчиво оглядел меня с головы до ног, отчего я почувствовала себя немного неловко. Наоборот, слишком худая. Поешь.
И он, схватив столовую ложку, с горкой наполнил мою тарелку.
Ладно-ладно! я примирительно подняла ладони. Хватит уже!
Амон что-то неразборчиво проворчал и вернулся к трапезе. Впрочем, это не мешало ему бросать в мою сторону неодобрительные взгляды и подкладывать еды в тарелку, стоило ей опустеть хоть на сантиметр.
Я больше не могу, простонала я, когда он снова взял на себя роль заботливой бабушки. Обычно я только пью чай на завтрак!
Чайэто не еда.
Но мне больше ничего не надо!
Неправда. Женщинам нужен не только чай, возразил Амон, глядя мне прямо в глаза. На секунду мне показалось, что наш разговор странным образом отошел от темы завтрака, и я снова почувствовала себя неуютно. Амон будто разглядывал меня изнутри. Похоже, мы вкладывали в слова «голод» и «питание» разный смысл.
Гм Может, ты и прав, ответила я, отводя взгляд.
Насытившись, парень откинулся на спинку стула и заявил, что готов приступить к поискам братьев. За этим последовала довольно сумбурная попытка одеться. Амон сразу же запутался в рукавах футболки, так что мне пришлось ему помочь. Стоило моим пальцам пару раз коснуться его груди, как щеки снова залила краска. Наконец футболка заняла надлежащее место.
Помогая Амону просунуть руки в ветровку, я заметила, что штаны по-прежнему болтаются у него на бедрах, и выразительно прокашлялась. Парень был совершенно заворожен капюшоном куртки, но все-таки опустил на меня взгляд.
Гм Твои штаны Здесь резинка, видишь? На поясе. Ее нужно затянуть.
С третьей попытки уяснив назначение резинки, Амон схватил ее и потянул сначала в одну сторону, потом в другую. Я решила, что с носками он как-нибудь справится сам, и вернулась в спальню собрать все необходимое для экспедиции.
Первым делом я сунула в рюкзак ноутбук, мобильный телефон, зарядку, блокнот и бумажник. Потом вернулась на кухню и прибавила к ним пару бутылок минералки. Амон выудил из порядком опустевшей корзинки несколько яблок и апельсинов, и сверху как раз осталось место для пачки печенья. Я закинула рюкзак за спину и присела на корточки, помогая Амону зашнуровать кеды.
Ну, и куда теперь? Конечно, самым логичным было бы отвести его в больницу рядом с музеем и расспросить медсестер, не пропадали ли у них недавно пациенты. Но тогда у Амона не останется шансов найти братьевсанитары просто скрутят его и накачают лекарствами. Эта мысль почему-то вызывала у меня отторжение.
Ты готова, Юная Лилия? парень протянул мне руку, помогая подняться.
Спасибо. Да, готова, если ты готов.
Прекрасно.
И Амон, не выпуская моей ладони, сделал шаг навстречу. В следующую секунду он притянул меня за талию и очень серьезно попросил:
Прижмись покрепче.
Амон! Что ты
Вопрос оборвался криком, когда вокруг нас взметнулся песчаный вихрь. В кожу словно впилась сотня булавок. Я с ужасом смотрела, как погружаюсь в пол, теряя себя в завывании ветра. Очередной крик умер, не родившись: у меня больше не было горла.
Я в ужасе принялась размахивать руками, надеясь ухватиться за стол, стул, хоть что-нибудь И в ту же секунду почувствовала, что не одна. Я не видела Амона, но всем телом ощущала его близость. Он держал меня крепко, но бережно, как недавно на веранде. Я не успела решить, что чувствовать по этому поводу, перед глазами сомкнулась удушливая темнота, и я с головой провалилась в зыбучий песок.