Я поднапрягла память и в первый раз обрадовалась, что в пансионе заставляла себя зубрить головоломные указы и законы.
- Да, доплату дадут в любом случае, конечно, с помощью генерала быстрее. Потому что любой ребёнок, родившийся в семье или после помолвки, по умолчанию записывается фамилией отца. Даже если выйдете замуж, то доплата будет, пока ребёнку не исполнится шестнадцати.
- Ну, там уж парень сам работать может, - облегчённо выдохнула она, а потом взглянула на меня и попросила, - вы не судите меня. Любовные записки и воспоминания греют, пока на столе густо. А нас у мамки с отцом семеро, пять девок да последних два пацана, иной раз о каше мечтали как о лакомстве. Наварит мамка похлёбку из горсточки крупы да травы всякой - вот и всё. Только здесь досыта поела. А теперь с этим уродством и вовсе неизвестность. И на работу-то таких не хотят брать, а уж замуж - тем более. Так хоть ребёночек у меня будет обеспечен.
- Если вы решили остаться при столовой, то можно пойти к гарнизонному лекарю, -намекнула я. - Думаю, он постарается помочь.
- И верно! Чего это я, привезли же нового целителя! Спасибо! - она резко остановилась и чуть не бегом вернулась обратно к комендатуре, где временно обосновался целитель. Госпиталь спешно восстанавливали, но принимать пациентов там, конечно, было пока невозможно.
Девушка на ходу распустила волосы, попыталась пригладить их и ловко скрутила в аккуратный узел.
Я смотрела вслед и очень сильно желала её малышу, чтобы он был похож на погибшего Жиана, даже если и не был родным своему названому отцу.
Глава 5
Дэйс
Варьяна замерла в седле, глядя в сторону кладбища. Ресс, умчавшийся далеко вперёд, уже возвращался, не желая надолго выпускать хозяйку из вида. Немногочисленные воины, сопровождавшие двух превосходительств, молча миновали девушку. Наранбаатар оглянулся, но, конечно, проследовал дальше, окружённый конвоем. Гвардейцы считали его больше помехой, чем ценным пленником, однако это не мешало им пресекать вольности.
Дэйс остановился, поджидая подругу, но она всё не отрывала взгляда от затейливых ворот с выкованными символами Войра-Временника.
Пришлось её окликнуть:
- Варьяна, пора!
Лошадь, повинуясь движению всадницы, повернулась и пошла лёгким шагом.
- Дэйс, ты думаешь, ещё увидим Южную?
- Я полагаю, что вернусь, как и Лемар. Пройдём курсы при отделе безопасности, выступим свидетелями против лера Останда, и обратно - в Южную. А ты?
- А я не знаю, - она снова обернулась назад, словно пытаясь запомнить получше, - как начальство решит. Понимаешь, это так странно: прошёл месяц, а мне кажется, что за это время я полжизни прожила.
- Нет уж, - пробормотал Дэйс, - надеюсь, это не самое яркое, что со мной случится в жизни.
- Ну конечно, не самое, - Варьяна засмеялась, - я-то рассчитываю ещё на твоей свадьбе погулять, да и наш командор, думаю, не оставит тебя прозябать в тоске.
- Догоняем? - Дэйс кивнул в сторону скрывшихся всадников.
- Наперегонки! - Она гикнула и пустила лошадь в галоп.
На постоялом дворе после ужина все быстро разбрелись по комнатам. Сказывалась усталость от долгой скачки.
Дэйсу не спалось. Шестеро взрослых мужчин, то храпящих, то сопящих, то ворочающихся, скрип стареньких кроватей, - словом, никак не засыпалось. И лежать, таращиться в подсвеченную луной стену тоже не хотелось.
Он выбрался из душного помещения, спустился в обеденный зал. Звуки надёжно отсекались плотно прилегающей дверью, не тревожа временных жильцов, хотя народа было много, и в зале было довольно шумно.
Все столы были заняты, между ними метались девчонки лет пятнадцати. Дэйс остановился, выбирая, к кому бы присоединиться.
- Идите к нам, господин офицер, - прогудел бородатый мужик лет пятидесяти.
Эта компания явно была привилегированной. И мужчины в ней выглядели куда старше и солиднее остальных. После приглашения едоки сдвинулись, освобождая место.
- Здоровы будьте, добрые люди, - Дэйс только уселся, а юркая подавальщица уже поставила перед ним кружку и запотевший кувшин с квасом.
- Благодарствуем, и вам поздорову, господин офицер, - ответил тот же бородач.
- Что будете кушать? - молоденькая девчонка смотрела с восторгом, все её попытки принять деловой вид терпели крах из-за расползающейся по лицу широченной улыбки. -Сегодня у нас уха из трёх видов рыбы, запечённое мясо на овощной подушке, биточки по-транийски, каша на бульоне с травами, авархские сырные треугольники.
- Я не голоден, спасибо, девушка, - улыбнулся Дэйс, - а вот кваса можно ещё.
- Лер офицер! А вы меня не узнаёте, да? Вы нас с сестрой и мамкой тайно из Южной Крепости вывели! - сообщила улыбающаяся девчонка.
- Цыц, егоза! - шикнул на неё бородач. - А то как бы господин офицер не пожалел, что и язычок тебе заодно не укоротил.
- На то и тайна, чтобы про неё никто не знал, - выдавил Дэйс. - Вот как поймают тебя враги да начнут пытать про чужие секреты! Если б я кого и выводил, то не был бы дураком, а клятву стребовал, что ни одна живая душа про то не услышала.
- Клятва-то, конечно, да, но... А мамка благодарствие на имя императора хотела писать, да мы только не знали, как вас зовут, - растерянно произнесла девчонка, - а тут такой случай, я как раз спросить хотела.
- Не волнуйтесь, господин офицер, - перехватил разговор бородач, - я проведу разъяснительную беседу. Позвольте представиться - староста местный, можно попросту дядька Иган. А ты беги, егоза, наверняка у деда дела для тебя припасены.
Подавальщица виновато взглянула на Дэйса, пискнула: «Простите, лер офицер!» - и шмыгнула на кухню. А он опустошил кружку, чувствуя, как лёгкий хмель ударяет в голову.
«Забористый квасок здесь настаивают»
Староста взял беседу в свои руки, представил сидящих за столом первых людей села -своего помощника, кузнеца да плотника. Вежливо обсудили виды на урожай, погоду. И наконец-то прозвучал тот вопрос, ради которого за стол позвали военного.
- А что, господин офицер, поговаривают - война-то будет? - дядька Иган впился глазищами в лицо офицера.
- А кто о таком болтает? - насторожился Дэйс.
- Людишки разные, - уклонился бородач. - Тревожно всё-таки. Опять же подготовиться надобно.
Дэйс взглянул на сотрапезников. Все четверо отложили ложки и буравили его взглядами.
- Я могу высказать своё мнение, лер Иган. Но командование может видеть ситуацию совсем под другим углом.
Они закивали:
- Конечно, конечно, понимаем, господин офицер, но всё же что вы думаете по этому вопросу?
- Полагаю, что падение Южной так и останется одиночным набегом авархов, иначе бы здесь не мы проезжали кавалькадой, а стягивалась военная мощь империи. За набег степняки ответят так или иначе, только в чём это выразится - уже дело дипломатов.
- Вот и я так рассуждаю, - согласился дядька Иган и осторожно спросил, - сильно Южную-то разграбили окаянные? К нам полно народа-то притекло от вас, и хотели бы вернуться, а боятся, что возвращаться некуда.
- Городские дома почти не тронули. Так, отмыть да заселяться, - припомнил Дэйс. - Кое-где, конечно, ставни да стёкла вставить, ворота починить, но за лето всё можно успеть поправить. А мы уезжали, так там и торговля начала налаживаться.
- И слава Олире-Матери да Ярту-Затейнику, значит, не на пустое место люди вернутся, -обрадовался староста.
Дэйс, чувствуя, что под хмельным квасом усталость наконец-то добралась и до него, начал прощаться.
Всего доброго вам, лер офицер, ровной дороги, - пожелали мужики.
Уже почти у спальни его догнал запыхавшийся девичий возглас:
- Подождите, ах, подождите, лер офицер!
Дэйс оглянулся.
Молоденькая девушка, чуть постарше той официантки, взбиралась за ним по лестнице. Видимо, сестра. Было несложно узнать в миловидном личике то давнишнее, искажённое страхом и горем лицо, определённо, Дэйс и эту красавицу выводил из города. Ох, как не любил он принимать долгие словесные благодарности за то, что считал своей обязанностью!
- Слушаю вас.
Она подошла, яркая, будто цветок, в деревенском платье с накинутым на шею красным платочком. Нерешительно остановилась за два шага до него, держа руки за спиной и сбивчиво начала:
- Доброго вечера. Лер офицер, мне сестра сказала, что вы здесь. Спасибо вам большое!
- Пожалуйста, - буркнул Дэйс и повернулся уходить.
- Лер офицер!
Он оглянулся. Девчонка всё так же стояла посреди коридора, умоляюще глядя на него и кусая губы. Волосы выбились из косы, щёки заалели. Дэйс отчаянно понадеялся на то, что она ведь не хочет предложить... Последствия отравления или что ещё, а вот только он совсем не был готов к постельным подвигам! Видимо, придётся хамить.
- Ну, ещё что-то? - угрюмо спросил он.
Она совсем не обратила внимания на его грубость. Шагнула вперёд, протягивая свёрток, который всё это время прятала за спиной:
- Возьмите, прошу вас.
Дэйс с любопытством развернул белое полотно, доставая подарок. Это было короткое полотенце стандартного размера две на четыре ладони. С обеих сторон была вышита Южная. Только с одной стороны - весенняя крепость, вся в цвету и лазури, а с другой -осенний вид, жёлто-красная листва и грозовое небо. Маленькое волшебство. Его всегда поражало, как такое возможно - нитки-то с любой стороны одного цвета, верно?
Скрипнула дверь, из комнаты, рядом с которой они остановились, выглянула Варьяна.
- Дэйс, ты чего колобродишь за полночь? - сонно спросила она, а потом разглядела яркое чудо в его руках и смущённую девушку. - Ух ты! - сказала восхищённо. - Здравствуйте!
Незнакомка мгновенно развернулась и рванула к лестнице, дробно застучали её башмачки, а потом с силой хлопнула дверь в столовую залу.
- Это подарок, - неловко пояснил Дэйс. - Я даже поблагодарить не успел.
Варьяна подняла бровь, с любопытством глазея на его растерянность. Он посмотрел в сторону лестницы:
- Наверное, надо догнать?
Подруга пожала плечами.
- Завтра через её сестрёнку поблагодарю, она здесь официанткой работает, - оправдался Дэйс.
Варьяна кивнула.
- Ну, скажи уже что-нибудь, - не удержался парень.
- Очень красивая вышивка. Девушка искусница. А я иду спать дальше! - она подмигнула и скрылась в своей комнатке.
Дэйс улыбнулся, сунул подарок за пазуху и тоже пошёл досыпать.
Глава 6
Великая Степь Элия
Караван остановился очень рано, почти сразу после обеда. Кибитки традиционно выстроились в круг, а девушки неожиданно оказались свободными делать что угодно, только далеко не уходить.
Они высыпали за пределы круга. Кто-то закричал, что рядом видно село. Девушки столпились, рассматривая издалека странные конструкции.
- Это похоже на слишком толстые лепёшки с раздувшимся центром, - первой высказалась самая болтливая.
Элия с ужасом смотрела на приплюснутые к земле круглые строения. Шестнадцать «домов». С их стороны не было видно ни одного входа. Над выступающей частью некоторых жилищ вился дымок.
Из шестикомнатного каменного дома, обставленного столичной мебелью, - вот сюда, в это убожество?
Поодаль бежала речушка шириной локтей в шесть, как казалось с их места наблюдения. Там собрались на стирку авархские женщины. С подоткнутыми юбками одни колотили палками, крутили бельё, другие - полоскали, гомон стоял неимоверный, смех и голоса долетали и до застывших полиек.
Элия оглянулась: ни один мужчина из сопровождения не смотрел в ту сторону, а вот степнячки разглядели караван, работу свою не прекратили, но стали нарочито громко что-то кричать в их сторону и хохотать.
- Я-то думала, что они скромные и тихие, - удивилась одна из девушек.
- Похоже, не всегда, - пробормотала Элия себе под нос, но её соседки услышали и засмеялись.
- И про тебя мы так думали когда-то, - насмешливо сказала их негласная лидерша.
- Я тоже много чего думала не по делу, - внезапно призналась Элия.
Всё-таки эти странные дни некоторым образом сблизили их всех.
Иногда Эли очень хотелось бы найти такую же подругу, какой для неё была мама. Вот она всегда внимательно выслушивала все мысли дочери и поощряла. Даже те идеи, которые не одобрял отец. Только с женитьбой Ри в их отношениях появился разлад.
Эли рассердилась - и здесь это унизительное воспоминание, что ею пренебрегли в пользу приютской девки, не давало ей покоя. С другой стороны, офицер же не может отказаться от приказа императора, так? Да! А уж подстроить нужный выбор любая дура сможет, вот и эта подсуетилась.
Ну, хотя бы здесь этой особы не было! И уже неважно, что с ней на самом деле сталось. Если и погибла, то не она одна, по каждому плакать не будешь. А вот о том, что сама Элия не сможет встретить Ри, вернувшегося из патрулирования, она очень сожалела. Ненавидела авархов за то, что они разрушили её жизнь. Ненавидела.
Толстая пожилая женщина, появившаяся со своей свитой в караване к вечеру, вовсю командовала. Охранники беспрекословно ей подчинялись.
На огне уже булькал огромный казан. Внутри круга кибиток, рядом с костром, возник тот самый странный дом - близнец того жилья, которое девушки разглядывали в селе. Однако этот казался более богатым: полотнище стен было вышито узорами, а над входом болтался то ли амулет, то ли колокольчик. Толстуха выпалила очередное длинное изречение и скрылась внутри дома.
- Девуськи! - раздался знакомый голос переводчика. - Скоро, скоро!
Пленниц построили в колонну и по одной начали заводить вглубь. Элия постаралась оказаться в хвосте очереди, как-то не стремилась она узнавать - что именно там их ждёт. И ничего хорошего не ожидала.
Из дома девушек выводила прислужница толстухи и делила на две группы. Они стояли, тихонько переговариваясь, но у оставшихся в очереди не было возможности узнать, что же происходило и по какому принципу велось распределение.
Переводчик тронул Элию за локоть и указал на вход. Видимо, пора. Она нагнулась, постаравшись не задеть болтающуюся над проёмом железяку. В строении был довольно высокий потолок, и можно было выпрямиться. Элия хотела осмотреться, но толстуха, стоящая у столика, покрытого пледом, прикрикнула, а прислужница залопотала и начала подталкивать. Мол, ложись на стол. Мгновенно руки и ноги Элии были схвачены, юбка задрана, и нижнее бельё просто распорото острым ножом, кончик которого красноречиво кольнул в бедро.
Элия дёрнулась от неожиданности и чувства непереносимого унижения. Толстуха буркнула, нож кольнул острее, и по ноге побежала струйка крови. Элия представила, ЧТО все подумают, если на юбке возникнет красное пятно, и застыла, молясь Олире-Матери, чтобы стыдный осмотр поскорее закончился.
Наконец её отпустили, но теперь ей уже и самой хотелось быстрее выйти, а не рассматривать помещение. Она попала в более многочисленную группу, во второй, меньшей, оказались жена командира четвёртого отряда и ещё несколько женщин, про которых Элия точно знала, что они были замужними до прихода авархов в крепость.
- Пропали теперь наши посиделки до созвездия Орлисса, - проворчала прачка.
Девушки как по команде подняли головы в небо. Да. Скоро их погонят по кибиткам.
- Тут как бы без ужина не остаться, - озвучила общие мысли худенькая девушка.
Элия поёжилась. Когда её в наказание за драку оставили без еды, она и не думала, что пережить даже однодневный голод будет так неприятно. И повторения того «урока» ей вовсе не хотелось.
Из «дома» вышла толстуха со свитой. Сложив на выпирающем животе пальцы, унизанные широкими кольцами, она ткнула длинным красным ногтем в меньшую группу бывших замужних и распорядилась. Охранники тут же подскочили к девушкам, сунули им в руки плитки рациона и отвели в сторону.
Остальных девушек накормили вкусным пловом из казана, и вновь распределили по кибиткам уже по другому, одной толстухе ведомому принципу. А утром оказалось, что кибитка с бывшими жёнами полийских подданных повернула в сторону села, в то время как остальные вместе с распорядительницей и её домом двинулись в другом направлении.
* * *
С появлением толстухи жизнь пленниц резко изменилась.
Их и раньше поднимали до зари, однако в течение дня они могли выспаться в кибитках. Приноровились спать при тряске, и само движение непроизвольно вгоняло в дремоту.
Зато вечерами девушки долго не могли заснуть, высовываться наружу им запрещалось, так они подглядывали в щёлочки, как их охранники несут караул, занимаются борьбой и иногда поют возле костра заунывные авархские песни.
Наутро после осмотра девушек собрали в кругу, рядом с прогоревшим костром. Толстуха говорила, а толмач старательно переводил.
В самую первую очередь им сказали, что на родину они никогда не вернутся. К новой начальнице полагалось обращаться хатагтай, к помощницам - туслахай. Охранники-воины назывались нукерами, плоский дом - юртой. Сейчас они едут по землям улаан-хана, доставляя всем большие неудобства.