Катиса испуганно и восхищённо посмотрела на Майру.
Элии стало досадно:
- Ну и к чему сейчас весь этот ложный патриотизм? Чем гордиться-то? Женская доля такая. Вчера были полийками, завтра станем жёнами авархов.
- Вот-вот, у них нет даже специального слова для обозначения жительниц своей страны. Только мужчины - авархи, а женщины - просто приложение. Или сестра, или дочь, или жена, или мать, особых вариантов нет, - Майра скорчила гримасу.
- Но вот есть хатагтай, туслахай, - Катиса перешла на совсем тихий шёпот.
- Это временный статус, вроде как начальница и её помощницы. А вы заметили, что так к ним никто не обращается из мужчин? Хатагтай называют «госпожой», а к остальным стараются не обращаться, но когда очень надо, говорят просто «женщина». Если останемся здесь, всегда и будут называть «женщина», - сделала вывод Майра.
- Если! Как будто у тебя большой выбор! - не утерпела Элия.
- Скажем, что есть некоторый план, - едва успела ответить Майра.
Их остановили перед высоким крыльцом, потому что хатагтай объяснялась с очередными охранниками. Один из них вошёл в здание и громко сказал:
- Младшая сестра шилдэг-ээж с невестами!*
Шилдэг-ээж - «лучшая мать», титул матери действующего хана.
Двери распахнулись сразу в большой зал с высоким купольным потолком. У дальней стены на возвышении за рабочим столом сидел мужчина в красной накидке, перелистывал толстенную книгу с широкими страницами и что-то довольно сердито выговаривал одетым по-военному людям. Слуги в одинаковой одежде стояли у стен, за маленьким столиком сидел и записывал помощник.
Поклонитесь, - в спину полийкам прошелестели туслахай.
Девушки, привыкшие к архитектуре Полийской Империи, где сначала шёл коридор, и уже из него были выходы в разные помещения, а не так, чтобы с улицы врываться на приём, столпились у входа, побаиваясь идти дальше. Хатагтай прошествовала вперёд, не доходя трёх шагов до стола, остановилась и плюхнулась на пол, застыв в окружении своих многочисленных юбок так, что напоминала загрустившую жабу на озере.
Улаан-хан неспешно закончил распоряжения:
- ...и скот тоже перегнать поближе, на расстоянии дневного перехода от Билаюра. Всё понятно? Свободны.
Военные склонились и, лишь отступив на несколько метров, выпрямились, быстрым шагом направились на выход сквозь толпу шарахнувшихся в стороны невест.
Сила повеления в голосе хана была настолько осязаемой, что Элии тоже на секунду захотелось поклониться. Вопреки ощущению она расправила плечи, замечая, что большинство девушек съёжились после слов хана, а вот Майра, наоборот, задрала подбородок.
Хан молчал, пока двери не затворились.
- Тётушка? - он уже куда мягче обратился к хатагтай. - Надеюсь, твой путь был успешен? Поднимись.
Двое слуг подбежали, чтобы помочь женщине.
- Всё благополучно, Алдар-паша. Полюбуйся, все девушки красавицы, - защебетала хатагтай, - щёчки пухленькие, ручки нежные, говорят, словно поют, а уж какие мастерицы!
- Во время ужина покажут свои умения, - равнодушно сказал хан и оглянулся на помощника, - запиши, что сегодня вечером в парадном павильоне будет ужин для лучшей сотни. Тётушка, тебе необязательно приходить, отдохни с дороги. А невест отправишь в общую гардеробную для подготовки к представлению, пусть там себе наряд на вечер выберут. Выполнять.
Он резко встал и вышел через заднюю дверь. Хатагтай с обиженно трясущимися подбородками вытолкала девушек наружу, где ожидали туслахай, и повела всех к другому зданию.
- Не хан, а хам какой-то, - подытожила Майра общие впечатления.
- Хорошо, что ума у тебя хватило на полийском сказать, - сердито отозвалась Элия, -накличешь на себя неприятности!
- Если боишься, то и не ходи рядом со мной, - зыркнула Майра.
- Ой, девочки, - примиряюще вклинилась Катиса, - он ведь на нас даже не захотел смотреть. Фу-ты, ну-ты, Его важность Красный хан. И мне показалось, что не любит он свою тётку.
- Ещё одна болтушка, - вздохнула Элия, - как вы не понимаете? Люди вас слышат и делают выводы, а из этих суждений следуют их действия. Нужно быть осторожнее. У каждого человека свои интересы, которыми он вряд ли ради вас пожертвует. А уж в нашей ситуации
- тем более!
- Быть умнее и заткнуться, - ехидно обобщила Майра, - это, конечно, отличная политика! Приводит к тому, что становишься вечной жертвой и боишься рот открыть для возражения. Так предлагаешь?
- О вас же забочусь, бестолковки, - огрызнулась Элия.
- Майра, перестань, человек только начал раскрываться и в самом деле хотел, как лучше, девочки, хватит обзываться, действительно в одной лодке сидим, - Катиса схватила их обеих за руки.
- Я не убегу, - раздосадованная Элия высвободила руку.
- Не поверишь, я тоже не убегу, - съязвила Майра, - из одной лодки-то!
- Это сейчас кажется, что ситуация безвыходная, но всегда найдётся что-то, что поможет, вот увидите! - убеждённо сказала Катиса.
Элия фыркнула, не считая нужным даже отвечать на такое.
- Блаженная ты, Кати, - вздохнула Майра, - уж конечно, спасение придёт как раз перед тем, как нас выставят на ужин авархам, словно овец.
Здание, в котором девушкам предстояло дожидаться вечера, никем не охранялось. С одной его стороны слышались звуки, явно указывающие на то, что именно там находится кухня, оттуда же тянуло запахом жареного мяса. Но невест повели в другую сторону, мимо главного входа, к неприметной дверке с торца.
Хатагтай кивнула помощницам:
- Покажете всё и можете быть свободны, - и с величественным видом махнула на стены. -Девушки, наряжайтесь. Пусть Великая Мать пошлёт вам удачу, - она с сомнением глянула на своих бывших подопечных и вышла.
- И вам чтобы надеяться только на авось, - пробормотала Майра.
- Зачем ты так, - упрекнула Катиса, - всё же с ней мы были больше защищены.
- Нашла защитницу...
Элия осмотрела довольно большую комнату с низкими потолками. Очень красивые панели на стенах. Лавочки. Дверь, вероятно, в уборную. Одно зеркало. И всё.
Туслахай подошла к панели и легко отодвинула ее. Оказалось, что все стены - это огромный шкаф с полочками, вешалками, ящичками, плотно заполненными различной одеждой, украшениями, косметикой и обувью. Девушки ахнули и бросились рассматривать это богатство. Впрочем, скоро восторг сменился разочарованием.
С точки зрения полиек, здесь не было ничего пригодного для знакомства с будущим мужем. Красивые юбки, но слишком низко сидящие на бёдрах. Вышитые рубахи с короткими подолами до пупка. Брюки - слишком широкие и полупрозрачные. Платья под транийскую моду - с пышной юбкой и корсетом, из которого грудь почти вываливалась. Длинные сарафаны, похожие на полийские, однако с разрезами по бокам снизу и до самого пояса.
- Как это носить?
- Не носить, надо выступать, - поправила туслахай, пряча глаза.
- И кто в этом обычно выступает? - подозрительно спросила Элия.
- Этими вещами пользуются наложницы хана, устраивая представления для своего господина.
Майра встала, уперев руки в бока, перед дверью:
- То есть никакими невестами мы тут не являемся, а попросту новые куклы для койки? Так?
- А что если и так? - прогудел позади девушки уже знакомый им всем голос.
Воздух снова загустел от напряжения, стало тяжело дышать - столько властности и самоуверенности звучало в нём.
Туслахай тут же рухнули на пол, уткнувшись носами в ладони. Элия с негодованием наблюдала, как талию Майры обхватили сильные мужские руки, повернули, и хан поцеловал растерявшуюся девушку.
«Эй! Ты мой! Руки прочь от неё!»
- Свеженькая, - одобрительно заметил хан и прошёл прямо в гущу девушек к дальней лавке.
- Я вам не мясо, чтобы быть свеженькой! - выпалила вслед Майра, оттиравшая губы.
- Любой человек состоит из мяса и костей, - поучительно высказался хан, удобно устраиваясь на сиденье, - и лучше об этом не забывать! Под плетьми мясо быстро проглядывает даже у самых толстокожих. Женщины! - негромко окликнул он, но многие девушки вздрогнули.
Туслахай вскочили, потупив головы.
- Забыли о том, что меня здесь видели. Вон отсюда!
Надзирательницы с поклоном попятились до двери и, казалось, с облегчением выскочили наружу. Последняя иллюзия безопасности рассыпалась.
- Так я не услышал ответа, - хан с довольной усмешкой обвёл взглядом скучившихся пленниц и остановился на Майре.
Та покраснела, но прежде чем успела разразиться словами, Элия выскочила перед ней, заслоняя, и с полупоклоном, подсмотренным у туслахай, заговорила:
- Доблестный улаан-хан, простите мою подругу, она не выказывала неуважение, лишь хотела узнать о нашей дальнейшей судьбе.
- Хотела, говоришь? - хан поманил Элию пальцем, и она подошла, - сядь! - приказал он.
Элия оглянулась на остальных, жгучее любопытство в их глазах боролось с радостью оттого, что это не они на её месте. Только выражения лиц Майры и Катисы отличались. Эли опустилась на колени, постаравшись, чтобы юбки легли ровным кругом, не выставляя наружу грязные подошвы обуви.
Хан поднял её подбородок, заставляя смотреть в лицо:
- Разве ты умеешь читать мысли, чтобы говорить за других? Ну? Скажи, о чём я сейчас думаю? Отвечай!
- Обо мне, - вызывающе проговорила она, чувствуя свой подбородок в плену жёстких пальцев.
- Я сказал «о чём», - сощурил глаза мужчина.
Кровь бросилась к щекам Элии.
- О постели, - прошептала только губами, чтобы никто из девушек не расслышал.
- Самонадеянная, - ответил он, глядя ей прямо в глаза, - но ты не ошиблась. Теперь я действительно думаю об этом.
Мгновение она ждала, что он склонится к ней, поцелует, и даже губы непроизвольно шевельнулись. Хан довольно улыбнулся ей в лицо и отпустил подбородок:
- Девушки, искренне надеюсь, что вечером вы удивите своих будущих мужей. Пользуйтесь всем, что найдёте. Музыку обеспечим. Наряжайтесь, за вами придут.
Он резко встал, сделал шаг мимо Элии, так и оставшейся сидеть на коленках, и быстро вышел.
- Уф, - выдохнувшая Катиса выразила отношение всех.
Девушки бросились к шкафам.
- Но тут и надеть-то нечего!
- Смотри, вот эта блузочка ничего так...
- Сначала придумай, что представлять будешь, а потом уже и одежду ищи.
- Катиса, куда ты столько набрала?
- Не переживай, тебе хватит.
«И правда. Что я буду представлять?» - Элия смотрела на содержимое шкафов и никак не могла придумать.
Петь или танцевать сольные танцы она не умела. Вальсировать уже договорились две пары девушек. Ещё трое собирались петь. Для её замысла было бессмысленно вставать в пару с кем-то, даже не красавицей, а серенькой мышкой. Запоминается индивидуальность, а не толпа, пусть и состоящая всего из двух человек.
Но как бы ей выделиться?
Эли взглянула в зеркало и, увидев свой нахмуренный лоб, автоматически сменила озадаченное выражение лица приветливым. Нет, никогда она не позволяла себе расслабляться, даже в компании одних девушек или наедине с собой. Отработанные улыбки, жесты, позы всегда были наготове в её богатом арсенале.
И тут её осенило. Ну конечно!
Вряд ли кто-то до этого додумается, а ведь она именно что много лет тренировалась перед зеркалом, как подать себя правильно. Так, идея готова, теперь надо посмотреть облачение. Она обвела взглядом раскуроченные девушками шкафы и оценила их выбор. Отлично! На шикарные транийские платья с пышными воздушными юбками никто не позарился. Вызывающее декольте её не пугало. А уж когда в глубине шкафа с головными уборами удалось раскопать повязку с плотной тканью, вышитой жемчугом и шёлком, ей поверилось, что всё получится, как задумано!
В ворохе белого, отмахнувшись от любопытствующих подруг, Элия села на лавку, мысленно оказавшись в огромном зале. Обозначила для себя точку, с которой будет лучший обзор (само собой, именно там будет сидеть хан!), и тщательно, движение за движением, начала строить план своего выступления.
Глава 9
Варьяна
Сегодня к вечеру должен был показаться Бартон. Накануне с извинениями подъехал генерал Кайден дЭйри и предложил нацепить на Ресса ошейник. Мол, большой город, люди будут бояться.
Я тоже понимала необходимость обезопасить не столько людей от ульса, сколько его самого от паникующих. Как бы ещё мальчишки швырять камнями не стали!
- А давайте мы поступим следующим образом, - предложил дЭйри, - у вас ведь пока нет программы действий?
У меня только смутные ориентиры были, почему-то я думала, что у главного безопасника планов на мою персону полно и все они расписаны поминутно.
- В столице, почти у самого въезда, у меня есть дом с небольшим обособленным садом. Там и можно на время оставить ульса. В саду редко кто бывает, им занимается моя жена, а её я предупрежу. Вряд ли он станет скакать по грядкам и жевать ромашки. Верно, приятель? -генерал дружески подмигнул Рессу.
- Спасибо, - обрадовалась я, - это действительно отличный вариант, а чтобы обезопасить грядки, я его привяжу где-нибудь в тени, всё равно большую часть дня он любит дремать.
- Обсуждаете приезд в Бартон?
Я невольно улыбнулась. А вот и командор!
За время пути у меня создалось впечатление, что он очень пристально следит за мной и Дэйсом, хотя напрямую этого наблюдения засечь не удавалось. Однако как только случалось что-то не совсем обычное, начальник тут же оказывался рядом. Похоже, любопытства Ярт-Проказник отсыпал советнику свыше положенного.
Был такой миф, что давным-давно, когда только появились люди, все боги вложили в них свойства характера и склонности совершенно в равной мере, разве что женщины от мужчин отличались долей участия Олиры-Матери да Девы-Луны. И жили тогда люди равное количество лет, и умирали все одинаково.
Только Ярт отказался участвовать в этой затее, занимался другими проектами, а когда закончил свои божественные дела, то отправился путешествовать по миру. Шёл он, и казались ему прекрасными горы, сменяющие широкие долины, великолепными - ручьи, стекающие в реки, радостными - грозы и солнечное безветрие, забавными - хищные звери в темноте лесов и безобидные рыбёшки, отблескивающие зеркальной чешуёй в прозрачной воде. Вот только люди показались ему скучными.
Жившие с предначертанной судьбой, люди и сами себе были не в радость: в меру умелы, смелы и здоровы, не печальны и не веселы. Они проводили тусклую жизнь без особых желаний, занимаясь ремесленничеством, но не пробуя подняться до искусства. Растили детей с тем же отношением, как выполняли деловые проекты, ведь судьба этих детей была заранее известна и должна была в точной копии повторить родительскую, дедовскую, прадедовскую. Сходились друг с другом без радости, но и без сомнений, ведь абсолютно все были взаимозаменяемы в этом универсальном существовании.
Возмутился тогда Ярт, взбаламутил тонкие тела мира, перемешал все меры и времена, а более того, плеснул в эту смесь доли стылого северного холода и щедрого южного тепла, зловонной грязи болот и аромата цветущих лугов. И получились у него новые люди. Они не знали ни сроков своей жизни, ни предназначения. Одни были талантливы, другие -смелее прочих, третьих выдавала общительность, а иных - жадность. Но самое важное, что теперь человек сам владел своей долей отпущенного и по желанию мог наращивать в себе другие качества, зародыши которых имелись в каждом.
Так, в каждом были зёрна любви и равнодушия, доли красоты и уродства, великодушия и мстительности, честности и лжи. Всё перепуталось и, например, слабость по мере роста человека то убывала, то вновь приумножалась, а мудрость стало возможным вырастить из заложенных крох.
Кстати, и прозвище Проказника Ярт получил именно за своё самоуправство, возмутившее остальных богов, привыкших к тихому и размеренному течению людской жизни.
Бывало, что какое-то качество проглядывало в человеке сильнее всего. Про таких людей говорили, что Ярт-Проказник отсыпал им с лихвой.
Вот и в командоре его любопытство, отточенное и ставшее профессиональным качеством, так и проглядывало. Впрочем, он и не стеснялся его обнаруживать. Трай дИлмас будто всем своим видом говорил: «Да, мне положено всё знать».
Казалось совершенно естественным, что этому человеку действительно можно всё рассказать, потому что информацию командор не использовал как предлог к осуждению человека, а будто бы вносил в огромный каталог наблюдений за природой человеческих судеб и характеров.
- Отличная идея, - одобрил мой начальник предложение генерала, - лери Ваюта никогда не отказывала в чашечке своего фирменного чая на семи травах. Да, кстати, ваше превосходительство, лери Варьяне и переночевать-то, по сути, негде. Бывший адъютант коменданта сможет провести ночь в любой гостинице, а вот девушку с ульсом вряд ли пустят. Я сам по ряду причин позаботиться не смогу.