Неста прошла мимо него, схватила Мор за предплечье и уставилась на пятно на стене.
Мор посмотрела на Кассиана, но у него не хватило смелости оглянуться. Даже если Неста не наблюдала за ними, он был уверен, что она все видела, слышала и замечала.
Поэтому он просто схватил другую руку Мора и подмигнул Фейре, прежде чем исчезнуть в ветре и темноте.
Мор поднял их в небо прямо над Домом Ветра.
Прежде чем она успела осознать прыжок, от которого у нее скрутило живот, Неста оказалась в объятиях Кассиана, летящего с распростертыми крыльями к каменному крыльцу. Прошло много времени с тех пор, как он держал ее так, с тех пор, как она видела под собой такой маленький город.
Он мог бы поднять их обоих наверх, поняла Неста, когда он начал спускаться, и Морриган исчезла в своем смертельном падении. Правила Дома были очень просты: никто не мог рассеять прямо внутрь из-за его массивных оборонительных укреплений, так что оставалось только подняться на все десять тысяч ступеней, или рассеять в воздухе и позволить себе упасть на крыльцо, что означало переломать кости, или рассеять прямо на край укреплений с кем-то у кого есть крылья, кто мог бы затем перенести их внутрь. Быть в объятиях Кассиана Она предпочла бы рискнуть переломать себе все кости, прыгая на крыльцо. К счастью, полет закончился через несколько секунд.
Неста вырвалась из хватки Кассиана в тот момент, когда ее ноги коснулись этих старых камней. Кассиан отпустил ее, сложил крылья и встал у перил, Веларис сиял под ним.
Неста провела там несколько недель в прошлом году, в ужасное время после превращения в фейри, умоляя Элейн показать хоть какой-то признак желания жить. Она почти не спала, боясь, что сестра упадет с крыльца, или высунется слишком далеко из одного из бесчисленных окон, или просто бросится вниз по десяти тысячам ступенек.
Ее горло сжалось от этих воспоминаний и вида, который простирался перед ней, Сидра, извивающаяся далеко внизу, красный каменный дворец, построенный на склоне этой плоской горы.
Неста засунула руки в карманы, сожалея, что не взяла теплые перчатки, которые Фейра так долго уговаривала ее взять. Она отказалась. Вернее, она молча отказалась, так как не сказала сестре ни слова с тех пор, как они вышли из комнаты.
Отчасти потому, что боялась того, что из этого может выйти.
Долгое мгновение Неста и Кассиан смотрели друг на друга. Ветер трепал его длинные, до плеч, темные волосы, но он мог стоять на летнем поле, несмотря на холод. Здесь, высоко над городом, все ощущалось гораздо острее. А с ее стороны это было все, что она могла сделать, чтобы не стучать зубами.
Кассиан наконец сказал:
Ты будешь жить в своей старой комнате.
Как будто у нее были какие-то права на это место. Вообще на какое-то месте. Он продолжил,
Моя комната находится на более высоком этаже.
Зачем мне нужно это знать? Слова вырвались из неё.
Он направился к стеклянным дверям, ведущим внутрь горы.
На случай, если тебе приснится дурной сон и понадобится, чтобы кто-нибудь прочитал тебе сказку, протянул он, и на его лице заплясала полуулыбка. Или одну из тех грязных книжек, которые тебе так нравятся.
Неста была в ярости. Но она шагнула в дверь, которую он держал открытой для нее, и у нее вырвался вздох от гостеприимного тепла, наполнявшего красные каменные коридоры. Ее новая резиденция. Та часть, где она будет спать.
Это место не было домом. Как и ее квартира.
Как и прекрасный новый дом ее отца до того, как Хэйберн разрушил его. Ни хижины, ни великолепного поместья. Дом был словом, которое она не знала.
Но она хорошо знала этот этаж Дома Ветра: столовая слева, лестница справа, которая приведет ее в комнату двумя этажами ниже, и кухня этажом ниже. И библиотека, далеко-далеко внизу.
Не имело бы никакого значения, останется ли она там или где-нибудь еще, если бы не маленькая частная библиотека на ее собственном этаже. Вот где она нашла эти грязные книги, как назвал их Кассиан. За те недели, что она провела там, она поглощала их десятками, отчаянно ища хоть какой-то спасательный круг, который удержал бы ее от срыва, от криков о том, что сделали с ее телом, с ее жизнью с Элейн. Элейн, которая не ела, не разговаривала, ничего не делала.
Элейн, которая в какой-то момент, однако, исцелилась.
В месяцы войны и те, что непосредственно предшествовали ей, Неста преуспела. Она попала в этот мир, к этим людям, и начала видеть его Будущее.
Пока король Хайберна и Котел не выследили ее. Пока она не поняла, что любой, кого она любит, будет использован, чтобы причинить ей боль, сломать, заманить в ловушку. До последней битвы, когда она не смогла остановить тысячи Иллирийцев от гибели и вместо этого сумела спасти только одного.
Его. И она сделает это снова, если понадобится. И это знание Она не могла вынести этой правды.
Кассиан направился к лестнице, ведущей вниз, каждое его движение было наполнено решительным высокомерием.
Мне не нужно, чтобы ты провожал меня в комнату. Хотя его комната тоже находилась в том же направлении. Я знаю дорогу.
Он повернул голову и скорчил гримасу через мускулистое плечо, но все равно поднялся по лестнице.
Я просто хотел убедиться, что ты добралась туда целой и невредимой, прежде чем я пойду в свою комнату, И он указал головой на лестничную площадку, которую они только что миновали, на арку, ведущую в коридор с его спальней. Она уже знала это, потому что в те первые несколько недель в качестве Высшего фейри у нее не было ничего другого, кроме как бродить по дворцу, как призрак.
Комната Аза через две двери от моей, добавил Кассиан. Они поднялись на этаж, где находилась комната Несты, и он пошел по коридору. Ты все равно вряд ли с ним встретишься.
Он здесь, чтобы шпионить за мной? Ее слова отскочили от красного камня.
Он сказал, что лучше будет здесь, чем в доме у реки, сухо ответил он.
Он был не единственным.
И почему же?
Понятия не имею. Ты же знаешь Аза, он любит иметь собственное пространство. Он пожал плечами, фейский свет, светивший сквозь золотые подсвечники, очерчивал неровные очертания его крыльев. Он держится особняком, так что большую часть времени мы будем только вдвоем.
Неста не осмелилась ответить. Учитывая значение этих слов. Одна с Кассианом. В этом месте.
Кассиан остановился перед очень знакомой деревянной дверью. Он прислонился к дверному косяку, его карие глаза следили за каждым ее шагом.
Она прекрасно знала, что этот дом принадлежит Рису. Она знала, что все существование Кассиана финансировалось Рисом, и что Высший Лорд укреплял весь свой Внутренний Круг. Она знала, что самый быстрый способ разозлить Кассиана и немедленно причинить ему боль-это использовать этот момент, заставить его усомниться в работе, которую он делает, и заставить его задуматься, действительно ли он заслуживает того, чтобы быть там. Гнев начал нарастать, волна поднималась все выше и выше, каждое слово выбиралось, чтобы ударить и причинить боль. У нее всегда был дар к этому, если это можно так назвать. Во всяком случае, это не было проклятием. На самом деле, это сослужило ей хорошую службу.
Кассиан, стоял перед дверью спальни, внимательно изучая ее лицо.
Давай, Нес, послушаем, что ты скажешь.
Не называй меня Нес. Она произнесла эти слова как наживку. Пусть думает, что она уязвима.
Но он открыл дверь, расправив крылья.
Тебе нужна горячая еда.
Я так не думаю.
Почему?
Потому что я не голодна.
Это было правдой. Аппетит был первым, что покинуло ее после битвы. Только инстинкт самосохранения и социальные обязательства, которые заставляли ее время от времени проявлять интерес к чему-то, заставляли ее есть.
Завтра ты не продержишься и часа без еды в желудке.
Я все равно ни черта не собираюсь делать в этом ужасном месте. Она возненавидела Пристанище Ветра с того самого момента, как впервые ступила туда, где было холодно и полно скучных людей с суровыми лицами.
Сифон, на руке Кассиана, загорелся, и красная полоска света разветвилась от его руки вокруг дверной ручки. Металл опустился, дверь со скрипом открылась, и в этот момент свет растворился, как дым.
Ты получила приказ, а также альтернативу. Если ты хочешь возвращайся в земли людей.
Давай, уходи.
Он бы приказал этой самодовольной Морриган вышвырнуть ее за границу, как любой другой мешок.
Неста должна была только разоблачить их только она знала, что ждет ее на Юге. Война мало что сделала, чтобы смягчить мнение мужчин о фейри.
Ей некуда было идти. Элейн, как бы сильно она ни сожалела о той жизни, которую могла бы прожить с Грейсеном, определила свое место при дворе, свою роль. Ухаживая за садом прекрасного дома Фейры на берегу реки, помогая другим жителям Велариса восстанавливать их разрушенные сады; Элейн нашла свою цель в жизни, а значит, и счастье, и друзей: тех двух полупризраков, которые работали в особняке Рисанда. Но такие вещи всегда давались ее сестре легче. И из-за этого она была особенным человеком.
Неста изо всех сил боролась за ее безопасность любой ценой.
Котел понимал это. Как и король Хэйберна.
Старая знакомая ноша вернулась, но ей хотелось забыть ее.
Я устала, сказала она бесстрастным тоном.
Возьми выходной до конца дня, тихо предложил ей Кассиан. Мор или Рис отвезут нас в Пистанище Ветра завтра после завтрака.
Неста ничего не сказала, и Кассиан продолжил.
Сначала мы не будем напрягаться: два часа тренировок, потом обед, после которого тебя привезут сюда, чтобы познакомить с Клото.
У Несты не было сил спросить, в чем будет заключаться обучение или библиотечная работа с Верховной Жрицей. Ей было все равно. Пусть Рис, Фейра, Кассиан и Амрен делают с ней, что хотят. Это ничего не изменит.
Поэтому она не потрудилась ответить, прежде чем войти через арочный дверной проем в свою спальню. Но она чувствовала на себе пристальный взгляд Кассиана, наблюдавшего за каждым ее шагом с порога, то, как она схватилась за край двери и сжала пальцы, прежде чем захлопнуть ее перед его лицом.
Она остановилась в передней части комнаты, наполовину ослепленная светом, льющимся из окон на противоположной стороне. Стук сапог по камню подсказал ей, что он ушел.
Но только когда шаги затихли, Неста вошла в комнату, точно такую же, какой она ее оставила, но с запертой на засов дверью, ведущей в старую комнату Элейн.
Пространство было достаточно большим, чтобы удобно разместить огромную кровать с балдахином у стены слева и небольшую гостиную справа, в комплекте с диваном и двумя стульями. Мраморный камин занимал стену прямо напротив, к счастью, не освещенный, и ковры, разбросанные повсюду, предлагали укрытие от холодных каменных полов.
Но с самого начала ей нравилось в этой комнате еще кое-что. То, что было прямо перед ней даже сейчас: оконная стена, выходящая на город, реку, равнины и сияющее на заднем плане море. Вся эта земля, все эти люди вдалеке. Как будто дворец парил в облаках. Иногда туман был таким густым, что закрывал вид и касался окон, так что Неста могла коснуться его пальцами.
В этот момент, однако, не было и следа тумана. В окнах не было ничего, кроме ясного раннего осеннего дня, и слепящего солнца.
Прошло несколько секунд. Минут.
Знакомый рев раздался в ее ушах. Тяжелая пустота тянула ее вниз, словно какое-то волшебное существо обхватило костлявыми пальцами ее лодыжку и потянуло под черную поверхность. Точно так же, как ее затащили под вечную ледяную воду Котла.
Тело стало далеким, чужим; Неста задернула тяжелые серые бархатные шторы, чтобы защититься от света. Окутывая комнату тьмой дюйм за дюймом. Не обращая внимания на три дорожные сумки и два чемодана, стоявшие рядом с комодом, она подошла к кровати.
Она едва успела сбросить туфли, прежде чем скользнула под слои простыней и белых пуховых одеял, закрыла глаза и задышала.
Вдох, выдох.
Вдох, выдох.
Глава 4
Мор отвоевала себе столик в кафе у берега реки и теперь сидела, положив одну руку на спинку кованого стула, а другую грациозно на скрещенные колени. Кассиан остановился в нескольких шагах от лабиринта столиков рядом с подъездной дорожкой и улыбнулся, увидев ее: лицо повернуто к солнцу, распущенные волосы блестят и кружатся вокруг нее, как расплавленный огонь, полные губы подставлены теплым лучам.
Мор не переставала восхвалять солнце. Даже после пятисот лет после того, как она покинула тюрьму, которую когда-то называла домом, и чудовищ, которые называли себя ее родственниками, подругами, практически сестрами, она все еще наслаждалась каждым мгновением, проведенным на солнце.
Кассиан откашлялся, подходя к столу, и вежливо улыбнулся другим посетителям и людям, идущим по дорожке, которые либо озадаченно смотрели на него, либо отвечали на приветствие; когда он сел, Мор захихикала, ее карие глаза светились весельем.
Даже не начинай, предупредил он ее, сложив крылья вокруг спинки стула и кивнув владельцу кафе, который знал его достаточно хорошо, чтобы принести ему воду, а не чай и угощения, которые Мор выставила перед собой.
Мор улыбнулась, и ее улыбка была так прекрасна, что у него перехватило дыхание.
Разве я не могу наслаждаться зрелищем, когда моему другу льстят на публике?
Кассиан закатил глаза и поблагодарил хозяина, когда перед ним материализовались стакан и кувшин с водой.
Кажется, я помню те времена, когда подобные вещи нравились и тебе, сказала Мор, когда мужчина отошел, чтобы обслужить другие столики.
Я был молодым высокомерным идиотом. Он нахмурился при воспоминании о том, как он ходил после победоносных сражений и миссий, думая, что заслуживает похвалы незнакомцев. Он слишком долго барахтался в этом идиотском поведении. Ему нужно было пройти по тем же улицам после того, как Рис был заключен в тюрьму Амарантойпосле того, как Рис пожертвовал стольким, чтобы защитить город, и перед лицом разочарования и страха стольких людейчтобы понять, каким дураком он был.
Мор откашлялась, как будто поняла направление его мыслей. Она не обладала полным набором талантов Риса, но, пережив Двор Кошмаров, научилась расшифровывать выражения лица, даже самые тонкие. Простое моргание, как она однажды объяснила ему, может означать разницу между жизнью и смертью в этом ужасном Дворе.
Ну что, она устроилась?
Кассиан точно знал, кого она имела в виду.
Она сейчас отдыхает.
Мор фыркнула.
Ничего не говори. Кассиан перевел взгляд на сияющую в нескольких футах от них Сидру. Пожалуйста, просто оставь это.
Мор отпила глоток чая-воплощение элегантной невинности.
Лучше бы мы отправили Несту во Двор Кошмаров. Она бы там зацвела.
Челюсть Кассиана напряглась, потому что эти слова были оскорблением, но они также были правдой.
Это именно то существование, от которого мы стараемся ее оградить.
Мор изучала его, моргая густыми ресницами.
Я вижу, тебе больно видеть ее такой.
Вся эта ситуация причиняет мне боль. У них с Мор всегда были такие отношения: честность любой ценой, какой бы тяжелой она ни была. По крайней мере, с того первого и последнего раза, когда они спали вместе, когда он слишком поздно узнал, что она скрыла от него ужасные последствия этого поступка. Когда он увидел ее изуродованное тело и понял, что даже если она солгала ему, у него все еще оставалась роль.
Кассиан вздохнул, отгоняя пропитанные кровью воспоминания, которые все еще преследовали его после пяти столетий.
Меня тошнит, когда я вижу, во что превратилась Неста Меня тошнит от того, что она и Фейра всегда готовы вцепиться друг другу в глотки. Меня тошнит от того, что Фейра страдает, и я знаю, что то же самое происходит и с Нестой. Меня от этого тошнит
Я поняла, Ветерок смял почти прозрачную ткань голубого, словно закат, платья Мор.
Кассиан снова позволил себе любоваться ее прекрасным лицом. После катастрофических последствий той ночи, произошедших с Мор, ссора с Рисом была ужасной, и даже Азриэль был в ярости, хотя и в своей обычной спокойной манере, стирая в Кассиане любое желание, которое он все еще мог испытывать к Мор. Так страсть превратилась в привязанность, и все романтические чувства уступили место братским узам. Но это не мешало ему восхищаться ее чистой красотой, как произведением искусства. Насколько он знал, то, что обитало внутри Мор, было гораздо более драгоценным и совершенным, чем то, что она показывала снаружи.