- Давно вы тут служите, Борис?
Старик поджал тонкие губы. Похоже, на этом дружеская беседа окончилась. Ну и ладно. Ника пожала плечами и развернулась, чтобы пойти на кухню.
- Позвольте ваше пальто, госпожа, - шелестящий голос дворецкого заставил ее замереть на месте.
Это что, шутка такая? Дедуля решил за ней приударить?
Ника развернулась, ожидая встретить на его лице улыбку, но тот сохранял привычную невозмутимость.
Значит дело не в немГордеев ведет очередную игру. Что ж, госпожа так госпожа.
Ника легко скинула с плеч пальто, и дворецкий тут же его подхватил.
- Господин Гордеев велел проводить вас в гостиную. Он лично за вами придет.
Ну надо же, как претенциозно. Такой прием официанткида господин Гордеев никак рассудка лишился. Ника язвительно хмыкнула.
Из-под лестницы выскочила хрупкая девчушка, одетая в серое платье и белый с кружевом фартук. Горничная? Ника нахмурилась. Лицо девушки показалось ей смутно знакомым.
- Пойдемте, госпожа, я провожу вас.
Мда. Безумство заразно. Видимо и Борис, и эта милая, но явно перепуганная служанка воспринимали причуды хозяина слишком буквально. Даже в глазах отражалось почтение, будто перед ними и правда стояла великосветская львица, а не такая же как они сами работница из сферы обслуживания.
Этот товарищ с благородным происхождением и большими связями знатно их запугал. Девчонка поднималась по широким ступеням, покорно опустив голову и сцепив перед собой руки. Ну настоящая вышколенная рабыня.
Ника сокрушенно покачала головой.
- А господин Гордеев не говорил, что за прием сегодня планируется?
Девушка испуганно хлопнула ресницами и замотала головой. Она распахнула гигантскую дверь и пропустила Нику вперед. Они оказались в гостиной.
- Слушай, не знаю, чего ты боишься, но я не из болтливых. Если скажешь, что затевает Гордеев, это останется между нами, обещаю, - Ника взяла девчонку за руку и почувствовала колючий холод.
Та отскочила в сторону, словно косуля, напуганная светом фар, и вытаращила на Нику широко распахнутые глаза. Впрочем, сама Ника испугалась ничуть не меньше.
- С тобой все в порядке? Тебя будто из морозильной камеры достали, - она поежиласьнастолько мерзким было ощущение.
- Господин Гордеев не разрешает говорить с гостями, - замотала та головой, от чего тонкая русая косичка принялась выделывать в воздухе смешные пируэты.
- Но я ведь не гость, я такой же сотрудник, как и ты. Ну почти такой же, - Ника поморщилась. - Гордеев нанял меня обслуживать банкеты, поэтому ты можешь спокойно со мной общаться.
- Нет-нет, господин Гордеев велел госпоже ждать его здесь. Он скоро будет, - девчонка кивнула на мягкий полосатый диванчик с резными ножками и, выскользнув из гостиной, проворно закрыла за собой дверь.
Господи, да что ж творится в этом поместье? И дворецкий, и эта бедняжка ведут себя, мягко говоря, странно. Шарахаются от элементарных вопросов, да еще госпожой обзывают. Ника нервно хихикнула.
Удобно устроившись на диванчике, она несколько раз подпрыгнула, проверяя сиденье на пружинистость. Помнится, в детстве она любила скакать на родительском диване. Разумеется, когда никого не было дома. Диван стойко выдерживал все экзекуции, не выдавая ее секрета, но однажды выстрелил пружиной, которая вылезла сквозь обивку буквально в миллиметре от папиного зада. Родители так и не узнали об этом их маленьком секрете и выбросили бедолагу на помойку.
Ника улыбнулась воспоминаниям и машинально покрутила на пальце кольцо. Сердце тут же замедлило ритм, дыхание стало ровным и поверхностным. Перед глазами замелькали какие-то лица. Ника отрешенно наблюдала, как одна картинка сменяла другую, не узнавая ее участников, но чувствуя свою причастность к царившей суете. Рука безвольно повисла, отпустив кольцо. Все прекратилось внезапно.
Черт возьми, и снова дурацкие видения! Ну, когда они уже оставят ее в покое?
Она вскочила с диванчика и принялась мерить шагами залу. От камина до противоположной стены тридцать девять шагов, от стены до камина тридцать восемь.
Ника сделала глубокий вдох и, опершись о каминную полку, перевела дух.
В стене что-то щелкнуло, и массивная каменная конструкция медленно отъехала в сторону. Вот, черт!
Ника отпрянула, едва не свалившись в образовавшийся проход. Да, хорошо еще ноги держат, иначе свернутой шеи не избежать. Она с опаской заглянула в проем.
От порога вниз уходила узкая винтовая лестница, освещенная свечами в прикрепленных к стене канделябрах. И кто их тут вечно зажигает?
- Эй, есть тут кто? - крикнула вдаль и почувствовала запах сырости. По телу прошелся едва различимый ветерок, будто кто-то открыл в подземелье окно, устроив этот сквозняк.
Вот это уже любопытно. Ей показалось или откуда-то снизу донесся приглушенный стон? Ника прислушалась.
- Помоги, - слабый порыв ветра донес едва различимый шепот, и сердце отчаянно забило тревогу.
Противный липкий холодок забрался под платье, покрывая тело «гусиной» кожей.
Показалось, показалосьона уговаривала себя, прекрасно понимая, что это не плод ее фантазий. Кто-то действительно там был. Кто-то, кому нужна помощь. Она сделала шаг, другой.
Господи, куда она сунется? А вдруг это ловушка? Она в нерешительности замерла на каменных ступенях.
Что же ей делать? Спуститься вниз и узнать, кому нужна помощь? Или вернуться в гостиную и сделать вид, что ничего не случилось? Снизу не доносилось ни звука. Да, вероятно, лучшим решением будет вернуться.
За спиной что-то щелкнуло, и Ника резко обернулась.
Несчастное сердце тут же ушло в пятки: тяжелая каменная стена бесшумно встала на прежнее место, отрезав путь к отступлению.
Глава 21
Ника рванула наверх и с силой надавила на холодную стену. Та стояла намертво. Ну, разумеется. Чего еще она ожидала? Тайные ходы на то и рассчитаны: если какой-нибудь беспечный недотепа и умудрится открыть проход, то выбраться из ловушки так просто ему не позволят. Может и хозяин голоса, умолявший о помощи так же как и она попался в эту западню и сейчас тихо умирает от голода и жажды.
Ника поежилась.
Никогда, ни за что на свете больше не сунется она в странные отверстия в стенах старинных особняков. Если, конечно, вообще выберется.
Она пошарила руками по сырому камню, в надежде отыскать рычаг управления. Никакого намека.
- Э-эй! - Громко крикнула и зашлепала ладошками о стену, - есть тут кто? Помогите! Я здесь!
Отчаянный крик отражался от холодного камня и стремительно улетал вниз, затихая за поворотом в таинственное подземелье. Ника с опаской оглянулась.
Казалось, лестница заполнилась невидимыми глазу существами: едва различимые ухом звуки были повсюду. Под ногами раздался тихий вздох. Ника вскрикнула, отпрыгнув на две ступени вниз. Посмотрела на то место, где стояла преждесерый, со сколами времени каменьничего необычного.
Она в страхе обхватила плечи руками, пытаясь унять дрожь. Господи, пусть ее найдут! Пусть Гордеев отчитает ее, уволит, что угоднотолько избавит от этого ужаса!
Пламя свечи в ближайшем канделябре всколыхнулось, и Ника почувствовала чье-то касание. Взвизгнув, она опрометью кинулась вниз по ступеням, подгоняемая леденящим душу страхом. Чей-то беззвучный хохот сопровождал ее до самой дверцы, которой оканчивался спуск. Ника изо всех сил толкнула деревянную преграду, которая с легкостью поддалась, будто только ее и ждала.
Даже не глядя, где оказалась, она захлопнула дверь и навалилась на нее всем телом. Ее здесь нет! Нет! Им померещилось, она им просто кажется. Мысли закручивались в спираль, переворачивая все с ног на голову, и Нике стало казаться, что она попала в чью-то бездарную версию кроличьей норы. Да и плевать, главное, ее здесь не найдут.
Шорохи и хохот стихли, уступив место тревожной тишине. Ника приложила ухо к деревянной поверхности: ни звука. Она огляделась. Что за странная комната?
Помещение, в котором она оказалась и в самом деле выглядело как комната. Правда, в ней не было окон, но в остальном все как в обычной спальной, разве что мебель и интерьер были несколько устаревшими. И это еще мягко сказано: Нику будто отшвырнуло на несколько столетий назад.
Высокая с потускневшим от времени балдахином двуспальная кровать, на которой громоздились пышные тюфяки и стопка подушек была покрыта толстым слоем пыли. У изголовья на всю стену растянулся гобелен. Разобрать, что на нем изображено не получалось: от пропитавшей его пыли очертания сливались в одно серое размазанное пятно. Тяжелый слегка покосившийся шкаф темного дерева примыкал к углу, загораживая добрую половину другой стены, а напротив возвышался резной комод, на котором стояли высокие канделябры с горящими свечами.
Ника поморщилась: весь интерьер был украшен гирляндами паутины, придававшей и без того невеселой картине еще более мрачный вид.
Что за странное место? Не может же нормальный человек в здравом рассудке разместить спальню в подземелье. Или может? Этой комнате явно не одно столетиеможет в те времена это считалось нормой? Ника попыталась представить себе семейную пару, спускающуюся по узкой винтовой лестнице в этот жуткий подвал, чтобы предаться любовным утехам, а после уснуть в объятьях друг друга. Выглядело сомнительно.
На склад старой рухляди это место тоже не походило: кто станет на складе развешивать гобелены и застилать кровать? Ника покрутилась, в надежде обнаружить хоть что-то, способное пролить свет на происхождение странной комнаты и наткнулась взглядом на кованный сундук. Тот мирно стоял в углу, покрытый все тем же столетним слоем пыли.
Любопытно. Старинные сундуки просто созданы, чтобы хранить какую-то тайну. Иначе зачем они вообще нужны? Наверняка в нем есть что-нибудь примечательное. Одежда, книги, может дневник.
В Нике просыпался дух приключений. Она почти забыла, что сидит взаперти в подземелье, откуда, возможно, и выбраться-то не сможет. Сейчас ею всецело завладел азарт.
Она взяла один из подсвечников и подошла к сундуку, внимательно осмотрела его со всех сторон.
Так-так, все-таки сюда кто-то наведывается: по бокам крышки пыль отсутствовала, так же как и на висящем посередине замке.
Значит таинственный владелец таинственной комнаты держит здесь что-то ценное. Иначе стал бы он тягаться в это мрачное место лишь затем, чтобы лишний раз полюбоваться какой-нибудь ерундой?
Ника поставила канделябр на пол и подергала замокни намека на желание открыться. Она сердито стукнула по нему кулачком. Ну до чего ж везучая!
Кристалл кольца попал ровненько в замочную скважину и намертво в ней застрял. Прекрасно! Ника попыталась вытянуть его, но тот словно врос в чертову щель. И что теперь делать?
Свободной рукой Ника взялась за кольцо в попытке вытянуть из него палец, но лишь прикоснувшись к черному золоту, погрузилась в состояние полной апатии. И снова перед ее взором замелькали чьи-то встревоженные лица, кажется, она даже услышала чей-то голос.
В следующее мгновение в замке что-то щелкнуло, и он будто выплюнул плененный кристалл. Ника с удивлением уставилась на старую железяку, которая каким-то чудом умудрилась открыться. Видимо кузнецы в то время были так себе, раз их творение можно вскрыть любой ерундой. Осторожно, будто касаясь драгоценнейшей реликвии, она вытащила замок из петли и положила ладони на крышку.
В груди отбивало ритмы взволнованное сердце. Что она найдет внутри этого старого ящика? И стоит ли ей вообще туда заглядывать? Ника тряхнула головой.
К черту!
Раз уж вляпалась по самую макушку, проверить содержимое сундука сам бог велел. Она решительно откинула крышку и заглянула внутрь.
Сердце на мгновение замерло, а затем пустилось галопом.
Поверх набросанного кучей тряпья лежал портрет.
Дрожащими руками Ника извлекла его на свет и уставилась на изображенную на нем пару.
Одетая в старинные одеяния, из глубины веков на нее смотрела собственная копия. С ленивой улыбкой на губах, она сидела на полосатом диванчике, а рядом, любовно обнимая ее за плечи, стоял Влад.
Глава 22
- Этого не может быть... не может быть, - слова, словно зазубренное к уроку заклинание, слетали с пересохших губ.
Ника всматривалась в знакомые черты, с ужасом понимая, что простым сходством это вряд ли объяснишь.
Но как? Откуда, черт возьми, у Влада взялся этот портрет? Допустим, он заказал его у художникасрисовать лица с фотографий не составит особого труда. Но потемневшие от времени краски, потрескавшаяся раманет, эта работа не новая. Будь на нем другие лица, Ника с уверенностью сказала бы, что портрету как минимум сотня лет.
Протяжно вздохнув, она устало прикрыла веки. Полная ерунда.
Разумным оставалось одно объяснение: пара с портрета - дальние предки Влада. И то, что женщина похожа на Доминику еще ничего не значит - даже у знаменитостей бывают двойники, а между ней и этой дамочкой пропасть наверняка не в одно столетие. Ника поморщилась. Неужели, Влад взялся ее опекать, потому что увидел поразительное сходство с этой своей двадцать раз «пра» бабкой?
Она уверенно кивнула. Да, пожалуй, такое объяснение ей подходит. Она вернулась к сундуку и стала вытаскивать из него содержимое.
Платье, когда-то наверняка блиставшее на приемах, а сейчас имевшее вид побитого временем костюма из дешевого театра, шелковая декоративная подушка с вышитым на ней орнаментом, платок с инициалами «С А», еще одно платье. На дне сундука лежал пожелтевший лист бумаги.
Письмо? Ника с волнением развернула посланника времени. Может в нем найдутся ответы?
Почти выцветшие, прописанные каллиграфическим почерком слова заставили сердце забиться сильнее.
«Мой дорогой Гордий, вот уже третий день я томлюсь в этой ссылке. Сердце мое рвется к тебе, а душа терзается от недобрых предчувствий. Если бы мы только могли уехать, спрятаться ото всех. Но разве скроешься от зла? Оно преследует нас в ночи, и даже при свете дня я чувствую его дыхание. О, скажи мне, милый Гордий, неужели нашей любви от начала было суждено стать проклятьем? Душа моя скорбит. Но как же нелепо рассуждать о ней сейчас. Заключив в темницу ее часть, мы взяли на себя тяжкое бремя. Сможем ли мы вынести его, милый Гордий? Не знаю. Но буду верить. И буду любить тебя всегда».
Ниже стояла подпись: «Навеки твоя, Софья»
Листок выпал из дрожащих пальцев.
Кто, черт возьмию, эти Гордий и Софья? Она снова посмотрела на блеклый портрет.
Внутри шевельнулось нехорошее предчувствие. Что за испытания выпали на их долю? Какое зло преследовало влюбленную пару? И что за странные рассуждения о душе? «Заключив в темницу ее часть...» - что-то в этих словах не давало покоя.
Часть души. Темница. Ника нахмурилась и потерла виски. Что-то все время ускользало от ее внимания. Она попыталась сосредоточиться.
- Вы не должны здесь находиться, госпожа, - раздался за спиной тихий голос.
Ника вскрикнула и выронила портрет.
- Господи, ты! - она на мгновение встретилась взглядом с потухшими глазами девушки-горничной. - Как ты здесь оказалась? Я даже не слышала, как ты вошла!
Та понуро склонила голову. Судя по всему, отвечать девчонка не собиралась. Ника испуганно покосилась на закрытую дверь.
- Послушай, я попала в ловушку. Случайно. Потом были эти голоса, шорохия испугалась до чертиков! И оказалась здесь. Что это за место? Ты знала о нем? - Ника засыпала девушку вопросами, пытаясь определить, что той известно.
- Я ничего не знаю, госпожа...
- Да прекрати, наконец, называть меня госпожой! - вконец разозлилась на девчонку. - Ты знала об этом месте? Разумеется, знала! Иначе ни за что не нашла бы меня здесь!
- Я ничего не знаю, - совсем тихо прошелестела та, - я увидела, что вы исчезли из гостиной, а потом заметила в стене проход, вот и спустилась сюда.
- Этого не может быть. Когда я ступила на эту чертову лестницу, стена задвинулась. Ты не могла увидеть проход, если точно не знала, что он есть.
Горничная ссутулилась так, что Нике стали видны ее острые лопатки.
- Господин Гордеев будет недоволен, если застанет нас здесь. Давайте выбираться наверх, пока он не вернулся.
Ника покачала головой. Ну до чего упрямое создание. А может она до такой степени боится Гордеева, что предпочитает лучше выслушивать в свой адрес раздраженные реплики, чем выдать его секреты. Как бы там ни было, толку от нее мало.
- Ответь мне на один вопрос, и мы пойдем, - наклонившись, Ника подняла портрет и протянула девушке, внимательно следя за ее реакцией. - Ты знаешь, кто эти люди?
Горничная скосила взгляд и сжалась еще больше.
- Я не знаю, госпожа. Наверное, какие-то родственники господина Гордеева. Этому поместью ведь много-много лет, здесь полно портретов предков господина.
- Да, но все они висят на виду, а этой пары я как-то не замечала. К тому же эти люди как две капли воды похожи на меня и Влада. Не странно ли? - Ника сердито тряхнула головой: с кем она говорит? Ясно же, что девчонка не расколется, даже, если приставить к ее животу раскаленный утюг,. - Ладно, пойдем.