Но у него дурной нрав, сказала Карменсита самой себе, чтобы успокоиться. К тому же он еще глуп и ничего не понимает в любви! Поэтому не стоит обижаться на мальчишку. И вообще, добавила она уверенно. Я всегда успею оттрепать его за уши, ведь никуда он от меня не денется.
Можно ехать! провозгласил Дени, беря вожжи в руки.
Который час? поинтересовалась девушка.
Дени, сощурив левый глаз, взглянул на солнце, на тень, отбрасываемую повозкой, и уверенно сказал:
Около восьми. Надо торопиться, скоро опять станет жарко.
В это время в повозку, кряхтя на все лады, взобрался Альфонсо.
Где Анри? спросил он.
Карменсита отстраненно пожала плечами.
Анри! позвал Альфонсо. Не валяй дурака! Мы уезжаем!
В ответ он не уловил ни звука.
Вот олух!
Не волнуйся, не пропадет! успокоил его Дени. Вечно он со своими розыгрышами.
И замахнувшись кнутом, он весело подхлестнул лошадей, выбив из их боков столбики пыли. Животные, отдохнувшие за ночь, теперь везли повозку куда быстрее, чем вчера вечером. Их подбадривала утренняя свежесть и легкий встречный ветерок.
Дени нравилось исполнять обязанности кучера. Иногда ему даже начинало казаться, что он управляет не только лошадками, впряженными в бродячий сарай на колесах, а и всем окружающим миром, ведь всё вокруг движется из-за него, всё послушно его руке, его кнуту и, в зависимости от его желания, земля покорно открывается ему.
Кто-то схватил его за ногу. Из-под днища повозки выкарабкивался Анри, цепляясь за что попало.
Ты? вырвалось у Дени, но Анри умудрился дать ему знак замолчать, а сам быстро полез обратно.
Что там, Дени? спросила Карменсита, садясь рядом с возницей.
Я лишь хотел спросить, это ты? нашелся тот.
В это время Альфонсо рассматривал свой «голодный» башмак, прикидывая, как его починить. Позади повозки что-то мелькнуло. Альфонсо оглянулся, но ничего не увидел, лишь только ему показалось, как над головой что-то треснуло.
Анри? неуверенно позвал он. Где ты прячешься?
Да, куда ты пропал, ненормальный? подхватила девушка.
И тут с потолка кибитки донеслось:
Ах, Карменсита, я ж тебя любил!
Но ты мне изменила с тем мужчиной!
И для тебя в душе я дверь закрыл,
Хоть можешь обозвать меня противным!
Давай спускайся, дурень! крикнула девушка, но в ответ прозвучало:
Я не прощу измены никогда,
Пусть даже ты во сне мне изменяла.
Сейчас уйду и скроюсь навсегда,
Забуду про тебя и всё начну сначала.
Слезай, болван! рассердилась Карменсита. Слезай, я тебе говорю, и с этими словами она схватила какую-то палку и ткнула ею в потолок кибитки.
Ткань треснула, и Анри провалился внутрь повозки.
А ты ведьма, сказал он Карменсите.
Она замахнулась на него палкой, но Анри взглянул на девушку с таким равнодушием, что она в бессилии остановилась.
Так! громко объявила Карменсита, чтобы ободрить себя. Альфонсо! Ты собираешься меня кормить сегодня? Сами, небось, с утра набили свои животы, а я ведь еще не завтракала!
Посмотри, там что-то еще осталось, Анри протянул ей тощую сумку с провизией.
Девушка быстро обследовала ее содержимое и не могла скрыть разочарования:
Не густо! Кусок хлеба, луковица, вареные утиные яйца, яблоконо тут же воодушевилась. Так и быть, хлеб я съем, но лук есть ни за что не стану!
Ты меня разочаровываешь! съязвил молодой человек.
Для тебя же, дурень, стараюсь! огрызнулась Карменсита. Сам подумай, ты полезешь целоваться, а от меня будет нести луком!
Да, это так великодушно с твоей стороны! Ты всегда помнишь о ближнем!
Ну а кто о тебе позаботится, как не я! Я же тебе и за сестру, и за мать, и за
Девушка на миг запнулась.
За кого же? уточнил Анри.
Противный неблагодарный мальчишка, сам догадайся, кокетливо мурлыкнула Карменсита и принялась уплетать черствую краюху.
Анри посмотрел на нее, проглотил слюну и стал следить за дорогой.
Обширная, покрытая волнами ковыля степь вскоре сменилась мелким кустарником, затем начали попадаться немногочисленные деревья, высохшие под солнцем и покрытые толстым слоем пыли. Потом повозка въехала в небольшую рощицу, наполненную щебетаньем птиц и шелестом листьев, прогремела по камушкам мелкого ручья и остановилась.
В чем дело? раздался недовольный голос Карменситы.
Дени спрыгнул на землю, снял с крючка ведро и пошел к ручью.
Что? Вода? осведомилась девушка, выглядывая наружу.
Дени уже поил лошадей.
Я тоже хочу пить! капризно сказала Карменсита и легонько пнула Анри, сидевшего без дела. Принеси мне воды!
А то ты так обессилела, что не можешь сделать пару шаговв тон ей добавил молодой человек и выбрался из повозки.
Он подошел к воде, выбрал место, где не было мусора и песка и наполнил флягу, которую прихватил с собой. Потом опустился на колени и, прильнув лицом к воде, стал пить.
Рядом с ним что-то шумно плюхнуло. Дени зачерпывал воду ведром. Затем он подошел к повозке и повесил ведро на прежнее местопод днищем на изогнутый гвоздь.
Анри поспешил к кибитке.
Все на месте? осведомился Дени.
Все! ответил Альфонсо, едва вздремнувший на скамье.
Принес? спросила Карменсита.
Анри молча протянул ей флягу. Карменсита припала к горлышку и вдруг фыркнула, разбрызгивая воду.
Спятила? уточнил молодой человек в то время как девушка заливалась смехом.
Ну не надо меня убеждать, что это особенная веселая водица, начал развивать мысль Анри. Если бы это было так, то сейчас громче всех нас ржали бы лошади, они нахлебались ею изрядно
Какой ты смешной! сквозь смех наконец смогла вымолвить Карменсита.
Ну вотмолодой человек вздохнул и торжественно объявил. Господа! Поздравляю! Карменсита сошла с ума! Это означает, что ум у нее все-таки был, а вы еще спорили об этом!
Ха-ха-ха! заливалась девушка. У тебя нос ха-ха-ха
Да, у меня и нос, и уши, и глаза, подтвердил Анри. А еще у меня есть и руки, и ноги
Нос в грязи! Карменсита, продолжая смеяться, завалилась на спину.
Анри с поспешностью выхватил флягу из ее рук, с недоверием провел ладонью по лицу.
Посмотрел на грязную ладонь и вытер лицо рукавом.
Нос как нос, подытожил молодой человек, а Карменсита все еще хохотала
Повозка катилась дальше. Дорога тянулась вдоль леса. Приземистые широкие дубы обступали ее по бокам, неуклюже шевеля ветвями, и озорной ветерок весело играл их порыжелыми листочками, а солнце кидало блики на лакированные бока маленьких желудей.
В узком промежутке между косматыми верхушками деревьев виднелось яркое, словно праздничная лента, голубое небо, от воздушной синевы которого веяло свежестью и свободой.
День стал клониться к вечеру. Косые тени от стволов упали на дорогу, положив на ней причудливый рисунок. Стайки лесных птиц со звонким щебетанием носились над дорогой.
Анри уже зашил порванную ткань навеса и теперь сидел на скамье и штопал рубашку. Повозка постоянно подпрыгивала на ухабах, и Анри то и дело всаживал иголку в палец. Карменсита грызла яблоко и повторяла вслух одну из ролей:
«Милый! Я буду ждать тебя этой ночью у дверей спальни! Не обмани моих надежд, а то я умру от любви!»
Лучше умереть от любви, чем от любовных болезней, заметил Анри.
В ответ на это в него полетел старый башмак. Юноша втянул голову в плечи, башмак просвистел мимо.
Карменсита продолжала:
«Если бы ты знал, как мне тяжко без тебя, как мучительно долго тянутся дни, когда я не вижу тебя, а часы, проведенные с тобой, всегда кажутся мне одним мигом. Я не могу дождаться, когда ты вновь посетишь меня, как ангел, как дыхание весны»
А весна приходит не чаще раза в год, добавил молодой человек и получил вторым пущенным башмаком точно в лоб.
Альфонсо чинил декорации, а Дени все погонял и погонял вымотанных за день лошадей.
Сушь какая, пробормотал Альфонсо. Ничего в лесу нет. Ни грибов, ни ягод.
Откуда тебе знать, спросила Карменсита. Ты ведь сидишь тут, а не ходишь по лесу.
Достаточно одного взгляда на эту порыжевшую траву, на потрескавшуюся землю. Сейчас бы дождь
Чтобы у нас колеса в грязи завязли? недовольно молвила девушка. Лично у меня нет ни малейшего желания толкать эту телегу. Я слишком хорошо помню, как мы ее тащили в прошлый раз, а вся жижа, вся мерзость, именуемая грязью, налипала на меня, и конца этому аду не было видно!..
Девочка моя, спокойно ответил Альфонсо. Все на свете питается влагой, которую посылают нам небеса. Не будет дождя, не будет и жизни! Человек всегда был зависим от Бога.
Ты так интересно говоришь, сказала Карменсита. Можно подумать, будто ты собственными глазами этого бога видел.
Его не надо видеть, в него надо верить, ощущать его незримое присутствие.
Верьне верь, а все равно похоронят нас, как безбожников, за пределами кладбища, грустно заметил Дени.
А тебе не все равно, где тебя похоронят? спросила девушка.
Когда умру, наверное, будет все равно, а пока жив, хочется быть человеком, как все.
Друзья мои! вдруг изрек Альфонсо после некоторых раздумий. Представляете, сколько можно было бы собрать с земли, если бы вдруг зарядили дожди! Изобилие! Все люди были бы сыти и счастливы!
Сомневаюсь, скептически проговорил Дени. Когда дождей слишком много, никакого урожая не бывает вообще. Странно, что ты, Альфонсо, об этом не знаешь.
А помните, как в прошлом году деревья цвели два раза, вступила в разговор Карменсита. Это было так красиво!
Да, но некоторые люди говорили, что это не к добрутихо сказал Дени.
Повозка вновь подпрыгнула, Анри еще раз вонзил иглу в руку, перекусил нить и сложил швейные принадлежности в шкатулку Карменситы, где та хранила пуговицы и фальшивые драгоценности.
Анри подошел к Дени:
Ты, наверное, устал, давай я тебя сменю.
Дени молча уступил ему свое место, молодой человек взял вожжи и кнут и, мгновенно вообразив себя королевским кучером, принялся нещадно хлестать лошадей по их впалым бокам. Но вопреки ожиданиям доморощенного возницы, те постоянно сбивались с шага и вскоре даже покрылись пеной.
Случайно выглянувший из повозки Альфонсо увидел это безобразие и приказал немедленно остановиться.
Ты что делаешь? набросился он на Анри. Хочешь их загнать и потом тащить кибитку на себе?
Я только думал проверить их прыть
И как?
Проверил Эти свое отслужили, пора подумать о новых.
И не мечтай. И так едва концы с концами сводим Дени! позвал Альфонсо. Распрягай!
Вечно этот Анри с его глупыми фокусами! из глубины повозки Карменсита погрозила молодому человеку кулаком.
Анри пожал плечами.
Дени распряг уставших лошадок и отвел их под деревья.
Неподвижная жалкая и беспомощная повозка замерла посреди лесной дороги, словно дом улитки, лишенный своей хозяйки.
Над повозкой метались ласточки.
Глава 2
Около полудня кибитка бродячих актеров въехала в небольшую деревню, несмотря на свои размеры, удивительно опрятную.
Альфонсо выкарабкался из повозки и пошел собирать зрителей, да заодно прикинуть, какой спектакль здесь примут лучше. Анри помогал Дени приспосабливать актерскую повозку под сцену. Конечно, это было все не по-настоящему, так считали сами артисты, но на аренду другой площадки не было средств. Этих самых средств не хватало даже на пропитание, поэтому актеры театра Альфонсо отличались изяществом и хорошей пластичностью. Сам же Альфонсо в недавнем прошлом тоже был тонок и звонок, но с возрастом что-то с ним произошло и он, по необъяснимым причинам, стал раздаваться вширь. «Старость», понял Альфонсо. Вместе с этим он также почувствовал, что его актерский век заканчивается, еще три-четыре года, и он уже не сможет играть на сцене. Ему все труднее было переносить тяготы бродячей жизни, а по ночам он начинал задыхаться. Еще он понимал, что если в ближайшее время ничего не изменится и его труппа не пополнится новыми людьми, про выступления можно будет забыть, ибо и сейчас каждому приходилось играть по нескольку ролей в спектакле или выбирать пьесы, где действовали только три-четыре персонажа. И, главным образом, Альфонсо страдал от мысли, что по этой причине не может поставить полноценную пьесу, полную драматизма. Поэтому в репертуаре труппы были исключительно комедии: веселые, остроумные, пошлые и глупыев зависимости от того, кто приходил на представление. К сожалению, чаще всего приходилось играть пошлости и глупости, потому что зритель раз от разу попадался всё непритязательнее и любил «простое». Альфонсо чувствовал, как с каждым спектаклем опошляется его труппа, как неуклюже острит Дени, а ведь когда-то он был замечательно умен. Как, сыграв дюжину распутниц, Карменсита невольно становится похожей на своих героинь. Даже он сам изменился не в лучшую сторону. Только, пожалуй, Анри еще удерживал себя на достойном уровне, но это, вероятно, из-за того, что в пьесах ему приходилось играть наивных глуповатых героев, сносящих побои и насмешки от других персонажейк величайшему восторгу публики. А может быть, потому что он был несносно упрям и на всё имел свое мнение.
«Что делается с народом! каждый раз после спектакля горестно причитал Альфонсо. Он вырождается! Что за интересы и вкусы! Друзья, мы присутствуем при падении нравов!»
«Я бы не сказал, обычно возражал Анри. Думаю, мы пожинаем плоды прошлых поколений. Пошлую комедию любят потому, что впитали эту любовь с молоком матери, а от нового будут шарахаться, как от чумы до тех пор, пока не вырастет новое поколение, вскормленное чистыми и высокими помыслами».
«Прости, мой мальчик, на подобные рассуждения Альфонсо обычно улыбался. Ты вдаешься в философию, но она слишком далека от реальности и вряд ли поможет нам!»
Потом они долго спорили: старый актер убеждал молодого в том, что тот еще плохо знает жизнь и поэтому идеализирует ее, а Анри доказывал, что жизнь не может быть идеализирована просто потому, что она справедлива, гармонична и прекраснав ней поровну и плохого, и хорошего. А посему, считал он, необходимо очищать свои пьесы от скверны и грязи. Альфонсо вздыхал и разводил руками. Он знал больше, он имел актерский опыт, гораздо превосходящий жизненный опыт Анри. Карменсита, словно маленькая птичка, пряталась куда-нибудь подальше от глаз и из своего укрытия следила за спором своих товарищей. Ей нравилось, как они говорят, и, хотя она ощущала, что Альфонсо тысячу раз прав, ей так хотелось поверить Анри, поверить в то, что на земле есть Высшая Справедливость, Великий Разум и еще что-то такое, чего она даже и понять-то толком не могла. У Дени же подобные споры вызывали одну-единственную реакцию: едва заслышав слова «что делается с публикой», он оставлял спорящих и отправлялся на поиски корма для лошадей. Его, пережившего множество потерь, утомляли рассуждения о Высшей Справедливости, в которую он давным-давно перестал верить.
Итак, к тому времени, когда Альфонсо вернулся, почти все уже было подготовлено к представлению.
Какие новости? спросила его Карменсита. Что будем давать?
Не спрашивайте! устало отмахнулся Альфонсо. Тут нужно нечто среднее между глупостью и озорством.
Понятно, быстро сообразил Анри. Играем «Свинью-невесту». Роли все помнят?
Дени поморщился, Карменсита хихикнула, а Альфонсо с удивлением посмотрел на Анри:
Ты что, и вправду хочешь показывать этот бездарный бред?
Смешное, в отличие от пошлого, не бывает бездарным! парировал молодой человек.
Но я уже вышел из того возраста, когда можно убедительно сыграть глупого воздыхателя! не унимался Альфонсо. Я не готов роли. Не готов!!!
Ах, мой друг! Тебе всегда хочется славы! Анри был предельно ироничен. Но, увы, сегодня ты отдыхаешь. Играть буду я.
Ты ведь никогданачал Альфонсо и осекся.
Анри широко улыбался ему.
Без репетиции
Чем меньше репетиций, тем больше простора для импровизации! заявил молодой человек.
Карменсита засмеялась. Даже Дени выдавил улыбку.
Альфонсо рассердился:
Ты, Анри, вероятно, считаешь, что достаточно знать содержание пьесы, чтобы ее сыграть?
Конечно! А разве нужно что-то еще?
Тыне комик! Ты ничего в этом не смыслишь и не сможешь добиться истинного успеха у публики!