На всякий случай напомню, что нам, вообще-то, корабля дождаться нужно. Ну, вдруг ты забыла. И мне еще один водяной цветок нужно собрать, я его недалеко отсюда видел.
А почему сразу не собрал? спросил Ральф.
Завянет же, да и водяные тяжелее сушить, не хотелось с ним тогда возиться, на удивление, в очередной раз, Генри снизошел до ответа.
Мари проигнорировала заявление о том, что смываться отсюда им рано, и бросилась обнимать Эмму и Генри, пропустив Ральфа.
Всё, она счастливо вздохнула. В библиотеку, за моим чудищем, и больше сюда ни ногой.
Покосилась на Генри, который начал набирать воздух в легкие, чтобы что-то сказать:
Да-да-да, я помню, цвет какой-то.
Маков, помогла Эмма.
Мари и Генри оба удивились тому, что она запомнила название, но не придали этому значениемало ли, может в память врезалось.
Лагерь на берегу был поставлен, костер догораллагерь, в общем-то, костром и ограничивался, а еда переваривалась в желудке. Ветки решили не стелить. Спать на нагретом за день песке оказалось вполне комфортно. Мари лежала так, что по сторонам от нее разместились Эмма и Генри, и она, еще не заснув, но уже не вполне в сознании, посматривала на догорающие угольки.
Все в мире казалось настолько простым, впереди ждали конкретные цели и ясность. Мари сама раньше не понимала, как сильно скучала по этому умиротворению. Она почти погрузилась в сон, когда почувствовала, что кто-то дотронулся до ее головы.
Ммм? промямлила она.
Никто не отозвался, и оставшиеся крохи сна мигом слетели с Мари. Она протянула руку к своей голове, и почувствовала перья.
Чертов попугай!
Мари повернула голову, и посмотрела на наглую птицу. И правда, все тот же попугай, ничем не изменился: яркие перья, озорные глазки-бусинки, и только в этот раз на голове у него выделялась взлохмаченная пара перышек. Мари была настолько шокирована его беспардонным поведением, что ничего не делала, просто смотрела огромными глазами на чистящую перья птицу. Ту, казалось, ситуация ничуть не смутила. Мари вздохнула, смирившись со столь наглым вторжением в личное пространство, и провалилась в тягучий сон.
Наутро она все еще пребывала в прекрасном настроении. Создавалось впечатление, что все время до этого над ней витала туча, и вот, наконец-то, рассеялась. Мари даже смогла справиться со старой обидой на Ральфа, и сейчас вполне дружелюбно с ним перешучивалась. А поводы для шуток находились. Как минимум, попугая все еще сидел на ее плече.
Ты похожа на пирата, ты знаешь об этом? сказала Эмма.
После завтрака из собранных фруктов и моллюсков, они все развалились в тени старой пальмы. Мари рассмеялась, вспомнив, как этот завтрак собирали. Эмма и Ральф лазили по мелководью, в поисках устриц, и оба кучу раз поскальзывались и хлюпались в воду. У Мари и Генри, которые собирали фрукты, тоже не обошлось без казусов. Генри укусил паук. Ему повезло, что Мари признала в этом насекомом очень распространённый в Андагаре вид, который хоть и больно кусается, но для человека не ядовит. Сама же Мари, пока лезла за одним очень спелым, но высоко висящим фруктом, свалилась с дерева. Вспомнив и об этом, она потерла ушибленную ногу.
Болит? подал голос Генри.
Немного.
Генри подвинулся поближе, и предложил растереть Мари ногу. Та и не думала от такого отказываться.
Она удивилась самой себе. Пошевелила костяшками пальцев руки, которую обожгло соком золотой клетки. Не сказать, что раньше она вела спокойную и размеренную жизнь, но риска и травм в последнее время определенно прибавилось. Мари растянулась на песке, как кошка. Боль в ноге перестала так резко ощущаться. Хотелось просто немного спокойствия, но потом в голову пришла мысль, что стоит смириться с его отсутствием. Как в подтверждение мысли, завопила, подскочив, Эмма.
Корабль!
Мари тоже подскочила, охнув, потому что боль все же отозвалась с новой силой. Попугай, до этого сидевший на дереве рядом, видимо, тоже заметил приближение судна, и снова переметнулся Мари на плечо.
Другой корабль, добавил Генри.
Мари присмотрелась. Древесина, из которой было выполнено судно, была более светлой и однородной. Да и паруса другого оттенка. Но что самое интересное, на борту были уж точно не андагарцыеще издали видно.
Сюда плавает только один корабль, бессмысленно, в пустоту сказала Мари.
Ральф молча кивнул. Она радостно отметила, что у него наконец-то закончились слова.
Значит, теперь плавает второй, Генри совсем не разделял общего удивления. Кстати, а почему так?
Сюда то и дело пытается кто-то организовать поездки, но андагарцы упорно не хотят делиться тайнами Лотриенгеля. А контролировать передвижения легче, когда есть только один корабль, который сюда подпускают, объяснила Мари.
Я не думаю, что это хороший признак, к Ральфу вернулся голос.
Ну, чтобы не случилось, по крайней мере, среди нас нет коренных андагарцев, попытался приободрить компанию Генри.
Я только не знаю, хорошо нам от этого или только хуже, отозвалась Мари. Оттуда остров хорошо просматривается, прятаться смысла нет. Пошли, узнаем, что они тут делают. Вдруг они нас сразу отсюда и заберут.
Ральф фыркнул.
Размечталась.
Пока вся компания брела по берегу в сторону корабля, он подошел к Мари.
Помнишь, я говорил про свое последнее дельце?
Мари с опаской угукнула, поняв, что разговор не предвещает ничего хорошего.
Я совсем не уверен, что они с ним не связаны.
Мари остановилась, как вкопанная, пытаясь обдумать, стоит ли бежать прятаться обратно в пещеру.
Развивай тему, только и сказала она.
Ну, понимаешь, они говорили что-то про то, что Андагара слишком закрывается от ученых, и вообще остальной мир пугает магия, и В общем-то они много говорили, я просто не запомнил. Но не думаю, что этот корабльхороший знак.
Мари подозвала Генри, который успел уйти вперед.
Так, я понятия не имею, что здесь происходит, но мы здесь как путешественники, которые пробились благодаря связям.
Генри кивнул, не увидев смысла что-либо расспрашивать, и вся компания в тишине шла дальше. Чем меньше оставалось дойти, тем сильнее ныла нога Мари, и под конец она начала прихрамывать.
Корабль бросил якорь, на берег уже начали сходить люди. Море как будто протестовало против непрошеных гостей, тихая гладь покрылась нарастающими волнами. С первой лодки сошел зрелый мужчина, одного взгляда на которого достаточно, чтобы понятьэто их лидер. Во внешнем виде он ничем не отличался от остальных, кроме длинных волос, собранных в хвост, но было что-то в создаваемой им атмосфере такое, что не хотелось вставать у него на пути. Он шел так, будто и не на безлюдном острове оказался, а на аристократическом приеме.
Мари вышла вперед и первой подошла на встречу. Мужчина обратил на нее внимание, прищурился, присматриваясь.
А, мне про вас говорили, да он немного смягчился, но попугай у Мари на плече вытяну крыло и мужчина вздрогнул. Заметно, что нахождение в этом месте его все-таки напрягало. Мы тут надолго, так что добираться вам придется самим.
Глаза мужчины вдруг заблестели, как будто он нашел клад. И след былого напряжения исчез.
А вы тут уже все облазили, да? Не поделитесь наблюдениями?
Мари понятия не имела, что делать. Отказатьсяне вариант, их слишком много. Делиться информацией демон пойми с кемабсурд. Непонятно, откуда и кто про них говорил. И что говорил. Мари разрывалась между разными вариантами, и не один ее не устраивал. Вмешался Генри.
Почему же не поделимся.
Он схватил за локоть Мари и притянул поближе Эмму.
Если найдете пещерубудьте аккуратней. Вы уж нас извините, но за нами там корабль должен заплыть, так что нам пора.
Пока мужчина заново не обрел дар речи, да и большая часть его команды не высадилась, компания поспешила ретироваться. Генри тащил за собой Мари и Эмму, а Ральф пытался поспевать где-то сзади.
И что ты об этом думаешь?первой способность говорить вернулась к Мари, и она сразу обратилась к Генри.
За нами обещали приплыть через день. Ждем и сматываемся отсюда.
Слишком долго, они по острову расползтись успеют. Но да ладно, выбора особо нет. Вот только кто и зачем рассказывал про нас?
Может они, Генри помедлил, подбирая слова, работают вместе с нашими заказчиками.
Пока что это интересовала Мари больше всего. То, что сказал Ральф про панику среди аристократии, связь нанимателей Мари и Генри с людьми на островевсе происходящее сформировалось в кусочки головоломки, которую у Мари никак не получалось сложить.
А она так и просилась, раздражала и не давала думать ни о чем другом. Каждая следующая теория получалась все абсурдней. К обеду Мари вся извелась, и, дождавшись момента, когда Ральф и Эмма увлекутся разговором, решила рассказать Генри все то, что узнала от Ральфа.
И я хочу узнать, на кого мы работаем. Вот ты хоть что-нибудь про них знаешь? Зачем им все это?
Обычно, даже если заказчик сам не говорил, то он все равно чем-то себя выдавал. В крайнем случае, все видно по тому, что он просил найти, вслух начал размышлять Генри. Если просили цветок пассифлоры, листья розовой смерти или сок гордруба, то нужно средство для потенции. Это сразу понятно.
Точно так же Мари по типу артефакта могла сказать, кто боится сглаза, у кого похрамывают физические характеристики, а кому нужно избавиться от докучающего врага. Но в этом случае ничего не прояснялось.
А тут растения разнятся от макового цвета, которым снимают проклятье, золотой клетки, которой лечат кучу заболеваний, до трилистника пылающего, которым проклятия и насылают, продолжал Генри.
Мари подумала, что раньше-то ее совсем не волновали цели заказчиков, что же случилось сейчас? Генри выглядел задумавшимся, теперь, из-за Мари, его волновал тот же вопрос. Допытываться, что и зачем кому-то нужноне профессионально, но ситуация с каждой новой деталью становилась все темнее и темнее.
Мы сможем разобраться с этим, когда окажемся на материке, наконец сказал Генри и присмотрелся к горизонту.
Корабля, конечно же, не было. На день, который только начинался, планов никаких не строили.
Сначала вся компания, отойдя подальше от чужаков, улеглась на песке. Но чем выше поднималось солнце, тем сложнее ставало находиться на берегу. Когда Мари почувствовала, что ее кожа, пережившая годы жизни в Андагаре, начинает гореть, она не выдержала. Прошло совсем немного времени, как остальные переползли поближе к ней, в тень.
Но и так спокойно сидеть не получилось. В тени песок был влажным, и поддувал прохладный ветер. Немного посидев, не почувствуешь, но со временемпроберет до костей. Мари встала, медленно потянулась во все стороны, разминая затекшие конечности, и огляделась. Эмма сидела наполовину в тени, наполовину на солнце, выставив ноги. Рядом, сидя под пальмой, что-то, как обычно, щебетал Ральф. Заползши подальше под прикрытие деревьев, уснул Генри. Тому, на удивление, совсем не было зябко.
Прямо рядом с Мари пролетел огромный орех, упавший с одной из пальм. В этот момент она поняла, что больше сидеть без дела она не может. Ральфа и Эмму она трогать точно не стала бы, от них уже порядком успела утомиться. Генри тоже будить не хотелось. Да и за все это время Мари почти не выпадало возможности побыть одной, что само по себе ее утомляло. Так она и решила, что пришло время немного поисследовать остров. Непонятно, как она окажется тут снова, и окажется ли, поэтому, решила Мари, упускать такой шанс нельзя.
Примерно наметив, в какой стороне пещера, Мари пошла в противоположную.
Стоило ей хоть немного зайти вглубь, как сразу стало понятноостров делился на совершенно разные части. Она и раньше это видела, просто не замечала.
Некоторые заросли выглядели так, будто на них никогда не ступала нога человека. Как то место, где вся компания впервые проходиласо свисающими, преграждающими путь лианами. Но другие части выглядели так, как будто на них не так давно жили люди. Как та лестница, на которой рос трилистник. Она разваливалась, стоило по ней пройти, но вокруг нее все было почти расчищено от сорняков и лиан, что совсем не вписывалось в пейзаж необитаемого острова.
Немного побродив по зарослям, Мари снова наткнулась на отголосок цивилизации. Она шла, уткнувшись в пол, и рассматривала интересные дорожки мха, выросшие на камнях, из которых выложена тропинка. Которая, на удивление, тоже не заросла сорняками.
Так Мари и сама не заметила, как вышла на руины чего-то непонятного. Наполовину рассыпавшиеся, возвышались остатки высоченных колон. Чтобы они раньше не поддерживалиот этого ничего не осталось. Колоны не выше некоторых, особо высоких близрастущих пальм. Между четырьмя колонами квадратом выложена старая плитка. Ее возраст ужасал. Пожив в Андагаре, имея доступ ко всем безграничным библиотекам, хочешь-не хочешь, а начнешь хоть немного, но разбираться в архитектуре. Мари была почти уверена, что эта плиткасамая старая вещь из всех, что она видела.
Чуть поодаль, залитая чудом проникшими сквозь густые кроны деревьев лучами солнца, выглядывала толстенная стена. На материке таким не промышляли, от погоды там защищали заклинания на тонких стенах. Это в лишний раз подтверждало необычность и древность этих сооружений. На стене, как и на плитке до этого, обжился мох. Сверху по нему обивались редкие побеги лианы. Мари готова была поклясться, что уже кучу раз такую видела, и не только в Андагаре. Но определиться, виноград это или ядовитый плющ, так и не смогла. Тут бы точно пригодился Генри. Базовые знания о растениях тоже пригодились бы, но на это Мари махнула рукой.
Она протянула ладонь и дотронулась до камня, из которого выложена когда-то огромная стена. Маленькие жучки, шелушившиеся во мху, разбежались в разные стороны от ее руки. Камень оказался слегка влажным и холоднымсолнце, видимо, сюда заглядывало, как сейчас, в очень редкие моменты. Мари убрала руку и краем глаза заметила, как жуки поползли обратно на свои места. Наверное, она своим вторжением прервала их важную работу.
Пошла дальше, вдоль развалин. В самом конце стены, там, где она рассыпалась почти полностью, и была ниже колен Мари, что-то неестественно блеснуло, освещенное солнцем. Пригнувшись, Мари пригляделась к земле под ногами. Чуть дальше, ровно в том месте, где заканчивался последний камень, вложенный в стену, снова блестело лезвие. Она придвинулась ближе, и увидела и рукоятку тоже. Та чем-то напоминала рукоятку ножа, который Мари сломала в пещеретоже камень, изящно инкрустированный внутрь, серебряные завитки вокруг. Время, которое нож тут пролежал, ничуть его не испортило. Мари с опаской, не удержавшись, запихнула его в свою подвязку на штанах, где хранился предыдущий. Она решила, что отмытый от земли, он станет прекрасной заменой.
Больше Мари таких сооружений не встречала. Остров оказался гораздо больше, чем мог показаться на первый взгляд. Проходя дальше, она видела перед собой только заросли и все остальные прелести тропиков. Лишь раз наткнулась на не то маленькое озеро, не то большую лужу. После этого решила, что пора бы и возвращаться, потому страх застрять где-то в глубине острова в одиночку не давал покоя. И не зря.
Мари уже была готова скатиться в панику, блуждая не в первый раз мимо одного и того же огромного, толщиной с десяток людей, дерева. Но, в какой-то момент, она услышала подозрительное шуршание в кустах. Отчаявшись, туда Мари и свернула. А за пышными, колючими кустами скрывалось то же озерце, в которое прыгали странные зверушки-палочки. Они тут тоже были. Мари решила не упускать возможность налить в свою флягу пресной воды и только потом пошла в ту сторону, где, как она сейчас понимала, находился берег. Вышла в том месте, где вся копания впервые заходила вглубь.
Место оказалось довольно далеко от того, где они остановились в последний раз. Мари видела впереди маленькую точку на горизонтекорабль чужаков, туда и пошла. Песок за солнечный день успел раскалиться, отчего обжигал ступни. Ботинки Мари снялаиз-за тяжести они увязали в песке, идти бы так пришлось целую вечность. Пока Мари брела, небо снова залилось красками. В этот раз однотоннымитолько яркий, насыщенный красный. На Западе, да и в Вольтаре, в таких случаях говорили, что дело к холоду и туману, но Мари сомневалась, что в Андагаре это так же работало.
Мари устала идти.
Солнце уже полностью ушло за горизонт, вокруг потемнело. Берег освещала только луна и звезды. Она не замечала, что почти дошла до корабля, пока не врезалась в какого-то человека. Тот держал в руках ящик, переполненный вещами. Столкнувшись с Мари он чуть не упал, отскочив назад. Мари опасливо отошла на несколько шагов в сторону, но мужчина просто пошел дальше, смерив ее крайне недовольным взглядом.