Маркуш громко хмыкнул, одарив меня коротким взглядом искоса. За эту ехидную улыбку захотелось толкнуть его кулаком в бок, но я сдержаласьтолько зубы стиснула. Повозку слегка подбрасывало на попадающих под колеса крупных камнях, что вывернулись из глины после сильнейшего ливня, который прошел ночью. Я то и дело наваливалась на Альдора и как будто обжигалась каждый раз. Он вздыхал и посматривал на меня с ироничным упреком. А в какой-то миг, когда дорога с холма вниз уже показалась мне бесконечной, он поймал меня за руку и задержал ее у себя на бедре в тот миг, когда я неловко на него оперлась.
Это воспринимать, как согласие?он склонился к моему уху.
Его дыхание стекло теплой волной по скуле. Я дернула ладонь из его пальцев, но он не позволил. Пришлось опустить голову чуть ниже, чтобы он не видел, что сейчас отражается на моем лице: наверняка, досада за глупую неровную после ночной грозы дорогу. И жаркое волнениедо того, что перед глазами пляшут серые пятна, а сердце колотится, как сумасшедшее, от ощущения его горячей кожи через ткань весьма тонких по случаю жары льняных штанов.
Прекрати паясничать, Альдор,отчего-то сердито и слишком громко отозвался Маркуш.Офате Йоланта даст тебе ответ, как только будет готова.
Похоже, Маркуш наконец узнал суть предложения Альдора мне. Когда-то они успели поговорить с глазу на глаз. А может, проболтался Рэзван?
Офате Делериш, верно, еще не поняла, что раздумывать тут особо не над чем,де ла Фиер все же отпустил меня, а я не сразу и заметила. Еще немного подержала ладонь на том же месте, а спохватилась лишь когда почувствовала прохладу с тыльной ее стороны.
С каждой вашей выходкой, унбар, я все больше склоняюсь к отказу. Быть просто помощницей Маркуша гораздо спокойнее, чем терпеть ваше нарочитое нахальство,ответила, потирая запястье, которое от прикосновения Альдора все же начало едва заметно покалывать.
Так или иначе, а карта проявляла себя, когда соприкасалась с силой магов. Правда, не так явно, как при собственных всплесках или видениях.
Альдор, кажется, даже удивился моему строгому ответу. Но его брови вновь сошлись к переносице после легкого замешательства, и он проговорил, отворачиваясь:
Не беспокойтесь, я сейчас оставлю вас наедине с портным, тканями, ножницами и булавками. В замок вернусь поздно. Надеюсь, вы не подумали, что я стану смотреть на вашу примерку.
Я зажгу огонек в храме Рассветной Матери в честь этого.
Маркуш заметно пихнул меня локтем, призывая унять нарастающее ехидство. Но едкий тон Альдора и меня саму раскалял, словно стальную пластину. Он явно провоцировал меня дать ответ немедленно, назло. И оттого хотелось помучить его ожиданием еще немного, хоть этоон прави не имеет особого смысла. Мы все это понимали.
Но руна между лопаток после нарочито откровенного прикосновения де ла Фиера просто изводила меня. С каждым разом все хуже! Я даже закрыла на миг глаза, пытаясь унять дыхание и стук встревоженного сердцаи застыла от явственного ощущения тяжелой ладони у себя на колене, которая двигалась выше, сминая ткань юбки. Сжала бедра плотнее, словно собралась противиться неизбежному наглому вторжению, но вздрогнула и заморгала, до боли прикусив щеку изнутри. Кажется, никто ничего не заметил... Даже любопытная Андраи та смотрела не на меня, а за край навеса, следя за тем, как мелькают мимо высокие вязы, что росли вдоль дороги.
Конечно же, никакой руки не было. Проклятый знак тоже давил на меня, на мои желания, на мысли, поворачивая их в понятную сторону. Иногда, увлекшись обычными заботами, я счастливо забывала о том, кем являюсь и для чего предназначена. Но в такие моменты осознавала это так остро и горько, что хотелось взять нож и вырезать руну со своей кожи. Как будто это могло помочь.
И что же делать, если совместная поездка в одной повозке с Альдором превращалась в то еще испытание для тела и разума?
Но, к счастью, де ла Фиер выполнил обещание. Как только мы заехали в открытые ворота Сингурула, он покинул повозку и пересел в седло привязанного к запяткам коня. Темным вихрем промелькнул мимо оконца, к которому я придвинулась, с облегчением чувствуя, что стало чуть прохладнее, и пропал где-то на другой оконечности узкой улочки. Мы двинулись следом неспешно. Размеренный цокот копыт слегка успокаивал, но мысли все равно то и дело возвращались к Альдору.
Зря вы начинаете с ним спорить,вдруг заговорил Маркуш, не глядя на меня.
Это бесполезно.
С вами и вашим братом вообще бесполезно пытаться выразить свое мнение, я так полагаю,огрызнулась я.
И тут же захотела шлепнуть себя ладонью по губам. И чего срываюсь на Маркуше, если виноват в моем скверном настроении только Альдор? Ну, еще немного я сама, вернее, собственные отклики на его выходки, на каждое его слово. А Маркуш всегда был добр ко мне. Пытался понять и помочь в меру своих возможностейа они у него, как я убеждалась раз за разом, весьма велики.
Вы правы,юноша, кажется, все же не обиделся.Но сейчас я понимаю Альдора так хорошо, как никогда. И осознаю, что являюсь причиной многого из того, что с ним происходит.
Почему?зацепилась я за его слова.
И затаилась, надеясь, что сейчас хоть немного больше узнаю о Маркуше. О том, что с ним случилось однажды.
Потому что он пытается уберечь меня. И что бы вам ни казалось, он хочет уберечь и вас,тон мальчишки стал ровным и холодным.Потому что видит, как вы стали мне близки. И как нужны. И потому на многое готов, хоть я того и не прошу.
Значит, вы считаете, что его предложение мнеэто жертва?!
Тут и мне стало слегка обидно, хоть я и осознавала всю подоплеку его поступка. Ведь он объяснил очень доходчиво. А вот мысли Маркуша на сей счет стали для меня небольшим открытием.
Да,дернул плечом мальчишка, отворачиваясь.Только так считаю не я, а он. Больше я не стала пытаться выспросить что-то еще. В молчании мы добрались до лавки портного: большой, чистой и светлой, благодаря удивительно большим окнам. Как будто хозяин убрал часть стены, чтобы сделать их. Нас, как самых важных гостей, встретил он сампочти у самого порога. Оказался мужчина невысоким и плотным, как игольная подушка. Хорошо пошитая опрятная рубашка скрадывала легкую дородность его фигуры, как и свободный камзол из чудесной, похожей на замшу ткани.
Проходите, проходите! Офате. Унбар,заботливо, но без излишней суеты, мастер проводил нас дальше в лавку, где на ровных квадратных полках лежали стопками всевозможные свертки холстов.
Крашеные неведомыми растениями, а может, даже зельями алхимиковтогда могли получаться самые невероятные цвета, которые поднимали стоимость отреза такой ткани почти до небес. Но, видно, для де ла Фиеров это не имело значения. Маркуш весьма скучающе озирался кругом, в то время как я, едва рот не раскрыв, рассматривала ровные цветные стопки, еще не до конца веря, что могу выбрать то, что придется к душе, без каких бы то ни было ограничений. Андра держалась поблизости от меня и то и дело мечтательно вздыхала.
Чудесно! Просто чудесно!мастер внезапно подхватил мою руку и сделал шаг назад, оглядывая меня с головы до ног.Унбар Альдор просто пролил бальзам на мою душу, когда прислал ко мне столь прекрасную фею.
Маркуш отвлекся от разглядывания стойки, на которой висели добротные плащи с вышивкой по краю. На каждомразная, искусно выполненная явно старательными женскими руками. В таких не зазорно показаться на люди любому аристократу.
Если бы я не знал вас, унбар Чеботари, то подумал бы, что вы рассчитываете на большую плату, чем та, о которой договаривались с Альдором,в его тоне прозвучал легкий укор.
Со всем уважением, вы молоды и почти ничего не смыслите в женской красоте!скривил губы мастер.А я смыслю, уж поверьте. Вот этими руками обмерял всех знатных дев Велеаранда. Но сейчас даже я поражен вкусу унбара Альдора. Его невеста просто прекрасна,он посмотрел на меня вновь и подкрепил свое заявление тем, что приложил ладонь к сердцу.Вы слышите, офате? Это совершенно искренне!
Я слегка ошарашенно кивнула на его пылкие слова, внутренне вздрогнув от одного-единственного. Поймала взгляд Маркушаа тот состроил загадочный вид, как будто ничего не знал. Получается, Альдор уже вовсю представляет меня как свою невесту, и все его нетерпеливое ожидание моего решениятолько притворство. Еще одно доказательство того, что я в его домепустое место, несмотря на то, что Маркуш пытается убедить меня в обратном. Впрочем, ничего удивительного.
Но спорить об этом с портным, конечно, не имело смысла. Его делоснять мерки и пошить платья, достойные встречи со многими аристократами и магами, которые наверняка приедут на празднование в замок примара ТириндилаТопул де Аур.
Зря вы считаете, что я ничего не смыслю в женской красоте,притворно обиделся Маркуш.У меня проблемы со спиной, а не с глазами.
Он присел на удобную высокую скамью у свободной от полок стены и с видимым удовольствием откинулся на спинку. Закинул ногу на ногуи у меня перед глазами на миг потемнело от похожести его движений на то, как это мог бы сделать Альдор.
Мастер заглянул в соседнюю каморку и кликнул кого-то. Через мгновение в зал вышла невысокая молодая девушка, на видровесница младшему де ла Фиеру. Хорошенькая и смущенная до алого румянца, что проступил на ее щеках, как только она взглянула на, без сомнения, привлекательного юношу. Но тот лишь мазнул по ней взглядом и вновь обратил его ко мне, чему-то слегка улыбаясь.
Мы вынуждены вас оставить, унбар,портной явственно потянул меня в другую комнату.Моя дочь Нина может принести вам чай или что пожелаете. Чтобы вы не скучали. Я постараюсь не задержать офате Делериш слишком долго. Но вы сами понимаете, что дело наше не терпит суеты, чтобы после не было стыдно за результат.
Благодарю,отозвался Маркуш без особого рвения.И я вас ничуть не тороплю.
Девица застыла рядом с ним, видно, в ожидании распоряжений, но де ла Фиер не поторопился отдавать их. Мы с унбаром Чеботари и Андрой скрылись за дверцейи все звуки привычно потонули в чуть душноватой тишине. Ладно хоть Альдор снарядил с нами стражу, которая, стоило только выйти из повозки, заняла посты у дверей: снаружи и внутри. Мастера она ничем не смутилавидно для того, кто часто принимает знатных заказчиков, такое грозное сопровождение привычно. Потому я оставляла Маркуша не только под присмотром внимательной девы, но и под более надежнымвоинов.
В комнате, куда отвел меня и служанку портной, было тоже удивительно светлоно благодаря щедро расставленным вокруг свечам. У трех зеркал, что стояли в центре небольшой каморки, располагался круглый постамент, на который мне и помог взойти мастер, не переставая восхищенно оглядывать меня и бормотать что-то себе под нос.
Откуда ни возьмись, зазасуетились рядом две помощницы, сами тонкие и вертлявые, словно пляшущие по ткани иглы. Они живо оттеснили Андру в сторону и с большим рвением присоединились к похвалам унбара Чеботари, обойдя меня по кругу, словно статую. От их внимания почему-то хотелось поежиться, как будто меня растирали колючей щеткой, доставая до самого нутра. Удивительно неприятное ощущение, объяснения которому я никак не могла найти. Но женщины ненадолго пропали, а затем принесли ткани и тесьму, резные пуговицы и кружевочтобы я могла выбрать.
Унбар де ла Фиер, как я понимаю, не стеснил вас в средствах, офате?как бы между делом уточнил портной, явно испытывая надежду, что я с этим соглашусь.
Альдор и правда ничего не говорил мне о том, сколько нарядов я могу заказать и как много могу потратить. Но мне скорее виделся в этом очередной подвох. К тому же я не собиралась злоупотреблять его показной щедростью.
Нет, он не ограничивал меня. Но, думаю, трех платьев и полудюжины сорочек будет достаточно.
Мастер тихо вздохнул.
Среди этих трех платьев есть то, что вы наденете на помолвку?он взглянул на меня исподлобья, наморщив лоб и продолжая перебирать в небольшом сундучке какие-то нужные ему мелочи. Словно лекарьсклянки со снадобьями.
Проклятье Закатной Матери! Альдор что, издевается? Он уже и про помолвку портному сказал? Даже я о ней еще не знаю. Но насчет платья мастер оказался прав. Для для помолвки нужно особенное: достаточно простое, чтобы подчеркивало невинность невесты, но в случае с высоким происхождением женихасшитое из хорошей ткани. На нем дозволялась легкая отделка тесьмой или короткий шлейфэто все, что я знала о «помолвочных» платьях из тех книг, которые читала еще в пансионе.
Но сейчас моя голова грозила разорваться от необходимости принять срочное решение. Похоже, даже имея возможность заказать это платье втайне от меня, Альдор нарочно оставил выбор мне. И тут дотянулся: я даже явственно представила себе его насмешливый взгляд и положенную в таком случае особенную ухмылку.
Унбар Чеботари молчал выжидательно. Я покосилась на него украдкой и вздохнула:
Нет, платье для помолвки заказывать я не стану.
И даже в висках застучало от понимания, что я сейчас пошла против распоряжения Альдора. И тут же хлынувшая по телу волна жара спала, когда разум впитал эту мысль. Но, если де ла Фиер и дальше будет считать, что все может решать за меня, даже в таких мелочах, как платье, моя жизнь рядом с ним даже в роли его жены и вовсе будет невыносимой. Я не смогу сказать ему лишнего слова, и останусь на том же месте слегка привилегированной прислуги. Отчего-то мне этого не хотелось. Не хотелось, чтобы он смотрел на меня свысока и дальше. Пусть мой небольшой бунт он едва заметит.
Но как же, офате?мастер от ужаса расширил глаза.Как же помолвка без платья? Это нарушение традиций!
Похоже, он уже успел выдумать себе невесть что.
Не беспокойтесь. Я хочу устроить унбару де ла Фиеру небольшой сюрприз,мысль о маленькой, но полезной проделке уже начала зарождаться в голове. Вряд ли Альдору понравится, но для меня так будет, пожалуй, даже лучше.Если вдруг я захочу заказать платье для помолвки, то сразу же обращусь к вам.
Я улыбнулась, стараясь состроить загадочный вид, и мастер Чеботари кивнул слегка разочарованно, а девушки захлопотали вокруг еще усерднее.
Меня обмеряли, поворачивали и предлагали выбрать подходящие ткани. Я только и успевала переносить внимание с одного на другое, прислушиваться и отвечать на вопросы. Иногда передо мной появлялось привычное лицо Андры, которая тоже принялась помогатьвесьма ловко и уместно. В пылу хлопот меня даже случайно уколола булавкой одна из помощниц унбара Чеботари, когда закрепляла отрез ткани, чтобы посмотреть, как цвет будет смотреться на моей коже. Я вскрикнула звонкосама испугалась. Но больше всего переполошился, кажется, сам мастер:
Рамона! С тобой сегодня что? Руки онемели?он слегка успокоился, спустив пар, и тут же обратился ко мне со всем пылом сильно провинившегося человека:Простите, офате. Простите! Чем я могу загладить вину?
Но я только отмахнулась. Легкая боль быстро прошла, а поднявшееся настроение ничуть не испортилось от этого мелкого и не стоящего большого внимания происшествия. Первый раз в жизни я почувствовала, как меня настолько умело взяли в оборот, что ничего и не успеваешь осознать. И вот уже отложены в сторону отрезы бархатана праздничное платьеи льна. Белогона дивные сорочки. Карминового и синегодля двух других платьев. Небольшой кучкой лежали на столике мотки тесьмы и кружев. Я настолько погрузилась в эту легкую, но приятную суматоху, что даже не поняла, в какой миг руку с картой начало припекать.
Поначалу показалось, что это из-за вставшей в небольшой комнате духоты, но в другой миг эти ощущения стали острее. И когда я потерла запястьенеосознаннои поморщилась от рассыпавшейся по коже боли, тут же поняла, что с картой что-то не так. Жжение все нарастало, пока не начало подниматься к локтю. Неизвестно, сколько я еще смогла бы выдерживать эту оглушающую и ослепляющую боль, если бы не решила, что пора уходить. Пока никто и ничего не успел заподозрить.
Благодарю, унбар Чеботари,поторопилась распрощаться с мастером, высвобождаясь из цепких рук его помощниц.
Все равно мы успели сделать все, что нужно.
Ваши платья будут готовы точно в срок,выкрикнул он мне почти вслед, потому как я улепетывала из каморки, кажется, слишком быстроАндра едва за мной поспевала.
Маркуш, который сидел все на том же месте и развлекал милую дочку портного какой-то незамысловатой беседой, тут же встрепенулся, упирая в меня вопросительный взгляд: я так толкнула дверь, что едва не ударила ею о стену.
Нам пора, Маркуш,бросила на ходу совершенно непочтительно.
И, покачнувшись в дверях, впечаталась плечом в косяк, когда в руке полыхнуло и вовсе невыносимым жжением. Заворачивая кисть в ткань собственной юбки, я кое-как добралась до повозки, уже почти ничего не видя через краснеющую пелену, что встала перед глазами. Кажется, я даже не смогла в какой-то миг удержать стон. Руку просто полосовало на тонкие ленты, страшно было посмотреть на нее и увидеть некое кровавое месиво. Потому что создавалось полное впечатление, что там оно и есть.