Повернув ручку, он широко распахнул дверь, открывая их взору очень простую каюту.
По правде говоря, каюта самой Данте выглядела идентично, когда она только взошла на борт корабля. Разница заключалась в том, что Данте с тех пор сделала своё жилище индивидуальным. Например, сейчас стены её каюты были оклеены распечатками Списков, обычно теми их фрагментами, над которыми она работала в данный момент.
Найденных она помечала цветовыми обозначениями, которые они придумали с Виком и Джейденом.
Красный для мёртвых,пошутил Джейден, когда они тем утром продумывали пометки за завтраком. Зелёный для живых и находящихся на корабле. Синий для живых и находящихся где-то вне корабля. Чёрный для живых и пребывающих вне зоны досягаемости, потому что они были в городе Тени.
Фиолетовый для неизвестного статуса.
Почему-то наличие физических копий на стенах приободряло её. Это делало людей в Списках чуточку более реальными, особенно после того, как она выслеживала их и прикрепляла фотографии рядом с именами.
У Вика на стенах тоже висели Списки.
По поводу Джейдена Данте ничего не знала, потому что никогда не бывала в его каюте. У многих видящих на стенах висел символ меча и солнца или изображение других божеств видящих. У Викрама возле кровати и на комоде висели индусские символы. Похоже, он питал особенно нежные чувства к тому богу с головой слона.
Так что да давненько она не видела такие каюты лишёнными абсолютно всего, кроме самого минимума.
Металлический стол, на котором почти ничего не лежало. Зеркальная панель, запрограммированная в стену. Серое одеяло на диване. Прикрученный болтами свинцово-серый стул перед столом. Дверь в гальюн. Монитор над кроватью
Бросив туда повторный взгляд, Данте в упор уставилась на кровать.
Там было двое людей.
Не один, а двое.
И Данте узнала их обоих.
Что, во имя дерьмовых ураганов богов, это такое? заорала она.
Она даже не заметила, что матерную часть выпалила на прекси.
Однако когда она заорала, её мама дёрнулась всем телом, её щеки сделались ярко-красными, а глаза комично выпучились. Ну, это выглядело бы комично, если не принимать в учёт остальную ситуацию, в том числе потрясённое лицо Викрама, уставившегося на Данте.
Кузина, изумлённо пробормотал он.
Данте его почти не слышала.
Вместо этого она уставилась на свою маму, вся бурля изнутри.
Её мать тоже смотрела на неё, до сих пор удивлённая, но теперь в её тёмных глазах проступили и другие вещи: раздражение, едва сдерживаемая радость при виде неё, и что-то вроде чувства вины.
Локи, парень, с которым её мама сцепилась языкамивот прямо пять секунд назадвыглядел стопроцентно сгорающим со стыда, пока спешно содействовал попыткам матери Данте отделить своё тело от него. Учитывая, что он лежал на ней, сплетаясь конечностями и другими частями их тел, на это ушло несколько секунд.
Почему-то именно он, Локи, принял на себя всё пекло следующих слов Данте.
Ах ты чёртов ледянокровка! взорвалась она.
Викрам рядом с ней подпрыгнул сантиметров на тридцать.
Данте на него даже не взглянула, продолжая сверлить гневным взглядом Локи. На мгновение она утратила дар речи и перешла на жесты, в этот раз тоже не заметив, что использует язык жестов видящих.
Что, во имя нижайших миров заледенелого ада, ты делаешь с моей матерью? она сжала руки в кулаки, всё её тело тряслось. Ты объяснишься или нет? Или мне притащить сюда Деклана, чтобы он вышиб из тебя всё дерьмо?
И вновь она почти не заметила, как переключилась с английского на прекси, чтобы отматерить теперь уже виноватого видящего с ближневосточной внешностью.
Локи моргнул, затем хмуро покосился на мать Данте.
Ну? потребовала Данте, топнув ногой.
Прочистив горло, Локи поднял ладонь в жесте мира, и его лицо покраснело ещё сильнее.
Кузина. Прошу. Держи себя в руках. Я прошу прощения. Я
Держать себя в руках? взорвалась Данте. Ты серьёзно говоришь мне держать себя в руках? Когда я только что стала свидетелем того, как ты лапаешь мою маму?
Воцарилась тишина.
Викрам не издавал ни звука.
И Локи тоже, который в первую очередь выглядел озадаченным.
Мать Данте расхохоталась в голос.
Она тут же зажала себе рот рукой, словно ужаснувшись, но не смогла перестать смеяться. Данте видела лишь то, что рубашка Локи была расстёгнута, а длинные тёмно-каштановые волосы впервые за восемь месяцев, что она его знала, не были убраны привычной заколкой. В сочетании с расстёгнутыми пуговицами на джинсах её матери этого оказалось достаточно, чтобы Данте взбесилась и уже по-настоящему подумывала позвать Деклана.
Когда её мама захохотала ещё сильнее, всё ещё глядя на Данте (теперь в её глазах проступило чувство вины, хотя она всё равно не могла сдержать смех), Викрам, который, видимо, тоже подавлял веселье, усмехнулся.
Когда Данте наградила его убийственным взглядом, он умолк со слегка виноватым взглядом, но Данте всё равно заметила улыбку в его глазах и лишь хмуро зыркнула на него.
Если не считать Данте, то не смеялся только Локи.
Он сидел на кровати и наблюдал за матерью Данте, которая обеими руками зажимала себе рот и пыталась подавить последнее хихиканье. Выражение лица Локи по-прежнему оставалось скорее озадаченным.
Глава 34Не ходи за мной
Разговор, казалось, продолжался часами.
Я старалась не реагировать на большую его часть. В основном я пыталась подстроить свои ответы и манеру держаться под всех остальных в нашей группе.
Я понимала, что не осмысливаю происходящее нормально. Для этого мне нужно было убраться ото всех остальных. Мне просто надо побыть наедине, возможно, опять посмотреть на воду.
Слова, которые я слышала, звучали абсолютно логичными.
Калиполагаю, и Уйе тожехотели помочь нам перевезти наших людей с корабля и устроить где-то наземную базу. Мы обсудили несколько разных локаций, но все согласились, что если воплощать этот план, то мы с Ревиком и остальная часть команды, которой предстояло проникнуть в Дубай, не могли знать деталей, пока операция не будет завершена.
Очевидно, Кали тоже видела сны о грибовидных облаках, как и я.
Казалось, её тревожило, что это случится скоро, как и события в Дубае.
В свете всего этого я вспомнила тревогу Териана, и хоть я до сих пор не знала, можно ли верить тому, что он сказал, или доверять собственным ощущениям относительно его слов, часть меня невольно замечала параллели с теми чувствами, которые я улавливала от Кали, пока она говорила.
В её свете определённо присутствовало нечто иное.
Врег тоже прокомментировал это, и даже Джонв тот раз, когда он попытался отвести меня в сторонку и выяснить, что со мной происходит.
К тому времени даже Ревик в некотором роде давал мне побыть одной, хотя он ни разу не отходил слишком далеко, по крайней мере, пока его время не истекло, и ему не пришлось вернуться в резервуар.
Однако до тех пор я часто ловила на себе его взгляд, оценивающий меня, измеряющий мой свет. И да, я не могла его в этом винить. Я знала, что веду себя странно, и не только в отношении моей матери и Уйе. Они говорили о том, чтобы увезти Лили. Они говорили о том, чтобы уехать с моим ребёнком, пока мы с Ревиком отправимся в Дубай.
Я могла твердить себе, что это временно. Я слышала, как другие, включая Балидора, называют этих людей её бабушкой и дедушкой. Я слышала, как они заверяют меня в том, что привезут её ко мне сразу же, как только закончится операция. Ничто из этого не имело значения. Ничто не пробивалось сквозь мою инстинктивную реакцию на сам факт передачи моего ребёнка этим людям, которые по-прежнему были для меня незнакомцами. Одна лишь мысль об этом вызывала в моём свете такую интенсивную панику, что я не могла думать сквозь неё.
Но к концу дня я почувствовала правду в словах Кали.
Я знала, что она права.
Я не могла заглядывать в будущее, как она и Териан, но я чувствовала эту штуку, чем бы она ни являлась. Закрывая глаза, я почти видела это, как облака, собирающиеся на горизонте.
И всё же мысль о том, чтобы потерять Лили так скоро после того, как мы её наконец-то вернули, ощущалась как просьба отрубить себе одну конечность.
Я даже начинала ненавидеть каждого, кто хотел заверить меня в том, что всё будет хорошо.
Так что к концу того первого дня я мало что говорила.
Наконец-то вернувшись на корабль и договорившись встретиться с Кали, Уйе и остальными на следующий день, я просто хотела поспать.
Ревик вернулся три с лишним часа назад, то есть, его двухчасовой период в резервуаре давно закончился. Я подозревала, что необходимость уйти ранее раздражала его, но к концу разговоров он тоже сделался тихим, так что, возможно, он испытывал свои сложности из-за Лили.
У него определённо до сих пор имелись какие-то проблемы с Кали, хотя я пыталась притвориться, что не замечаю этого. Точно так же я пыталась притвориться, что Даледжем не пялился на нас двоих большую часть того времени, что мы пробыли на том пляже.
В любом случае, к тому времени, когда я вернулась в нашу комнату в резервуаре из четырёх секций, Ревика там не оказалось. Вместо этого на прикроватной тумбочке я обнаружила записку, написанную его почерком и сообщавшую, что он пошёл поговорить с Юми.
Я даже не задалась вопросом, почему он решил увидеться с ней именно в этот день я была практически уверена, что причина мне известна. Он всё равно периодически ходил к ней после нашего разговора в тот день.
Так что да, это не вызвало у меня вопросов.
Я больше задумывалась о том, не надо ли мне самой сходить к Юми.
Я всё ещё думала над этим, когда уснула на кровати прямо в одежде, поверх покрывала. Единственное, что я сумела снять перед тем, как отключитьсяэто ботинки.
***
Я проснулась от ощущения рук на своём теле, от притягивающего меня света, от пальцев, скользящих под моей одеждой и ласкающих кожу. Я лежала на боку, а когда повернулась, то увидела, что его глаза светятся настолько, что я даже различаю очертания его лица.
Прежде чем я успела что-то спросить, он поцеловал меня, и его свет был таким мягким, каким я не ощущала его недели возможно, месяцы.
В сравнении с ним я ощущалась жёсткой, закрытой и отгороженной по краям.
Я старалась открыться ему в ответ, быть с ним, и он вновь поцеловал меня, обдувая теплом мой свет, лаская спину и бока пальцами, водя носом по моим щекам.
От одной лишь его мягкости что-то во мне начало таять.
Я начала проваливаться в него, в его свет.
Я обхватила рукой его спину
И он вздрогнул.
Я ощутила шок боли в его светефизической боли, а не боли разделения. Я во всех отношениях находилась достаточно близко к нему, чтобы поначалу это ощущалось как моя боль. Я дёрнулась, отпрянув и ощутив лёгкую тошноту в горле.
Ничего не понимая, я посмотрела на него.
Моё сердце сильнее застучало в груди, хотя разум ещё не успел переварить новую информацию. Мой свет заискрил, когда я встретилась с ним взглядом.
Что случилось с твоей спиной? спросила я.
Ничего.
Поцеловав меня в щёку, Ревик на мгновение прижался своим лицом к моему. Боль струилась по его свету, притягивая меня. Я всё ещё пыталась привести мысли в порядок, когда он опустил губы, целуя мою шею, вкладывая свет в свой язык.
Элли, пробормотал он. Расслабься. Просто позволь мне быть рядом с тобой. Пожалуйста, он стал целовать меня медленнее, его голос был мягким, переполненным светом. Ты приняла душ? Я всё ещё ощущаю на тебе привкус соли.
Мое непонимание усилилось.
Я потянулась к его спине, но он схватил меня за запястье, останавливая.
Элли, произнёс он. Всё хорошо.
Но что с тобой случилось? Что не так с твоей спиной?
Пару секунд он просто смотрел на меня, словно думал. Затем выдохнул, опустил свой вес на бок и улёгся рядом со мной.
Ты ходил к Юми, верно? повернув голову, я посмотрела на циферблат, тускло светившийся на краю его органического стола. Ты всё это время был с Юми?
Мягко прищёлкнув языком, он поудобнее устроил своё тело на кровати. Проведя пальцами по волосам, он снова вздохнул, словно смиряясь, что придётся иметь дело со мной.
Где-то в этой паузе свет в его глазах приглушился, так что я могла видеть только его.
Его силуэт очерчивался бледным бело-зелёным светом, который лился от контура двери в основном для того, чтобы мы ни во что не врезались, если посреди ночи захотим встать в туалет. В этом слабом свечении Ревик выглядел лишь тёмной фигурой, а чёрные волосы казались лишь чуточку темнее его кожи.
Ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас? спросил он.
Я уставилась туда, где находилось его лицо, и почувствовала, как боль в моей груди усиливается.
Поговорить о чём? переспросила я. О чём мы говорим?
Элли.
Он потянулся ко мне, взяв за руку. Переплетя наши пальцы, он послал в меня тёплый свет вместе с очередным импульсом боли. Я ощущала там более глубокие эмоциипечаль, нечто похожее на беспокойство, может, даже чувство вины, напряжённая насторожённость, граничащая со страхом.
Элли Пожалуйста. Сегодняшний день был для тебя непростым. Пожалуйста. Позволь мне попробовать помочь тебе с этим. Даже если ты до сих пор злишься на меня из-за Даледжема или из-за того, что я не рассказал тебе, как познакомился с Кали и твоим отцом много лет назад. Тебе нужно открыть свой свет, дорогая. Это всё, чего я хочу. Я хочу ради разнообразия быть тем, кто поможет тебе. Как ты помогаешь мне.
Я пыталась впитать его слова, хоть как-то их осмыслить.
Но где ты был? спросила я наконец. Куда ты пошёл?
Отпустив мою ладонь, он перекатился на спину.
Я видела, как он при этом вздрогнул.
А может, я почувствовала это в своём свете.
Элли, повторил он. Пожалуйста.
Просто скажи мне, ответила я.
Мягко щёлкнув языком, он покачал головой, но не в знак отрицания. Я почувствовала в нём обречённость, но не угрызения совести, уже нет. Скорее, я уловила ощущение, будто он считал, что я его игнорирую, нарочно отвлекаю, избегаю того, что он говорил мне.
Но избегала ли я? Я честно не могла сказать.
Я знала лишь то, что чем дольше он лежал, ничего не говоря, тем сильнее становилась боль в моей груди. Она начала распространяться, просачиваясь ниже и глубже, проникая в мой живот. К моему горлу подступила желчь, тошнота, боль, сквозь которую сложно было думать.
Эта боль не ощущалась как разделение.
Ты когда-нибудь занимался сексом с моей матерью? выпалила я. С Кали?
Я не осознавала, что собиралась задать этот вопрос.
Я правда не хотела слышать ответ.
Шок выплеснулся из его света.
Что? Нет! Gaos, Элисон. Нет абсолютно точно нет.
Я покачала головой, пытаясь выбросить эту мысль из головы.
Забудь. Я просто
Элисон. Gaos d jurekila. Вот о чём ты думала? Почему?
Я не ответила на оба вопроса. Вместо этого я постаралась думать, контролировать свой свет.
Юми причинила тебе боль? спросила я наконец. Ты попросил её об этом?
Несколько секунд Ревик не шевелился, не отводил взгляда от моего лица. Затем он покачал головой, снова прищёлкнув и проводя пальцами по волосам.
Нет, поколебавшись, он пожал одним плечом, поднимая взгляд на меня. Уллиса. Я попросил её. Ну, он слегка фыркнул. На самом деле, я нанял её. Она не хотела брать деньги, но я настоял
Он умолк, словно почувствовав что-то в моём свете.
Я чувствовала, как он смотрит на меня в темноте.
Элли, произнёс он. Его голос сделался осторожным. Она ко мне не прикасалась.
Когда я по-прежнему не заговорила, он выдохнул, и его голос звучал почти раздражённо.
Я оставался полностью закрытым, сказал он. Я чувствовал, как ты закрываешься, особенно после того, как ушла поговорить с Кали. После этого я вообще тебя не чувствовал. Это напугало меня. Так что я поговорил с Юми, а когда это не помогло, я попросил Уллису. Она прежде уже делала это для меня в Сиэтле, так что я знал, что она сумеет сделать это, не сдерживаясь.
Я так и не пошевелилась, и чувствовала, как он наблюдает за мной.
Элли, произнёс он мягче, повернувшись на бок и подвинувшись ближе ко мне на постели. Я сделал это для тебя. Для нас для Лили. Мы не можем и дальше так кружить друг вокруг друга. Когда это делаю только я, уже плохо. Но теперь ты тоже делаешь это. Я подумал, что это поможет. Что я сумею помочь тебе, если сам больше откроюсь.
Он потянулся к моей руке.
Но что-то в этом было уже чересчур.
Это наконец-то выдернуло меня из того состояния, в которое погрузился мой разум.
Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне.
Не знаю, то ли я отстранила свою руку, то ли всё своё тело. В любом случае, я пошевелилась и почувствовала, как Ревик вздрогнул. Затем я ощутила, как он пристально смотрит на меня в темноте, хотя я его всё ещё не могла видеть.
Я отодвинулась назад на кровати, сделав это прежде, чем мой разум поспел за моим светом, мыслями или его словами. Я не знаю, думала ли я вообще о чём-то в тот момент.
Та боль в моей груди теперь уже пульсировала.
Она ранила, затмевая всё остальное.
Я не осознавала, что выбралась из кровати, встала и направилась к двери, пока Ревик не очутился передо мной, загораживая мне путь.
Я посмотрела на него и вновь увидела его глаза, светящиеся в темноте. Я слышала, как он произносит слова, но не могла ничего осмыслить. Он на мгновение схватил меня за руку, но я что-то сделала возможно, толкнула его честно, не знаю.
Я лишь знаю, что каким-то образом обошла его и ввела код.
Я ясно помнила лишь одну вещь, которую сказала ему. В какой-то момент, дожидаясь, когда они откроют дверь и выпустят меня оттуда, я почувствовала необходимость предупредить его.
Не знаю, беспокоилась ли я, что причиню ему боль.
Не думаю, что я в тот момент достаточно ясно соображала для данной мысли, но какая-то часть меня, видимо, всё равно ощутила потребность предупредить его.
Так что я посмотрела на него, когда услышала, как дверь открывается снаружи.
Я помню, как он молча стоял там, с распахнутой рубашкой и светящимися в темноте глазами. Я помню, что он тяжело дышал, глядя на меня, и я чувствовала в нём страх. Может, нечто большее, чем страх, хотя мой разум и это не мог осознать.
Не ходи за мной, сказала я ему. Отпусти меня, Ревик.
Когда через несколько секунд я покинула комнату, он так и не пошевелился, так и не заговорил.
По крайней мере, так, чтобы я услышала.
Глава 35Надломленная
Не знаю, как я добралась наверх.
На мне не было обуви.
Я помню, как кто-то схватил меня за руку и затащил в помещение, ощущавшееся огромным. Кажется, это был Врег или, может, Джон они говорили со мной о Кали и, возможно, об Уйе тоже. Знаю, что в какой-то момент подняла взгляд и увидела, как Джон смотрит на меня с откровенным беспокойством на лице.
Врег стоял рядом, его тёмные глаза оценивали меня. Чёрные радужки выглядели до странности яркими, словно настоящий обсидиан, отражающий свет.
В тот момент ни один из них не говорил со мной, так что, возможно, именно молчание выдернуло меня из того места, в которое отступил мой мозг.
Элли, Джон стиснул мою руку. Боже, Элли. Что случилось? Что с тобой?
Звук включился через некоторое время после того, как он заговорил.
Я осознала, что в месте, в котором мы находились, было шумно.
Я поморщилась от громкости звуков, почувствовав себя выставленной на всеобщее обозрение, когда до меня дошло, что комната переполнена людьми. Они узнавали меня. Здесь все меня зналикуда бы я ни пошла на корабле, все меня знали, все узнавалии в данный момент вокруг меня собрались люди и видящие. Их слова гулким эхом разносились внутри металлического помещения, которое ощущалось одновременно слишком большим и слишком маленьким.
Ореховые глаза Джона, переполненные светом, всматривались в моё лицо.
Я услышала его мысли, когда Врег подвинулся поближе ко мне с другой стороны.
«Она выглядит так, будто пребывает в шоке, говорил Джон. Что, бл*дь, случилось?»
«Не знаю, брат. Но это определённо шок. Её свет. Я видел такое у видящих. Обычно когда они теряют членов семьи или друзей. Когда умирает кто-то близкий»
«Это из-за её родителей? мысли Джона сделались злыми. Из-за этих бл*дских видящих сегодня? Разве они не где-то там с Тарси?»
«Я позвоню Нензу», пробормотал в ответ Врег, и в его мыслях содержалось напряжённое беспокойство.
Почему-то последняя фраза наконец-то до меня дошла, словно мою кожу пырнули ножом.
Я посмотрела на Врега.
Нет, сказала я. Не звони ему.
Врег моргнул, его глаза выражали открытое удивление. Я видела, как он покосился на Джона, который бросил на него беспомощный взгляд, подняв руки.
«Мне всё равно ему позвонить?»пробормотал Врег.
«Я позвонил Балидору. Он сказал, что они всё равно не могут выпустить Ревика из резервуара. Двухчасовой лимит. Нам пришлось бы подключать его через коммуникатор, и я не вижу, как сейчас это может помочь, ведь так? Она же не сможет почувствовать его свет».
«Двухчасовой лимит? Врег уставился на Джона. Бл*дь, он же вернулся несколько часов назад. Он опять выходил?»
«Видимо, в мыслях Джона звучало смятение. Балидор не сказал, где он был. Он лишь сообщил, что ему нужно просидеть там полных два часа. Думаешь, дело в нём? В Ревике?»
Врег нахмурился.
Он обернулся через своё мускулистое плечо, бросив беглый, но почему-то ощущавшийся медленным взгляд на столик, прикрученный болтами к дальней стене. Проследив за его взглядом и почти не отдавая себе отчёт в этом, я увидела группу сидевших там видящих. Лишь одна пара глаз смотрела на нас троих.
Зелёные глаза встретились взглядом со мной, и край его радужек обрамляли фиолетовые кольца.
Я смотрела на его лицо, на длинные тёмные волосы, видневшиеся там, где он сидел за Джорагом, напротив Джакса, Ниилы и Мики. Я видела, как Ниила повернулась и замерла, уставившись на меня. Я вздрогнула при виде тревоги, которая расцвела на её лице, когда она окинула меня повторным взглядом и широко распахнула глаза.
Врег посмотрел обратно на меня, должно быть, всего через одну-две секунды.
Я увидела, как он вздрогнул, поняв, что я проследила за направлением его взгляда.
Он схватил меня за руку толстыми пальцами. Я молча последовала, позволяя ему и Джону увести меня дальше от того столика, пока я не оказалась на противоположном конце столовой вместе с ними двоими.
Столовая.
В этом понимании мой мозг нашёл вещи, за которые можно зацепиться.
Например, тот факт, что теперь мы стояли возле эспрессо-машины, которую кто-то установил здесь, пока мы стояли у канадских береговпредположительно, для меня и Джона. Это задумывалось как какая-то шутка, но да, мы с Джоном оба пользовались ею почти каждый день.
И многие другие видящие тоже ею пользовались.
Мой разум перестроился вокруг этого факта, отыскав моё местоположение на карте корабля, которую я носила в своём свете. Помещения для офицеров. Недалеко от центра управления и информации. Мы находились в том кафетерии, что поменьшеон предназначался главным образом для старших разведчиков и тех, кто в действительности руководил здесь чем-либо. То есть, Адипан. Врег. Мы с Ревиком
Я вздрогнула, закрыв глаза.
Врег крепче стиснул меня ладонью.
Принцесса, он привлёк меня ближе, чтобы его рот оказался возле моего уха. Я позову Юми, пробормотал он мне. Ладно? Можно мне позвонить ей?
Я постаралась подумать над этим.
Но в данный момент я не могла представить, чтобы я с кем-то стала говорить. Мне правда хотелось просто поспать.
Я подумывала спросить Джона и Врега, нельзя ли мне отрубиться в их комнате, затем вспомнила, что они только что вышли из медового месяца. Они были новобрачными. Они не хотели, чтобы я дрыхла в их постели. Они не хотели, чтобы кто-либо в принципе дрых в их постели.
Элли, всё нормально, сказал Джон. Всё хорошо.
Он теперь держал меня за другую руку. В его голос просочилось беспокойство.
Ты можешь поспать в нашей комнате, добавил Джон, глядя на Врега. Ничего страшного. Не так ли? Нас обоих это абсолютно устроит, Элли.
Конечно, принцесса, сказал Врег, ласково убирая мои волосы с лица. Ты можешь остаться с нами. Так долго, как тебе хочется. Это не причинит никаких проблем.
Я покачала головой, пытаясь отстраниться от них обоих.
Я чувствовала их света вокруг себятеперь они удушали меня.
Они хотели помочь. Я чувствовала, что они хотели помочь, но я также ощущала всё остальноежелание поместить меня куда-нибудь, обуздать меня, позвонить Ревику и Юми, и ещё кому-нибудь. Я чувствовала, как они на фоне связываются с Балидором, говорят с Юми, Чандрэ, Тарси.
Я почувствовала где-то там Кали и снова вздрогнула, поморщившись.
Нет, мой голос прозвучал натужно, громко для моих ушей. Нет, повторила я, качая головой. Пожалуйста. Просто оставьте меня в покое. Мне нужно подняться на палубу.
Элли, Джон казался растерянным. Ты не можешь туда подняться. Ты замёрзнешь.
«Спать ей сейчас тоже нельзя, пробормотал ему Врег. Это не лучшая идея, брат. Балидор говорит, что она может впасть в стазис, а сейчас мы не можем этого допустить. Если она уйдёт туда, где мы не сможем её найти, и заснёт»
«Я понимаю, перебил Джон. Мы можем попытаться удержать её здесь, по крайней мере, пока кто-нибудь не придёт, Джон хмуро посмотрел на меня, и его ореховые глаза блестели в зелёном органическом освещении. Где, чёрт возьми, Балидор? Он приведёт ту видящую с собой? Кали? Или того другого?»
«Не знаю. Но они идут сюда. Как минимум он, Тарси и Юми».
Я покачала головой, закрыв глаза от голосов, круживших вокруг меня.
Джон схватил меня обеими руками. Он стиснул меня ещё крепче, когда я закрыла глаза. Когда я отказалась их открывать, он слегка тряхнул меня, отчего мой желудок совершил кульбит, а голова безвольно мотнулась на шее.
Элли! резко произнёс он. Элли! Тебе нужно остаться здесь. Не уходи спать, ладно? Врег говорит, что тебе сейчас нельзя погружаться в бессознательное состояние. Это не хорошо для тебя. Ладно?
Я не осознавала, что пыталась уйти, пока он меня не остановил. Я попыталась высвободиться, убраться от них обоих, но Джон лишь усилил свою хватку.
Элли! Нам нужно, чтобы ты осталась здесь, хорошо?
Нет, я покачала головой и толкнула его. Я хотела подняться на палубу. Я хотела посмотреть на воду, убраться ото всех голосов, но знала, что они лишь последуют за мной.
Да, голос Джона звучал ласково, но твёрдо. Оставайся здесь, хорошо? Пожалуйста, Эл. Пожалуйста.
Он говорил так, будто готов был расплакаться.
Я в третий раз попыталась высвободиться, но он дёрнул меня ближе, прочь от двери.
В этот раз я не думала.
Я ударила своим светом, позволив тому вырваться из меня.
Это произошло так быстро, что я ещё даже не открыла глаза, когда свет уже вышел из моих пальцев.
Однако я видела всё это в замедленном режиме проигралось у меня в голове. Звук отключился, оставляя мой разум следить за всем увиденным в мельчайших деталях.
Джон отшатнулся назад.
Его руки двигались как будто под водой, ладони хватались за воздух, пока он скользил по металлическому полу. Пока я смотрела, как он летит по воздуху, меня охватило смутное дежавю. Я представила, как бокалы падают, раскатываются в разные стороны и разбиваются в той закусочной в Сан-Франциско, как его спина врезается в стол более молодой Джон, с другими глазами, более длинными волосами. На его теле тогда было больше мяса, лицо выглядело более округлым, мягким.
В этот раз не падало никакого стекла. Джон не врезался в стол.
Он был одет в другую одежду, его плечи стали шире, ему недоставало двух пальцев, а глаза сияли светом, который я видела даже тогда, когда он отлетал от меня. Он тихо охнул, когда его спина врезалась в стену возле эспрессо-машины.
Он упал на колени, хватая ртом воздух.
И внезапно в комнате стало очень, очень тихо.
Я моргнула, силясь увидеть что-либо сквозь свет в своих радужках.
Когда мне это наконец-то удалось, между мной и моим братом стоял Врег. Его чёрные глаза были широко раскрыты, всё тело тряслось, дрожа от адреналина и борьбы. Он протянул ко мне одну ладонь, помещая всю свою мускулистую тушу между мной и Джоном.
Я видела, как на глаза Врега навернулись слёзы.
Позади него Джон поднялся на ноги, прислоняясь к стене. Рукой он обхватывал свою грудь, и я увидела на его лице и в глазах страх, пока он смотрел на меня, стараясь перевести дыхание.
Я ощущала в нём боль, физическую боль, хотя он пытался её контролировать.