- Ничего себе история, - качал головой господин Лионель.И что сказал по этому поводу господин Жан-Люк?
- Он был в ярости, - вздохнула Мадлен.
Почему-то все подумали, что в этом побеге виновата Мадлен, хотя они с Эдмондой даже и не дружили особо. Ангерран запер её в спальне, два дня не позволял её кормить и не давал видеться с девочками, а Шарлотта была ещё совсем крошкой, ей и двух лет не исполнилось. Если бы не Жанно, который заинтересовался, почему она не отвечает по магической связи, и явился к ним домой это выяснитькто знает, сколько бы Мадлен так просидела. Жанно братья де Кресси боялись, поэтому выпустили её и тут же попряталисьчтобы не схлопотать, с его тяжёлой рукой они к тому моменту были знакомывсе четверо. Он против них обычно даже магией не пользовалсяговорил, нет нужды.
Хорошо, что на свете есть Жанно. И его друзья.
- Знаете, госпожа Мадлен, у меня есть для вас предложение. Не отказывайтесь сразу, подумайте, - сказал господин Лионель.У меня есть охотничий дом, он в полутора днях пути от столицы и очень хорошо защищён. Во время беспорядков там останавливались их величества, сейчас там гостит королева Рокелора с ближними дамами. Я предлагаю вам отправиться туда и некоторое время там побыть. У меня не бывает никакой светской жизни, там тихо, спокойно и очень уединённо. Вас и ваших девочек там никто не потревожит.
Что? Принять покровительство господина Лионеля? Вроде и нет в этом ничего предосудительного, всё же, онлицо духовное, но Вот прямо в его дом? С девочками?
- Но наверное это не слишком удобно?
Он рассмеялся.
- Как говорит ваш брат, госпожа Мадлен, спать на потолке неудобно, простыни на пол валятся. И ещё кое-что делатьтам же.
Ох, Жанно может сказать, это точно. Мадлен не удержалась, представила, рассмеялась.
Кажется, именно этого ей и не хваталоона смеялась и никак не могла остановиться, а потом ещё и заплакала. Господин Лионель взял её за руку и держалпросто держал, Жанно бы сделал так же. Нет, Жанно бы ещё обнимал и гладил по голове, а рыдать на груди у высокопоставленного духовного лица
Впрочем, господин Лионель всё понял правильно, и Мадлен с удивлением обнаружила себя именно что рыдающей у него на груди. Отстранилась.
- Простите меня, ваше преосвященство.
- Не за что вам просить прощения, дорогая госпожа Мадлен. На вас обрушилось столько, что не всякий закалённый воин вынесет, а вы переносите все удары судьбы с большой стойкостью. Поэтомуподумайте.
Мадлен в растерянности взглянула на него. Лионель де Вьевилльеё ровесник, нокак будто старше даже и своего дяди-принца. От него пахло тайнами, загадками, большой властью, и где-то под всем этим дремала ещё и силабольшая сила, как у Жанно. Угрозой или чем ещё сомнительным или странным, подобно дяде-принцу, от него не пахло совсем.
- Я скажу вам вечером. Хорошо?пробормотала она.
- Хорошо, - улыбнулся он.Не торопитесь, подумайте.
Совершенно светски поцеловал ей руку, стремительно поднялся и ушёл.
Мадлен умылась, вернула на голову свалившийся давным-давно чепец и пошла проведать девочек. Они смирно обедалиНиколь командовала, а Луиза рассказывала им какую-то поучительную историю про трёх поросят, один из которых жил в домике из соломы, второйиз веточек, а третийиз камня. И когда волк пришёл съесть всех троих, они спаслись только благодаря каменному дому третьего брата. Так может быть, ей тоже надо отправиться в каменный дом и в нём переждать и волков, и непогоду, и что там ещё бывает?
Для уверенности она ещё попробовала вызвать по магической связи Жанно, и у неё получилось. Он был бодр, хоть и бледен, очень рад её слышать, и тут же велел рассказывать все новости. Она рассказалавсё, без утайки, о визите Жан-Люка и о предложении Лионелятоже. Жанно сказал не думать ни мгновения и соглашатьсядом отличный, дорога безопасная, её там не найдут никакие де Кресси, а потом уже и он приедет, и будет видно, что дальше.
И только когда они завершили разговор, Мадлен поняла, что ни слова не сказала о хромом принце и его сватовстве, потому что проклятые Кресси отодвинули всё это далеко-далеко. Ладно, ещё успеется. Они это ещё обсудят.
Лионель де Вьевилль, младший сын королевского маршала, коадьютор Льенского архиепископства и королевский дознаватель, был рад, что жизнь подкинула ему очередную загадку. Конечно, дел хватало и без тогои всякие мелочи, ежедневно происходящие при дворе, и дела графства Безье, требующие постоянного участия. И ещё в охотничьем доме гостит её прекрасное величество Маргарита, кузина Марго, и её хорошо бы навещать хотя бы пару раз в неделю. Она, конечно, уверяет, что совсем не скучает, но Лионель ей не верилнедаром её двор считался самым весёлым из всей королевской семьи. Уж конечно, ей не хватает привычных развлечений.
Но история с госпожой Мадлен и братьями де Кресси тоже требовала внимания и участия.
Конечно, в Пале-Вьевилль будет усилена охрана, и посторонних внутрь не пустят, даже если они чьи-то там друзья или, не приведи господь, родичи, кузены или малые дети. Но какова наглость-топопытаться увести ребёнка с нянькой, можно сказать, на глазах у всех!
Когда Лионель допрашивал пойманного Андре Туссена, он поставил на него невидную простому человеку магическую меткуобычная слежка обычной слежкой, а самому тоже не лишним будет иметь возможность проследитьи, может быть, подслушать. Скажем, разговор того самого Туссена с его хозяином Жан-Люком Кресси, за конём которого парень, как оказывается, приглядывает. И даже если Туссен вернётся в дом на улице Сент-Этьен не сразу, от него ведь всё равно захотят докладгде был, что делал, почему не преуспел. И если Лионель что-то понимал в людяхзахотят как можно скорее.
В общем, так и произошло. Туссен из Пале-Вьевилль подался вовсе не к де Кресси, а домой, и стал уговаривать старшего брата куда-нибудь его спрятать, потому что де Кресси, мол, и сами впутались во что-то непотребное, и его туда же затянули. А он человек честный, бога гневить не хочет, и нарываться на Вьевиллей не хочет тем более, потому что он не дурак, и что де Кресси против Вьевиллей? И похоже, Вьевилли сильно заинтересованы в той вдове, что сбежала от де Кресси, так что пусть Жан-Люк сам с ними и бодается, если совсем страх потерял.
Всё это Андре Туссен изложил старшему брату и попросил найти ему какое-нибудь убежище, чтоб отсидетьсяпотому что найти могут как Кресси, так и Вьевилли. И если Вьевилли хотя бы знают, что он хотел им напакостить, но не успел, то Кресси не в курсе, как он попался. С другой стороны, могли бы и подстраховать его как-нибудьв конце концов, не в домик лесника отправили, а в гнездо могущественных магов, могли бы и о какой-никакой защите позаботиться.
Лионель слушал и усмехалсянадо же, какой сообразительный малый, просто сокровище! Только каким местом раньше-то думал, когда согласился проникнуть в то самое гнездо могущественных маговсвоей головой или задницей коня Жан-Люка де Кресси?
До конца дня Лионель ещё узнал, что означенные де Кресси встревожились, когда Туссен не явился на улицу Сент-Этьен. Сначала Жан-Люк послал в дом его матери кого-то из своих людей, но тому не открыли, а потомявился сам, да с отрядом, и пригрозил, что разнесёт дом по камушку, если его не пустят на порог. Пустили только после того, как тот поклялся именем своей матери, что не причинит вреда семейству Туссен, итолько его одного.
Жан-Люк сначала просто спросилчего это его конюх не явился, как положено, работатьили его, как и обещали, выгнать взашей? Да ещё пустить слух, что приворовывает, чтобы его потом ни в один приличный дом не взяли?
Правда, тут за Андре вступился старший брат, и прямо сказалчто нечего парня в своих тёмных делах использовать, а особеннопротив магов, против магов пусть господа де Кресси сами идут, раз такие смелые. Или, может, у них какая защита есть? Так надо было Андре ту защиту дать, прежде чем посылать его в рассадник магических чудовищ. Это ж надо было додуматьсясопляка отправить без ничего в дом маршала Вьевилля, да там даже последняя амбарная крыса магией владеет, это ж всем известно!
И похоже, что тот старший брат объяснял свою позицию не с голыми руками, потому что Жан-Люк как-то прямо удивительно не возражал. Вдруг пошёл на попятный, сказал, что вопросов к Андре не имеет. И вообще предпочёл бы, чтоб тот вернулся работатьпотому что кто-то должен смотреть за его, Жан-Люка, конём. И может быть ещё за конями других братьев. Что этожелание отомстить на своей территории? Недостаток прислуги? Или ещё что-то, о чём Лионель пока не имеет никакого понятия?
Но ясно, как день, что нужно копать дальше. Следить за этим парнем, Андрехотя бы ещё пару дней, следить за особняком Крессикто туда приходит, к кому и зачем, и за самими братцами Кресси тоже бы последить. За Жан-Люкомособенно. Лионель прямо жалел, что не застал его в Пале-Вьевилле и не одарил такой же меткой, как и его конюха. Но впрочем, не исключено, что он ещё появится на горизонте, там и поглядим.
И ещё как будто было что-то сказано, что-то важное, у Лионеля осталось ощущение, будто он это упустил. С другой стороны, если и в самом деле важноеещё вылезет.
А покаотправить госпожу Мадлен подальше от столицы и от двора. Упускать её из виду совсем не хотелосьвсё же, какая-то тёмная с ней история, поэтомунельзя ей ни в её Варансон, ни к госпоже вдовствующей графине в Саваж. Лучше уж поблизости, чтоб если чтодалеко за ней не бегать.
Опять же, у дядюшки Жиля к ней, кажется, пробудился нешуточный интерес. А она, бедняга, отродясь ничего подобного не видела ни в девичестве, ни в замужней жизни, вот и пугается. Матушке прямо забавно смотреть, как всё это происходитнадо же, Жиль де Роган взялся играть по правилам, в его-то возрасте. Ничего, не маленький, разберётся. Оба они разберутся. Если Лионель что-то понимает в людях, тоу дядюшки очень неплохие шансы, просто нужно дать прекрасной даме возможность перевести дух. А то сначала такие перемены в жизни, а теперьи вовсе хаос, тут не до ухаживаний и не до кавалеров, даже если обычных.
А дядюшку Жиля счесть обычным было никак нельзя.
И Лионель надеялся, что сестра Жанно сможет эту необычность оценить, и не просто рассудком оценить, а даже и влюбиться.
И отчего бы не помочь необыкновенному родичу и не очень-то счастливой красивой даме, сестре дорогого друга?
Лионель посмеялся, что становится похож на матушкута тоже хочет, чтобы все вокруг были счастливы. И кузен Анри, и тот же Жиль, и Жанно Саваж, и его сестра.
Сестра, кстати, подумалаи согласилась принять его приглашение. Лионель подозревал, что решиться ей помог как раз Жанно, который не мог прибыть и присмотреть за всем лично, равно как и поставить на место зарвавшихся родичей Мадлен, но понимал, что в доме Лионеля её не достать.
Раз так, то можно вспомнить и о своём странном счастье, которое скрывалось от супруга в том самом охотничьем доме. И попросить Орельена помочь с порталомдля скорости.
Записку принесла доверенная служанка прекрасной Антонии. В ней значилось заносчивое: «Если вы любите меня так, как говорите, и как обещают мне ваши глаза, то вы найдёте путь для того, чтобы воссоединиться со мной».
Из сожжения записки Жиль устроил целое представлениедля той горничной, конечно. В его руках полыхало пламя, оно меняло цвет, и в конце от желтоватого клочка бумаги не осталось даже пепла. Другое дело, что Жиль мог восстановить эту записку в любой момент но о том ни прекрасной Антонии, ни её горничной знать было не обязательно.
Двадцатидвухлетний франкийский принц был принят в Ниалле, как то ему и подобало, королева Сибилла видела его не меньше чем женихом младшей дочеристаршая уже была к тому моменту просватана. Младшей же было лет восемь, что ли, до нормального бракакак до небес, да и сомневался Жиль, что отец, принц Людовик, согласится замолвить за него в этом вопросе словечкоочень уж нехорошо они в последний раз расстались.
Поэтому Жиль смотрел не на юную принцессу Теобальду, а на прекрасных дам здешнего двора.
И среди них первой была красавица Антониямуж её отправился куда-то с военным походом от имени её величества, а супругу свою без сомнений оставил под бдительным оком суровой королевы. Её величество Сибилла вдовела, но правила королевством твёрдой рукой. Сама она не давала ни малейшего повода заподозрить её в чём-то предосудительном, и от детей своих, и от приближённых требовала того же.
Поэтому супруг прекрасной Антонии спокойно отбыл на море, а она осталась дожидаться его возвращения в самой высокой башне королевского дворца. Та башня так и называласьБашня Дам, потому что жили в ней придворные дамыеё величества и обеих принцесс. Дворец и так стоял на скале, возвышаясь над городом, а Башня Дам являла собой самую высокую точку дворца.
- Скажи, красавица, как я узнаю, в котором покое живёт твоя прекрасная госпожа?Жиль глянул в глаза служанке так, как умел, чтобы ему ответили быстро и правдиво.
- На её окне будет свеча. Она всегда так делает, каждую ночь. Говоритчтобы та свеча служила маяком для всех заплутавших кораблей, и может быть, кто-нибудь так же зажжёт огонь для её странствующего супруга.
Это было, конечно, очень мило, но лезть в башню снаружи Жиль не собирался.
- А как там с антимагической защитой?спросил он.
Королевская семья Ниаллыне маги, хоть и могущественны, как не всякая магическая династия. Но знают о магических искусствах не понаслышкедержат придворных магов обоего полу и разных умений.
- Я слышала, что магическая защитана внешних стенах дворца. Вход в башню сторожат охранники, они обычные люди. Все маги стерегут покои королевы, принцев и принцесс.
Ну вот и проверим, усмехнулся про себя Жиль.
Первым делом он погрузил девчонку в сондо рассвета. К этому времени он уже должен вернуться, что там делать-то так долго, придёти разбудит. А потом усмехнулся и изменил свою внешность. Глянул в большое зеркаловсё верно, никто не заподозрит в камеристке гостя с севера и мага, особенно если он не забудет активировать маскирующий силу амулет, вот и проверим, насколько хорошо он работает, это его недавняя придумка. А дальше он вспомнил ощущение от той запискипрекрасная Антония держала её в руках, это было бесспорно, он не мог ошибитьсяи это ощущение должно было привести его прямо к ней.
Жиль выскользнул из своих комнат и прикрыл глаза. Тьфу, как же неудобны эти дурацкие юбки, как только женщины вообще в них ходят! Но он оказался правдо спешащей куда-то служанки нет дела решительно никому. Дважды в глубине боковых коридоров он ощущал маговно амулет работал исправно, на него не обратили никакого внимания.
Вход в Дамскую Башню охранялся.
- Что-то ты, Нанна, нынче припозднилась, - подмигнул кудрявый парень.
- Дела госпожи, - догадался опустить глаза Жиль.
- Госпожа госпожой, а о себе забывать тоже не след, - он взял было Жиля за руку, и тут вся маскировка едва не полетела к чертям, потому что первой реакцией Жиля быловывернуть ту руку, на пол наглеца да поддать, и для такого дела ему бы даже магическая сила не понадобилась.
Опомнился, сообразил, кто он, где он и зачем, шлёпнул охранника по руке, поморгал. Помогло, тот разжал пальцы, итолько Жиля и видели.
И потом добраться до самого верха башни было уже плёвым делом.
Он постучался и вошёлвряд ли меж прекрасной Антонией и её камеристкой водятся какие-то дополнительные церемонии. И оказался правдама, несомненно, ожидала, и он услышал дивный голос:
- Ну как? Что он сказал, Нанна? Он хотя бы попытается?
- А если нет?прошептал Жиль, не меняя пока облика.
- Я расстроюсь, - вздохнула красавица.
Она была одета в одну лишь сорочку из тончайшего полотна, её тёмные, как ночное небо, волосы были распущены по плечам и спускались ниже талии. Окно спальни и впрямь было распахнуто, а на подоконнике стояла горящая свеча.
- Не стоит, госпожа моя, - выдохнул Жиль, принимая свой обычный облик.
- Вы?он не смог с ходу прочитать, чего больше было в том возгласеудивления или удовлетворения.
- Я, госпожа. Видитея преодолел все преграды, и я у ваших ног. От вас лишь зависит, уйду я отсюда счастливейшим из смертных, или же самым несчастным человеком в вашем прекрасном городе, - Жиль изящно преклонил перед ней колено, коснулся губами подола сорочки, а потом обхватил колени под тонкой тканью.
Прекрасная Антония только вздохнулаа он уже нёс её к постели, и там уже и поцеловал, и потом ещё раз поцеловал, и снял с неё эту сорочку, чтоб любоваться всеми изгибами молодого тела, и потом снова целовалтак, что ей захотелось самой раздеть его и добраться до всего, что скрывала многослойная придворная одежда. И Жиль не знал, что там у прелестницы с супругом, но ему она была несомненно радаи он постарался только преумножить ту радость.