Чаще всего в этих снах я вижу одного парня. Темноволосого, с ямочками на щеках. Он подталкивает меня к краю обрыва. Стоя на скале, возвышающейся над океаном, он протягивает мне руку.
Пойдём со мной, говорит он. Когда я отказываюсь, он всё равно бросается вниз. И когда я подхожу к обрыву, чтобы посмотреть, его там уже нет. Его тело поглотили шумные волны.
Так проходят часы, дни, может даже года. Я, правда, не знаю, как долго я здесь и где именно это «здесь». Вот только меня терзает одно ощущение, что я должна быть где-то в другом месте, заниматься чем-то иным. Ищет ли меня кто-нибудь? Переживает ли?
Я слышу некий шум. Кажется, дверь распахивается. Или это не дверь, а выстрел. Или тарелка, разбившаяся об стену. Я слишком устала, чтобы разбираться. Онемение проходит, и боль возвращается Похоже, пора принять новую дозу.
Я слышу крики: мужские голоса, они в ярости. Из моих вен вырывают трубки. Крепкие руки проскальзывают подо мной и поднимают вверх, а затем куда-то несут. Я чувствую прохладу. Мурашки разбегаются по моим рукам и ногам. Я хочу попросить, чтобы меня вернули обратно в постель, потому что мне холодно, очень холодно, но мой рот не открывается. И глаза тоже.
Тот, кто держит меня (кажется, мужчина) что-то говорит.
Кто дал на это разрешение? его голос злой, требовательный. Он перехватывает меня поудобнее, сжимает крепче.
Звучит какой-то приглушённый ответ.
Я должен был догадаться, что за всем этим стоит Рэдклифф, он понижает голос, угрожая. Передай Рэдклиффу, что это только что стало моим личным делом. Может, у него есть свои связи, но у меня ничуть не хуже.
От его яростных шагов моё тело подскакивает, и я прислоняю голову к его плечу. Всё равно она слишком тяжёлая, чтобы держать её, а это очень удобное место, чтобы отдохнуть.
Меня обдало ещё более холодным воздухом. И вдруг стало так ярко за моими закрытыми веками, будто мы всего в паре метров от солнца. Мне кажется, что кожа вот-вот расплавится: каждый слой медленно сползает, обнажая мышцы, хрящи, кости. Я представляю себя как груду костей и сухожилий. Но затем я понимаю, что да, солнце яркое и очень тёплое, но оно не плавит меня. Всё в порядке.
Держись, шепчет голос мне на ухо. Я с тобой.
Затем меня качает, будто я опьянела. Запах солёной воды так силён, что здесь просто должен быть океан где-то рядом. Чайки кричат, словно пролетают прямо над головами. Парень что-то говорит, и затем я слышу рёв заведённого двигателя. Мы на моторной лодке?
Он садится, и я оказываюсь у него на коленях. Он крепко сжимает меня. Моя голова слегка ударяется о его плечо, нос прижимается к нежной коже его шеи. А его руки, его тёплые руки, скользят вверх и вниз по моей руке. Затем мы движемся, немного подпрыгивая на волнах, лёгкие брызги попадают на мою кожу. Качание лодки убаюкивает меня, и я вновь погружаюсь в сон. Всё же пора принять новую дозу.
***
Приглушённые голоса звучат то тут, то там. В голове проясняется, туман исчезает, онемение проходит. Когда я пытаюсь открыть глаза, они теперь уже слушаются, и я вижу серые шёлковые занавески, кремовые стены и мебель с плавными краями. Повернув голову, я встречаюсь взглядом с тёплыми карими глазами незнакомца.
Сиенна, говорит он. И этого достаточно, чтобы вспомнить. Его глубокий, мелодичный голос.
Зейн.
Скажи ещё раз, шепчу я. Почему у меня такое чувство, что мы не виделись целую вечность?
Его губы расплываются в улыбке.
Сиенна, произносит он, выделяя каждый слог.
Где ты был? хрипло спрашиваю его.
Он смотрит на меня растерянно.
Что ты имеешь в виду? Я был здесь, ждал, когда ты очнёшься.
Очнусь?
Наклоняясь ближе, он рассматривает моё лицо. Его глаза отмечают каждую деталь.
Ты не помнишь?
Я слегка качаю головой и морщусь от неприятных ощущений.
Ты была в лаборатории Рэдклиффа. Они проводили на тебе эксперименты.
Я смутно припоминаю это имя. Но лаборатория? Почему я была там?
Я облизываю пересохшие губы.
Как долго? выдавливаю я каркающим голосом.
Он прочищает горло, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Два дня.
В моей памяти есть пробелы, я пытаюсь вспомнить что-нибудь за последние два дня. Но ничего. Только дымка, которую я не могу ни стереть, ни забыть. Я пытаюсь убрать эту дымку, расчистить тучи, затмившие мой разум, найти хоть что-нибудь, что поможет вспомнить. И затем, как маяк посреди ночи, всплывает лицо мужчины. Добрая улыбка, карие глаза с морщинками, волосы с проседью.
Я втягиваю ртом воздух, и Зейн подаётся вперёд, оглядывая меня. Теперь я вспомнила: лаборатория, Рэдклифф, человек, который выглядел в точности как мой отец Всё сразу.
Я вспомнила, шепчу я. Зажмуриваю глаза. Лучше бы не вспоминала.
Тёплая ладонь Зейна накрывают мою.
Ты в порядке?
Мои глаза распахиваются. Он смотрит на меня обеспокоенно.
Мне кажется Кажется, мой папа жив. Он был в лаборатории.
Тревога на его лице усиливается.
Возможно, ты думаешь, что видела его, но он печально качает головой. Его там не было. Уверяю.
Но он выглядел прямо как мой отец, возражаю я. Мы даже разговаривали. Он анализировал мою ДНК, уверял меня, что больно не будет.
Сиенна, тебя накачали наркотиками. Это просто игры разума.
Нет, Зейн. Он был там. Я видела его.
Сиенна, он сжимает мои пальцы.
Но это правда, говорю я, вырывая руку. Я знаю, что я видела.
Я помню морщинки в уголках его глаз и складки у рта, которые становились ещё глубже, когда он улыбался. Он был таким родным. Даже его голос звучал как папин. Но может ли быть такое, что мне это всё привиделось? Возможно ли, что я увидела его только потому, что хотела этого?
Зейн максимально смягчает тон:
Когда я пришёл туда, ты была как будто где-то далеко. Совсем ничего не соображала. Когда я только увидел его голос обрывается. Мне показалось, что ты мертва.
Я мотаю головой, словно так я смогу расчистить голову от лишнего. Не могу поверить. Я хочу зацепиться за эту мысль, за эту надежду, что мой папа каким-то чудом всё ещё был жив. Идея сама по себе нелепа. Мы похоронили его больше года назад.
И эта глупая фантазия, что мой отец может быть жив, исчезает, как будто уносится течением быстрой реки.
Конечно, Зейн прав. Большая часть времени в лабораторииэто один необъятный расплывчатый туман. Видимо, врач, которого я приняла за отца, просто оказался похож на него, и мой разум наложил на него свои проекции, придав ему черты, с которыми он показался знакомым, даже родным. Его голос, его улыбка, его глаза. С учётом всех обстоятельств это объяснение кажется самым логичным. Мне внезапно становится стыдно, что я реально поверила в это. Вот что значит принимать желаемое за действительное.
Ты прав, разумеется, выдавливаю улыбку.
Прости. Я бы очень хотел, чтобы это было правдой. Честно, хотел бы.
Погоди. А как ты узнал, где меня найти?
Его взгляд скользит по моей шее, и Зейн касается пальцами моей кожи, поднимая медальон.
Я ведь так и сказал: мне хочется, чтобы тебя со мной что-то связывало.
Я смотрю на него ошеломлённо.
Хочешь сказать, в медальоне маячок?
Он кивает и неловко улыбается.
Ну, а что мне ещё сказать? Я переживаю за тебя, он распрямляет плечи. И, как оказалось, не зря.
Но как ты смог проникнуть внутрь? Просто вломился?
После того, как я определил твоё местоположение, я позвонил своему другу, который там работает. Он нашёл тебя в системе и подтвердил то, что я и так знал. Он сказал мне добраться на лодке, а сам открыл для меня чёрный вход.
Дверь в спальню открывается, и через неё заходит невероятно красивая девушка с волосами цвета красного дерева. Она широко улыбается, когда замечает меня. Зейн мгновенно подскакивает на ноги. Он целует её в щёку, и что-то чёрное, мерзкое поднимается в моей груди. Кто она такая?
Я слышу, как они тихо переговариваются, и она всё время поглядывает в мою сторону. Её голос громче, так что её слова я слышу отчётливо.
Как она?
Уже лучше, отвечает Зейн, бросая взгляд на меня.
Я всё ещё думаю, что ей стоит поехать в больницу
Нет, твёрдо возражает Зейн. Никаких больниц. Она будет в порядке.
Они говорят обо мне так, словно меня здесь нет. И мне не нравится, как длинные, тонкие пальцы этой девчонки лежат на груди Зейна.
Привет, говорю я, слегка махнув ей рукой. Я Сиенна.
Она смотрит на Зейна и затем поворачивается ко мне, улыбаясь.
Привет, Сиенна. Я Ариан, невеста Зейна.
Моя челюсть падает. Я смотрю на Зейна.
Твоя невеста? Ты никогда не говорил мне, что у тебя есть невеста.
Взгляд Зейна переходит на меня, затем обратно на Ариан и в итоге останавливается на мне.
Ты не помнишь Ариан?
Он медленно подходит ко мне и садится в кресло рядом с кроватью.
Я смотрю на Ариан, изучая её прекрасные чертыгубки бантиком, красивые дуги бровей, тонкая фигурка, длинные шелковистые волосы. Я уверена, что никогда раньше её не видела. Качаю головой, страх подкатывает к горлу. Чего ещё я не помню? Кого ещё я могла забыть?
К счастью, эта Ариан понимает намёк, что ей пора уйти.
Я буду рядом, если понадоблюсь, обращается она к Зейну.
Дверь тихонько закрывается за ней. И первое, что у меня вырывается:
Ты помолвлен?
Зейн кивает, в его глазах отражаются мучения.
Почему? Почему ты собираешься жениться на ней?
Всё это очень сложно, говорит он и поджимает губы.
Но но что насчёт нас? нерешительно спрашиваю я.
Выдох, срывающий с губ Зейна, едва слышен.
Ты же сама не хочешь никаких «нас».
Этого не может быть начинаю я, но Зейн перебивает:
Сиенна, зачем ты приехала сюда, в столицу? он следит за моей реакцией, рассматривает каждую чёрточку на моём лице, как будто это подробнейшая карта, и он пытается найти ключ, чтобы раскрыть все секреты.
Хм, это хороший вопрос. Я приехала в столицу, чтобы чтобы
Я смутно помню скоростной поезд, но хоть убейте, не помню, зачем я приехала. Расстроенно качаю головой.
Не помню.
Зейн наклоняется ближе, пока его лицо не оказывается всего в паре сантиметров от моего. Я даже вижу крошечный шрам над его бровью, который не замечала раньше. Это в некотором роде даже мило.
Тебе о чём-нибудь говорит имя Трей Винчестер?
Трей Винчестер. Хм.
Трей Винчестер.
Я прокручиваю это имя в голове несколько раз, но ничто не откликается.
Нет. А должно?
Я пытаюсь найти на лице Зейна какую-нибудь подсказку о том, что я забыла, но вижу только его внутреннюю борьбу. В конце концов, он вздыхает и говорит:
Разберёмся, не переживай.
Но когда он встаёт и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щёку, когда его губы задерживаются у моего уха, а тёплое дыхание щекочет кожу, моё единственное желаниеэто повернуть немного голову. Так, чтобы наши губы встретились.
И когда он выходит из комнаты, меня внезапно охватывает чувство, что я что-то забыла. Что-то очень важное.
Но что?
17. СИЕННА
Вспомнила что-нибудь ещё? спрашивает Зейн, когда мы идём по набережной, ближайшей к океану, держа в руках мороженое в рожках. Солнце ярко светит, обжигая спину.
Я слизываю тающий шарик со вкусом печенья, пока мороженое не потекло по моей руке.
Не особо.
Зейн ведёт меня к скамейке на окраине парка, откуда открывается вид на гребни волн и серебряное здание-подкову, возвышающееся над океаном, как грозный страж. У нас отличный обзор на вход в это здание, куда одни сотрудники заходят, чтобы попасть в лаборатории по подводной трубе, а другиевыходят. Когда мы садимся, нога Зейна задевает мою. Я смотрю на него, пока он осматривается вокруг, будто бы ищет кого-то. Я слегка толкаю его плечом.
Всё хорошо?
Конечно, улыбается он мне. Я просто радуюсь нашей прогулке.
Я закатываю глаза и слизываю мороженое с другой стороны, пока не убежало.
А как же Ариан? Она не будет ревновать? Ну, она ведь всё-таки твоя невеста.
Зейн пожимает плечами, будто это пустяк какой-то, но я замечаю, как порозовели его щёки.
Она всё понимает.
Я наклоняю голову вбок, пристально глядя на него.
Чтовсё?
Он слегка встряхивает головой.
Мы можем поговорить о чём-нибудь ещё? Я не хочу говорить о ней, пока я с тобой.
Окей, отвечаю я, пододвигаясь немного ближе, и кладу голову ему на плечо. Моё мороженое капает на его руку.
Прости, смеясь, говорю я и выпрямляюсь.
Зейн усмехается и достаёт из кармана салфетку, вытирая руку.
Пустяки.
Обводя языком мороженое по кругу, я смотрю на океан. Солнце спряталось за тучами, надвигающимися со стороны залива, как предвестники бури. Холодок пробегает по моей спине, когда поднимается ветер.
Похоже, будет дождь, бормочет Зейн, но взгляд его направлен не на тучи. Он смотрит на кого-то, выходящего из подводной трубы. Темноволосый широкоплечий парень, шагающий уверенной походкой.
Зейн поворачивается ко мне. Прослеживая мой взгляд, он спрашивает:
Узнаёшь?
Мотаю головой.
Кивком указывая на него, Зейн говорит:
Его зовут Трей Винчестер.
К этому времени я уже добралась до вафельной части и жадно откусываю сладкое блаженство.
Ясно.
И Трей Винчестерэто продолжает Зейн, наблюдая за моей реакцией. Ну, по сути, из-за него мы здесь.
Я замираю, не дожевав.
Вот как?
Из-за Трея Винчестера медленно повторяет Зейн, словно разговаривает с маленьким ребёнком. Из-за него ты и я приехали в столицу.
Моя рука опускается, мороженое напрочь вылетело из головы.
Не понимаю. Хочешь сказать, я его знаю?
Зейн кивает.
Не просто знаешь Ты любишь его.
Я чувствую себя так, словно у меня весь воздух из лёгких мощным пинком в живот. Я сгибаюсь пополам, касаясь головой коленей, и пытаюсь осознать слова Зейна. Я люблю этого человека? Как? Я ведь даже не знаю его.
Ты уверен? шепчу я, выпрямляясь, и прослеживаю взглядом за этим Треем, который садится на скамейку с симпатичной девушкой с медовыми волосами и затем тянется к ней, чтобы поцеловать. Похоже, он уже занят.
Долго объяснять.
Я отворачиваюсь и бросаю остатки мороженого в открытый сжигатель мусора в нескольких метрах от нас, попадая в самый центр круглого бака. Удивлённо оглядываюсь на Зейна.
Отличный бросок, с улыбкой отмечает он.
Я принимаю серьёзный вид.
Расскажи мне. Расскажи мне всё.
Зейн вздыхает. Не отрывая взгляда от океана, он воспроизводит события последних днейнет, вообще-то, по его словам, всё это началось несколько недель назад. Часть из этого я помнюнапример, как Рэдклифф похитил мою маму, а Зейн помог спасти её из МПЗ, но когда он рассказывает про «Грань» или про Трея, я не нахожу отклика в своей памяти. Словно он говорит о ком-то другом. Совсем не обо мне.
Я вступила в «Грань»? В эту экстремистскую группировку?
Зейн кивает.
Ты даже не представляешь, как сильно я бы хотел солгать тебе. Сказать, что ничего из этого не было, что ты не вступала в «Грань», что ты не любишь и даже знать не знаешь Трея, но не могу. Не могу солгать тебе. Это было бы неправильно.
Я смотрю на Трея и девушку-блондинку, пока они обедают вместе на скамейке.
Он тоже ничего не помнит?
Его воспоминания, как и твои, были искажены. Он думает, что помолвлен с этой девушкой. Её зовут Рейни Уильямс, он внимательно смотрит на меня. Узнаёшь её?
Нет, качаю головой. Я её не знаю.
Знаешь. Просто не помнишь.
Прикусив внутреннюю сторону щеки, я говорю:
Так зачем мы здесь? Я имею в виду, в столице.
Сразу после взрыва МПЗ, когда ты и Трей лечились у меня дома, я узнал, что Треймой брат. Одна мать, разные отцы, Зейн сглатывает. Мы здесь, чтобы помочь ему. Помочь ему вспомнить. И вернуть его домой.
Не думаю, что от меня сейчас будет много пользы, с грустью говорю я.
Это была твоя идея, пылко возражает Зейн. Раньше в тебе горел огонь. Ты жаждала восстановить справедливость. Пожалуйста, не говори, что этого больше нет.
Я погружаюсь в свои ощущения. По большей части я чувствую себя растерянной, слегка раздражённой тем, что я не могу ничего вспомнить, во мне нет ни огня, ни пыла.
Разочарованно вздыхаю.
Прости, шепчу я.
Руки Зейна тут же обхватывают меня, прижимая к груди.
Это неважно. Мы со всем разберёмся, он звучит искренно, и когда я смотрю ему в глаза, в его тёплые золотистые карие глаза с жёлтыми крапинками, я чувствую себя уже не такой потерянной. Его взгляд опускается на мои губы и возвращается к глазам, будто ищет что-то. Всего пара сантиметров разделяет наши губы, и если я потяну его за шею совсем легонько