Он улыбается в ответ.
Всё в порядке. Был рад помочь, и он оглядывается на Зейна, ждущего меня у раздвижных стеклянных дверей.
Я щурюсь на Зейна.
Спасибо, что помог, явный сарказм с моей стороны.
Зейн пожимает плечами.
Похоже, тебе не нужна была моя помощь, его взгляд метнулся к охраннику, явно выражая недовольство.
Упираю свободную руку в бок.
Он поступил как джентльмен, в отличие от некоторых.
Зейн раздражённои очень убедительнокачает головой.
Сколько раз я тебе говорил, что мне не нравится, когда ты флиртуешь с каждым встречным?
Я не флиртовала, возражаю я.
Охранник прочищает горло, чувствуя себя не в своей тарелке.
Ты постоянно флиртуешь, Магда, Магда? Я не знала, что мы ещё и имена меняем. Тут случайно прикоснулась, там кокетливо рассмеялась. Ты совсем себя не контролируешь.
Я напряглась всем телом.
Я. Не. Флиртовала, грозно говорю я, понизив голос.
Охранник вмешивается.
Слушай, приятель, это была просто вежливость. Я не претендую на твою девушку. Если вы в лабораторию, то заходите. Если нет, идите мимо.
Бросив Зейну торжествующий взгляд, я широко улыбнулась охраннику.
Конечно, вот мой пропуск, я достаю карточку и направляюсь к серому сканеру слева от стеклянных дверей, на поверхности которых выгравированы рельефные завитки.
Ну вот, опять флиртуешь, бормочет Зейн. Он достаёт из кармана свой пропуск и проводит им. Сканер пищит, говоря о готовности к следующему этапу проверки. Наклонившись, Зейн широко раскрывает глаза, пока тонкий лазер сканирует его сетчатку. Новый писк, и затем на экране загорается зелёный свет. После этого Зейн прикладывает палец, сканер светится красным, затухает, а затем ещё один писк и зелёный свет. Стеклянные двери открываются.
Сердце колотится в груди. Моя очередь. Пропуск срабатывает, я подаюсь вперёд, чтобы просканировать глаза и случайно задеваю сканер. Он издаёт противный звук, на экране появляется красный крестик. Бисеринки пота стекают по моей шее, я пытаюсь успокоить дыхание. Наверное, это просто сбой. Я решаю попробовать снова.
Ещё раз сканирую сетчатку, но опять тот же звук и красный значок «Х».
Что-то не так? спрашивает охранник, внезапно оказавшийся рядом.
Я Наверное, это из-за контактных линз, я делаю вид, что пытаюсь достать что-то из глаза. Они новые.
Охранник кивает.
Да, такое случается постоянно. Давайте я.
Он вводит набор цифр на клавиатурескорее всего, чтобы стереть данные моего пропуска, и затем прикладывает собственную карточку, которую он достал из внутреннего кармана чёрного пиджака. Затем он наклоняется, чтобы просканировать сетчатку, я быстро протягиваю руку к сканеру, пытаясь нащупать микрочип. Мои пальцы скользят по гладкой поверхности, пока не находят тонкий разъём, в который вставлен чип. И теперь я понимаю, в чём возникла проблема. Когда я задела сканер, чип, видимо, сместился и отключился от системы.
Я закидываю чип в сумку, пока охранник выпрямляется и прикладывает палец к экрану.
Доступ разрешён, произносит компьютерный голос.
Спасибо, благодарно улыбаюсь я, когда стеклянные двери разъезжаются в стороны.
Да не за что, отвечает он. Надеюсь, у вас не возникнет с ним проблем из-за меня.
Они кивком указывает в сторону Зейна, ждущего по ту сторону дверей.
Не обращайте на него внимания, говорю я. Он просто тот ещё ревнивец.
Закинув сумку на плечо, я пробегаю через стеклянные двери, пока они не успели закрыться. Как только я оказываюсь внутри с Зейном, моё сердцебиение возвращается в норму.
Почему так долго? шепчет он, глядя на то, как двери закрываются за мной. Из-за рельефного рисунка на стекле через них невозможно ничего разглядеть.
Скан не сработал. Чип, судя по всему, отсоединился. К счастью, охранник пустил меня по своему пропуску.
Зейн одобрительно кивает.
Тебе удалось его умаслить.
Похоже на то.
Зейн посмотрел на свой линк.
Нам надо спешить. Мы уже опаздываем на десять минут. Будет плохо, если Грейнджер уйдёт, развернувшись в сторону прохода, Зейн добавляет:Может, тебе пойти первой? Тогда в случае чего ты, по крайней мере, сможешь прорваться вперёд.
Мы оказываемся перед стеной с кучей лифтов. Зейн нажимает на кнопку ближайшего, и когда тот открывается, внутри оказывается пространство, совсем непохожее на лифт. Это шар из органического стекла диаметром чуть больше человеческого роста с крошечными дырочками для воздуха. В центре его два сиденья с ремнями.
Похоже, мы можем поехать вместе.
Зейн впускает меня первой и занимает место рядом, закрывая за собой люк. Эта штука напоминает мне прогулочный шар для домашних грызунов. И хотя я ожидала, что здесь будет пахнуть потом, на самом деле здесь как в больнице.
Мы движемся по трубе. Я сжимаю подлокотники, когда мы погружаемся в океан. Я чувствую давление в ушах, зеваю и слышу приглушённый хлопок. Как только движение начинается по прямой, мы набираем скорость. Так странно находится под водой океана ночью. Знать, что все эти рыбы и прочие водные существа находятся на расстоянии вытянутой руки, и нас разделяют только две тонкие стенкишара и трубы. Я рада, что сейчас темно и ничего не видно, в том числе и всех обитателей океана.
Шар замедляется, приближаясь к зоне высадки на другой стороне.
Кстати, ты отлично сыграла свою роль, внезапно говорит Зейн.
Ты тоже был неплох.
Зейн улыбается мне.
Я просто подыгрывал тебе.
Добравшись до зоны высадки, мы слышим щелчок, когда сфера состыкуется с платформой. Люк открывается, и мы с Зейном выбираемся через двери. Нас тут же встречает парень в серой рубашке на пуговицах, широких брюках и лабораторном халате. Очевидно, Зейн его знает. Странно, но что-то в нём кажется мне знакомым. Я рассматриваю его невыразительные черты лица и каштановые волосы. У меня такое чувство, будто я его уже где-то видела Причём совсем недавно.
И вдруг меня озаряет. Тот самый парень, который хотел сесть со мной в поезде.
Он сразу меня узнал, я вижу это по его глазам, по тому, как он смущённо отводит взгляд. К счастью, когда Зейн представляет нас друг другу, он делает вид, что мы никогда не встречались, и я поступаю также.
Мы пожимаем руки, и я про себя отмечаю, какая мягкая у него кожаон почти не занимается физическим трудом, проводя всё своё время в лаборатории. Он ведёт нас по коридору мимо закрытых дверей и лабораторий с выключенным светом. Мы останавливаемся у двери с табличкой «Брайан Филлипс, ведущий генетик».
Это кабинет моего начальника, объясняет он. Если мы вернём всё на свои места, перед тем как уйти, то он никогда ничего не узнает.
Я захожу в помещение и оглядываюсь вокруг. Здесь есть несколько компьютеров на столе у дальней стены и пара столов поближе, с бумагами и лабораторным оборудованием, но главным образом моё внимание привлекает стол для обследования. Рядом с ним стоит кресло, как у стоматолога, с вращающимися картинками на проекторе, прямо как тот, к которому была подключена моя мать в МПЗ.
Подходя к этому креслу, я спрашиваю:
Зачем вам это?
Это последнее изобретение доктора Филлипса.
Я разворачиваюсь к нему лицом.
И что это такое?
Грейнджер неловко переминается с ноги на ногу.
Я не вправе говорить об этом.
Я скрещиваю руки на груди.
Вот как, а что оно делает?
Он колеблется.
Я Об этом я тоже не могу рассказывать.
Я делаю несколько шагов к нему.
Оно меняет воспоминания, да? Заставляет поверить, что ты кто-то другой, верно?
Грейнджер открывает и закрывает рот, как рыба без воды.
Да, но Как ты узнала? Это устройство ещё в процессе разработки. Всего несколько человек знают о ней.
Потому что мою маму подключали к этой штуковине. В правительственном здании в Легасе.
Но это невозможно, говорит Грейнджер, мотая головой. Мы применяем её только на добровольцах с серьёзными психологическими травмами, которые сами хотят изменить свои воспоминания, чтобы вернуться к нормальной жизни.
Я думаю о своей маме. Доброволец? Черта с два. Да, события прошлого года стали серьёзным испытанием для её психики, но она никогда не выказывала желания стереть себе память.
Ну, кто-то использует такие машины на людях, не спрашивая их разрешения. Советую разобраться в этом деле, я осматриваю гладкую поверхность вращающегося устройства. Тебе не кажется, что вы возомнили себя богами?
Его губы изгибаются в полуулыбке.
Богами? Нет, вовсе нет. Я рассматриваю это как возможность помогать людям, делать их жизнь лучше.
Для этого твой начальник изменил мне память? Чтобы сделать мою жизнь лучше? под конец мой голос срывается на высокие ноты.
Послушай, говорит он. Мне жаль, что доктор Филлипс сделал это с тобой, но он был уверен, что ты добровольно вызвалась на участие в эксперименте. Он бы никогда не навредил тебе умышленно. Он не такой человек.
Я отворачиваюсь и обхожу кабинет. Все три компьютера выключены, но я замечаю кое-что рядом с одним из них. Я останавливаюсь и беру в руки фотографию в рамке. На ней изображён мужчина с проседью и красивая женщина с ослепительной улыбкой. Моё горло сдавливает невидимая рука.
Кто это? выдавливаю я.
Это доктор Филлипс и его девушка.
Я смотрю на фотографию, уверенная, что я что-то напутала. Я пытаюсь найти хоть одну причину, что может быть со мной не так на этот раз, но не нахожу. В моём организме нет никаких наркотиков, у меня не может быть галлюцинаций, я не чувствую головокружения, нет ни расплывчатости, ни тёмных пятен, ничего. Только ясное понимание и отказ верить своим глазам.
Потому что на фотографии, вне всяких сомнений, изображён мой отец.
21. СИЕННА
Когда мне было пять лет, родители взяли меня с собой на ярмарку. Я отчётливо помню тот день, потому что когда мы были там, посреди всех этих палаток с едой и петляющих дорожек, я отстала и потерялась. Я всё ещё помню тот ужас, который тогда испытала. Все вокруг были такими высокими, и я не видела ничего, кроме множества ног. После безумных, отчаянных поисков, я, с глазами, полными слёз, наконец, нашла, как мне казалось, своего папу. Со спины он выглядел в точности как онте же тёмные волосы, те же штаны, даже обувь такая же. Но когда я вцепилась в его ноги, мужчина обернулся, нахмурившись. Это был не мой отец. Я, пятилетний ребёнок, была так растеряна. Как кто-то настолько похожий на папу может не быть им? И если это не мой папа, то где же он?
И вот смотрю я на эту фотографию, и вновь чувствую себя как та девочка на ярмаркемаленькой, потерянной, сбитой с толку. Этот человек похож на моего отца как две капли воды, но это ведь просто невозможно. Он уже год как мёртв.
Сиенна? Ты в порядке? спрашивает Зейн. Он оказался рядом со мной, забирая фотографию из моих пальцев.
А? я тупо смотрю на него, в голове пустота. Зейн опускает взгляд на фото.
Ты его знаешь?
Я была права. Он запинаюсь и оглядываюсь на Грейнджера, но тот стоит слишком далеко, чтобы услышать, и занят тем, что готовит оборудование для извлечения чипа.
Это мой отец, шепчу я. Зейн переводит взгляд с меня на фотографию в своей руке.
Такого не может быть.
Может. Это он.
Зейн мотает головой, не в силах поверить.
Так это он тогда
Да.
Он сделал это с тобой?
Киваю.
Грейнджер прочищает горло.
Всё в порядке?
Развернувшись к нему лицом, я спрашиваю:
Как давно мой то есть, доктор Филлипс работает здесь?
Грейнджер задумчиво трёт лоб.
Не уверен. Он взял меня на работу, когда я оканчивал университет, то есть почти два года назад. Мне всегда казалось, что он здесь уже целую вечность, потому что знает буквально всё. А что?
Это было до того, как погиб мой папа. Как это возможно?
Ничего, лгу я. Показалось, что знаю его, но оказалось, что нет.
Зейн бросает на меня обеспокоенный взгляд, но я не обращаю на него внимания.
Мне сюда? спрашиваю я, забираясь на операционный стол.
Да, отлично. Сейчас я всё подготовлю, и мы начнём, я смотрю, как Грейнджер кружит по кабинету, открывая шкафчики и ящики, собирая оборудование и выкладывая всё на металлический столик на колёсиках.
Зейн спрашивает его, есть ли здесь туалет. Как только он выходит, Грейнджер разворачивается ко мне.
Это Зейн был с тобой тогда на поезде?
Так ты меня помнишь? мои щёки вспыхивают. Он кивает.
Ничего не понимаю. Я думал, что Зейн помолвлен с Ариан Стрэтфорд, той девушкой-гемом.
Так и есть, говорю я. Но у нас всё сложно.
Грейнджер вскинул брови.
И нет, Зейна не было со мной на том поезде. Никого со мной не было, по глазам Грейнджера я вижу, как его это задело. Слушай, прости, что соврала тогда. На самом деле я просто хотела побыть одна.
Он не отрывает глаз от трубки в своих руках.
Я могу это понять. Прости, что я так повёл себя. Ты просто напомнила мне кое-кого.
Кого?
Он медлит с ответом.
Мою сестру.
Не успевает он сказать ещё что-нибудь, как возвращается Зейн. Грейнджер молча кивает мне, как бы подтверждая, что наша прошлая встреча так и останется втайне, и затем продолжает подготовку к операции.
Что именно ты собираешься сделать? спрашивает Зейн, когда Грейнджер достаёт длинную иглу.
Использую наркоз, чтобы можно было сделать надрез и извлечь чип. Как только я достану его, воспоминания должны будут вернуться.
И всё? Ты просто достанешь чип, и я стану такой, как раньше?
По сути, да, отвечает Грейнджер, раскручивая провода капельницы. Зейн шагнул ближе.
Ты уже делал это раньше?
Типа того.
Мне не нравится такой ответ, бормочет Зейн.
Слушай, я много раз присутствовал на операциях по вживлению чипа и даже проводил парочку сам.
Но?
Но я ни разу не извлекал чип. Я видел, как это делает доктор Филлипс. Один раз, он взмахивает руками. Мало кто хочет вернуть стёртые воспоминания.
В горле пересыхает. Я собираюсь лечь под нож. Интерн, даже не врач, будет проводить операцию с моим мозгом, которая может вернуть, а может и не вернуть мои воспоминания. Чем я только думала, когда соглашалась на это?
Зейн смотрит на меня, на его лице играют желвакипризнак сильной тревоги.
Ты можешь мне гарантировать, что Сиенна будет в порядке?
Грейнджер наклоняет голову вбок, обдумывая вопрос Зейна.
Я на девяносто процентов уверен, что операция пройдёт успешно: Сиенна будет прекрасно себя чувствовать, воспоминания вернутся в целости и сохранности, мозг будет функционировать как обычно.
Мышцы лица вновь дёрнулись.
А оставшиеся десять процентов?
Ну Грейнджер замолкает, поджимая губы. Всегда есть риск повредить мозг.
Кабинет слегка вращается, и я хватаюсь за край стола. Повредить мозг? Я уже собираюсь сказать Зейну, что оно того не стоит, что я лучше проживу без воспоминаний, чем без мозга, но Зейн оглядывается на меня и говорит:
Думаю, стоит рискнуть.
Ты серьёзно? мой голос срывается на высокие ноты.
Зейн пересекает кабинет и кладёт ладонь мне на спину. Наклонившись, он тихо говорит мне на ухо, опаляя дыханием мою щеку.
Всё будет хорошо. Это небольшой риск. Я буду рядом от начала и до конца.
Я смотрю на него и киваю. По какой-то причине тот факт, что Зейн будет здесь, отчасти помогает побороть мои страхи, будто если что-то пойдёт не так, он как по волшебству сможет исправить это. Хотя мысль, конечно, нелепая.
Сделав глубокий вдох, я ложусь на операционный стол.
Давайте приступим.
Зейн берёт меня за руку, сжимая её, пока Грейнджер подкатывает столик с инструментами. Он вкалывает мне в руку иглу, подключая к капельнице. Зейн убирает волосы с моего лица и шепчет:
С тобой всё будет хорошо.
Грейнджер прикладывает к моему лицу кислородную маску, и я чувствую, как начинаю засыпать. Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Зейна из-под полуопущенных век. Они такие тяжёлые, такие тяжёлые Не знаю, как долго ещё смогу держать их открытыми.
Ты очень красивый, знаешь, да? говорю я, улыбаясь.
Я слышу сдавленный смешок. Зейн улыбается мне.
Спасибо. Ты тоже.
Я хочу сказать что-то ещё. Какое-то слово уже готово сорваться с моего языка, но я его теряю. Слово, не язык. Язык пока ещё на месте. Вроде бы.
Но будет ли он там, когда я очнусь?
***
Ноющая боль поднимается со спины к шее и разливается в голове. Не знала, что мозг может болеть, но я ясно ощущаю непрекращающуюся боль, пронизывающую нервные окончания, пульсирующую в затылке. Я обвожу языком внутреннюю сторону дёсен. Да, он ещё на месте.