Лицо Зейнаэто первое, что я вижу. Но опять же, не знаю, чего ещё я ждала. Раздаётся тихий писккардиомонитор? и в воздухе витает сладковатый привкус крови. Зейн обеспокоенно нависает надо мной.
Привет, хриплю я. Он улыбается, тревога в его глазах рассеивается.
И тебе привет.
Уже всё?
Да. Ты отлично справилась.
Так мои мои воспоминания уже на месте?
Голос Грейнджера вклинивается в наш разговор, и я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, как бы больно мне ни было от этого движения.
Это может занять несколько часов, пока все синапсы не восстановятся. Но да, я извлёк этот чип. Операция прошла успешно. Воспоминания должны вернуться к утру.
У нас получилось, шепчет Зейн.
Что-нибудь болит? спрашивает Грейнджер.
Я киваю и морщусь. Поднимая руку, в которую вколота игла, я ощупываю затылок. Там большой пластырь, и волосы немного сбриты.
Прости, извиняется Грейнджер, подходя к столу, мне пришлось сбрить немного волос, чтобы можно было проводить операцию. Не представляю, как доктор Филлипс обошёлся без этого. Но это место легко скрыть остальными волосами, да и скоро отрастут. Что касается болезненных ощущений, то всё пройдёт в ближайшее время, хотя голова может ещё побаливать несколько дней. Любых обезболивающих, отпускаемых без рецепта, будет достаточно, на последний словах он переводит взгляд на Зейна, и тот кивает.
Сколько займёт восстановление? спрашивает Зейн.
Грейнджер смотрит на часы на противоположной стене.
Я бы сказал, что она сможет пойти через несколько часов.
Если верить часам, время уже час ночи. Я протягиваю руку, пытаясь дотянуться до Грейнджера.
Спасибо тебе большое, спасибо, невнятно бормочу я. Мои веки слишком тяжёлые. Могу я ещё поспать?
Я закрываю глаза. Голос Грейнджера звучит будто издалека, приглушённо и размыто:
Действие анестезии ещё не прошло, поясняет он.
И когда оно пройдёт? спрашивает Зейн. Но почему это звучит так, будто он сейчас где-то в коридоре, а не рядом со мной?
Через пару часов, наверное. Это индивидуально. Она может быть более восприимчивой.
Наступает тишина. Может, Зейн тоже заснул? Но затем он отвечает своим обволакивающим голосом:
Во сколько люди начнут приходить утром?
Люди? Какие ещё люди?
Если вы успеете уйти до семи, то всё будет в порядке, говорит Грейнджер, и его голос звучит так, будто он сейчас под водой. Я едва разбираю слова.
Не уверена, куда они собрались, но знаю, куда пойду яв царство сна. Мой разум уплывает, их приглушённая беседа убаюкивает меня, как волны в океане.
Вперёд-назад, громко-тихо, тяжело-легко
***
Сиенна, просыпайся, будит меня чей-то голос, и затем осторожно встряхивает. Пора вставать.
Мои веки свинцовые, но я всё же пытаюсь их поднять. В отчаянной попытке открыть глаза, я помогаю себе пальцами. Зейн смотрит на меня, на его лице написан страх.
Нам нужно уходить. Сейчас же, он оглядывается назад, выпаливая:Прости, я заснул. Сотрудники уже приходят. Если тебя увидит доктор Филлипс он не договаривает и кладёт руку мне на спину, помогая принять сидячее положение.
В голове немного проясняется, и к счастью, боль почти прошла. Веки уже поднимаются сами. Я не сопротивляюсь, когда Зейн поднимает меня со стола. Я обуваюсь, Зейн помогает завязать шнурки, я осторожно кручу головой по сторонам, растягивая мышцы деревянной шеи.
Аккуратно, предупреждает Зейн, не порви швы.
Взяв за руку, он выводит меня из лаборатории. Недовольный Грейнджер стоит в коридоре.
Я же сказал вам уйти до семи, шипит он.
Я вырубился, резко отвечает Зейн. Ты мог бы прийти и проверить.
Я был по уши занят исследованиями, надувается Грейнджер. Поспешите. Я доведу вас до трубы, дальше вы сами.
Крепко обхватив меня одной рукой за талию, Зейн помогает мне пройти этот лабиринт из коридоров, ведущий к стене с лифтами. Я держу голову опущенной, отчасти потому что она слишком тяжёлая и отчасти потому что не хочу быть узнанной. Коридор заполнился нескончаемым потоком людей в деловой одежде и медицинских халатах.
Мы уже почти добрались до трубы, как меня останавливает голос.
Сиенна?
Я цепенею. Голос, знакомый до боли. Боли намного глубже и сильнее, чем та, что сейчас у меня в голове. Я поднимаю глаза, встречаясь взглядом с голубыми, как два океана, глазами Трея. Он одет в строгий костюм и держит в руке портфель. У него широкие плечи и глаза такие же тёмные, как я помню, и ямочка на подбородке так явно выражена, что мне кажется, можно палец приставить и больше не вытащить. Выпрямляясь, как будто у меня всё хорошо, я робко ему улыбаюсь. Надеюсь только, он не заметит капельки крови на моей футболке.
Привет, Трей, как дела?
По нему видно, что он пытается осмыслить происходящее.
Что ты что ты здесь делаешь? на его лице удивление сменяется растерянностью, а затем появляется радость? Он рад видеть меня?
Она эм проходила собеседование, встревает Грейнджер. Как интерн. У доктора Филлипса.
Я улыбаюсь и киваю, когда Трей смотрит на меня, ожидая подтверждения. Как же хорошо, что Грейнджер быстро соображает.
Трей переводит взгляд на Зейна, отмечая, как тот придерживает меня за спину.
Ты тоже проходишь собеседование, Зейн?
Нет, отвечает он. Я здесь в роли группы поддержки.
Я едва успеваю подавить смешок. Как иронично, он ведь буквально поддерживает меня в этот самый момент, не давая упасть.
Трей чувствует себя неловко. Он прочищает горло.
Вижу, ты прислушался к моему совету, обращается он к Зейну.
Улыбка расплывается на лице Зейна. Такая широкая, что он напоминает мне кота, поймавшего канарейку.
Да, именно.
Моё лицо вспыхивает, когда я понимаю, что речь идёт обо мне. Трей кивает и наклоняет голову.
Здорово, он выдавливает улыбку, и вновь смотрит на меня. Под его взглядом сердце замирает на мгновение, перед тем как набрать пугающую скорость. Береги себя, Сиенна. Может, ещё увидимся. Особенно если получишь работу.
Ага, наверное, и хотя мне больно это говорить, я заставляю себя произнести:Передай Рейни привет.
Я прижимаюсь к Зейну, будто меня ни капельки не беспокоит, что мой бывший теперь помолвлен с другой девушкой.
Он отводит взгляд.
Конечно, он вежливо кивнул нам троим и пошёл дальше по коридору. Только когда он исчез из поля зрения, я поняла, что меня трясёт. И хотя я пытаюсь сдержаться, понимая, что этого делать не надо, я всё же оглядываюсь ему вслед. Он удаляется от нас, окружённый другими людьми, спешащими на работу, и только я собираюсь отвернуться, он бросает взгляд через плечо, и наши глаза встречаются. По мне будто прошлись разогретым утюгом: всё тело горит, с макушки до пят. Я резко разворачиваюсь, врезаясь в Зейна, чья рука всё ещё поддерживает меня.
Ты в порядке? спрашивает он.
Да. Давай просто уйдём отсюда.
Грейнджер использует свой пропуск, сканирует сетчатку и отпечаток пальца, чтобы открыть доступ в трубу. Как только мы с Зейном устраиваемся внутри, Грейнджер салютует, как военный.
Спасибо, Грейнджер. Я перед тобой в долгу, приятель, говорит Зейн.
Да, спасибо, эхом повторяю я. До этого я несколько минут молчала, потому что встреча с Треем пробудила чудовище, дремавшее внутри. Все мысли, чувства, воспоминания разом всплыли на поверхность, напоминая мне о том, что я потеряла. Боль в сердце вернулась. Я вспомнила лагуну, феникса на спине Трея, белый шрам у него на животе, который ему оставил кто-то из людей Дьявола. Вспомнила, как лежала в его постели в ту ночью, когда на лагерь сбросили бомбы. И хотя это здорововновь чувствовать себя целой, я бы хотела забыть это всё снова. Не знать вообще. Потому что с воспоминаниями пришла нескончаемая больтоска по тому, что было и чего никогда больше не будет. Может, неведение и вправду бывает благом.
И единственное, за что я ещё держусь, что помогает мне оставаться на земле, держаться ровно и не улететь в небеса, где меня больше никто не видит, это три слова: я люблю его. Я люблю его. Я люблю его.
22. ЗЕЙН
Сиенна слишком слаба, чтобы стоять самой, поэтому, когда мы подъезжаем к мотелю, я беру её на руки и несу. Она утыкается головой в мою шею, прижимаясь носом к коже. Я уже почти подошёл к двери, как вдруг слышу визг шин, хлопок двери и знакомый голос, от которого у меня волосы встают дыбом.
Зейн? Что здесь происходит?
Я медленно разворачиваюсь с Сиенной на руках. Ариан стоит посреди парковки мотеля, скрестив руки на груди. В её взгляде читается подозрение.
Ариан, что ты здесь делаешь?
Сиенна приподнимает голову, услышав имя, и находит взглядом девушку, стоящую перед нами.
Я видела вас, говорит Ариан ровным голосом. Я завтракала с подругой в кафе, и увидела, как ты вместе с Сиенной выходишь из штаба ВИГ. Ты её чуть ли не тащил И вообще, в последнее время ты стал таким скрытным, что я решила поехать за тобой, она окинула взглядом мотель за нами, дверь с перевёрнутым номером. Что ты здесь забыл?
А ты не помнишь? Я же сказал тебе, что в квартире сейчас ремонт, нам пришлось уехать. Ты написала, что остановишься у Венди, а мы с Сиенной поехали в отель.
Но почему здесь? снова спрашивает она. Я думала, вы будете в отеле «Виндзор» или «Уэстин-Вэлли-Инн». Я даже представить не могла, что вы остановитесь здесь.
Сиенна неловко шевелится у меня в руках.
Слушай, Ариан, давай я занесу Сиенну внутрь и затем всё тебе объясню, ладно?
Ариан воспринимает это предложение скептически, но кивает.
Я иду с Сиенной к двери, открывая замок доисторическим ключом, и максимально осторожно кладу девушку на грязный диван. Она вздрагивает.
Запах здесь убийственный, так что я не удивляюсь, когда Ариан, зашедшая за нами следом, морщит нос. Она окидывает взглядом эту пренеприятную комнату, задерживаясь на двуспальной кровати в центре.
Интересный выбор, медленно начинает она, как будто пытается сложить паззл в голове.
Мы кладём между нами подушки, подаёт голос Сиенна.
А, ну все семьи так делают, бормочет Ариан.
Щёки Сиенны краснеют. Ариан упирает руки в бока.
Так что вы делали в ВИГ? Что там произошло?
Это всё из-за меня, говорит Сиенна, поднимая руку. Я готовлю репортаж о
С меня хватит. Я больше этого не вынесу. Я устал скрываться, устал лгать.
Нет, перебиваю её усталым голосом. Больше никакой лжи.
Сиенна открывает рот, как будто хочет возразить, но тут же закрывает.
Я разворачиваюсь к Ариан, стоящей рядом с накренившимся комодом.
Ариан, ты должна кое-что знать, я делаю паузу. Сиеннане моя кузина. И не журналист-фрилансер с заданием в столице.
Глаза Ариан распахиваются, и я останавливаюсь, потому что не уверен, как далеко готов зайти.
Но она должна знать. Я больше не могу это скрывать. И поэтому продолжаю:
И вопреки всемунесмотря на, что мы совсем разные и что я помолвлен с тобой, а она любит другого человекая влюблён в неё.
Рука Ариан взлетает ко рту, слёзы собираются на глазах и текут по щекам.
Ты лгал мне? её голос тоненький, почти как у ребёнка.
Мне, правда, жаль, говорю я. Я никогда не хотел сделать тебе больно. Просто одна ложь повлекла другую, и вот уже всё вышло из-под контроля.
Как ты мог? взвизгнула она. Как ты мог сказать мне, что она твоя кузина? Как ты мог без зазрения совести быть с ней прямо у меня на глазах? Как ты мог привести её сюда и заниматься бог знает чем? её кулаки сжались от злости. Как тебе только наглости хватило, Зейн Райдер? она делает шаг по направлению к Сиенне. А ты выплёвывает она. Да ты просто обычная шлюха, которая решила влезть в чужие отношения и разрушить самую идеальную пару в истории человечества.
Она вновь перенаправила гнев на меня.
Ты же понимаешь, что теряешь всё из-за неё, да? Она никто. Даже не гем, наверно. Ты реально думаешь, твой отец одобрит отношения с обычной девушкой? Ты был создан для лучшего, Зейн, шмыгает она носом. Ты был создан для меня.
Моя спина напрягается. Как бы сильно она ни была расстроена, у неё нет права говорить так о Сиенне. Когда я говорю, мой голос звучит жёстко:
Я сделал свой выбор. Я отказываюсь жениться на той, кого не люблю. И если моему отцу это не нравится, пусть катится в ад.
Лицо Ариан побелело. Она подбегает к двери.
Я всё поняла, Зейн. Я не позволю так со мной обращаться. Если я выйду за эту дверь, то уже никогда не вернусь. И все усилия твоего отца окажутся напрасными. Этого ты хочешь?
Я колеблюсь. Действительно ли это то, чего я хочу? Вся моя жизнь была спланирована, мне выбрали Ариан ещё при рождении. Я правда хочу отказаться от всего этого?
Я перевожу глаза на Сиенну, но она не смотрит на меня. Она уставилась на свои ладони, избегая моего взгляда.
Прощай, Ариан, в итоге говорю я, и в этих словах явно слышится сожаление.
Её глаза, полные ненависти, пронзают Сиенну.
Надеюсь, ты счастлива, и с этими словами она распахивает дверь, стремительно вылетает на улицу и хлопает за собой.
Всё, Ариан ушла.
***
Я падаю на диван рядом с Сиенной, грязная ткань прогибается под моим весом.
Сиенна тут же разворачивается ко мне.
Прости, говорит она.
Усталым голосом я отвечаю:
За что?
Она указывает в направлении, где всего несколько секунд назад стояла Ариан.
Это всё моя вина.
И хотя это не так, я решаю подыграть.
Да, говорю я. Да, это всё из-за тебя. Если бы ты не пыталась прыгнуть с крыши «Мегасферы» той ночью или со скалы после Феерии, то я бы никогда тебя не спас и мы вообще бы не познакомились. Так что да, это всё твоя вина.
Я думал, что она сейчас нахмурится, потому что ей не нравится, когда я дразню её. Но вместо этого она улыбается.
Сколько раз повторять, что меня не нужно было спасать?
Она не понимает. Даже не догадывается, как сильно перевернула мой мир. Как благодаря ей все ожидания и рутинные обязанности сменились волнением и непредсказуемостью.
Я смотрю ей прямо в глаза.
Нет? Может и так. А может, это мне нужно было, чтобы ты меня спасла.
Она смотрит на меня, не отрываясь, зелёные глаза скользят по моему лицу, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не поцеловать каждую веснушку на кончике её носа.
Узел в груди будто распутывается, и я начинаю говорить, рассказывать ей о своей жизни, как я вырос без матери. Какие требования предъявляли ко мне, чего от меня ожидаливсё это диктовало, кто я есть и кем я должен стать, и это прочно укоренилось во мне. Как я работал с отцом в лаборатории и как я впервые узнал, что мне подобрали генетически подходящую девушку по имени Ариан Стрэтфорд.
Мне было восемь, когда я впервые услышал её имя. Я чуть ли не с рождения знал, что, когда вырасту, мне придётся жениться на девушке, которая является мой идеальной парой. Но только когда мне исполнилось двенадцать, отец организовал наше знакомство, я молчу, погружаясь в воспоминания о том дне. Ариан впечатлила меня с первой же секунды. Мы пошли к киоску с мороженым после школы. Её родители и мой отец тоже там были, наблюдали на расстоянии. Это было, мягко говоря, неловко. Ариан оказалась очень красивой, даже для своего возраста. Я помню, как потерял тогда дар речи. У меня не получалось найти какую-нибудь тему для разговора, так что я пытался просто её рассмешить, он скривил лицо. Вышло не очень. Мои шутки были тупыми, незрелыми, ну, как обычно у пацанов в этом возрасте. А она казалась старше своих двенадцати лет. Я уже подумал, что отец ошибся, как вдруг Ариан положила ладонь поверх моей и сказала: «Всё хорошо. Я тоже нервничаю». Ко мне впервые в жизни прикоснулась девчонка, у меня все мысли из головы вылетели.
Я засмеялся, и затем продолжил:
Мой отец хотел сохранить её личность в тайне от общественности и не позволял нам больше встречаться. После того знакомства я часто вспоминал, какой милой она была. И эту картинку я держал в голове долгие годы, пока мы не виделись. Долгие годы, пока я понятия не имел, как она выглядит, как сильно изменилась. Затем, на Феерии, я увидел её впервые спустя почти десять лет. Она оказалось очень красивой, разумеется, я и не ждал иного, но в то же время я увидел в ней всё то, что только мог бы представить в идеальной жене: сильная, умная, талантливая, заботливая.
Я перевожу взгляд на Сиенну.
Но затем я встретил тебя. Ну, второй раз, на озере. Ты воплощала в себе всё то, чего мне не хватало, хоть я и не знал об этом. Независимая, дерзкая, смелая, беззаботная. Ты забралась мне под кожу ещё в ту ночь на крыше «Мегасферы», и с тех пор я не мог перестать думать о тебе, касаюсь пальцами её щеки.