Палин подозвал меня и утешающе приобнял. Отходя в сторону, он показал на нас и сказал:
Знакомьтесь, первые путешественники сквозь пространство миров!
Последние слова он кричал и зал утонул в аплодисментах. И только один человек готов был накинуться с острым предметом, чтобы выдавить из меня соки жизни. Ненависть в его взгляде горела настолько ярко, что Виталик не выдержал и незаметно переместился ближе ко мне и еле заметно пригрозил Марату кулаком. Я чувствовала, что ничем хорошим это не кончится, но у нас не было выбора, так как все группы занимались в одном здании.
После общего фото и поздравлений, народ потихоньку разошелся, а мы привычной компанией поплелись в отданную нам для занятий аудиторию. Рассевшись кто куда, мы долго молчали, вникая в то, что только что произошло и как это повлияет на наши жизни. Мы часто шутили, что мы дойдем до конца, но только сейчас все это подтвердилось. Мы на самом деле испытаем новейшие технологии путешествий в другие миры и на самом деле станем первыми побывавшими в ранее считавшимися лишь теоретическими параллелях. Теперь неизвестность стала нашей реальностью, но это лучшее, что могло произойти с нами.
С завтрашнего дня возвращались занятия и тренажеры, но самое интересное ждало нас после обеда, когда Михаил Лаврентьевич обещался подробно изложить протоколы и цели миссии, объяснить, как и когда это должно происходить, и чего нам ожидать. Время тянулось долго, пока все витали в своих мыслях. Даже Виталик не проявлял инициативу в разговоре, отдавшись полностью на растерзание своему внутреннему огню. Они с Ольгой сидели напротив и просто смотрели в глаза друг друга, иногда улыбаясь.
Я не выдержала первой.
Без вас я бы не справилась.
Ой, глупости говоришь, встрепенулся Виталик.
Я тоже считаю, что ты сама все смогла, тихо сказал Андрей, но мне было приятно, что он это сказал.
Спасибо. Именно ваша вера сыграла решающую роль. Но вспомните, кто объяснял мне про коды и провода, кнопки и рычаги. Это теперь я дружу с квантовой физикой и достаточно хорошо разбираюсь в сильном и слабом взаимодействии, но в самом начале курса это казалось пределом моих возможностей, пока вы не разложили все это по полочкам.
Да, пожалуйста, вдруг сказал Иван, и все посмотрели в его сторону. Что? Мы молодцы, человеку помогли. Она же именно об этом говорит.
Смех пробудил всех от эмоционального оцепенения. Иногда не слушая и перебивая друг друга, мы почти кричали, чтобы донести свои слова. Мы много смеялись и вспоминали прошедшие трудные моменты. Многие из присутствующих признались в страхе перед центрифугой, но оказалось, что Оля была единственной, кто потерял сознание во время первой тренировки, и ей не помешало это стать лучшей, превозмогая физическое несовершенство.
Мы также узнали, что Наташе и Андрею было также плохо после барокамеры, только никто не распускал слухи про них. Я, наконец, смогла опровергнуть все придуманное Виталиком, а также открыть многим глаза на Марата.
Слушайте, я на самом деле подумала, что последним назовут его, а не меня. Я уже готовилась бежать, поджав хвост, смеясь рассказывала я.
Глупости, отреагировала Оля. Палин не променял бы тебя на этого недостриженного льва.
Так, это же он не выдержал сурдокамеры. Говорят, он нес какой-то бред про эхо-измерение и какую-то месть, Ваня покрутил пальцем у виска. Поехал парень.
Эти слова мне ни о чем не говорили, но на всякий случай я их запомнила.
Прозвенели браслеты, и мы поторопились на обед. Я шла в первых рядах, потому что проспала завтрак, и мой организм, привыкший к режиму, требовал еды. В честь объявления окончательного списка в столовую привезли торт. И женщина, охранявшая его, светилась от счастья, всем видом показывая, что пекла сама. Так мы познакомились с Амалией Иосифовной.
Она выделялась среди других работников. От нее веяло опытом и материнской заботой. Как у других работников кухни волосы были спрятаны под колпак, но челка выдавала прямые черные волосы с начинающейся сединой. Она была намного старше большей части персонала проекта, за что получила прозвище Профессор. Мне подчас было странно видеть улыбку, не сходящую с ее лица, но она была искренна в своей радости от работы с людьми.
Она всегда здоровалась и спрашивала про настроение, интересовалась делами и успехами. Было приятно, наконец, что хоть кто-то справлялся о тебе и при этом не был психологом. Вот и сейчас, завидев нас, она разогнала толпу и показала нетронутый сладкий шедевр. Десять свечек загорелись по ее команде, и каждому из нас было сказано загадать желание. Мои мечты уже сбывались, поэтому я первая наклонилась, чтобы задуть свечу, но Амалия остановила меня.
Анечка, не трать зря возможность попросить у вселенной, ее ладонь нежно легла мне на спину.
Она мне нравилась, но она слишком быстро и легко шла на контакт. Такие люди вызывали недоумениенельзя же заводить дружбу с первым встречным. Я подумала, что будь здесь Максим, он бы и близко не подпустил ее ко мне, и вырвавшимся шумным выдохом неожиданно потушила неровный огонек. Амалия похлопала в ладоши и, проверив, что все свечи погасли, взяла большой нож, чтобы разрезать торт на кусочки. Пока народ скопился вокруг нее в ожидании лакомства, я без очереди попросила куриного бульона, стручковой фасоли, залитой яйцом, и фаршированный баклажан и села к окну.
Виталик принес мне блюдечко с тортом и свечкой, но даже не взглянул на меня. Они с Олей сели поодаль друг напротив другаим никто был не нужен. Остальные растворились в толпе поздравлявших. Может, и к лучшему, что в этот раз я обедала отдельно. Мысли блуждали от воспоминания к воспоминанию, желая поймать ускользавший образ Максима. Я смотрела на соседние корпуса института, и мне хотелось верить, что он где-то рядом, может, даже смотрел сейчас в окно, пытаясь отыскать меня. Но солнце беспощадно отсвечивало от зеркальных окон высоток, скрывая от посторонних взглядов обитателей человеческого муравейника.
После обеда нас повели на этаж выше. Раньше мы поднимались сюда заниматься вечерамиименно в этой части здания находилась наше помещение, но теперь здесь установили охрану и кабину санитарной обработки. Так мы изолировались от всего мира. Но с нами оказались заперты и работники института: у нас была своя столовая, спортзал, лекторные аудитории и целая россыпь исследовательских лабораторий.
Новый этап ознаменовал начало практики в паре. Надо сказать, что Палин и Вишустин очень грамотно подошли к разбиению. Многие пары уже существовали в жизни и настроились на волну друг друга. Таковыми были мы с Олей, Дима с Ромой и Ваня с Лешей. Виталик первое время жалел, что не попал в одну пару с нами, но вскоре признал, что Никита превосходит любые ожидания. А за отношениями Наташи и Андрея, складывающимся через краснеющие щеки и вежливые обращения, следили всем этажом.
Ваня с Лешей оказались еще той парочкой. Ваня, лучший из нашего потока, был не сильно старше меня, но намного серьезней. Его аккуратно причесанные черные волосы и сосредоточенные карие глаза всегда служили нам немым укором в моменты легкомысленности. И когда в напарники ему определили остроумного Алексея, Ваня обрел лучшего друга и нового себя.
Дружба укрепляла уверенность в своих силах и успехе задания. Совместные занятия учили нас общаться на уровне разлученных близнецов и понимать друг друга не только с полуслова, но и по характеру дыхания в наушниках. Каждый день мы формировали командные привычки, тренируясь на симуляторах, и вырабатывали скорость реакции и систему поведения в штатном и экстренном режимах.
Также мы помогали в калибровке медийного сканера. Программа разрабатывалась для мгновенной оценки и адаптации под реальность параллельного мира. Для этого мы делились личными воспоминаниями. «Хроники», как мы их называли, представляли собой сессии, где окутанные датчиками мы на камеру разбирали жизнь по крупицам и знаковым событиям. Малейшие подробности: ссоры и примирения, расставания и знакомства, яркие события и важные решения, все переводилось в цифровое измерение для последующего анализа и построения выводов на месте.
На сессиях теперь присутствовал Вишустин, потому что психологически неподготовленные научные сотрудники за первую же неделю пролили немало слез и сорвали не один сеанс записи. Чужое прошлое вскрывало глубокие раны, освежая старые обиды, да и обычное сочувствие никто не отменял.
Я была рада вновь видеться с ним, ведь мы перестали общаться и в жизни. Терапия закончилась, и кризисов не было уже несколько месяцев. После удачного прохождения сурдокамеры, где я не позволила себя одолеть, он был уверен в устойчивости и гибкости моей нервной системы. Я и сама потихоньку начинала верить в себя.
Палин наконец раскрыл нам полную картину, в которой команда из двух кандидатов, теоретик и техник, на капсуле перемещаются в параллельный мир для сбора информации. Один работает с бортовым компьютером, оснащенным для проведения цифрового сканирования всевозможных сигналов и систем, а второй выходит в поле и собирает физические доказательства и носители информации. У каждого свои задачи и цели.
Времени на дополнительные занятия у нас не оставалось, но вечерами мы собирались в зале, чтобы поболтать.
Слушайте, как-то начала разговор я. Что вас привело сюда?
Кроме того, что после года самоизоляции и постоянных ограничений любой готов вписаться в первый попавшийся проект? отшутился Ваня.
Да, кроме этого. Что вас потянуло в проект?
Это новые возможности проверить в себя. Поставить такие задачи, которых не ставил никто, ответил серьезно Виталик.
Да, подхватила Оля. Заставить себя идти на пределе и узнать, чего ты можешь достичь, если поставить почти нереальную цель.
У меня особо выбора не было, поделился Никита. Насколько я успела его узнать, он был скромным и тихим парнем. Обычно он стеснялся своей рыжины, из-за которой его кожа казалась еще бледнее, и сидел в углу с гаджетом. Мы не часто его слышали, поэтому удивились, когда он вступил в разговор. Дядявоенный. Как только ему сообщили, он сразу меня записал в программу. Своих детей нет, вот вечно меня за собой таскает.
Я на военной кафедре учился, чтобы от армии откосить. Да так старался, что до сих пор меня преподаватели вспоминают. Один проболтался о проекте, предложил мне попробовать и сказал, что замолвит словечко, впервые Ваня был смущен.
Не знаю, ко мне пришли в универ и подсунули какие-то бумаги, о неразглашении, о приглашении, вставила Наташа. А потом позвонили, сказали, куда приехать и в какое время.
Да, насколько я знаю, вступил Алексей. К Андрею также подошли. Наверное, преподы порекомендовали. Кстати, сам я тоже через военных проходил.
Мы, видимо, все через них прошли. Они курируют проект. Просто так сюда не попасть.
Все равно, сказал Никита. Ни один универ не предоставляет таких знаний, а тут еще и практика сразу. Он вновь потупил бледно-голубые глаза в экран.
Ну, а если удастся дойти до конца, как это сделали мы, подмигнул Леша. Сама понимаешь, любые путешествия такого масштаба вписываются в историю.
В любом случае, это возможность поучиться у умнейших и поработать с лучшими, добавила Наташа.
И это говоришь ты, местный компьютерный гений, сыронизировала я.
То, что я оптимизировала пару программы для института, не делает меня гением, застеснялась она. Просто хорошим специалистом.
Даже Дима с Ромой, обсуждавшие что-то с жаром, не выдержали и подняли удивленные лица от планшетов. Я всегда поражалась, насколько они были похожи, особенно теперь, когда их каштановые волосы сильно отрасли, и они собирали их в хвостики.
Вдруг дверь распахнулась, и влетел Андрей. Ноздри его крючковатого еврейского носа сейчас необычно сильно раздувались, втягивая воздух. Он был самым младшим, и его долго не воспринимали серьезно, хотя он экстерном окончил институт и уже писал диссертацию, которую все же бросил ради эксперимента. Скромность мешала ему раскрыться по-настоящему, и только попав в пятерку лучших теоретиков, он приоткрыл завесу своего потенциала. Сейчас его безумный взгляд, красное лицо и активные движения рук говорили о важности сообщения.
Я только что узнал! кричал он запыхавшись. Бежал со всех ног, он перевел дух, сделал глубокий вдох и гордо объявил. Завтра.
Все переглянулись:
Что завтра?
Завтра объявят, когда будет тестовый запуск.
Наконец-то! по всей комнате прошел вздох облегчения, потому что ожидание затягивалось, и неопределенность щекотала нервы.
Мне хотелось бы рассказать о душевной церемонии, которую устроили в нашу честь в большом зале, где кроме нас собрали всех вовлеченных в проект: руководство, ученые, лаборанты, техники, студентов, о теплых словах, шутках и аплодисментах, о гордости и уважении в глазах людей, о шампанском и высоких гостях, но это было так непривычно, что прошло как в тумане. Помню, мы стояли на сценесо всех сторон летели вопросы, поздравления, а я все смотрела в зал на всех, кто пришел. И единственное, что запомнила четко, это ускользающий знакомый образ.
Все старались выглянуть друг из-за друга, чтобы рассмотреть нас, но только один человек постоянно прятался за спинами впередистоящих, будто специально скрываясь от меня. Даже не знаю, как он привлек мое внимание, но все время, что мы стояли под светом софитов, мой взгляд возвращался в левый угол. В суматохе вечера, когда генералы, высокопоставленные чиновники и видные ученые нашей страны во главе с президентом расспрашивали, как мы решились, говорили, что наша отвага достойна уважения, жали руки и лезли обниматься, незнакомец вылетел у меня из головы. Однако меня преследовало чувство, что на меня кто-то смотрит, хоть, оборачиваясь, я ни с кем не встречалась взглядом.
Со сцены Палин объявил о старте через десять дней. Сердце бешено билось, и улыбки не сходили с наших лиц. Я воспользовалась моментом и подошла к преподавателям поблагодарить за их знания и помощь, а они в ответ поделились забавными и удивительными историями о студентах, многие из которых еще не знают, что им поступили предложения о работе. Хорошие специалисты всегда нарасхват. Среди гостей мелькнул Иннокентий и пытался скрыть радость, но в конце все же приобнял и шепнул: «Передавай им привет».
К нам подходили люди, чьи лица мы видели каждый день последний год, и высказывали слова поддержки и часто удивления проделанному нами пути. Такое внимание было очень приятно, потому что мы только сейчас начинали осознавать ответственность и грандиозность происходящего, но оно было столь же утомительным. Окрыленные, но уставшие мы вернулись к себе и без разговоров разбрелись по комнатам.
Ждать протокол очередности нам пришлось целую неделю. За это время, нас тренировали, натаскивали и проверяли. Каждый день мы проходили тесты, симуляции и медосмотры. Интенсивность работы только возрастала. И дни превратились в ураганные хроники: успеть недельную норму за сутки. Мы выдыхались физически, но морально нас было не остановить. Мысленно мы были уже в параллельных мирах.
За три дня до пуска мы узнали, что первыми шли самые сильные ребята из нашей команды, двое самых подготовленных, самых сообразительных и самых умных. Они заслужили эту честь, и мы искренне радовались за них. Ведь они войдут в историю как первооткрыватели новых миров. Ваня с Лешей.
Вторыми поставили нас с Олей.
Но в сердце закралось мрачное предчувствие, от которого я не могла отделаться, и следующие дни оказались для меня пыткой. Запросив техническую документацию на капсулу и план полета, я стала просматривать файлы, надеясь зацепиться взглядом за подсказку. Но листы перекладывались с места на место, а подсказки я так и не получала.
Знакомясь со средством перемещения между мирами, я поражалась уровню интеллекта его создателей. Элегантность дизайна капсулы скрывала гениальные технологические решения нашего времени. Веками ученые пытались найти способы дальних и мгновенных путешествий, но искали всегда не там. Благодаря сыну Михаила Лаврентьевича, который жаждал внимания отца, засмотрелся на папины чертежи и карты и задал очень простой вопрос. Палин поразился проницательности и необычайности подхода детского ума к сложнейшим задачам, и в конце концов, ответ на этот вопрос привел его разгадке.
Десять лет исследований, десять лет тестирования и он со своей командой выяснил, что каждый параллельный мир резонирует на своей частоте, и чтобы попасть в него нужно резонировать на той же частоте. Для этого капсула была оборудована частотопроизводящими отсеками, контролируемыми и настраиваемыми компьютером. При обнаружении похожих частиц поток должен делать мощный выброс в параллельную реальность с той же вибрацией.