Я постучала по карману, ища телефон. Он исчез. Новая паника взорвалась в моей груди и я засунула руку в другой карман. Кредитная карта тети Вел исчезла. Она убьет меня, если я ее потеряю!
- Где мои вещи? - потребовала я, пытаясь остановить слезы, стереть эту мысль. - У меня был телефон, блеск для губ, и двадцать долларов. Еще кредитная карта моей тети.
Улыбка Ненси немного потеплела, либо из-за моих слез, либо она боялась, что они усилятся.
- Мы держим все личные вещи взаперти, пока вас не выпишут. Все кроме кредитной карты. Ваша тетя забрала ее, когда она уходила от вас вчера ночью.
- Тетя Вел была здесь?, - я вытерла руками глаза, но они снова заполнились слезами.
Ели она была здесь, то почему не забрала меня домой?
- Она ехала с тобой в машине скорой помощи.
Скорая помощь. Выпишут. Взаперти. Эти слова снова и снова звучали у меня в голове, наводя страх и замешательство.
- Сколько времени?
- 11.30. Ланч подадут через полчаса. Ты можешь поесть в столовой, это дальше по коридору и налево. Завтак в семь часов. А обед в шесть.
Она потянулась к левой стороне комнаты, взялась за ручку и толкнула дверь, я ее не заметила, открывая высокий, белый промышленный туалет и душевую кабину.
- Ты можешь принять душ когда захочешь. Только сначала подойди к стойке медсестры за туалетными принадлежностями.
- Туалетными принадлежностями? - мои глаза расширились, а внутренности онемели.
Это не реально. Этого не может быть.
- Мы выдаем мыло и шампунь по мере необходимости. Если ты хочешь побриться, тебя проконтролирует санитар. - Я моргнула, не понимая, но она продолжила. - У вас сеанс с группой по управлению гнева в девять, еще сеанс об борьбе с депрессией в одиннадцать, и этим вечером встреча о симптомах психических заболеваний. Хорошо начать с этого.
Она терпеливо улыбнулась, будто ожидала, что я ее поблагодарю за информацию, но я только смотрела на пустую полку.
Весь ее брифинг не имеет никакого значения для меня. Я очень скоро выберусь, точно, и единственная группа, которая меня интересовала, это члены моей семьи, которые это все допустили.
- Номера мальчиков в противоположном крыле, с другой стороны столовой. Девушки не допускаются туда и наоборот. Посещения проводятся с семи до девяти. Отбой в десять тридцать. Кто-нибудь будет проверять тебя каждые пятнадцать минут, когда ты находитесь вне зоны видимости медсестер.
Она снова замолчала, я и заставила себя ответить на ее беспристрастный взгляд.
- У тебя есть еще вопросы?
Слезы полились из глаз, я не стала их стирать.
- Почему я здесь?
- Задай этот вопрос своему врачу.
Она взглянула на бланк.
- Доктор Нельсон. Он делает обходы после ланча каждые понедельники и пятницы. Ну, а ты увидишь его завтра.
Она заколебалась, и в этот раз положила папку на полку, прикрепленную к шлакобетонной стене.
- Как твоя шея? Мы ее не пристегивали, но промыли раны...
Раны? Моя правая рука полетела к шее, и я вздрогнула, как болезненно коснулась пальцами кожи.
И как... неприятно.
Мое сердце колотилось, я бросилась в ванную.
Маленькое алюминевое зеркало над раковиной показало что, то небольшое количество туши, которое я наложила вчера, было размыто под глазами. Бледную кожу, безнадежно спутанные волосы.
Я подняла подбородок и повернулась под углом к свету. Мой вскрик прозвучал глухо в маленькой комнате. Моя шея была покрыта коркой кровавых царапин. И вдруг я вспомнила боль в шее.
Влажные, липкие пальцы. Моя правая рука задрожала когда я поняла ее к свету. Темная жидкость зацепилась за кутикулы.
Кровь.
Я сама это с собой сделала, пытаясь остановить крик. Не удивительно, что они считают меня сумасшедшей.
Может быть они правы.
...
Медсестра сказала, что я не должна закрывать дверь, но я закрыла ее, пока я была в душе, и снова, когда я выходила из ванной, потому что она оставила ее открытой после одного из пятнадцатиминутных просмотров.
Они боятся, что я убью себя? Если так, то я постараюсь сделать это наиболее креативным самоубийством. Единственными вещами, которые не были прибиты к полу или привинчены к стене, были полотенце на полке над туалетом и мыльница на раковине. В конце концов, моя гордость победила тщеславие, и я умыла голову и тело мылом для рук, а не нищенствовала на предметах гигиены от людей, которых я даже не видела.
После душа, я обнаружила чистый комплект фиолетовых щеток на кровати, правда, придется ходить без нижнего белья, пока кто-нибудь мне не выдаст чистую одежду. Медсестра Ненси сказала, что тетя Вел должна была привести их, но когда и если она приезжала, то не хотела оставлять их никому кроме меня.
Чистая и одетая (хоть и не полностью, но вполне сойдет), я задержалась перед дверью на три минуты, приводя нервы в порядок. Пропустив завтрак и обед, я была ужасно голодной, но не слишком стремилась к общению. Наконец, после двух неудачных попыток, я откинула волосы с лица и открыла дверь.
Мои кроссовки без шнурков скрипели в пустом коридоре, и я медленно прошла на звон столовых приборов, резко понимая, что пока я слышала пару тихих голосов, на самом деле никакого разговора не было. Большинство дверей были открытыми, показывая одинаковые комнаты. Единственная разница между ними это личные вещи жильцов. Одежда на открытых полках, фотографии приклеенные на стены.
В середине коридора в комнате, почти такой же пустой, как моя, на кровати сидела девушка года на два младше меня и разговаривала сама с собой. Не бормотала себе поднос, напоминая и пытаясь запомнить что-то важное. Она говорила сама с собой, в полный голос.
Когда я повернула за угол, я услышала еще один голос, такой же как и до кафетерия. Пять круглых столов стояли в большой комнате, наполненной людьми, вполне нормальными на вид, в джинсах и футболках. На дальней стене над их головами был прикреплен маленький телевизор, показывающий мультфильм про Губку Боба.
- Подносы на тележках.
Я подпрыгнула, потом повернулась и увидела другую женщину, - на этой был халат клюквенного цвета, - сидящую возле двери на стуле, какие ставят в комнате ожиданий. На ее пейджике написано: "Джулия Силливан, Специалист По Психическим Заболеваниям"
-Найдите с вашим именем и присаживайтесь.
Я взяла поднос с табличкой Кейли Кавано со второй полки и оглянулась, куда бы сесть. Пустых столов не было, - за большинством сидело два-три человека, - все ели в тишине, не считая звуков чавканья и царапанья серебром пластиковых подносов.
По краям комнаты стояли рады жестких стульев и маленьких диванов с бледно-зелеными виниловыми подушками, и одна девочка сидела на таком с подносом на коленях. Она ткнула кусок мяса вилкой, но казалась более заинтересованной в осматривании узора, чем в еде.
Я нашла стол и ела в тишине, с трудом проглотив половину сухого мяса и черствого рулета, когда я подняла глаза, то сразу же встретилась взглядом с той девочкой на другом конце комнаты. Она смотрела на меня со странного вида командным видом, будто я была жуком, ползущим по тротуару перед ней. Я мимоходом подумала, не была ли она из тех, кто давит муравьев. Удивительно, что она делает в Лейкмонте?
Но я быстро отбросила эту мысль - я не хотела знать. Мне не хочется знать, почему они все здесь. Как я понимаю, они все здесь заперты по одной и той же причине: они сумасшедшие.
О, а ты яркое исключение, да? , - какой-то предательский голос спросил глубоко в моей голове. Девушка, которая видит не существующие вещи и не может остановить крики. Кто пытается захлопнуть свое горло посреди торгового центра. Да уж, вменяемая.
И, вдруг, мне что-то расхотелось есть. Но Мясная Девочка - Лидия Транер(так написано на ее подносе) - все еще смотрела на меня, поникшие черные волосы падали, закрывая половину лица и открывая один бледно-зеленый глаз. Мой ответный взгляд не беспокоил ее и не побудил познакомиться со мной. Она просто смотрела на меня так, как будто если отвернется, я могу вскочить и начать танцевать ча-ча-ча.
Но кто-то другой прошел между нами и привлек ее внимание, как катящейся клубок ниток перед кошкой. Пристальный взгляд Лидии следовал за высокой, крупной девочкой, когда та несла пустой поднос к телеге.
- Мэнди, где твоя вилка? - Джуди, работница психиатрической больницы, спросила, стоя, таким образом, что бы она могла видеть поднос девочки. Она держалась так напряженно, что это начало меня нервировать. Как будто она думала, что Менди наклонится вперед и укусит ее.
Мэнди с грохотом от серебра поставила свой поднос на телегу, затем засунула одну руку за пояс своих джинсов и вытащила вилку. Если бы у меня было хотя бы немного аппетита, то он бы точно пропал бы.
Мэнди бросила вилку на свой поднос, послала помощнику высокомерный взгляд, развернулась на носках и пошла в другую большую общую зону через зал.
Лидия все еще наблюдала за Мэнди, но теперь ее черты превратились в напряженную гримасу, и одной рукой она сжимала свой живот.
Я посмотрела на ее поднос, считая посуду.
Она поглотила свой нож, или выкинула что-нибудь такое же глупое как и это, в то время когда внимание Джуди было занято мисс Вилкой В Трусах? Нет, все серебро было на месте, и я не могла видеть причину огорченного взгляда Лидии.
Я выползла из-за стола, встала и вернула поднос, отчиталась за все приборы, потом бегом вернулась в комнату, не поднимая взгляд, пока не закрыла за собой дверь.
- Алло?
- Тетя Вэл? - Я теребила старомодный, вьющийся телефонный шнур вокруг указательного пальца и криво сидела на твердом пластмассовом стуле, стоящем перед стеной. Это всесамое большее личное пространство, которое я могу получить в середине прихожей.
Весь мой мир сосредоточился на телефоне.
- Кейли! - Моя тетя казалась светящейся и радостной, и я даже знала, не видя ее, что ее волосы будут отлично уложены, и она опытно накрашена, даже при том, что она нигде не должна быть на выходных.
Разве что она приедет и заберет меня. Пожалуйста, позволь ей приехать и забрать меня
- Как ты себя чувствуешь, любимая? - продолжила Тетя Вэл, с толикой беспокойства, вдавливающуюся в ее непроницаемую броню хорошего настроения.
-Супер. Мне намного лучше. Приходи за мной. Я готова вернуться домой.
Как ты могла позволить им привести меня сюда? Как ты могла оставить меня? Она никогда не оставила бы свою собственную дочь в таком месте. Независимо от того, что сделала Софи, Тетя Вэл отвезет ее домой, сделает чашку горячего чая, и лично разберется проблемой.
Но я не могла рассказать про это. Моя мать умерла, и у меня не осталось никого, кроме тети Вэл и дяди Брендона, после того, как мой отец переехал в Ирландию, когда мне было три года; поэтому я не могла выразить чувство душераздирающего предательства, извивающееся внутри меня как виноградная лоза, душащее меня изнутри. По крайней мере, не без слез, а из-за них я могла показаться неуравновешенной, что дало бы им повод держать меня здесь. И дать тете Вел причину собрать мои вещи и бежать.
- Гмя как раз собиралась ехать к тебе. Ты уже встречалась с доктором? Думаешь, я смогу говорить с ним?
- Да, конечно. Я имею в виду, это - то, для чего он здесь, правильно?
Согласно медсестре Нэнси, доктор не делал обход по выходным, но если я расскажу тете Вэл, то она будет ждать официальных приемных часов. Доктор или нет, я была уверенна, что она отвезет меня домой, как только увидит меня. Как только она взглянет на это место, и на меня в этом. Мы, может, и не были ближайшими родственниками, но она вырастила меня. Она же не могла уйти во второй раз, правильно?
Где-то рядом с общим помещением громовой мужской голос объявил, что начинались занятия по управлению гневом, а потом настоятельно предложил кому-то по имени Брент посетить их.
Я приложила лоб к холодным шлакобетонным блокам и попыталась заблокировать все это, но каждый раз, когда я открывала глаза, каждый раз, когда я даже делала леденящий, стерильно чистый вдох, я вспоминала, где я находилась. И что я не могла уехать.
- Ладно. Я привезу для тебя кое-какие вещи, - мягко сказала тетя мне в ухо.
Что? Мне захотелось поплакать.
- Нет. Тетя Вел, я не нуждаюсь в вещах. Мне нужно уехать.
Она вздохнула, звуча почти настолько же расстроенной, как и я.
- Я понимаю, но это по воле твоего доктора, и если он не разрешитили что-нибудь подобное, разве ты не чувствовала бы себя лучше с новой сменой белья?
- Возможно.
Но правда была в том, что я не собиралась чувствовать себя немного лучше, пока психушка не стала бы отдаленным, неприятным воспоминанием вместо моего текущего бодрствующего кошмара.
- Они не позволят тебе иметь что-либо кроме одежды и книг. Ты хочешь почитать что-нибудь?
Все, что я хотела прочитать - это плакат с другой стороны запертой двери станции медсестер. Той, через которую пришлось бы пробираться, чтобы улизнуть.
- Эм, у меня на следующей неделе письменная работа.
Ты могла бы захватить "Дивный новый мир", он на моей тумбочке?
Видишь? Я не сумасшедшая. Я ответственная и фокусируюсь на школьных заданиях. Не хочешь забирать меня домой, то тогда как я не смогу соответствовать своему потенциалу?
Тетя Вел затихла на мгновение, и это было неприятным чувством в основании моего раздувшегося живота.
- Келли, я не думаю, что тебе следует сейчас беспокоится о домашних заданиях. Мы можем сказать в школе, что у тебя грипп.
Шаркающие шаги прошли мимо меня, напрявляясь на груповые занятия. Я вставила палец в ухо, пытаясь блокировать все это.
- Грипп? Тоесть взять, как бы, неделю отпуска из-за гриппа? - я не буду скучать по школе. Я не буду скучала ни по чему, если она сегодня отвезет меня домой!
Моя тетя вздохнула, и страх проскользил по моим кишкам, собираясь в кучу прибивающую меня к стулу.
- Я только пытаюсь дать тебе время, прийти в норму. И это не ложь. Ты можешь сказать мне, что ты сейчас себя чувствуешь на все сто процентов...
- Естественно, ведь они ввели в веля достаточное количество дерьма чтобы усыпить слона! - и у меня в горле пересохло, чтобы доказать это.
- И насколько мы знаем, ты действительно могла бы слечь с небольшим гриппом. Я слышала, как ты чихала несколько дней назад, - закончила она, и я закатила глаза.
- Они не запирают людей с гриппом, тетя Вел.
Нет, конечно, если это не птичий грипп или грипп конца света Стивена Кинга.
- Знаю. Послушай, я скоро буду там и тогда мы обо всем поговорим.
- Как дядя Брендон?
Еще одна пауза. Иногда это значит, что тетя Вел скажет что-то, чего говорить нельзя.
- Он позвал Софи пообедать и все ей объяснить. Это было тяжело для нас обоих, Кейли.
А для меня как будто легко?
- Мы вдвоем приедем к тебе сегодня.
Я уеду от сюда, даже если мне придется опуститься на колени и просить ее увести меня домой. Если мне придется еще раз проснуться здесь, то я сойду с ума. Полагаю, что я уже сошла с ума.
- Обещаешь? - я с девяти лет не просила ее пообещать мне что-либо.
- Конечно. Мы просто хотим помочь тебе, Келли.
Но так или иначе, меня это не очень-то утешает.
Я ждала в общей зоне, упрямо сопротивляясь мозаикам и кроссвордам, сложенным на полке в углу. Я не пробуду здесь достаточно долго, для того чтобы закончить любой из них. Вместо этого я уставилась в телевизор, желая увидеть, по крайней мере, хорошие мультики. Но даже если здесь и был пульт, я понятия не имела, где его найти.
Началась реклама и мое внимание блуждало по комнате, несмотря на то, что я прилагала все усилия на то, чтобы не обращать внимания на остальных пациентов. Лидия сидела на другом конце комнаты напротив меня и даже не пыталась делать вид, что смотрит телевизор. Она смотрела на меня.
Я смотрела на нее. Она не улыбалась. Не разговаривала. Она просто смотрела, причем не несосредоточенным взглядом, который был, очевидно, всем на что способны здешние постояльцы. Лидия фактически изучала меня, как будто искала чего-то. Что? Безпонятия.
- Странная, не так ли? - Мэнди шлепнулась на стул слево от меня, воздух прошипел из подушки. - Пусть она смотрит.
Я глянула через комнату на Лидию, и поймала ее взгляд.
- Не более странная, чем все остальные.
И, честно говоря, меня не привлекали ни ведение беседы или даже дружба с кем-то, кто прячет вилки в штанах.