Не было ни единого способа ответить на вопрос так, чтобы не выглядеть сумасшедшей.
- Кейли?
Стивенс сидела в ожидании, положив руки на колени.
Я получила все ее пристальное внимание, хотела я того или нет.
- Я... кажется, я что-то видела. Но ничего не было. Обычные тени.
- Ты видела тени.
Но ее утверждение звучало больше как вопрос.
- Да. Знаете, такие места где нет света.
Больше похоже на психбольницу...
- Что было в тех тенях, что заставило тебя кричать? - Стивенс уставилась мне в глаза, а я смотрела на ее извилистые строчки.
Они не должны были быть там. Они были обернуты вокруг ребенка в коляске, но не касались других. Они двигались. Сделай выбор... Но слишком много правды только поможет заработать мне больший срок за запертыми дверями.
Предполагалось, что я учусь контролировать приступы страха, не выбалтывая их причину.
- Они были... страшными.
Ну вот. Смутно, но правдиво.
- Эмммм. - Она скрестила ноги в темно-синей юбке-карандаше и кивнула, будто я сказала что-то правильно. - Понятно...
Но ей совсем не было понятно. А я не могла объяснить так, чтобы спасти свою жизнь. Или свое психическое здоровье, по-видимому.
После обеда пришел доктор потыкать и погонять меня с целым списком вопросов о моей медистории. Если верить моим тете и дяде, он был тем, кто действительно мог мне помочь. Но после моего сеанса у терапевта я была настроена скептически, и его вступительные строки не сильно помогли.
Доктор Нельсон: Вы в настоящее время принимаете какие-либо медикаменты?
Я: Только те, которыми вы, ребята, накачали меня вчера.
Доктор Нельсон: У вас в семье были больные диабетом, раком или катарактой?
Я: Понятия не имею. Мой отец не пригоден для опросов. Но я могу спросить дядю, когда он придет сегодня вечером.
Доктор Нельсон: У вас были ожирение, астма, цирроз печени, гепатит, ВИЧ, мигрени, хронические боли, артриты или позвоночные проблемы?
Я: Вы серьезно?
Доктор Нельсон: У вас в семье были случаи психической нестабильности?
Я: Да. Моя сестра думает, что ей двадцать один. Моя тетя думает, что ей восемнадцать. Я считаю их обеих психически нестабильными.
Доктор Нельсон: Вы сейчас или когда-либо раньше были зависимы от кофеина, алкоголя, никотина, кокаина, амфетаминов или опиатов?
Я: О да. От всего этого. А чем еще заняться в школе? Вообще-то, я бы хотела получить свою заначку обратно у вашего наемного копа, когда выберусь отсюда.
Наконец, он поднял глаза от файла на своих коленях и посмотрел на меня.
- Знаете, вы себе не помогаете. Самый быстрый способ для вас выйти отсюда, это сотрудничать. Помочь мне помочь тебе.
Я вздохнула, глядя на отражение, блестящее на его немаленькой лысине.
- Знаю. Но вы вроде как должны помочь мне избавиться от приступов паники, так? Но ничего их этой ерунды, - я кивнула на файл, который в тайне отчаялась прочитать, - не связано с тем, почему я здесь.
Врач нахмурился, еще больше сжав губы.
- К сожалению, всегда должна быть проведена подготовительная беседа. Иногда реакреационное использование наркотиков может вызвать похожие симптомы, и мне надо их исключить прежде, чем мы продолжим. Так что, пожалуйста, ответьте на вопрос?
- Хорошо.
Если он и в правду может мне помочь, то я готова сотрудничать, а потом выйти отсюда. Быстренько и миленько.
- Я пью Колу, как и любой другой подросток на планете.
Я заколебалась, спрашивая себя, сколько из всего этого он передаст тете и дяде.
- И один раз выпила полбутылки пива. За лето.
У нас была только одна бутылка и мы и Эм разделили ее.
- Все?
- Да.
Не уверена, был ли он доволен моими ответами или тайно высмеивал мою чересчур серьезную несовершеннолетнюю жизнь.
- Ладно...
Доктор Нельсон еще что-то начирикал в файле и потом быстро перелистал его на главную страницу, так быстро, что я не смогла прочитать что.
- Следующие вопросы более определенно указывают на твои проблемы. Если ты не будешь отвечать честно, то ты навредишь на обоим. Поняла?
- Конечно.
Какая разница.
- Ты когда-нибудь верила в то, что у тебя есть супер способности? К примеру, как контроль над погодой?
Я вслух рассмеялась. Ничего не могла с собой поделать. Если это симптом безумия, то я, в конце концов, была нормальной, может быть.
- Нет, я не думаю, что могу контролировать погоду.
Или что я могу летать, или изменять земную орбиту вокруг солнца. Никаких супер способностей.
Доктор Нельсон просто кивнул, потом снова посмотрел в файл.
- Было ли когда-нибудь такое, что люди стремились достать тебя?
Ощутив на секунду облегчение, я переместилась на одно бедро, упершись локтем на ручку кресла.
- Гмя вполне уверенна, что мой учитель химии ненавидит меня, но т.к. она ненавидит всех, поэтому я не принимаю это за личное.
Очередная писанина.
- Ты когда-нибудь слышала голоса, которых не слышали другие?
- Неа.
Этот был легким.
Доктор Нельсон почесал лысину короткими, опрятными ногтями.
- Твоя семья или друзья когда-нибудь говорили, что твои утверждения необычны?
- Имеете ввиду, говорю ли я что-нибудь бессмысленное? - спросила я, и он кивнул, ничуть не выглядя настолько изумленным своим вопросом, как была я. - Только на уроке французского.
- Ты когда-нибудь видела вещи, которые не видели другие?
Мое сердце упало в пятки, а улыбка растаяла как мороженое в августе.
- Кейли?
Я скрестила руки на груди и попыталась проигнорировать страх, крутящийся внутри меня, как память о том темном тумане.
- Ладно, слушайте, если я отвечу честно, это прозвучит, будто я чокнутая. Но факт в том, я знаю, это означает, что я не сумасшедшая, правильно?
Доктор Нельсон поднял тонкие серые брови.
- Чокнутая - это не диагноз и не термин, который мы тут используем.
- Но вы понимаете, что я имею ввиду, правильно?
Вместо ответа он скрестил ноги в коленях и отклонился в кресле.
- Давай поговорим о твоих приступах страха. Что вызвало тот в торговом центре?
Я закрыла глаза. Он не сможет помочь, если ты соврешь. Но не было и гарантии, что он мог помочь, если бы я сказала правду. Это ни к чему не приведет.
- Я видела ребенка в коляске, и у меня появилось жуткое чувство, что... что он должен был умереть.
Доктор Нельсон нахмурился, держа карандаш над моим файлом.
- Почему ты думала, что он должен был умереть?
Я пожала плечами и несчастно посмотрела на свои руки на коленях.
- Не знаю. Это просто было очень сильное чувство. Как иногда, когда вы чувствуете, что кто-то смотрит на вас. Или стоит за спиной.
Он несколько секунд сидел тихо, только скрипел ручкой по бумаге. Потом поднял глаза.
- Так что ты видела, чего никто не видел?
Ах, ну да. Исходный вопрос.
- Тени.
- Ты видела тени? Откуда ты знаешь, что больше их никто не видел?
- Потому что если бы кто-нибудь видел, я бы не была центром внимания.
Даже с моим мозгоразрывающим визгом.
- Я видела тени, окружающие ребенка в коляске, но не касающиеся никого другого.
Я начала рассказывать остальное. О тумане и том, что крутилось и корчилось в нем.
Но тут хмурый взгляд доктора Нельсона расплылся в вид терпеливого покровителя - снисходительное выражение, которое я часто видела за два дня в Лейксайд. Он думал, я была чокнутой.
- Кейли, ты описываешь иллюзии и галлюцинации.
Теперь, если ты действительно не принимаешь наркотики, и твой анализ крови подтвердит это, имеется несколько других причин для таких симптомов...
- Например? - спросила я.
Мой пульс громко стучал в горле, и я так сжала зубы, что челюсть заболела.
- Ну, еще рано говорить, что после...
- Скажите. Пожалуйста. Если вы собираетесь сказать мне, что я сумасшедшая, по крайней мере скажите, какого типа.
Доктор Нельсон вздохнул и захлопнул файл.
- Твои симптомы могут быть последствиями депрессии или даже сильной тревоги...
Но было что-то, чего он не договаривал.
Я видела это по глазам, и мой желудок начал пульсировать.
- Что еще?
- Это может быть какая-то форма шизофрении, но это и правда преждевременно. Нам нужно сделать больше тестов...
Но я его больше не слушала.
Он положил мою жизнь на дробильный станок одним этим словом и бросил все мое будущее в суровую бурю неуверенности. Невозможности. Если я была сумасшедшей, то как я могу стать кем-нибудь еще? Никак.
- Когда я смогу пойти домой?
Это темное, тошное чувство в животе выбивалось из-под контроля, и все, чего я хотела в тот момент, это свернуться калачиком в своей кровати и уснуть. На очень долгое время.
- Как только мы установим определенный диагноз и сбалансируем прием лекарств...
- Когда?
- Две недели по меньшей мере.
Я встала и была почти сбита с ног одолевшей меня безнадежностью. Останутся ли у меня какие-нибудь друзья, если это закончится? Буду ли я теперь той чокнутой девчонкой в школе? Той, о которой все шепчутся? Вернусь ли я вообще когда-нибудь в школу?
Если я действительно сумасшедшая, было ли это важно?
Мои следующие четыре дня в Лейксайд заставили фразу "скучно до смерти" казаться определенно возможной. Если бы не записка от Эммы, которую передал дядя Брендон, я могла бы совсем сдаться. Но услышав о ней, зная, что она не забыла обо мнеили не сказала никому, где я нахожусьвнесло релевантность в мою жизнь вне Лейксайда. Все вновь обрело значение.
Эм все еще планировала унизить Тоби в эти выходные, и скрестив пальцы ожидала, что я вернусь в школу к этому времени, чтобы все увидеть. И в том случае, если я не успею вернуться, она планирует транслировать его падение на YouTube, и только для меня.
Это стало моей новой целью. Делать и говорить все необходимое для того, чтобы выйти. Чтобы вернуться в школу и обратно к моей жизни.
Медсестра Нэнси начинала каждое утро с тех же двух вопросов и добросовестно записывала мои ответы на карточку. Я видела доктора Нельсона каждый день по несколько минут, но его, казалось, больше волновали побочные эффекты лекарств, которые он прописал, а не их действие. На мой взгляд, тот факт, что у меня больше не случались приступы крика было полным совпадением, а не результатом таблеток, которых они заставляли меня пить.
И таблетки...
Я с самого начала решила не спрашивать от чего они были. Не хотела знать. Но не могла игнорировать побочные эффекты. Я все время чувствовала слабость, и половину первых двух дней просто проспала.
В следующий раз, когда пришли мои тетя и дядя, они принесли две пары моих джинсов и «Дивный Новый Мир», и следующий день я провела, читая его во время бодрствования. В тот вечер, Паул дал мне шариковую ручку и блокнот, и я начала писать обычное письмо, отчаянно скучая по ноутбуку, который мой отец подарил мне на мой последний день рождения.
На пятый вечер моего пребывания в Ле-Ле-Лэнд, мои тетя с дядей и я сидели на диване в общей зоне. Тетя Вэл бесконечно лепетала о рутине в танцевальной команде Софи и о многих раундах дискуссий со спонсором команды насчет новой формы: Комбинезоны или отдельные джемперы с шортами.
Меня лично не волновало, даже если Софи будет танцевать в обнаженном виде. В самом деле, когда-нибудь жизненный опыт может для нее открыть некоторые интересные возможности для карьеры. Но я слушала, независимо от того насколько скучна была история тети Вэл, но все это происходило в реальном мире, а я скучала по реальному миру больше, чем когда-либо о чем-нибудь в своей жизни.
В середине подробного описания комбинезона несколько одновременных статических вспышек привлекли мое внимание к палате медсестер. Я не могла разобрать слова, раздающиеся из рации, но, очевидно, происходило что-то необычное.
Спустя несколько мгновений, где-то за пределами палаты медсестер крик разорвал больничную тишину, и у главного входа возникла суета. Затем дверь распахнулась, и в дверь вошли двое больших мужчин, ведущих парня примерно моего возраста, крепко держа его за руки. Он отказывался идти, так что его босые ноги волоклись по полу позади него.
Новый мальчик был худым и долговязым и на разрыв кричал, хотя я не могла понять ни слова. Он был полностью обнажен и пытался сбросить наспех накинутое на плечи одеяло.
Тетя Вэл вскочила на своих высоких каблуках, как и ожидалось, в шоке. Ее рот раскрылся в удивлении, а руки безвольно повисли по бокам. Дядя Брендон нахмурился, и кому-то мог казаться парализованным. И все пациенты секции высыпались из своих комнат, чтобы рассмотреть беспорядок.
Я осталась на диване, парализованная ужасом не только из-за того, что увидела, но из-за того, что вспомнила. И я выглядела так, когда санитары привязали меня к постели? И мои глаза были настолько яркими и устремленными в никуда? Мои конечности так же вышли из-под контроля?
Я была одета, конечно, но это было бы не так, если бы мой следующий приступ паники произошел бы в душе. Потащат ли они меня голой и привяжут ли меня к другой кровати?
Пока я смотрела, завороженная и испуганная, санитары протянули новичка через половину секции, дядя Брендон дернул тетю Вэл в один из углов теперь почти пустой комнаты. Он взглянул на меня, но я сделал вид, что не заметила этого, зная, что он не хотел, чтобы я слышала то, что он собирался сказать.
Мы поступили неправильно, Вэл. Она не должна быть здесь,прошептал он яростно, и глубоко в душе мне стало веселее.
Шизофрения или нетдиагноз еще не был подтвержденно я не принадлежала Лейксайду. В этом сомнений у меня не было. Краем зрения я увидела, как моя тетя скрестила руки на узкой груди.
Доктор Нельсон не позволит ей выйти, пока...
Я могу изменить его мнение.
Если кто и может, то это дядя Брендон. Он может продавать воду рыбе.
Один из санитаров отпустил руку пациента, чтобы поправить одеяло, и новый парень оттолкнул его, а затем попытался высвободиться из хватки другого санитара, теперь из его уст лился случайный поток проклятий.
Он не работает сегодня вечером,прошептала тетя Вэл, нервно смотря на драку.Ты не сможешь связаться с ним до завтра.
Дядя еще сильнее свел брови.
Первым делом с утра я позвоню ему. Это будет ее последняя ночь здесь, если я могу ее вызволить.
Если бы я не боялась привлечь внимание к тому, что подслушиваю, я бы вскочила и стала танцевать джаго-джаго.
- Если у нее не будет другого... приступа между сейчас и потом,вставила тетя Вэл, эффективно надвинув дождливую тучу над моим парадом.
И вот тогда я заметила Лидию, свернувшуюся калачиком в кресле в глубине комнаты, с лицом искаженным от боли, смотрящую на нас троих, а не на драку. Она делала все усилия, чтобы скрыть, что подслушивает, и даже послала мне тонкую, грустную улыбку, когда увидела, что я заметила ее.
Когда санитары схватили нового парня под контроль и спокойно ввели в закрытое помещение, мои тетя и дядя быстро распрощались. И на этот раз, когда дверь за ними закрылась, мой обычный горький ручей одиночества и отчаяния был разбавлен тонкой, сладкой лентой надежды.
На расстоянии восьми часов и телефонного звонка была свобода. Я бы отпраздновала вместе с дизайнером блестящего спортивного костюма.
Следующее утро отметило мой седьмой день в Лейксайде, и моя первая мысль была, что я официально пропустила свой танец возвращения домой. Но трудно было быть сильно расстроенной, поскольку моя вторая мысль была, что я буду спать в своей постели уже этой ночью. Одно знание того, что я выйду, заставляло все остальное выглядеть немного ярче.
Может быть, я не была сумасшедшей, в конце концов. Может быть, я просто была склонна к приступам паники, и таблетки предписанные доком, может, держат это под контролем. Может быть, я смогу жить нормальной жизньюоднажды, оставив Лейксайд позади.
Я проснулась на рассвете и уже наполовину закончила паззл из пятисот кусочков до того как медсестра Нэнси пришла в общую комнату, чтобы спросить о моем здоровье и самоубийственных порывах. Я даже слегка улыбнулась, когда в ответ предложила куда ей засунуть свою табличку с записями.