Уже стемнело. Луна и звезды сияли сегодня особенно ярко, заливая все вокруг призрачным светом. Я любила смотреть на ночное небо и представлять, что звездыэто глаза альвов, наблюдающих за нами. А лунаКоролева светлых альвов, легенду о которой я впервые услышала от Хельги. Королева Эльдис живет во дворце из белого мрамора, среди роскошных садов и лугов. Никто не смеет нарушать ее уединения, кроме мужакороля Эллора. Их любовьзалог благополучия всех подвластных альвам миров. Если когда-нибудь королева покинет дворец, из которого управляет мирами, воцарятся мрак и воля Повелителя темных альвов, Бардона. Но чтобы этого не случилось, Эльдис хорошо охраняют. В ее дворец невозможно так просто попасть, множество магических ловушек охраняют все подступы. Много раз пытался Бардон проникнуть туда, но каждый раз его подстерегала неудача. И даже если бы он проник во дворец, властители светлых альвов могли в любой момент ускользнуть через порталы множества миров, которыми управляют. Ах, как бы я хотела оказаться в этом дворце и попутешествовать в различных мирах. Но, скорее всего, это лишь сказки. Я верила, что существуют высшие силы, но что все древние легенды правдивы, казалось невозможным.
Наша семья не отличалась особой религиозностью, лишь Асне иногда просила отвезти ее в Храм светлых альвов в Мидвальдене. Остальных больше волновали приземленные вещи. Хотя законы всеми чтились неукоснительно, а ведь они основывались в первую очередь на религии. Как-то я осмелилась спросить у Хельги: верит ли она в высших сущностей, управляющих нами. Она ответила, что конечно верит, но почитать норн можно и здесь, на своей земле, где во всем можно найти веяние божественной искры. И подчас в природе, окружающей нас, больше святости, чем в длинных и скучных ритуалах жрецов. Я тогда мало что поняла из ее объяснения, но решила, что буду верить по-своему: в природу и духовную силу, которая живет во всем, что вокруг. Наверное, это показалось бы кощунством любому, кому стали известны такие мысли, но я не стремилась никого в них посвящать.
Пока я размышляла о высоких материях, кто-то, пыхтя, поднялся ко мне и растянулся рядом. Повернув голову, я разглядела Стейнмода. В таком состоянии я его еще не видела, он казался невменяемым. Потный, глаза осоловелые, на сорочке пятна от пролитого эля, едва равновесие сохраняет. И как только ему удалось сюда благополучно забраться?
Ну, что скажешь? холодно обратилась я к нему, давая понять, что еще не простила его за вчерашнее безобразное поведение. Он с трудом лег на бок, облокотившись на полусогнутую руку, которая то и дело выскальзывала из-под головы. Я едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
Ты любишь Снорри? заплетающимся языком выговорил он.
Вопрос показался настолько нелепым, что я все-таки прыснула со смеху и удивленно уставилась на него:
Ты хоть понял, что сказал? Я? Снорри? Да я его ненавижу.
Пьяное лицо Стейнмода расползлось в широкой улыбке.
Правда? А меня?
Слушай, что с тобой творится в последнее время? не выдержала я. Ведешь себя, как идиот.
Я и есть идиот, он перевернулся на спину и уставился на небо. Куда бы ни шел, что бы ни делал, везде только тебя вижу. Ты и впрямь ведьма, приворожила меня.
Больно ты мне нужен, фыркнула я, собираясь убраться отсюда.
Стейнмод схватил меня за локоть, удерживая. Его хватка оказалась на удивление сильной, учитывая его состояние. Он повалил меня обратно и налег сверху. Его лицо оказалось над моим, он тяжело дышал, от него нестерпимо воняло алкоголем.
Пусти меня, придурок. Быстро.
Я стала вырываться, а он положил голову мне на грудь и расплакался. Это было так неожиданно, что я растерялась, не зная, как реагировать.
Эй, ты чего? Стейнмод, ты же мужчина. Перестань немедленно. Самому завтра стыдно будет.
Рунгерд, почему ты так со мной? пролепетал он.
Как так?
Ты же видишь, как я к тебе отношусь.
И как же?
Рунгерд, он поднял голову и, глядя мне в глаза, воскликнул. Я люблю тебя.
Я захлопала глазами от изумленияне думала, что у него все так серьезно.
Скажи, а ты меня любишь?
Это прозвучало так по-детски бесхитростно, что я не сразу нашлась, что ответить.
Послушай, Стейнмод, я, конечно, люблю тебя
Он счастливо улыбнулся, но я тут же добавила:
Но как брата, как друга.
Искры в его глазах потухли, он откатился в сторону и повернулся ко мне спиной. Его плечи сотрясались, и я поняла, что он снова плачет. Но когда дотронулась до него, желая утешить, он дернулся, сталкивая мою руку. Я решила, что самым лучшим сейчас будет оставить его одного, поэтому полезла с крыши вниз. Не успели ноги коснуться твердой поверхности, как я очутилась в объятиях Снорри, который заботливо поддержал меня и опустил на землю. От него тоже несло алкоголем, но выглядел он куда трезвее Стейнмода.
Слышал ваши со Стейнмодом излияния, с насмешкой проговорил он.
Я возмутилась:
Ты подслушивал?
Так не услышать невозможно. Ночь тихая, все уже спать легли. Только вы тут откровениями делитесь.
Я кусала губы от досады, а Снорри не сводил с меня красивых светлых глаз.
Значит, Стейнмод сохнет по тебе? Я подозревал это. Но думал, что и ты отвечаешь ему тем же. Удивлен, что это не так.
Я почему-то не спешила вырываться из плена его рук, мне здесь было хорошо и уютно, а он не торопился меня отпускать.
Кому же ты отдала свое маленькое сердечко? прошептал он мне в ухо, заставив все тело задрожать от нахлынувшей волны возбуждения.
Его губы скользнули по моей шеедышать стало труднее, а сердце едва не выпрыгнуло из груди. Перед глазами предстала картина: Снорри, обхаживающий дочку Аудуна. Словно пелена спала с глаз, и я изо всех сил стала его отталкивать.
Уж не тебе точно, со злостью воскликнула я. Я тебе уже говорила: не стоит терять со мной время. Бесполезно. Иди лучше опробуй свои штучки на Инге. Она от тебя млеет.
Снорри приподнял бровь и уставился на меня.
Неужели, ревнуешь, маленькая птичка?
Не дождешься, я юркнула вниз, проскальзывая под его рукой, и бросилась в дом.
За собой услышала веселый смех Снорри. Идиот. И что он о себе возомнил?
Глава 10
Рунгерд
На следующий день я угрюмо смотрела, как Инга орудует прялкой. Она мастерски владела этим непостижимым для меня предметом. Рыжеволосая красавица уже успела помочь на кухне, заслужив одобрение даже ворчливой Асне, и вылизать весь дом, сверкающий теперь чистотой. Она ни минуты не сидела без работы. Хельга с ласковой улыбкой заметила, что вряд ли чему-то сможет ее научить, и что Ингахорошая хозяйка, и тому, кто женится на ней, очень повезет. Я едва не заскрипела зубами, когда это услышала. С горечью осознала, что во всем уступаю заносчивой дочке богача.
Снорри, справившись с работой, к моему удивлению, остался дома, и теперь сидел рядом с Ингой, развлекая ее историями. Я же издевалась над куском материи, пытаясь вышить на нем цветочный орнамент. Уже все руки исколола. Не раз ловила на себе презрительные взгляды Инги и едва сдерживала готовые сорваться с губ дерзкие слова. Хотя, похоже, только я испытывала неприязнь к дочери Аудуна, у остальных домочадцев она вызывала восторг. Особенно у Снорри.
К обеду, когда сошлись мужчины и работники, нагрянул Аудун. Он объяснил, что решил узнать, как влилась его дочь в нашу общину, хотя взгляд его то и дело обращался ко мне, и он, казалось, не слушал похвал, расточаемых Инге. Когда с приветствиями и любезностями было покончено, сосед подошел ко мне и протянул сверток, перевязанный зеленой лентой. От удивления я растерялась, но все же приняла подарок и под всеобщими взглядами распаковала его. Там оказались яркие берилловые бусы, еще красивее, чем у Инги.
Это мне? пробормотала я.
Да, с улыбкой произнес Аудун, они подойдут к твоим глазам.
Но я не могу принять такой дорогой подарок, смутилась я.
Тебе не нравится?
Почему? Очень нравится. Но это так неожиданно.
В разговор вступил Фрейвар, хлопнув Аудуна по плечу.
Надо же, какая честь. Чем это наша Рунгерд заслужила такой подарок?
Ее пение доставило мне такое удовольствие, что я решил отблагодарить ее, улыбнулся Аудун, продолжая сверлить меня глазами.
Ну-ну протянул Фрейвар и подмигнул соседу. Пойдем, что ли, потолкуем?
Они вышли на улицу, а я, чувствуя, как пылают щеки, прошла в комнату Хельги и примерила подарок. Прозрачные голубовато-зеленые камни словно жгли мою кожу, но это было приятное ощущение. Я достала зеркальце и с восхищением уставилась на свое отражение. Камни переливались, отбрасывая мерцающие отблески на кожу, а глаза светились еще ярче. Никогда еще мне не дарили такие подарки, но к удовольствию примешивалось беспокойство. С какой стати Аудун оказывает мне такое внимание? Почему-то причина, которую он назвал, показалась неубедительной. Я постаралась отбросить тревогу, и, положив зеркало обратно, вернулась к остальным.
Все уже сидели за столом, но за еду не принимались, ожидая хозяина дома и почетного гостя. Меня засыпали комплиментами, женщины то и дело норовили потрогать украшение. Я вяло благодарила их, поглядывая на дверь.
Наконец, вернулись Фрейвар и Аудун. У отца было странное выражение лица. Он быстро взглянул на меня, но тут же отвел глаза, словно смутившись. Что-то кольнуло в сердценеспроста все это.
Я почти не прикасалась к еде, мучимая неясными подозрениями. То и дело ловила на себе взгляды Аудуна, глаза которого возбужденно блестели, и мне становилось не по себе. Чтобы справиться со смущением, я наблюдала за остальными. Снорри вновь сидел рядом с Ингой, с энтузиазмом ухаживая за ней. Стейнмод, как и я, на еду не обращал внимания, зато снова налегал на спиртное. Я волновалась за него. Неужели он слишком близко к сердцу воспринял вчерашний разговор? Если так, то странно, что он хоть что-нибудь помнит, учитывая его состояние тогда.
В мои мысли ворвался голос Аудуна:
Рунгерд, может, ты снова доставишь нам удовольствие, и споешь?
Ничего не оставалось, как послушаться. Показалось, что бусы на шее стали непомерно тяжелыми, даже дышать стало трудно. Но я стойко, хоть и без настроения, спела несколько песен и снова села на место. Фрейвар, уже успевший напиться, захохотал и воскликнул, не обращая внимания на предостерегающие жесты Аудуна:
Да, недолго нам осталось наслаждаться твоим прекрасным голосом, птичка моя.
В ответ на удивленные возгласы он расплылся в пьяной улыбке и торжественно объявил:
Нам уважаемый сосед просил у меня твоей руки, Рунгерд.
Воцарилась напряженная тишина. Я чувствовала, как онемело все тело, а сердце даже биться перестало. Раздался болезненный стон, я не сразу поняла, что его издал побелевший, как полотно, Стейнмод. Он сорвался с места и ринулся прочь, с силой хлопнув дверью. Тишина взорвалась громкими возгласами. Аудун с досадой произнес:
Я же просил пока не говорить никому. Для девочки это настоящее потрясение.
Какие глупости, отмахнулся Фрейвар. Ей уже пятнадцать. Вполне подходящий возраст для замужества. А то еще досидится до старости в девках, как Астрид.
Я заметила, как дочь Уны и Хурта покраснела и низко опустила голову. Мне стало жаль ее, хотя сейчас я, не задумываясь, поменялась бы с ней местами. А ведь еще недавно сама мечтала о замужестве. Но в мечтах будущий жених представлялся мне молодым и красивым, и даже в самых кошмарных снах я не могла представить в качестве мужа старого и непривлекательного соседа. Возмутило то, что моего мнения никто и не спросил. Конечно, я понимала, что слово Фрейваразакон, но он всегда хорошо ко мне относился, и я думала, что в этом вопросе мне предоставят свободу. Как же горько я ошибалась. Аудун, между тем, произнес:
Я не стану торопиться со свадьбой, дам Рунгерд время привыкнуть. Но хочу, чтобы с этого дня все знали: онамоя невеста, будущая хозяйка моего дома. Все мои сыновья погибли, так уж распорядились норны. Раньше я полагал, что после моей смерти все достанется внукам от Инги. Но, увидев вчера Рунгерд, я понял, что судьба дает мне второй шанс. Надеюсь, норны пошлют мне еще сыновей от этой удивительной девушки, пленившей сердце, которое я считал окаменевшим.
Раздались бурные овации, похоже, все поддерживали Аудуна, и не видели в том, что происходит, ничего плохого. Только Хельга украдкой смахивала слезы. И Снорри выглядел странно, стискивая зубы и бросая на соседа недовольные взгляды. «Что это с ним?»удивилась я, но потом догадалась, в чем дело. Похоже, Снорри мигом просек ситуацию с наследством богатенького соседа, потому и обхаживал Ингу, решив увести невесту прямо из-под носа недалекого братца. А тут все его планы рушатся на глазах. Ему не достанутся богатства Аудуна. Эта мысль немного обрадовала меня, заставив губы изогнуться в мрачной улыбке. Новоявленный жених по-другому понял ее смысл и радостно воскликнул:
Вижу, что зря переживал, и Рунгерд довольна моим предложением. Давайте выпьем за мою прекрасную невесту.
Мне в руки ткнули чашу с элем, и я тут же осушила ее, почувствовав, как кровь бросилась в голову. Мне налили еще, а потом еще. Сама не заметила, как напилась так, что уже не соображала, что происходит вокруг. Чему-то смеялась до слез и отвечала шутками на подначивания домочадцев. Рядом оказался Аудун, и под приветственные крики поцеловал меня в губы. Мой первый поцелуй. Не думала, что он будет таким. Слюнявый поцелуй старика, вызывающего у меня отвращение.
Стало так мерзко на душе, что сумасшедшее веселье развеялось, как дым. Тело охватила дрожь, внутри бушевала буря. Я почти физически чувствовала плескавшуюся во мне силу, бешеную, неукротимую. Ярость, протест, ненависть выплеснулись наружу, подобно рокочущему потоку. Все вокруг потемнело, словно настала глубокая ночь, хотя был еще день. Веселье за столом утихло, люди бросились на улицу узнать, в чем дело, куда подевалось солнце. Я осталась за столом, не в силах справиться с изливающейся из меня силой. Сквозь зияющий проем двери видела, как сгущаются сумерки. В отдалении раздавались громовые раскаты, которые все приближались. Земля задрожала, вмиг протрезвевшие люди опустились на колени, простирая руки к небу. Они молили норн смилостивиться над ними, не уничтожать этот мир. Похоже, решили, что наступил конец света. Я расхохоталась, почти не контролируя себя.
Растолкав всех, в дом ворвался Стейнмод, белый, как мел. Он не сводил с меня горящих глаз:
Это ты? Это ведь ты делаешь? Прошу тебя, перестань. Они не виноваты. По крайней мере, не все. Здесь Хельга, Астрид, Гуда. Что они тебе сделали?
Пьяный угар постепенно уходил, я немного пришла в себя. Неужели, это действительно япричина того, что происходит. Я вышла на порог и увидела вдали черный смерч. Сизое, почти черное небо избороздили вспышки молний. Порывы ветра были такими сильными, что деревья гнулись, а те, что послабее, взмывали в воздух, и их затягивало в гигантскую воронку. Из недр земли доносился утробный рокочущий гул, словно оттуда рвалось что-то огромное и могущественное. Разъяренные стихии ветра и земли вступали в альянс, подчиненные незримой силе, средоточие которой находилось во мне.
Я не могла четко понять, то ли это мои эмоции вызвали весь этот хаос, то ли беснуется ОНА. Может, ОНА делится со мной силой, давая возможность самой решать, как ею распорядиться. Мне стало стыдно. Тот, кому дарована такая мощь, не должен бездумно играть с ней, ведь могут пострадать ни в чем неповинные люди. Я собрала волю в кулак и представила, что хватаю черную воронку за хвост и втягиваю ее обратно, в глубины моей непонятной души.
Вихрь съеживался и уменьшался, небо прояснялось. Вскоре уже ничто не напоминало о том, что только что произошло. По-прежнему светило солнце в голубом небе, зеленела трава. Только в воздухе остался сильный и свежий запах, смесь туберозы и бергамота, до боли знакомый, бередящий душу.
Что это за аромат, откуда он знаком мне? В голове всколыхнулись неясные образы окружающей меня сверкающей оболочки, прорвавшейся наружуименно тогда я почувствовала запах впервые. Но это ни о чем мне не говорило, я напрасно хваталась за бесформенные обрывки воспоминаний. Чем сильнее старалась, тем неяснее и путанее они становились. Со вздохом прекратив попытки, я вернулась в дом.
Никто, кроме Стейнмода, не понял, что только что происходило. Домочадцы взволнованно обсуждали случившееся, высказывая возможные причины. Сошлись на том, что им не дано понять замыслы норн и их служителей, альвов. Значит, это по какой-то причине было им нужно, а людям остается безропотно принимать то, что им посылают. Мне стало неловко под напряженным взглядом Стейнмода, и я прошептала: