Прости, я потеряла над собой контроль. Больше никогда не буду так напиваться.
Кто ты? казалось, он не слышал моих слов. Все эти годы я хранил твою тайну, не выдавая никому. Но я имею право знать, кто ты.
Я сама не знаю, Стейнмод, я с грустью улыбнулась. Надеюсь, когда-нибудь память вернется. Тогда я все объясню. Обещаю.
Ты позволишь выдать себя за Аудуна?
Не знаю. Я ведь живу по правилам этого мира. Значит, должна подчиниться. Но то, что живет во мне, иногда заставляет поступать по-своему. Я не могу это контролировать. Стейнмод, надеюсь, мы все же останемся друзьями.
Я бы хотел ненавидеть тебя, вздохнул он. Но не могу Да, я останусь твоим другом.
Спасибо.
Глава 11
Рунгерд
Следующую неделю я старательно избегала общения с женихом, прячась, где только возможно. Но «добрые» домочадцы помогали ему отыскать все мои укрытия. Я бесилась и злилась, грубила всем подряд, даже Хельге, но мне лишь снисходительно улыбались. Неожиданно я осознала, что получила новый статус: я больше не маленькая смешная птичка, а невеста богатого и влиятельного человека. Даже Асне теперь обращалась со мной почтительно и настолько приветливо, насколько позволял ее вредный характер. Почему-то все это меня совершенно не радовало. Больше всего на свете я мечтала вернуть все, как раньше.
Аудун осыпал меня дорогими подарками. Привез несколько отрезов на платья из великолепных, доставленных из других стран тканей; различные украшения; зеркало, даже побольше, чем то, что хранила в сундуке Хельга. Как бы я радовалась всем этим диковинкам, если бы не цена, какую мне придется заплатить. Правда, Аудун больше не пытался меня поцеловать, видимо, понял, что мне это неприятно. Однако по его голодному взгляду становилось ясно: он рассчитывает наверстать упущенное позже, когда я буду его женой, его собственностью. Мысль об этом причиняла настоящие муки. Интимные отношения между мужчиной и женщиной не были для меня таинством. Это неизбежно, ведь почти все мы ютились в одной большой комнате, и ночами я не раз слышала возню под одеялами между Хуртом и Уной, их стоны и возгласы. К тому же видела, как подобное происходит у животных, так что понимала, что меня ждет. Когда представляла себя в объятиях Аудуна, меня охватывало отвращение.
Сегодня я, как обычно, пряталась от жениха, который должен был приехать с минуты на минуту. Я сидела в амбаре, за бочками с элем, затаившись, как мышка. Вроде, никто не видел, как я сюда зашла, так что надежда на то, что найдут меня не сразу, оставалась. Здесь было душно, жара и пыль уморили меня, но я терпела. Пахло элем, наверное, одна из бочек прохудилась. Запах смешивался с ароматом сена и вонью от мышиных экскрементов. Как же я хотела оказаться сейчас возле любимого ручья, среди цветов и зеленой травы. Но то мое убежище уже было известно всем, там меня станут искать в первую очередь. Так что приходилось отсиживаться здесь. Я задремала.
Противный скрип несмазанных петель заставил открыть глаза. Послышалось шуршание от шагов по усыпанному сеном полу, затем сдавленный смешок. Я затаила дыхание и втянула голову в плечи. Неужели мое укрытие так быстро обнаружили? Звук поцелуя и шепот заставили меня облегченно перевести дух. Похоже, сюда забралась парочка, желающая побыть в одиночестве. Осознав, чем они намерены заняться, я почувствовала, как щеки заливает краска. Но придется терпеть. Слушая возню и шорохи, я вскоре ощутила жгучее любопытство. Кто это может быть? Наверное, кто-то из работников. Я выглянула из-за бочки и едва сдержала взволнованный возглас. На куче сена слились в страстных объятиях рыжеволосая девушка и парень, фигуру которого я бы не спутала ни с чьей, хоть он и находился ко мне спиной. Снорри и Инга. Невероятно. Вот паршивцы.
Острое негодование буквально сотрясало меня, к нему примешивалось другое сильное и неприятное чувство, которому я не могла найти названия. Снорри проворно снимал с Инги платье, а она позволяла делать со своим телом все, что он хочет. Снорри тоже обнажился. Я залюбовалась его отличным телосложением, но тут же одернула себя. Наблюдала, как он покрывает поцелуями трепещущее тело девушки, а она выгибается под его ласками. Непонятная истома охватила тело, я невольно представила, что все это проделывают со мной, и это вызвало новые будоражащие ощущения. Отругав себя, я скрылась за бочкой, сжимая кулаки и желая, чтобы это поскорее закончилось, и они убрались отсюда. Так было еще хуже, я слышала стоны и прерывистое дыхание, и воображение рисовало волнующие картинки.
Наконец, все закончилось, я услышала быстрые шаги и скрип двери. Вздохнув с облегчением, я поднялась на ноги, захотев их немного размять. В тот же момент с губ сорвался крик. Удобно устроившись на сене, на меня смотрел полуголый Снорри, пожевывая соломинку и ухмыляясь.
Оказывается, ты любишь подглядывать? произнес он, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц.
Сердце бешено колотилось, мне никогда еще не было так стыдно и гадко. Я напрасно силилась придать себе гордый и уверенный вид.
Может, нужно было предложить тебе присоединиться? протянул он, оглядывая меня с ног до головы.
Сбросив оцепенение, я гневно воскликнула:
Какой же ты бесстыжий. Ингу ведь хотят выдать за Стейнмода. Как ты мог воспользоваться ее неопытностью
Мои слова прервал громкий хохот. Снорри покатывался со смеху.
Неопытностью. Бедняга Стейнмод даже не предполагает, сколько уже гостей побывало под юбкой его невестушки. Я у нее точно не первый.
Я пораженно смотрела на него, не в силах поверить его словам.
Инга же из порядочной семьи, как она могла запятнать честь рода?
Папочка все равно найдет ей жениха, с таким-то приданым. Зачем девушке отказывать себе в удовольствии? обезоруживающе улыбнулся Снорри. К тому же бедолага Стейнмод вряд ли что-то поймет, с его-то опытом на любовном фронте. Ему лишь бы книжки читать. Но я всегда буду готов развлечь его женушку. Мне не трудно.
Ты отвратителен, процедила я, ни минуты не желая оставаться больше рядом с ним.
Я направилась к двери. Снорри вскочил на ноги, в два прыжка оказался рядом и схватил меня за руку.
Уже уходишь? А мы ведь так хорошо болтали.
Я старалась высвободиться, а он лишь смеялся над моими попытками. Не успев понять, что происходит, я оказалась в плену его рук, сомкнувшихся вокруг моей талии, его лицо склонилось над моим. В его глазах горело непонятное чувство, от которого у меня перехватывало дыхание.
А что насчет тебя? выдохнул он мне в ухо. Я бы и тебе мог помогать таким же образом. Не очень приятно, наверное, будет ублажать старика. Ты могла бы утешаться в моих объятиях. Что скажешь? Может, вместе бы заделали ему наследника?
Я с негодованием попыталась оттолкнуть его, но он завел мне руки за спину и притянул к себе еще ближе. Я ощущала его возбуждение. Дыхание Снорри стало прерывистым, он провел губами по моей щеке, а затем коснулся рта. Принялся целовать меня, грубо и страстно, но почему-то я не чувствовала должного отвращения. Напротив, поймала себя на том, что мне доставляет удовольствие то, что он делает. Он освободил мои руки и легко поднял, словно я ничего не весила. Потом я оказалась на сене, а он опустился сверху. Сквозь пелену, туманящую разум, пробилась четкая мысль. Только что, на этом самом месте он ласкал Ингу. Это подействовало так, словно меня окатили ведром холодной воды. Я изо всех сил принялась брыкаться и царапаться, даже пару раз укусила его. Снорри, наконец, отпустил меня и схватился за расцарапанную щеку.
Ты словно дикая кошка. Мне казалось, тебе нравится. Могла бы просто сказать, чтобы я тебя отпустил. Никогда еще не брал женщин силой и не собираюсь этого делать.
Я, тяжело дыша, смотрела на него, а он провел рукой по моей шее и притянул мою голову к себе.
В тебе есть что-то колдовское, ты это знаешь?
Бешеная страсть в его глазах пугала и одновременно пьянила, я с трудом сдерживалась, чтобы не откликнуться на молчаливый призыв. Почему я раньше не осознавала, какой он безумно привлекательный? От него исходит мощная животная энергия, невыразимо притягивающая. Его пальцы, лаская, зарылись в мои волосы. Он прошептал:
Твои волосы, словно небо в беззвездную ночь. А в твоих глазах можно заблудиться и не выбраться обратно.
Я чувствовала, что таю от его слов. С трудом собрала остатки самообладания и проговорила:
Я знаю, что ты мастер пудрить девушкам мозги. Но со мной этот номер не пройдет. Яне Инга и не опозорю свой род. Тебе бы тоже стоило об этом подумать.
Снорри будто очнулся. Он поднялся и глухо проговорил, не глядя на меня:
Уходи Быстро Иначе я за себя не отвечаю.
Торопливо приводя в порядок прическу и одежду, я выбежала из амбара и прислонилась к стене. Ноги тряслись от пережитого потрясения. Свежий воздух постепенно привел меня в чувство, и я прошла в дом, решив там дождаться приезда жениха. Сегодня у меня не осталось сил противиться судьбе, однако сердце ныло и щемило, стоило вспомнить прикосновения Снорри. Я все так же считала его врагом, но меня тянуло к нему так сильно, что сопротивляться этому притяжению было невероятно трудно.
Глава 12
Рунгерд
Когда жених, наконец, явился, то сообщил, что хочет сегодня взять меня в город. Ему как раз нужно туда по делам, а дочь давно просила об этой поездке. Заодно решил и меня прихватить. Я не верила собственному счастью. Наконец, увижу Мидвальденместо, о котором с таким восторгом рассказывал Стейнмод.
Я не находила себе места, хотелось одеться получше, чтобы не ударить в грязь лицом перед городскими девушками. К сожалению, выбор одежды оставлял желать лучшего. Но все же одно из платьев, нежно-зеленого цвета, казалось довольно милым. Хельга не раз отмечала, что оно хорошо оттеняет мои глаза. Я натянула его и стала заниматься прической. Ради особого случая после некоторого колебания уложила волосы не в привычную строгую прическу, а собрала у висков атласной зеленой лентой, а дальше оставила свободными. Конечно, красота черных патлов казалась сомнительной, мне самой они напоминали змей, но, все же, вспомнив реакцию Стейнмода на мои распущенные волосы, я решила рискнуть. Нужно же выглядеть не так, как обычно, мне ведь никогда еще не приходилось выбираться за пределы родного одаля.
Я едва не прыгала от счастья, готова была всех расцеловать лишь за то, что они оказались свидетелями моей радости. Только поймав насмешливый взгляд Инги, причесывающей роскошную рыжую шевелюру черепаховым гребнем, я притихла. Сравнив свой внешний вид с тем, как выглядела Инга, я немного пала духом. Ярко-синее переливающееся платье, украшенное лазуритовыми фибулами, длинные серьги-капельки из таких же камней великолепно смотрелись на дочери Аудуна. Куда мне до нее? Я смотрелась жалким воробышком рядом с величественной лебедицей.
Аудун ожидал нас, сидя на крыльце с Фрейваром и Снорри и обсуждая какие-то мужские вопросы. Он ничем не проявлял нетерпения, хотя мы с Ингой копались довольно долго. Похоже, Аудун уже привык к таким женским заморочкам и относился к ним снисходительно. Когда, наконец, мы с Ингой показались на пороге, мужчины тут же осыпали нас комплиментами. Дочь Аудуна порозовела от удовольствия, особенно слушая слова Снорри, я же восприняла это скорее как проявление вежливости. Однако когда мои глаза случайно встретились с оценивающим взглядом Снорри, мне стало приятно от отразившегося на его лице восхищения. Он даже проговорил:
Ты зря не оставляешь волосы распущенными. Тебе идет.
Глупости, пробормотала я. Что может быть красивого в моих волосах?
Ты не права, вмешался в разговор Аудун, по-хозяйски взяв меня за руку и поднеся ее к губам. Я ощутила обжигающее прикосновение к коже, вызвавшее неприятную дрожь. Тут же захотелось высвободить руку и стереть след от поцелуя. Аудун продолжал, не замечая моей реакции:.У тебя великолепные волосы, очень красивые. И они так чудесно оттеняют твои выразительные глаза.
Не зная, куда девать эти самые глаза от смущения, я взглянула на Снорри. Тот хмурился и покусывал губы. Я заметила, что его пальцы сжимаются в кулаки. Такое ощущение, что еще немного, и он взорвется. Аудун ничего не замечал, в отличие от Инги и Фрейвара. Отец улыбался, поглядывая на нас с женихом и Снорри. Инга же выглядела так, словно прожевала клюкву, ее хорошенькое личико сморщилось, губы искривились в неприятной гримасе. Неужели она ревнует? И к кому? Ко мне? Я едва сдержала смешок.
К моему огромному неудовольствию, Снорри тоже изъявил желание сопровождать нас в город, пробормотав что-то о делах, которые ему нужно там решить. Инга немного успокоилась, когда он подмигнул ей, и расплылась в счастливой улыбке. Я почувствовала досаду, глядя, как они со Снорри обмениваются многозначительными взглядами. Мелькнула лукавая мысль: какое бы выражение приняло лицо Инги, если бы она узнала о том, что произошло в амбаре после ее ухода. Стала бы она так сиять?
Помогая мне забраться в повозку, Аудун коснулся моего бедра и провел по нему рукой. Меня передернуло, и я поспешила занять место на неудобном деревянном сидении. Инге точно так же помог устроиться Снорри, задержав чуть дольше, чем положено, руку на ее тонкой талии. Инга шутливо шлепнула его, он что-то шепнул, и они оба рассмеялись.
Язык прямо чесался остудить ее радость, но я благоразумно сдерживалась. Во-первых, здесь находился еще и Аудун, а во-вторых, Снорри еще может подумать, что я ревную. Эта мысль поразила меня. Не может такого быть. Я ведь не люблю этого самодовольного мерзавца, значит, и ревновать его не могу. Я постаралась не углубляться в эти размышления, которые слишком далеко могли меня завести. Вместо этого стала любоваться пейзажами, расстилающимися вокруг нас.
Повозка, запряженная двумя лошадьми, подпрыгивала на ухабах, но двигалась довольно быстро среди холмистой и лесистой местности. Суровая красота этих земель всегда казалась мне близкой. Я чувствовала необъяснимое родство со всем, что окружало меня. Ощущала движение соков под грубой корой деревьев, пульсирующую жизнь каждой травинки и цветка. Даже у камней была душа, открытая лишь для немногих посвященных. Как остальные люди не замечают всего этого? Они бездумно и безжалостно используют природные богатства, не слушая предсмертных криков уничтожаемых ими существ. Природа щедра и бескорыстна, она с радостью жертвует собой ради нас, но если не относиться к ней с должным уважением, она может однажды восстать. Я знала, какая мощная сила скрыта в ней, я даже могла управлять ею, но не понимала до конца: плохо это или хорошо.
Откуда берет исток моя собственная сила? Что она несет в себе: созидание или разрушение? Пока не найду ответы на эти вопросы, я не должна рисковать, играя с мощью, которой не понимаю. Никогда ничего в этой жизни не бывает просто так. То, что я здесь оказалась, воля бесстрастных и справедливых богинь Судьбы. И голос, который иногда звучит в моей голове, не раз повторяет, что я не должна выделяться из толпы, должна стать незаметной, насколько только возможно. Иначе это закончится для меня плохо. Я не знала точно, что это за голос, могла лишь догадываться: возможно, я сама, та, что сокрыта за непроходимой стеной собственной памяти.
Мы с Ингой сидели в повозке, Аудун правил лошадьми, а Снорри ехал верхом рядом. Я старалась не смотреть на него, но это происходило помимо воли. У меня сердце щемило, когда я видела, как он безукоризненно держится в седле, одетый, как всегда, в черное. Длинные светлые волосы Снорри трепещут под дуновением ветра, а солнце бросает блики на загорелую кожу. Я видела, как рельефно перекатываются мускулы на его спине и предплечьях, и в памяти всплывали волнующие воспоминания о силе его рук, сжимавших меня в объятиях. Я ощущала исходящую от Снорри почти животную мощную энергию, затрагивающую самые сокровенные глубины моей души. И вместе с тем, постоянное предчувствие опасности не оставляло, когда я находилась рядом с ним. Я не могла забыть, что где-то внутри него находится черное зло, которое рано или поздно может вырваться наружу. Все эти двойственные чувства: притяжение и отторжение, желание бежать от него и одновременно защитить, настолько переплелись в душе, что я совершенно запуталась в том, что ощущаю к Снорри. Но одно несомненно: как бы я ни хотела этого, меня тянет к нему, хотя я сознаю, что это неправильно.
Инга тоже любовалась Снорри, ее глаза щурились, словно у кошки, блаженствующей на солнышке, на лице блуждала томная улыбка. Она то и дело поправляла рыжие волосы, сияющие огненными бликами при ярком солнце, бросала на Снорри кокетливые взгляды из-под красиво-изогнутых ресниц и когда думала, что никто не видит, посылала возлюбленному воздушные поцелуи. Как же я ненавидела ее сейчас. Утешало только то, что Снорри не обращал на нее внимания, впрочем, как и на меня. Он вел с Аудуном неспешную беседу о политике и военном искусстве.