Внезапно с ясно-голубого неба на мою руку спикировала ласточка. Я чувствовала биение маленького сердечка, тревога птицы передавалась мне. Я тихонько спросила у нее, что случилось. Ласточка передала мне мысленную картинку: затаившихся в засаде за поворотом вооруженных людей. Она боялась, что они могут причинить мне вред. Я постаралась успокоить ее, и птица, напоследок потершись о мою ладонь, вспорхнула в небо. Я поймала на себе недоуменный взгляд Инги, но в тот момент мне было все равно, что обо мне подумают. Я закричала:
Остановитесь. Остановитесь немедленно. Впереди засада.
Аудун натянул поводья, останавливая лошадей. На меня устремились удивленные взгляды.
Ты что, Рунгерд? спросил сосед. С чего ты взяла?
Наверное, птичка нашептала? съязвила Инга. Асне предупреждала, что у тебя с головой не все в порядке.
Я пропустила мимо ушей ее заявление и затараторила:
Отряд из пяти вооруженных людей. Там, за поворотом. Это разбойники.
В наших местах и впрямь в последнее время неспокойно, задумчиво проговорил Аудун, но как ты можешь знать такие детали? Может, ты просто передумала ехать? Так и скажи.
Прошу вас, поверьте. Дело не в этом, с жаром твердила я.
Снорри усмехнулся, сдерживая норовистого жеребца, которому не терпелось сорваться с места.
Но мы никогда не узнаем, говорила ли ты правду, если не проверим.
Он тряхнул головой и заявил:
Ждите здесь. Я проверю.
Прежде, чем кто-то успел его остановить, он пришпорил лошадь и помчался вперед. Я поймала ненавидящий взгляд Инги.
Если с ним что-то случится процедила она. В этом ты будешь виновата.
Ты же не веришь моим словам, заметила я. Откуда такая тревога?
Но словесная стычка с высокомерной дочкой Аудуна сейчас меньше всего заботила меня. Я с тревогой всматривалась в исчезающий вдали силуэт Снорри. Мы ждали. Время тянулось мучительно медленно
Внезапно Инга радостно вскрикнула. Впереди показалась черная точка, приближающаяся к нам. Через некоторое время Снорри оказался рядом. Его одежда местами была порвана, волосы взлохмачены. Щеку пересекала кровавая полоса. Инга взволнованно закричала:
Что произошло?
Снорри смотрел только на меня. Прерывисто дыша, он хрипло произнес:
Ты была права, Рунгерд. Все, как ты и говорила. Пятеро вооруженных людей, скорее всего, дезертиры из войска конунга, судя по оружию и облачению.
Хорошо, что тебе удалось скрыться, заметил Аудун, что ж, придется поворачивать обратно.
В этом нет необходимости. Они уже никому не смогут причинить вред, невозмутимо возразил Снорри. Мы можем продолжать путь.
Ты справился с пятью воинами? Инга захлопала в ладоши.
А ты сомневалась? он задал вопрос ей, но продолжал смотреть только на меня. Но откуда ты узнала, Рунгерд?
Я кусала губы, не зная, что сказать, а затем улыбнулась:
Мне подсказала птичка
Глава 13
Рунгерд
Городок Мидвальден располагался в устье широкой реки Свель, величаво несущей свои воды через всю страну. Это был город-порт, с каждым годом расширяющийся и деятельный. Он насчитывал около тысячи жителей, и население постоянно росло. Я во все глаза озиралась, боясь пропустить хоть что-то. Наша повозка въехала в каменные ворота. Тут же оглушил непривычный шум множества голосов снующих вокруг горожан и грохот колес по каменной мостовой. Меня, привыкшую к огромным просторам, поразила теснота. Здания стояли так близко, словно пытались прильнуть друг к другу, некоторые из них, как и рассказывал Стейнмод, были в несколько этажей.
В центре города находилась торговая площадь, с фонтаном и статуей конунга, великого Свана, получившего прозвище Миротворец. Неподалеку располагалась ратуша, где проводился тингсобрание самых влиятельных бондов округи. Здесь решались споры и тяжбы. Отец говорил, что Аудун председательствует в тинге, и я невольно прониклась к жениху уважением.
Торговая площадь поразила меня. Похоже, здесь собрались жители всей округи. Множество телег и прилавков с разнообразным товаром, крики зазывающих к себе продавцов, торгующиеся покупатели. Мы оставили повозку возле какого-то постоялого двора, Аудуну пришлось за это заплатить хозяину несколько монет, а сами влились в разношерстную толпу на площади. Инга, похоже, уже не раз бывала здесь, потому что уверенно щупала товары и спрашивала цены. Я же плелась следом, округлившимися глазами глядя на окружающее разнообразие. Снорри отделился от нас, заинтересовавшись оружием.
Аудун остановился у прилавка с украшениями и жестом подозвал меня. Я зачарованно смотрела на искрящиеся на солнце яркие камни, названий половины я даже не знала. Больше всего понравились броши, каждая из них представляла собой маленькое произведение искусства. Я несмело взяла в руки одну из них, вырезанную из голубой яшмы, и сережки из таких же камней. Торговец держал передо мной зеркало, а я мерила украшения. У меня глаза горели, я была готова перемерить все. Аудун со снисходительной улыбкой наблюдал за мной. Наконец, я сделала выбор, и жених, не торгуясь, расплатился за бусы из лазурита, такие же серьги и брошь из берилла.
Затем мы нашли Ингу, которая стояла у прилавка с тканями. Аудун предложил мне выбрать материю для свадебного наряда. По обычаям, введенным жрецами светлых альвов, невесте полагалось быть в розовом. Торговец предложил ткань, которую назвал шелком. Я впервые держала в руках такую дорогую материю, тонкую и блестящую. Мне объяснили, что такую ткань производят в Амитане. Также невесте полагалась фата, держащаяся на голове благодаря обручу. Все это мы тоже купили.
Я даже устала немного, так много этот день подарил новых впечатлений, к тому же непривычный шум становился нестерпимым. Напоследок мы пошли смотреть представление бродячих артистов, вокруг которых уже толпился народ. Я заметила Снорри, застывшего неподалеку и сверлящего глазами стройную фигурку танцовщицы, одетой в ярко-красное платье. «Вот бабник, в сердцах подумала я. Ни одной юбки не пропустит».
Танцовщица двигалась так легко и грациозно, что я даже позабыла о Снорри, залюбовавшись ее безукоризненной пластикой. Потом выступали акробаты. Они выполняли невероятные прыжки и так изгибали тела, словно в них и костей не было. Я вместе со всеми восторженно хлопала в ладоши. Внезапно радостный возглас застрял в горле. Одна из акробаток, совсем девчушка, не старше двенадцати лет, выполняя сложное сальто, не рассчитала сил и упала спиной на мостовую. Раздался отчетливый хруст.
На мгновение все оцепенели, потом некоторые бросились к девочке, морщившейся от боли, но ни разу даже не вскрикнувшей. Только когда ее попытались поднять, она взвизгнула. Послали за лекарем. Я услышала, как кто-то сказал, что, наверное, девочка сломала позвоночник, и если так, то будет чудом, если вообще сможет двигаться. Инга, бледная, как полотно, дернула Аудуна за рукав.
Пошли отсюда. Незачем на это смотреть.
Тот кивнул, но я замотала головой.
Нет, я хочу узнать, что с ней будет.
Это и так понятно, процедила Инга. Девочка теперь калека. Жаль ее, конечно, но мы ничем не поможем. Только расстроимся понапрасну. Она нам никто, зачем принимать близко к сердцу ее судьбу.
От ее слов у меня комок стал в горле.
Ты можешь идти. А я останусь.
К моему удивлению, Аудун поддержал меня. Инге ничего не оставалось, как закусить губу и подчиниться. Я заметила, что танцовщица в красном, привлекшая внимание Снорри, опустилась на колени рядом с девочкой и стала утешать, хотя по щекам ее самой катились слезы. Другие артисты с тревогой всматривались в побелевшее личико девчушки. Лишь судорожно сведенные челюсти выдавали ее боль, настолько она старалась не показывать страданий.
Наконец, явился лекарьмужчина лет сорока, грузный и хмурый. Осмотрев пострадавшую, с сожалением произнес:
Я ничем не могу помочь. Все, что мы можем сделать, это перенести ее в помещение. Боюсь, с такими повреждениями девочка вряд ли выживет, а если чудо все же случится, она никогда не сможет ходить.
Из горла танцовщицы вырвался отчаянный крик:
Сестричка моя. Эльза. Нет, только не это. Лучше бы я оказалась на твоем месте.
Ее отстранили в сторону, а девочку положили на наспех сооруженные носилки и понесли на ближайший постоялый двор. Не до конца соображая причины своего поведения, я двинулась следом, не слушая протестующих возгласов Аудуна и Инги. Я не могла так все оставить, зная, что могу помочь несчастной. Благоразумный внутренний голос приказывал оставить все, как есть, ведь всем не поможешь, только себе хуже сделаешь. Но я не слушала, и он вскоре затих.
Девочку разместили на втором этаже постоялого двора на узкой постели. Народ постепенно расходился, обсуждая увиденное. Остались только артисты, лекарь и я, застывшая на пороге темной грязной комнаты. За моей спиной раздался голос Инги:
Ну и долго мы будем потакать ее капризам?
Я обернулась и непривычно властным голосом проговорила:
Ждите внизу. Я скоро приду.
Аудун пожал плечами, и они с Ингой удалились. Я решительно вошла в комнату, расталкивая столпившихся вокруг постели людей. Лекарь с неудовольствием посмотрел на меня.
Тебе чего нужно? Неужели еще не насмотрелась?
Я пропустила его слова мимо ушей, опустилась на колени рядом с кроватью и взяла тонкую влажную руку девочки. Та дернулась и распахнула голубые глаза, подернутые мутной пеленой. Люди вокруг оцепенели, одна лишь танцовщица попыталась оттолкнуть меня от сестры, но застыла, скованная непонятной силой. Я зашептала слова заклинания, возникшие в голове сами по себе. Сила, наполнившая тело, пела и танцевала внутри, стремясь вырваться на волю. Я позволила ей излиться через руки в девочку. Не знаю, что видели остальные, но я смотрела на окутавшую тело больной голубоватую чистую энергию, исцеляющую и приносящую облегчение. Глаза девочки с каждой секундой становились все более осмысленными, на губах затрепетала слабая улыбка. С явственным хрустом вправился на место сломанный позвоночник. Я видела открывшимся внутренним взором, как залечиваются поврежденные органы.
Через минуту девочка села на постели, продолжая удерживать мою руку. Я, наконец, отпустила ее и поднялась, чувствуя легкое головокружение. На меня смотрели широко открытые глаза присутствующих, лекарь вообще пребывал в ступоре. Первой опомнилась танцовщица, бросившаяся к девочке:
Эльза, сестренка, ты как?
Все хорошо, счастливо засмеялась та. У меня больше ничего не болит.
Это чудо, восклицали некоторые из артистов, от их взглядов мне стало неловко, и я решила, что пора уходить.
Танцовщица удержала меня, схватив за руку.
Я не знаю, как ты это сделала. Не знаю, кто ты: созданье света или тьмы, но я теперь твоя должница. Как твое имя?
Рунгерд, смутилась я.
А яГретхен. Это моя сестраЭльза, она единственная, кто у меня остался. Если бы она умерла, я не знаю, как смогла бы жить дальше. Помни, теперь ты можешь считать нас семьей. Если тебе когда-нибудь понадобится наша помощь, мы всегда ее окажем.
Артисты подтвердили ее слова, засыпав меня благодарственными возгласами. Наконец, вернулся в сознание лекарь, и просипел:
Как ты это сделала?
Я ничего не сделала, потупилась я. Всего лишь обратилась с молитвами к норнам, чтобы они через светлых альвов помогли девочке.
Не знаю, поверил он или нет, но предпочел больше ни о чем не спрашивать. А я попросила артистов не распространяться о случившемся и поспешила к ожидающим внизу Аудуну и Инге. Все, кто находился за грубыми деревянными столами, застыли, глядя, как по лестнице вприпрыжку спускается девочка, которую только что заносили на носилках. Инга обескуражено воскликнула:
Что там случилось?
Лекарь совершил чудо, невозмутимо ответила я, отвечая махающим мне руками артистам таким же жестом.
Напоследок Эльза послала мне воздушный поцелуй и крикнула:
Рунгерд, спасибо.
Я улыбнулась, стараясь не замечать недоуменных взглядов жениха и его дочери.
Глава 14
Рунгерд
Прежде, чем покинуть Мидвальден, я упросила Аудуна посетить храм светлых альвов, о котором Стейнмод все уши прожужжал. И хоть Инга высказала протест, жених прислушался ко мне, а не к ней. Я почувствовала невольное торжество, хоть в чем-то удалось потеснить гордячку. Сама не могла понять, почему дочь Аудуна вызывает у меня такую неприязнь. Возможно, из-за того, что за что бы она ни бралась, все в руках спорилось и ладилось. Или из-за ее статной фигуры, на которую засматривались мужчины. Или из-за того, как она умела подать себя, держась уверенно, словно королева. Где-то в глубине души мелькала еще одна возможная причина неприязни, но я изо всех сил ее отметала. Близость Инги со Снорри. Да какая разница, с кем путается этот бесстыдник, он для меня ничего не значит. Но глупое сердце думало иначе.
Храм светлых альвов оказался каменным сооружением с большими резными колоннами и округлой крышей. Стены были украшены фресками с изображениями древних легенд о старых и новых богах. Я вспомнила все, что слышала от сородичей об истории нашего мира. Когда-то давно альвы по велению норн посетили Мидгард, родину предков, откуда избрали наиболее достойных людей и перенесли их в наш мир. Жители Норнвальдена происходили от народа Мидгарда, называемого викингами. Точно так же по воле богинь другие страны заселили представителями иных народов. У каждого из нихсвоя история и религия, поначалу они старались соблюдать заветы предков. Но постепенно единым объектом культа всех народов нашего мира стали норны, диктовавшие волю через темных и светлых альвов.
Некоторые страны предпочитали служить темным альвам, в основном это были агрессивные и воинственные народы. Норнвальденцы же почитали светлых альвов. Конечно, и на территории нашей страны существовали заповедные места, где обитало зло. Одним из таких мест был мертвый лес, с которого я начала путь в этот мир. В древних книгах упоминалось, что путешествия между мирами возможны, если знать, где находятся порталы. Но открыть их можно только магией, для непосвященных это невозможно. Я часто раздумывала: а что если я перенеслась сюда через один из таких порталов. Но почему тогда это произошло в мертвом лесузаповеднике темных альвов? Неужели во мне есть частица их зла? Верить в это не хотелось, и я упорно отбрасывала саму мысль об этом. Возможно, то, что я здесь оказалось, простая случайность. Я оказалась не в том месте и не в то время, когда портал открылся. А не помню ничего из-за того, что так повлиял на меня перенос. Правда это или нет, может быть, я никогда и не узнаю.
Что-то тянуло меня в храм. Вдруг я найду там разгадку. Мы с Аудуном и Ингой вошли через округлые врата внутрь большого помещения, в котором находилось восемь колонн, образующих круг. В центре возвышался алтарь, стоящий на постаменте; к нему вели широкие ступени. На алтаре стояла большая золотая чаша, покоящаяся на золотой ладони. Я заметила, что народу здесь собралось много, не меньше сотни. Люди стояли на коленях, устремив взгляды на алтарь, и ожидали чего-то. Мы присоединились к остальным, расположившись почти у самого входа. Я с любопытством оглядывалась. Рисунки на стенах внутри храма оказались еще красочнее и ярче, чем снаружи.
Я заметила, что высокий круглый потолок храма расписан, как голубое небо, в центре которого изображен великий ясень Иггдрасиль, простерший корни к различным мирам. Около него протекает источник мудрости, рядом с ним сидят три богини судьбы: Урд (старуха, олицетворяющая собой прошлое или судьбу), Верд (зрелая женщина, в которой заключалось настоящее и становление личности), Скульд (юная девушка, заведующая будущим и предназначением людей). Вид этих картинок всколыхнул в памяти странные образы. Нарисованные лица, плод воображения неизвестных художников, менялись на живые образы трех норн. Показалось, что Скульд мне подмигнула. Что это со мной?
Я поспешно отвела глаза от потолка и стала разглядывать толпу. Внезапно заметила застывшего почти у самого алтаря Стейнмода. Приемный брат казался отгороженным от всех, пребывая в состоянии транса. Я подумала, что здесь он смотрится вполне органично, как будто именно это местоего предназначение. Поспешно отогнала эти мысли, Стейнмоду ни к чему становиться служителем альвов. Ведь оннаследник рода, будущий хозяин одаля. А жрецы светлых альвов должны давать обет безбрачия, служить лишь богиням судеб, забывая о себе и собственных желаниях. Не каждый на это способен.