- Ой, - смутилась я и потупилась.
Ладонь осталась, где лежала.
- Ну чего?
Нетерпеливое сопение.
И тут меня осенило.
- Так ты что же за едой собрался?!
Ироничное фырчание видимо должно было символизировать всё, что он думает о скорости моих мыслительных процессов. Мне стало жутко неловко за свои страхи. Но тут же их сменили другие. Я схватила своего Невидимку за крепкое запястье.
- Только не вздумай ходить на кухню!! Там кухарка у нас знаешь какая злющая? Она вечно подозревает прислугу, что мы будем воровать еду, поэтому все продукты запирает и они у неё наперечёт. Она такой вой подымет, если не досчитается чего-нибудь! Кто-то может догадаться, что ты ещё во дворце. Снова начнут обыскивать всё
Меня небрежно отцепили и шаги снова вернулись к окну. Я восприняла это как что-то в духе «Молчи, женщина, я сам знаю, куда отправляться за добычей!»
Снова скрипнула оконная рама, звякнуло стекло.
Я подбежала к окну и посмотрела вниз. Голова тут же закружилась. Третий этаж ведь! Как он
Звука приземления не было даже слышно. Словно кот упал на все четыре лапы. Если бы я не знала, куда смотреть, ни за что бы не заметила слегка примятой травы, которая тут же выпрямилась.
- Просто будь осторожен - прошептала я, прижимая руки к животу в попытках удержать ускользающее тепло.
Глава 11
А потом потянулось долгое, мучительное ожидание. Я ходила из угла в угол по комнате и никак не могла успокоиться. Времени прошло куда больше, чем нужно было при его-то ловкости и невидимости, чтобы добыть то, за чем он отправился. Не в лес же он на охоту пошёл, в самом-то деле! Вокруг дворцаплотный купол магической завесы, потому что у короля в последнее время из-за неутешительных вестей с полей сражений разыгралась особенно стойкая мания преследования. Просто так за пределы дворцовой территории не выйдешь. Если бы Невидимка мог преодолевать завесу с такой лёгкостью, он давно уже ушёл бы. Ведь его же ничего здесь не держит, правда? Значит, это не так просто.
Но тогда почему же его всё нет?
Разум подсказывал, что он мог воспользоваться случаем и побродить по окрестностям, послушать, что происходит, и разведать обстановку для побега. Ну, то есть, заняться тем, чем положено лазутчикам во вражеском стане.
Но воображение всё равно подсказывало всякие ужасы. Слишком много стало в последнее время во дворце слуг Безликого Богамаги под руководством Авалакариса то и дело проверяли целостность охранных заклинаний, навешивали новые, а по большей части просто слонялись туда-сюда по коридорам и наводили смертной жути своими капюшонами. И это к нам еще Архимаг Цитадели не пожаловала его появления ждали со дня на день!
И вот что, спрашивается, этому дураку не сиделось на месте? Обошлась бы я без всяких обедов, не впервой.
И я снова начинала ходить из угла в угол. И чем дольше ходила, тем сильнее вспоминался другой денькогда я вот так же меряла шагами узкую комнату и напряжённо прислушивалась к звукам за её пределами. Самый ужасный день моего прошлого.
Краски дня словно поблекли за окном. Мыслями я перенеслась на пять лет назад. Прошлое тянуло ко мне жадные руки, оживляло воспоминания, которые, как я думала, надёжно спрятаны и обёрнуты ватой, чтобы перестали ранить.
Я остановилась напротив окна.
Нет, никто не придёт. Как и много лет назад никто не вернулся ко мне из-за закрытой двери.
Когда покрытые красной корой ветви высокого ферна, росшего напротив окна, слегка покачнулись не в такт ветру, я даже не повела бровью. Мне казалось, это обман зрения. Не отступила ни на шаг, услышав жалобный скрип белёных досок подоконника. Поэтому едва не упала, когда Невидимка ввалился в комнату на инерции прыжка.
Всё-таки они там в горах действительно сумасшедшие. А лазать, наверное, у своих снежных барсов учились.
На пол упали и покатились во все стороны фрукты. Их было многоя не понимала, каких. Яркие пятнажёлтые, оранжевые, алыерасплывались перед глазами.
Когда таарнец взял моё лицо в ладони и принялся гладить его пальцами, я не сразу поняла, что он собирает мои слёзы. Я крепко-крепко зажмурила глаза и уткнулась лицом в тяжело вздымающуюся грудь, изо всех сил вцепилась в грубую ткань под пальцами так, что он теперь никаким образом не смог бы меня отодрать и уйти.
- Прости прости я просто очень испугалась
Кажется, у медведей северяне тоже учатся. По крайней мере, обниматься так точно.
- Я дурочка. Глупая, да? Ну что с тобой могло случиться. Ты же сильный, смелый, ловкий Это всё мои дурацкие страхи.
И неожиданно для самой себя, сбивчиво, с пятое на десятое, глотая слёзы я принялась рассказывать. То, о чём не рассказывала никому и никогдапотому что боялась, что меня выгонят с работы или того хуже, мной заинтересуются маги Безликого Бога.
О том, что когда мне исполнилось десять, мы с родителями вынуждены были бежать из столицы в глушь. Бежали так быстро, что не взяли почти никаких денег или вещей. Скитались по самым затрапезным городкам, постоянно меняли место жительства и в конце концов осели в крохотной деревеньке в самой дальней провинции Империи.
О том, что мама с папой, не приученные к тяжёлому крестьянскому труду, очень быстро надорвали своё здоровье и в конце концов заболели волчьей оспой, которая по какому-то странному капризу судьбы миновала меня.
О том, как я часы напролёт меряла шагами свою комнатушку и прислушивалась к тому, что происходит за стеной, куда местная знахарка, лечившая родителей травками и пришёптываниями, меня не пускала, потому что «карантин». А я была глупенькой четырнадцатилеткой, которая знала в жизни только безграничную любовь и заботу родителей, что готовы были ради меня сделать всё, что угоднодаже отказаться от привычной обеспеченной жизни имперских чиновников средней руки.
О том, как никто не вернулся ко мне из-за той запертой двери, и я осталась одна.
О том, как сердобольная соседка взяла меня за руку и повела в городв место, где мне помогут и дадут работу, сказала она. О том, как я, по счастью, быстро сообразила, что в этом доме, стены которого были увешаны зеркалами и затянуты алым плюшем, я найду всё, что угодно, но только не помощь. Как укусила её за руку и убежала прежде, чем меня догнали.
О том, как вернулась в свой дома его уже вовсю обживала дочка той самой сердобольной соседки, со своими тремя детьми и пропойцей-мужем.
О том, как скиталась по городским улицам, словно затравленный зверёк, как спала под мостом, как нанималась на самую трудную чёрную работусудомойкой, прачкой, дворничихой в городском парке Работала за корку чёрного хлеба, за крышу над головой. Не знаю, что помогло мне выжить и не сломатьсянаверное, понимание того, что я не имею права предать память родителей и обесценить жертвы, на которые они пошли ради меня.
О том, как на последние деньги купила одежду поприличнее и наврала на отборе служанок для принцессы с три короба, лишь бы взяли. И во время собеседования больше всего боялась, что из-под подола выглянут носки моих стоптанных вусмерть башмаков
Невидимка молчал, как всегда. Но я была благодарна ему за это молчание. За нежность рук, гладивших меня по волосам и то, как терпеливо он стоял, не шевелясь, в то время как я старательно мочила его рубашку.
А потом мы вместе собирали раскатившиеся по разным углам фрукты. Потом мыли остатками воды из кувшина. А потом долго их ели. Вернее, я ела, а Невидимка сидел на кровати напротив меня и всякий раз, как я пыталась заявить, что уже наелась, и начинала уговаривать его взять хоть одну штучку, затыкал мне рот очередным абрикосом.
Потом битый час ломала голову над тем, куда деть все эти косточки и шкуркии мой таарнец решил проблему самым изящным способом, забросив весь мусор через открытое окно куда-то в сад. Утешало меня в этом возмутительном безобразии лишь то, что я-то заперта в комнате, все это знают и на меня точно никто не подумает.
Потом мы долго болтали о всяких пустякахну то есть я вспоминала смешные истории из нашей с девчонками дворцовой жизни, забавные глупости и проказы, хохотала до боли в животе, а Невидимка лежал рядом, накрыв голову подушкой и всем своим видом демонстрируя, что я его окончательно свела с ума своей болтовнёй.
Но всё-таки он так никуда и не ушёл. И я гнала от себя мысли о том, что со мной будет, когда уйдёт.
Незаметно сгустились сумерки. Выплыла из-за томных туч удивительно красивая луна, бросила на пол серебро вперемешку с тенями. Дворец погружался в сон, и только стражники за окном временами лениво перекрикивались на смене караула.
После долгих уговоров Невидимки отвернуться, я спряталась за дверцу шкафа и быстро переоделась в свою добротную и тёплую ночную рубашку. Сгорая от стыда, утешила себя тем, что она мало чем отличается от повседневного платья, кроме белого цвета и более тонкой ткани. Я ж не Кармелла, которая не только уши всем прожужжала, какую кружевную фривольную тряпочку купила на ярмарке, так ещё и в кухню притащила хвастаться.
Свернулась клубком на своей половинке кровати, подтянула край одеяла к самому носу, и долго прислушивалась к ровному дыханию позади. Невидимка не спал. Он просто лежал неподвижно и о чём-то сосредоточенно думал.
Наконец, дрёма окутала меня, смежила веки, перепутала мысли. Перед мысленным взором снова проносились в беспорядочном танце воспоминания сегодняшнего днятакого странного, но такого необходимого мне. Как будто плотина в душе прорвалась и мутные потоки утекли в землю, очистив, наконец, реку.
Я глубоко и прерывисто втянула в себя свежий ночной воздух, стелящийся по комнате из приоткрытого окна, окончательно успокаиваясь. А потом тихонько подвинулась ближе к середине кровати. Осторожно и незаметно. Просто чтобы снова почувствовать тепло. Ну и пусть дурацкий меч своей гардой впивается под рёбраперетерплю как-нибудь
Невидимка за моей спиной вздохнул, выдернул меч из-под меня и швырнул на пол с тихим стуком. Притянул к себе спиной, крепко-накрепко обнял, уткнулся носом куда-то под ухо и стал усиленно делать вид, что спит. Я сделала вид, что поверила. Но даже засыпая, чувствовала, что ему не дают покоя какие-то тяжёлые думы.
Мысленно потянулась к нему и незримо коснулась лба, забрала тревоги. Напряжённые мышцы обнимающих меня рук постепенно расслабились. Нас накрыл глубокий спокойный сонодин на двоих, как и наша украденная у судьбы нечаянная нежность.
Глава 12
Накануне я уснула рано, спала крепко, а потому проснулась на рассвете, с первыми же лучами солнца.
Повела плечом, стараясь расправить затёкшее за ночь от долгого лежания на боку тело. И поняла, что потянуться как следует не получаетсяменя основательно придавило чем-то тяжёлым.
Попыталась это тяжёлое с себя спихнуть. Конечность не спихивалась.
Вместе этого над ухом что-то проворчали неразборчиво. Очень сонно и очень недовольнокак будто у кого-то осмелились забрать любимую подушку.
Я попробовала ещё раз вместо этого конечность притянула меня ещё ближе, словно пресекая любые попытки побега. Я вспыхнула, поняла, что горячо и неудержимо краснею. А ещё стало жарко и кровь понеслась по венам гулкими толчками, разгоняя по всему телу волну истомы и какого-то странного размягчения всего организма.
Вылезать из постели категорически не хотелось. Но вылезать было надо, если я не хочу опоздать и получить очередной разнос.
Благодаря установившейся между нами странной связи я чувствовала, что мой северянин всё ещё блуждает по дороге между сном и реальностью. Его сонное состояние заражало и меняхотелось всё бросить и остаться в комнате ещё на целый день. Или на два. Или навсегда.
Невидимка глубоко потянул носом запах моих волос. Изгиба шеи коснулись горячие губы. Отросшая щетина царапнула нежную кожу.
Я замерла и утонула в непривычных, завораживающих ощущениях.
Губы переместились на плечо. Поцеловали прямо через рубашку так, что у меня дрожь пошла по всему телу. А потом правая ладонь двинулась в путь вверх по моему бедру от колена, собирая в складку тонкую ткань.
Я инстинктивно схватила его запястье в испуге.
Таарнец замер. Я чувствовала, что остатки сна слетают с него, бросаются прочь, как ночные птицы на заре.
Он отстранился резко, почти меня оттолкнув. Кажется, сел на постели, тяжело дыша. Я выскочила из постели так, будто меня ужалили. Не оборачиваясь, пряча пылающее лицо, бросилась к шкафу и принялась торопливо переодеваться за дверцей. Сердце колотилось в груди как у зайца, который всю ночь убегал от голодного волка по пересечённой местности.
Торопливо пробормотала что-то о том, что иду на работу, и поскорее убежала. По счастью, ключ уже торчал снаружи в замочной скважине и кто-то сердобольный заранее повернул его для меня.
Я мчалась по коридору, торопливо запихивая под чепец растрепавшиеся локоны. Ладонь сама собой задержалась на шеетом месте, которое до сих пор жёг поцелуй.
Вот это доброе утро, я понимаю!
Уф-ф-ф-ф
Принцесса никогда ещё на моей памяти не вставала так рано. Но в это нежное утро, когда солнце только-только прокралось в сад и под радостный птичий переклик принялось золотить листву, даже она изменила своим привычкам.
Случай был особый. Хорошо, что я не поддалась чарам своего очень странного утра и встала вовремямоё отсутствие непременно было бы замечено.
Зиала и мы с тремя другими служанками обступили Киранис. Задрав головы, стояли и ждали чуда.
- Ваше высочество, а вы уверены, что это сегодня?едва сдерживая смех, спросила Кармелла. Она никогда не боялась принцессы, а та за её красоту спускала ей с рук дерзость.
- Абсолютно!воскликнула Зиала и поправила кружевной зонтик. Даже на утреннем солнце она боялась, что обгорит её фарфорово-белая кожа. У принцессы была очень сложная причудливая прическа. Множество локонов туго завиты и высоко уложеныцелое произведение искусства из заколок, бус и крохотных перьев.
Мы снова принялись послушно пялиться на дерево.
Киранис был ужасно редким и красивым растением. Я слышала краем уха, что маги ставили на нём какие-то эксперименты по выведению новых видов растений. Так что от первого цветения этого могучего раскидистого красавца с серебряной гладкой корой и белыми листьями ожидали каких-то чудес.
Крупные светло-розовые бутоны размером с голубя покачивались на кончиках веток высоко над нами. Руками их было не достать. Они казались сочными фруктами, что вот-вот раскроют набухшие дольки и прольются живительным соком. Даже меня охватило воодушевление и ожидание чего-то волшебного.
А ещё по коже то и дело пробегали мурашки при воспоминаниях о сегодняшнем утре. Моё глупое сердце до сих пор не хотело успокаиваться и в мыслях я то и дело возвращалась в маленькую тёплую комнату, в которой я оставила свой крохотный островок счастья.
Тонкие ветви над моей головой дрогнули и начали медленно клониться.
Они опускались всё ниже и ниже ко мне. Как живые. Хотя... растения ведь и есть живые.
Повинуясь внезапному порыву, я протянула рукии в ладонь мне ткнулся бутон. От прикосновения лепестки раскрылись в один миг, явив миру пышный цветок неожиданно яркого, невероятно прекрасного фиолетового цвета. Венчик махровых лепестков окружал короной нежно-сиреневую сердцевинупучок длинных тычинок, которых было полсотни, не меньше. Будто пушистый птенец выглядывал из цветка мне навстречу. По саду поплыл упоительно сладкий аромат.
Забыв дышать, я смотрела на эту красоту. Цветок отделился от ветки и остался у меня в рукекак будто дерево подарило подарок.
Тем временем окружающие, о которых я было совсем позабыла, «отмерли» от первоначального шока. Первой в себя пришла принцесса и взвизгнула от восторга прямо у меня над ухом.
- Отдай мне!!
От неожиданности я уронила цветок. Он упал прямо в рыхлую удобрённую землю под ногами, всю изрытую ботинками частых посетителей. Нежные лепестки испачкались в грязи.
- Ты его испортила, негодяйка!возмущенно вскричала Зиала, отталкивая меня в сторону.Он теперь некрасивый!
И она наступила на цветок.
Растоптала нежные лепестки острым каблуком.
Я прижала пальцы к губам. На мои глаза навернулись слёзы. Листва в вышине зашелестела громче, словно налетел резкий порыв ветра.
Принцесса нетерпеливо протянула руки в попытке сорвать новый цветок но тонкие ветви одним неуловимым движением поднялись выше её досягаемости. Оны пыталась ещё и ещё, возмущённо сдувая с лица светлый локонно с тем же успехом.
Зиала притопнула ногой от гнева.
- Прикажу слугам взобраться по лестнице и укоротить эти глупые ветки. Авалакарис вырастил какую-то ерунду! Мои орхидеи в сто раз лучше и красивее. Хочу прогуляться к пруду и покормить лебедей!