В результате, в том же 250-ом году, парламентом было решено начинать новое летоисчисление. Началась эпоха под названием "Террор Сапфира". На собраниях Мелисса часто слышала объяснение этому названию и, примеряясь на себя и окружающих, вполне оправдывала даже после всех слов Даймонда.
Нулевым годом начала новой эпохи стал 244-й. Именно в 244-м, как доказала Игрейна, Сапфир, не позволив Рэйну до конца объясниться по поводу его заклятий на императоре, фактически только своим словом обрёк на заключение могущественнейшего принца, явно ему неугодного.
Мечта Мелиссы начала сбываться. Игрейна подвергала сомнению все действия, слова и мотивы Сапфира. Абсолютно все его выводы и решения принцесса Дан-на-Хэйвин представила изощрённо надуманными, и Рэйн Росслей вдруг оказался несчастной жертвой. Вина его теперь, спустя восемь лет, ставилась под сомнение. Мелисса получила шанс освободить Рэйна.
Но возможность оказалась призрачной. На сбор кланов Сапфир пригласил эферет-принцессу Марину и секретаря РэйнаИво Шаннея. Они рассказали о магии Рэйна настолько много и в таких красках, что даже попытайся Феррон Элстрэм противостоять им, то выглядел бы всё равно невзрачно на их фоне.
Почему ты говоришь всё это? громко и отчётливо спросила тогда Мелисса у Марины. Ты! Почему именно ты свидетельствуешь против него? Ничего в твоей жизни не стало бы хуже, выйди Рэйн из камня!
Я говорю ради правды, гордо заявила эферет-принцесса Росслей, ныне уже шесть лет как замужем за другимэскортом Алардом Дан-на-Хэйвином. Её звонкий голос разносился под сводами зала с розой так, будто бы сомнений эта женщина не знает.
Ложь, с хрипом прошипела Мелисса.
Хорошо, это из-за убеждений, поправила себя Марина с достоинством.
В чём твои убеждения?
Тебе не понять. Ты не знаешь, что значит быть игрушкой в его руках. Потому что он любил тебя.
А тебянет. И потому не достоин свободы?
Нет.
Вздох удивления пронёсся по рядам крылатых. Марина отрицала такие мысли, но такие чувства испытывалаэто стало ясно по части лжи в её глазах.
Я не считаю её свидетельство беспристрастным, повернулась Мелисса к Сапфиру.
Жертва не может быть беспристрастной, снисходительно возразил ей предок. Рэйн воспользовался всеми талантами, чтобы эта прекрасная леди забеременела в кратчайшие сроки, опутал её таким количеством заклятий, чтобы она не смела вздохнуть без его контроля. Спроси Элстрэма, каково это.
Зачем мне спрашивать? Ты говорил, что и я опутана магией, но я была вполне счастлива.
Была. Сейчас на тебе всё те же заклятия и ты ненавидишь весь мир. Ты, молодая крылатая. Считаешь себя нормальной? Ты со своей ненавистью не годна ни на что, кроме как защищать планету от внешних врагов. И я рекомендую тебя, когда придёт время.
Зал зашумел, и Эдриену пришлось воспользоваться силой своих лёгких, чтобы привлечь всеобщее внимание:
Принц, вы несёте полную чушь! Из-за того, что леди Мелисса дочь герцога Сильвертона, из-за того, что сестра Роджера Кардифа, вы не можете думать о ней, как о сколько-нибудь хорошем бойце!
Мне безразлично, насколько она хороший боец. Главное то, что благодаря заклятиям Рэйна Росслея онанеуязвима в небе.
Ты серьёзно, Сапфир? наклонился вперёд император. Она может участвовать наравне с эскортесс?
Онанеуязвима не так, как они. Часть таких же заклятий наложены и на Элстрэма, и на Марину, и на маленьких Росслеев.
Заклятия не могут быть наложены на Тайлера и Мэлвина, возразила Мелисса. Они родились после его заточения.
Магия Рэйна уникальна, сложна, филигранно точна, произнёс Сапфир. О чём тут говорить? Из всего, что сделал Рэйн, я смог вычислить по событиям будущего совсем немногое. Я продолжаю предвидеть то, что никак и ничем не объяснимо. Мне придётся пойти много дальше, чем я собирался, чтобы только выяснить, кто и что сделал.
На время в зале с розой установилась абсолютная тишина.
Я как будто чувствую запах сладких сдобных булочек, произнесла принцесса Игрейна негромко, но звук её голоса на удивление услышал каждый. Моргана, которой были адресованы слова, широко распахнула глаза, но будто онемела. Не веря ушам, потупившись, она только и могла, что качать головой.
Кажется, я тоже чувствую, настороженно произнесла принцесса Кассандра.
Титулованные, стряхивая с себя оцепенение, переглядывались и поднимались с мест. Общеизвестно, что Игрейна Пятая ни разу не смогла усидеть на месте, когда узнавала, что где-то рядом благоухает её маленькая радостьлюбимая еда. Сопротивление причиняло этой человеческой женщине почти физическое страдание. Так что бой за свободу принца империи был проигран. Без Игрейны на стороне Мелиссы всё теряло смысл.
Твоих рук дело? спросила Мелисса у Сапфира, подойдя. Эти чёртовы булочкитвоих рук дело?
Да, признался Сапфир, улыбнувшись. И скажу тебе больше"эти чёртовы булочки" моих рук дело в обоих смыслах.
Перед внутренним взором девушки проплыло видение древнейшего из принцев за процессом выпечки, вкладывающего тёплые чувства в каждое из движений, но осознание наглой беззастенчивости предка развеяло мираж бесследно. Крылатая взбесилась:
И ты вот так спокойно признаёшься мне в этом?
Да, малышка. Я так же могу признаться, что подложил в булочки кое-какие химикаты. Интересно, почувствует ли она их вкус?
На этот раз и крылатая потеряла дар речи. Сапфир с довольным видом проплыл мимо неё, но внезапно обернулся и сообщил:
Ты никогда не будешь моим врагом. Рэйн стоит вражды и не только. Но не между тобой и мной.
Он прочёл её мысли?
Настороженная, она оставалась в зале с розой до тех пор, пока не додумалась, что в другом варианте реальности всё же открыла рот и угрожала ему. Таким образом, Сапфир не читает мысли. Можно спокойно идти в дом Роджера.
Электросвечи роняли свои указатели раз за разом. Время не сгорало медленно, как раньше. Оно испарялось невероятно быстро, его будто кусками заглатывало гигантское чудовище.
Как-то быстро забылась вопиющая выходка Колина Хантаон дважды сжёг чудесные, невиданные сады Берилл, разросшиеся на холмах между Ньоном и верхним дворцом принца на востоке от города. Но правы были драконыБерилл необходимо было это потрясение. Она научилась смотреть вокруг себя, а не только на цветы. И как бы это ни было нелогичнопродлила-таки контракт с Хантом.
Объявили подготовку к защите Клервинда. Даже день нападения извне был объявлен. День памяти Сентиона. Нищая ребятня обожала этот праздникхозяева богатых домов выкладывали на улице монеты и плошки с засахаренными фруктами и печеньем так, чтобы окружить весь свой дом по периметру. Императрица повелела провести день памяти на две недели раньше, и все начали подготовку.
Но в домах принцев в те дни предстоящее празднование стояло на последнем месте. Парламент почти без всякого обсуждения внёс предложение, которое принсипат, чтобы сохранить лицо, обязан был принять. Кое-кто хотел, чтобы древнейшие получили особый статус рыцарейтех, кто первыми вступает в битву и последними из неё выходит. Кроме того, рыцарей предполагалось отделить ото всех остальных войск и оставить их под личным контролем Джулиана наравне с отрядом драконов и отрядом эскортов. Разница была в том, что Ксенион и Моргана как представители полностью подчиняли своих одновидовых родственников, тогда как среди древнейших выбрать лидера не представлялось возможным. Ясновидящий идеально подходил на роль командира, но в атаке клином Сапфир уступал Алексу Санктуарию в выносливости, Хайнеку Вайсваррену проигрывал в сложении переднюю позицию в эргономичных построениях для долгого перелёта, Стефану Вирув скоростных.
Может быть так ты сдохнешь, мягко сказала Игрейна в лицо Сапфиру. Если не будешь спасаться за спинами других крылатых.
От таких слов принц, до сих пор стоявший, прислонившись к колонне плечом, выпрямился:
Что за глупость! воскликнул он запальчиво. Мы, древнейшие, куда более опытные командиры, чем любой крылатый в поднебесных войсках
Ну, так вы хвалитесь, что и поединщики вы тоже куда более опытные и сильные
Без нас будет больше провалов и падений!..
Ах! Без вас? Значит, заставляя вас призывать мечи, мы вас тут же лишаемся, и в результате никакой реальной помощи войскам?..
Сапфир промолчал. Игрейна склонила голову к плечу, разглядывая ясновидящего. Тот моргал, предвидел, похоже, что проиграет эту словесную битву. Всё ясно: если он будет настаивать, то она приведёт в пример Рэйна и его двойные стандарты в Шестой Битве на Преньоне. Заявит, что Сапфир в войне Юга и Севера занимался тем же, что и Рэйнщадил врагов. Такие слова отчасти были бы нарушением Четырёх Канонов, так что Сапфир своим молчанием где-то даже спасал Игрейну от преступления.
Принцесса, насладившись мрачной, что-то обещающей тишиной, хотела уйти, но остановилась. Обернулась к Сапфиру, протянула руку и потрепала древнейшего по щеке так, будто ни на секунду не признавала его превосходства.
Ничего не бойся, ласково произнесла Игрейна. Ты же ясновидящий, значитвыживешь.
Никто не стал объяснять ей, что крылатые не знают страха. Большинство присутствующих были поражены тем, как хладнокровно Сапфир взял руку женщины в свою, поцеловал запястье, а затем переломил его, словно молодое деревце.
Правда, ясновидящий исцелил женщину прежде, чем она закричала.
Но принцессу всё равно ослепила боль, силу которой исцеление убавило лишь спустя некоторое время. Сапфир же рванул Игрейну ближе к себе и своими синими глазами внимательно смотрел на то, как она плачет.
Моргана буквально выцарапала Игрейну из рук ясновидящего.
После того случая ни одна женщина не заговаривала с Сапфиром по собственной воле в течение двух с лишним десятилетий.
А потом, на совете принсипата, было решено добавить Мелиссу, Феррона Элстрэма, Ли и Классика к рыцарям. Двое принцев-перевёртышей вполне себе подходили под определение "древнейшие", наследники давно водили их царства в бой вместо них, а Мелисса и Фэр просто были неуязвимы.
Ты будешь наблюдать, сообщил ей Даймонд миролюбиво. Если захочетсянамахаешься мечом. Учить управляться с сигнальными лентами и разбираться с тобой в лётных построениях сейчас уже нет времени. Твоя задачасмотреть, наблюдать, держаться где угодно поблизости до конца. Сапфир утверждает, что с тобой ничего не случится, даже если посреди всего действа ты решишь вздремнуть на разогретом пригорке. Главноене пытаться скрываться в убежищах, потому что так ты выдашь расположение женщин и детей.
Мелисса тогда никак не ответила. Она и так была уверена, что её призовут в действующую армию рано или поздно и мысленно готовилась к чему-то подобному.
Ей сшили одежду, которую она долго не решалась примерить. Но пришлось. Моргана сказала, что это необходимо. Сама она, готовясь участвовать в защите, даже коротко, короче, чем мужчины, обрезала свои потрясающие волосы. Выглядела она очень уязвимой и хрупкой, болезненно, странно и необычно, но именно то, что Моргана, охая и ахая по поводу своей изменившейся внешности, ни разу не сказала, что не стала бы этого делать, если бы знала, что станет такой, помогло Мелиссе.
Чайна Циан откровенно завидовала подруге. Сама она снискала славу ещё в юности, сражаясь на стороне Севера, в армии своего отца, принца (тогда ещё царя) Ли. Но теперь из-за слепоты это было не невозможно, но очень рискованно. Да и отец отказался от неё давным-давно. В каких войсках она сражалась бы?
Шерил обещала, что проведёт все дни нападения в молитвах. Мать Мелиссы, герцогиня Оливия Сильвертон, наверняка начала свои молитвы уже давно, с тех пор, как услышала о приближении перевёртышей извне.
К ночи нападения все подразделения уже были на своих местах. Точка первого контакта с разведкой инопланетян в соответствии с расчётами Джулиана и предсказанием Сапфира должна была прийтись на магматические горы Гэ Ха посреди последней сохранившейся пустыни на южном континенте. Именно туда прибыли рыцари. Отряды поддержки ночных летящих ещё спали в долинах, когда Мелиссу в её шатре разбудил Даймонд: "Поднимайся, выходи. Скоро".
Рыцарей облачили в ярко изукрашенные шаровары из полированного шёлка с нашитым стеклярусом. Ей, как леди, разрешили закрыть грудь лифом. Но не подали разноцветных лент на руки. Мелисса, дрожа скорее от волнения, чем от дичайшего холода высокогорья, смотрела, как ловко древнейшие обматывают руки сигнальными лентами. Все молчали. Уже было достаточно стыло, тихо и темно. Всё необходимое для полного состава рыцарей хранилось на ровном и плоском выступе одного из склонов, потрескавшихся, смёрзшихся и обледенелых, но не покрытых снегом. Крылатые не выстроились особенным образом, однако все так или иначе находились в паре шагов от своего места в предполагаемом клине и все, так или иначе, стояли в пол оборота к югу.
Алекс опаздывает, тихо сказал Сапфир в морозную ночь. Он стоял на самом краю, возле обрыва. Казалось, что перед ним разверзлась тёмная пропасть. Он опоздает.
Другие крылатые обменялись обеспокоенными взглядами. Ли что-то заворчал себе под нос.
Это бесчестье, отчётливо произнёс Классик, отказав себе в привычном насмешливом, едва ли не мелодичном тоне.
Смотрите, кто заговорил, безразлично парировал Сапфир, так и не повернувшись к отряду лицом. Его голос был лишён силы сегодня. Похоже, что произошло ещё что-то очень важное, о чём никто Мелиссе не рассказал. Или древнейшие всегда такие перед боевым вылетом?
Не бойся, Сэйфа-ар, ответил Классик загадочно и зачем-то повторил: Не бойся.
Смотри, что сейчас будет, тронул Мелиссу за локоть Даймонд и показал на принца Ли. Тот начал потягиваться, разминать все суставы и связки, и синеть. Он не только посинел до едва разбавленного индиго, но и помолодел, поменялся внешне, словно Брайан после того, как согрешил в душе, и на него обрушилось проклятие церкви. Даже точно так же наросли шипы, только в большем количестве и больших размеров. А теперь этот, кивнул Даймонд на Классика. Принц распустил завязки шаровар и, согнувшись, тем не менее, поднялся над землёй выше. Заканчивая это движение, он уже превратился из стройного привлекательного варлорда в шипастого, пожалуй, но с совершенно иным строением тела, чем у Ли и когда-либо виденных низших перевёртышей.
Мелисса заморгала от неожиданности и стала медленно оседать на землю. Даймонд предполагал, что так случится. Когда он поднимал её и прижимал к себе, она ощутила, что его трясёт от смеха. А ведь смешного мало: Классик в новой (или же первой?) форме оказался жутким чудовищем, изогнутым, обугленным, будто изжаренным до коричневой корки, похожим верхней частью на скрюченного лесного хищника без кожи. Длинные сероватые шипы отовсюду и чёрные, сложенные за ненадобностью, крылья. Частью кожистые, а частью чешуйчатые, как у Рэйна, только рваные в лохмотья, похожие на дырявые лопасти и длинные чёрные спицы.
Сапфир обернулся и смерил Классика взглядом. Не в первый раз он видел своего старого врага в таком обличье.
Умоляю, подвяжи штаны, Хоа, проговорил ясновидящий заметно веселее. Здесь нет ни принцесс крови, ни хол-принцесс, чтобы хвастаться.
Пэс крови? поднял брови Рональд Мэйн. Сокращал слова, он, видимо, от удивления: След е пасспри крови?
Эсса Винона Бесцейн, если не ошибаюсь.
Жаль дев, покачал головой принц Мэйн и постепенно взял себя в руки: Ви е. Милая, улыбчивая и совсем молодая. Сам хотелРональд бросил быстрый взгляд на Мелиссу и уточнил, отвернувшись: В невесты.
Раздери тебя в монетку, Сапфир, задорно просвистел Классик, заканчивая с облачением и принимаясь раскрашивать золотой краской своё тело, но не редкие шипы. Я и не думал о ней. Но после слов Мэйна уже обязан добиться и взять её. Честно, я расскажу ей об этом случае лично. Как двое крылатых продали её.
Сапфир едва заметно махнул рукой, вместо того, чтобы высказаться, как ему явно хотелось. Он снова смотрел в темноту, повернувшись к рыцарям спиной.
Ты как-то не правильно относишься к женщинам, отметил Классик, опустив вниз большую круглую голову с вытянувшейся вперёд челюстью. Жене сломал руку, малышку-внучку в бой взял, а дочь господина хочешь скормить мне как кусок мяса.
Сапфир обернулся только чтобы бросить раздражённое: