Раздались чьи-то шаги. Они становились всё громче, и земля скрипела под чужими башмаками, будто пытаясь предупредить беглецов. Звуки доносились справа, от бокового прохода.
За спиной у беглецов тянулся коридор, из которого они только что выбежали. Лоуренс заметил там несколько боковых проходов, пожалуй, лучше всего сейчас было бы бегом броситься обратно, едва наступит удобный момент, а затем свернуть в один из этих туннелей. Он поделился с Холо своим замыслом, слегка сжав её руку и потянув вперёд, и почувствовал, как Волчица кивнула.
Звук шагов слышался всё ближе. Казалось бы, тревожиться пока рано, ведь он доносился из-за стены. Однако преследователи, как нарочно, бежали с громким топотом, не затихавшим ни на миг, и в неясном хоре голосов можно было разобрать отдельные фразы, выдававшие в них людей из дома Медио. Лоуренс не мог отделаться от мысли, что они с Холо уже попались в силки и охотникам остаётся лишь подобрать добычу.
Горло саднило; он сглотнул и приготовился сорваться с места в любой удобный момент, надеясь, что знаком тому послужит крик одного из преследователей. Тут же донеслось:
Кхе...
К скрипу башмаков по земле прибавилось сбивчивое дыхание, затем кто-то чихнул.
Лоуренс решил, что само небо благоволит ему, и крепко сжал руку Холо.
...пчхи!
Недруг, как видно, спохватился и приложил руку ко рту, пытаясь сдержаться, а иначе как объяснить этот сдавленный чих? Но вот он, долгожданный сигнал и Холо с Лоуренсом тронулись с места. Бежали они осторожно и свернули в первый же боковой проход налево.
В этот самый миг перед глазами у Лоуренса промелькнуло что-то чёрное. Решил было, что это крыса, но понял, что ошибся, едва услышал рык, вероятно принадлежавший Холо.
Р-р-р!
А! Проклятье, они здесь! Все сюда!
В темноте, прямо перед глазами, виднелось что-то тёмное, очертаниями напоминавшее ребёнка. Щёку вдруг обожгло огнём. Лоуренс коснулся больного места, пальцами ощутил что-то липкое и лишь тогда понял: его полоснули острым лезвием. Затем он различил в тёмном комке Холо она зубами вцепилась в руку чужака с ножом. Это было последнее, что он запомнил, дальше молодой человек двигался уже в забытьи.
Кулаки странствующего торговца крепче серебряных монет, ведь ему не привыкать к горным переходам с тяжёлой (не меньше собственного веса) ношей. Правым кулаком Лоуренс замахнулся на недруга, кричавшего от боли, и ударил, целясь чуть выше рта. Что-то хрустнуло, и раздался мерзкий звук, как будто лягушку раздавили. Свободной рукой торговец схватил Холо за одежду и притянул к себе. Тень перед ним упала навзничь. Сам же торговец мгновенно развернулся и рванул вперёд в надежде найти другой путь.
Но не прошло и минуты, как стало ясно, что чихнул тот мужчина не случайно: его целью было выманить беглецов из убежища. Лоуренса вдруг что-то сильно ударило, а затем показалось, будто кровь в жилах побежала в обратную сторону. Он отшатнулся, попробовал обернуться и тут осознал, что его ударили чем-то острым.
Господи, прости мне этот грех.
Новый враг замышлял убить Лоуренса трудно было иначе истолковать слова, произнесённые шёпотом у самого уха. И похоже, поджидавший беглецов в темноте человек вправду решил, что справился с задачей. Однако Бог ещё не оставил Лоуренса: нож угодил в левую руку, чуть выше запястья.
Прежде чем грешить... торговец замахнулся ногой, со всей силы пнул противника ниже пояса и добавил: О жизни бы своей подумал!
Мужчина беззвучно рухнул на пол, Лоуренс отбросил его в сторону, схватил Холо за руку и сломя голову бросился вперёд. Преследователи бежали далеко позади, перекликаясь между собой.
Поворот налево, потом вновь направо. Что будет дальше, Лоуренс и представить не мог, да и дороги не помнил. Знал лишь одно: надо бежать, останавливаться нельзя. Левая рука стала тяжёлой, будто он её не нёс, а тащил из болота, и горячей, словно в неё вонзили раскалённый докрасна прут. Только кисть была как изо льда, видимо, из-за потери крови. Шло к тому, что бежать Лоуренсу оставалось недолго за годы странствий его ранили не впервые, так что силы свои он знал хорошо.
Сколько он мчался так, не разбирая дороги? Мысли путались всё больше, из-за чего крики и эхо шагов сзади доносились до Лоуренса еле слышным шорохом ночного дождя. Но потом даже и эта иллюзия померкла. Торговец не знал, сколько ещё протянет его собственное тело, не то чтобы беспокоиться за Холо.
Лоуренс...
Услышав своё имя, он решил было, что смерть явилась за его душой.
Лоуренс, тебе плохо?
Торговец очнулся и понял, что стои́т у стены, опираясь спиной на холодный камень.
Ох, слава небу! Я всё звала тебя, а ты не отвечал.
Н-ничего, я могу идти. Сморило слегка.
Постарался выдавить из себя улыбку. Нельзя сказать, что ему это удалось... Но Холо сердито ткнула его в грудь:
Соберись же. Ещё немножко.
Что немножко?
Ты не слышал? Свет совсем близко почуять можно. Сам ведь сказал, что здесь есть место, откуда можно выбраться наружу.
Ах да, верно...
Ничего подобного он не помнил, но всё же кивнул, оторвал спину от стены и шагнул вперёд, хотя ноги еле и слушались. Тут взгляд его упал на левую руку, обмотанную невесть откуда взявшейся тряпкой.
Повязка?
Из рукава сделала. Да неужели ты и этого не заметил?
Почему же, заметил. Не волнуйся.
На сей раз он рассмеялся вполне правдоподобно, поэтому Холо ничего не сказала. Однако, едва Лоуренс двинулся с места, она решительно вышла вперёд, потянула его за руку и вполоборота произнесла:
Совсем чуть-чуть осталось. В конце коридора свернём направо и...
Волчица внезапно замолкла. Сзади послышались шаги.
Скорее, бежим!
Тихий, чуть хриплый голос торопил его, и Лоуренс из последних сил переставлял ноги.
Топот приближался, но всё-таки преследователи, похоже, изрядно отставали. Хоть бы удалось выбраться наверх.
Он серьёзно ранен, может, горожане не откажут в помощи? Кроме того, вряд ли Медио осмелятся поднять шум на людях, так что будет самое время связаться с Милоне, а потом найти убежище для Холо. В первую очередь надо встретиться с сообщниками, а там уже вместе решить, что делать дальше.
Вот о чём думал Лоуренс, пока двигался вперёд. Каждый шаг стоил ему огромного труда, как будто приходилось толкать перед собой каменную глыбу. Наконец-то в конце туннеля забрезжил свет, о котором говорила Холо.
Лучи падали как будто со стороны правого бокового коридора. Правда, шаги за спиной раздавались всё ближе, но и надежда на спасение стала отчётливей оставалось только дойти.
Холо с силой тянула Лоуренса за руку, он же старался как мог идти с ней в ногу. Но вот беглецы свернули направо и их ослепил яркий свет из глубины туннеля.
Там выход наверх. Ещё чуть-чуть и всё.
В голосе Холо вновь зазвучали бодрые нотки, воспрял духом и Лоуренс. Казалось, они едва избежали участи загнанной добычи... но Холо рядом жалобно выдавила:
Как же... так?..
Он поднял голову.
Глазам, уже привыкшим к темноте, было больно от света, даже если не смотреть в упор. Некоторое время Лоуренс подслеповато щурился и, лишь когда к нему вернулось зрение, понял, в чём дело.
Раньше здесь проходил подземный канал, и, видимо, с тех времён и остался колодец, теперь никому не нужный. Из огромной дыры наверху в туннель лился солнечный свет и проглядывало небо. Но до этой синевы было так далеко... Лоуренс потянулся всем телом, вскинул вверх руку, но, если и смог бы достать до потолка, колодезная дыра располагалась гораздо выше. Без лестницы или хотя бы верёвки подняться бы никак не удалось. Лоуренс и Холо подавленно молчали.
И тут же из-за поворота послышались шаги, такие уверенные, словно гнавшиеся не сомневались, что вот-вот поймают добычу.
Вот они!
Наконец беглецы обернулись на крик. Холо посмотрела на Лоуренса, и он правой, ещё рабочей рукой вытянул кинжал из ножен на боку и медленно, словно двигаясь в воде, встал перед Волчицей.
Отойди.
Он хотел шагнуть поближе к преследователям, но, видно, в ногах уже не осталось сил.
Так он и застыл в неподвижности, будто врос в землю.
Да как же это... Ты ведь не сможешь...
Брось, я в порядке.
Счастье, что он выговорил без усилий. Одного не удалось обернуться и небрежно бросить эти слова через плечо.
Чтобы понять, что ты говоришь неправду, и моих ушей не нужно.
Лоуренс не слушал рассерженную Холо, только смотрел вперёд. Он насчитал пятерых противников каждый с палкой или ножом, а кроме того, судя по звуку шагов, скоро сюда прибежит целая толпа.
И всё же, хоть на стороне преследователей и было столь явное преимущество, они лишь показались из-за угла и остались стоять на месте.
Можно было подумать, что они ждали подмоги, но пятерых тут хватило бы с запасом. В конце концов, боец из Лоуренса сейчас никакой, а Холо всё-таки девушка. Однако пятеро оставались на месте, пока не подбежали остальные, и только тогда расступились, словно уступая кому-то дорогу.
А! вырвалось у Холо, едва из-за угла показался ещё один человек.
Лоуренс тоже чуть не вскрикнул: это был Ярэй.
Ещё когда мне вас описали, я подумал: неужели это ты, Лоуренс? Вот уж не ожидал!
Загорелый мужчина не был похож ни на горожанина, коротающего свой век внутри крепостных стен, ни на пыльного и потного торговца с телеги. Выглядел он почему-то печальным.
И я, признаться, удивлён. Не ожидал такого от деревни Пасроэ: вы из металла делаете в лучшем случае серпы да мотыги, а тут такого размаха сделка с монетами...
Правда, лишь немногие деревенские смогли бы правильно оценить происходящее.
Ярэй говорил так, будто сам не принадлежал к числу крестьян, к тому же и наряд у него был не крестьянский. Сразу было видно, что одеждой подобного цвета и покроя он обязан сотрудничеству с Медио. Обычному же крестьянину о таких вещах оставалось лишь мечтать.
Ладно, потом поговорим, сейчас дорога каждая минута.
Что же ты, Ярэй, совсем как чужой. В кои-то веки я в деревню наведался, а мы с тобой даже не повидались.
Зато ты кое с кем другим повидался, правда? Ярэй перевёл взгляд на Холо за спиной Лоуренса и продолжил: Я и сам не поверил, но уж больно она похожа на кое-кого из поверий. На волчицу, что живёт в хлебных полях и решает, хорошо ли будет расти пшеница.
Холо вздрогнула, однако Лоуренс не обернулся.
Отдай её нам. Передадим её Церкви и навсегда распрощаемся со старыми временами.
Ярэй шагнул вперёд:
Лоуренс, с ней мы избавимся от торгового дома Милоне. А если ещё добьёмся отмены пошлин, то хлеб из нашей деревни принесёт нам золотые горы. И торговцы, которые покупают нашу пшеницу, в накладе не останутся. Товар, не облагаемый пошлинами, неужели ты знаешь более прибыльное дело?
Ярэй сделал ещё два шага, и Холо вцепилась в одежду Лоуренса. Её руки так сильно дрожали, что едва стоящий на ногах спутник почувствовал это.
Лоуренс! Ты покупал наш хлеб в трудное время, когда от пошлин было не продохнуть, и за это мы до сих пор тебе благодарны. Хочешь, станем продавать зерно тебе первому? Только скажи! Мы же знаем друг друга с давних пор! Ну же, Лоуренс. Ты ведь торговец, подумай о возможной прибыли! Что скажешь?
Красочную картину описал Ярэй. Хлеб, не облагаемый пошлинами, это ведь в прямом смысле золотые колосья.
Возможно, сто́ит послушаться старого приятеля: наверняка удастся заработать много денег, потом можно и собственную лавку в Пассио открыть. Жители Пасроэ в первую очередь будут продавать пшеницу ему, так что дело точно пойдёт в гору.
Да уж, прибыль будет феноменальная.
Вот-вот, Лоуренс!
Ярэй просиял и распростёр руки, а Холо ещё крепче схватилась за одежду Лоуренса.
Из последних сил он обернулся, чтобы встретиться взглядом с Волчицей. Печально посмотрели на него янтарные глаза и чуть погодя закрылись.
Да, я торговец. Но хороший торговец всегда должен выполнять договор.
Ты о чём? подозрительно спросил Ярэй.
Лоуренс же продолжил:
По воле судьбы я подобрал эту странную девушку, которая желает вернуться в северные края. Я заключил с ней договор и теперь должен проводить туда. Нарушить этот договор я не могу.
Как... поражённо выдохнула Холо.
Лоуренс пристально смотрел на Ярэя, тот в ответ покачал головой, будто отчаявшись понять друга, и с глубоким вздохом запрокинул голову:
Что ж, прощай. Мне тоже надо держать своё слово.
Ярэй поднял правую руку вверх, и его сообщники приготовились нападать.
Эх, Лоуренс, недолгая у нас с тобой была дружба.
Странствующим торговцам то и дело приходится прощаться с прошлым.
Мужчину можно убить, скомандовал Ярэй холодным, чужим голосом. Девушку взять живой во что бы то ни стало.
Люди торгового дома Медио двинулись вперёд.
Лоуренс сильнее сжал рукоятку кинжала и постарался сдвинуть ноги, словно приросшие к полу. Выиграть бы хоть немного времени: ещё оставалась надежда, что прибудет подмога от Милоне. Вдохновлённый этой мыслью, он неуклюже взмахнул кинжалом, но тут Холо мягко обняла его сзади.
Х-холо, ты чего?
Тонкие руки обвились вокруг, потянули вниз, и волей-неволей ему пришлось опуститься на землю.
«И откуда такая сила в хрупкой девушке?» подумал он, однако, скорее, дело было в его слабости. Долго Холо не могла держать Лоуренса на весу, и он приземлился на копчик, выронив от удара о землю кинжал.
Тело не слушалось приказа подобрать оружие и подняться на ноги. Он протянул руку к ножу, но и она не выдержала собственной тяжести и повисла как плеть.
Холо... Кинжал мне...
Довольно.
Холо?
Она лишь положила ладонь на его неподвижную левую руку:
Будет самую малость больно, но потерпи...
Что ты...
Поздно: Волчица уже рвала повязку, прикрывавшую рану, а едва показалась кровоточащая кожа, наклонилась и повела носом. Тут Лоуренсу вспомнилась первая встреча с Холо, когда он пожелал увидеть её волчий облик, чтобы узнать, правду ли говорит странная девушка со звериными ушами и хвостом. Она тогда ответила, что для превращения нужно немного пшеничных зёрен или... свежая кровь.
Чего застыли? Хватайте, живо! крикнул Ярэй.
Его сообщники, зачарованные странным поступком Холо, в мгновение ока пришли в себя и с оружием наготове двинулись к загнанной в угол добыче.
Холо закрыла глаза, белые клыки на секунду блеснули из-под губ. Лоуренс вздохнуть не успел, как Волчица зубами вонзилась в его раненую руку.
Да она кровь пьёт! воскликнул кто-то.
Глаза Холо чуть приоткрылись, взгляд скользнул по лицу Лоуренса. Невесёлая усмешка тронула губы девушки, и сразу стало ясно, как в тот момент смотрел на неё торговец. Кровь пьют только демоны и чудовища.
Чего струсили?! Перед какой-то одержимой! Хватайте, я сказал!
Однако Ярэй тщетно надрывался: подручные и с места не сдвинулись. Когда Холо медленно подняла голову от руки Лоуренса, превращение уже началось.
Послушай...
Картина перед его глазами менялась с каждой секундой: длинные волосы всё больше начинали походить на звериную шерсть, через порванный рукав проглядывали уже не руки, а скорее лапы.
Я никогда не забуду, что ты выбрал меня.
Кровь стекала с губ по подбородку. Холо не вытерла её ладонью лизнула алым языком, поразив Лоуренса.
А теперь...
Она встала, обернулась к нему и, ещё раз невесело усмехнувшись, сказала напоследок:
Не смотри.
Тело Холо, кажется, раздулось в несколько раз: раздался треск рвущейся ткани, бурая шерсть полезла во все стороны. Послышался мягкий стук это кожаный мешочек с зерном упал на землю.
Лоуренс машинально протянул руку к тому, что хранило в себе жизнь Холо, а когда поднял голову, перед ним стоял огромный зверь. Бурый волк исполинского размера помотал головой, словно стряхивая сон, и топнул передней лапой по земле, видно, чтобы проверить, слушается ли тело.
На массивной лапе сверкали когти размером с серп, а клыки, когда зверь оскалился, были такими большими, что Лоуренс без труда мог их пересчитать. Казалось, в пасти мог целиком поместиться человек.
Воздух внезапно потяжелел, от звериного тела исходил невыносимый жар Лоуренс будто очутился в плавильной печи. Однако глаза волка только холодно сверкали.
«Бежать некуда», подумал бы здесь любой.
А-а-а! не выдержал кто-то.
Его крик вывел застывшую толпу из оцепенения. Большинство людей побросали ножи на землю и кинулись прочь сломя голову, двое же (видно, от страха) швырнули своё оружие вперёд, целясь в волка. Зверь ловко крутанул головой, зубами поймал клинки и перекусил металл, словно солому.