Смотри-ка, не выдержал все-таки, весело улыбнулся Эльин, внимательно наблюдая за приближающимся человеком.
Ради меня он бы сюда не поскакал в такую рань, ухмыльнулся я.
Ради тебя он бы поскакал еще вчера вместе со мной, насмешливо ввернул Иръят.
Кто это? Ида внимательно изучала незнакомца. Тоже ваш друг?
Друг? я усмехнулся и качнул головой. У нас, конечно, прекрасные отношения, но дружбой их назвать было бы неверно. Это наш с Эльином отец. Генерал Тэю Равел.
Девчонка втянула голову в плечи и, кажется, плотнее прижалась к стене.
Отец тем временем так же степенно подъехал, спешился и оглядел нашу четверку, на мгновение дольше останавливаясь на Эльине, затем на Иде и ее костюме в темных пятнах крови, попытки оттереть которые не увенчались ни каплей успеха, а другой одежды у нее в помине не было. После чего спокойно отвел лошадь к остальным двум и крепко привязал.
Мы поднялись, когда генерал обернулся вновь, брат с еще заметным трудом, и поклонились. Ида с небольшим опозданием повторила все то же самое.
Сядь, безднов болван, велел отец Эльину, едва подошел ближе.
Я тоже скучал, папа, ухмыльнулся брат, с явным удовольствие возвращаясь на скамейку.
Генерал тем временем внимательно изучал Иду.
Это она? спросил он, наконец, у Эльина. Она спасла твою дурную шкуру?
Брат с довольной ухмылкой кивнул. Отец обернулся к Иде, коротко поклонился и спокойно сказал:
Я бесконечно благодарен тебе, Дитя Нитей, за жизнь своего сына.
Ида судорожно выдохнула и отступила на шаг, но так и не смогла оторвать взгляда от глаз генералатемно-карих внимательных глаз с очень яркими фиолетовыми искорками.
Я не Дитя Нитей, с трудом и ощутимым волнением выдавила она.
Я вижу перед собой мага Разума, коротко усмехнулся генерал, и не помню, чтобы на Востоке у нас с тобой было иное имя, кроме этого. Скажи, кто глава вашего поселения?
Алво Миртсин, в каком-то полнейшем шоке прошептала Ида. Мой отец.
Прошу, передай ему, что я хотел бы встретиться и обсудить вопросы безопасности вашей деревни.
Ида сглотнула. Отец тем временем махнул мне рукой, приглашая на разговор, и отошел в сторону.
Так сколько времени тебе нужно, чтобы собраться, Ида Равел? ехидно уточнил я, подмигнул девчонке и поспешил к генералу.
А ты думала, они с Эльином случайно такие уродились? Услышал я за спиной веселый шепот Иръята.
Глава 6. Ида Равел.
Я все же уеду, Эльин.
Идатолько и смог выдавить я.
Она стояла у окна в моей комнате, с задумчивым безразличием рассматривая Серион. От той девчонки, что вжималась когда-то в Рэго, с ужасом глядя на меня при первой нашей встрече, по крайней мере, с обеих сторон осознанной, не осталось и следа. Гордая, сильная и властная, сдержанная в эмоциях, даже местами скрытная, она мало напоминала смешливую травницу, сдавлено хихикающую в ладошку. Как по мне, с годами Ида стала во многом лучше. Общение с нашим отцом неплохо закалило ее тягу к справедливости, которая раньше казалось хаотичной и направленной во все стороны разом. Жизнь в Серионе, в городе, пропитанном магией Разума и нашим вечным стремлением к объективности и поиску истины, тоже оставила след. Ида научилась быть жесткой, особенно в вопросах, которые временами дорого стоили. Научилась парой слов заставить замолкнуть или выложить все, как на духу. Ну и, конечно, существование в роли Иды Равел, супруги и советника генерала Рэго, окончательно растоптали даже малейший намек на то, что эта женщина хоть чего-то способна бояться. Наоборот, побаивались ее временами наши дети и внуки. Да что там побаивались, от одной вероятности гнева Иды они приходили в панику не меньшую, чем тот ужас, который сама Ида когда-то испытывала ко мне. Меня это смешилоя-то чуял ее эмоции и понимал, что она ни капли не злится, что холодна, собрана и рассудительна, как и всегда. Они таких подробностей знать не могли, чем, собственно, она без зазрения совести пользовалась. Наш бесстрастный судья, не делающий скидок ни на родство, ни на титул, ни на прочие мелочи. Наша Ида Равел. Я бесконечно хотел бы удержать ее здесь, рядом с собой, и в то же время понимал, насколько это неправильно.
Они с Рэго прожили в браке больше пятидесяти лет. За это время случилось много и доброго, и злого. Семья, как и наша армия, приняла Иду тогда с распростертыми объятиями, нам всем было плевать глубочайше, как там называется ее искусство и что за собой несет. Солдатам и офицерам хватило единственной истории о том, что она спасла мою шкуру, чтобы отнестись с искренним уважением. Мама и сестры вообще об алхимиках никогда не слышали и слушать не желали, а вот разбитый на нашем небольшом заднем дворе алхимический огородик оценили более чем и полюбили там прогуливаться по вечерам. Рэго опасался, что Иду заденет такое праздное пренебрежение трудом, но ей было все равно. Ей вообще было совершенно без разницы, кто и где по ее саду гуляет, если не наступали на растения. Ни мама, ни сестры никогда себе такого не позволялиони прекрасно видели, сколько сил и времени Ида вкладывает в свой огородик. Да, помогать не желали, конечно, ни капли, но берегли со всей аккуратностью с самого первого дня. С магами все было труднее. К Иде в Серионе относились ровно так, как того требовал ее титул и статус одной из Детей Нитей семьи Равел. На ее принадлежность к алхимикам закрыли глаза, а к экспериментам и исследованиям отнеслись, как к чудачествам богатой дамочки. Ида вечно отшучивалась, что уж лучше так, чем безразличие и презрение, но я чуял, как ее задевает подобный расклад. Еще этот ее странный кокон. Нет, казалось бы, совершенно обыкновенный кокон мага Разума, но слишком уж непонятно перевитый, не как у других. И оттенков фиолетового там было куда больше привычного одного. Ни я, ни Иръят никогда не спрашивалив конце концов, Ида сквозь всю свою жизнь пронесла девизом мысль, что никому не следует лезть к чужим Нитям и диктовать, как правильно. То, что те Нити Разума, который плела она, словно чужие для нас, мы оба уверились за годы полностью. Я не понимал и десятой части ее узоров, странных, непривычных. Я не знал, что они несут, и мог сказать лишь, что они работают. Наверное, все мы, Дети Нитей, приблизительно так и видимся не-магам. Творим неизвестно что, но результат заметен. Серионцы из Дома пытались спрашивать Иду насчет ее кокона, но травница искренне отвечала, что с ним все в порядке, да и не видит она его вовсе. Любопытство постепенно сошло на нет, а сама Ида стала элементом декора Равелов, дамочкой с причудами, но милой. Этаким забавным приложением к генералу. Надо ли говорить, что это не добавляло нашей Иде ни доброго отношения к магам, ни, собственно, мягкости характера. Они терпели друг друга, а объективность и тяга к справедливости диктовали Иде оставаться вежливой, непредвзятой и плевать на собственные эмоции к окружающим. А они Честное слово, бездна меня забери, им бы, упертым туулам, хоть каплю этих объективности и беспристрастности.
На долю Рэго и Иды выпало и ужасного. Гибель старшего сына и сумасшедшая опустошенность ею младшего, который потерял брата-близнеца. Слава богам, в Дех-Раадене нашелся тот парень, Преемник Денно, который умудрился каким-то чудом вернуть нашему Рэйо интерес к жизни после смерти брата. Когда единственный оставшийся их ребенок пришел в себя, казалось, все наладилось вновь. Но дальшесмерть отца Иды, болезнь Тэммо, которую мы бессильны были излечить полностью, лишь отсрочить конец, череда бунтов в Сууледе, зацепившая и Миртсин. А после, почти год назад, нас покинул и Рэго. Он ушел рано, слишком рано, и я еще выскажу этому бездновому болвану все, что думаю по его поводу, когда сам отправлюсь за ним, но теперь уже ничего поделать не могу.
Я понимал Иду. Ее в Серионе больше ничего не держало, а город она так и не полюбила. Все ее существо было сосредоточено в особняке Равелов, где наша травница несомненно была счастлива многие годы, но за стенами этого дома для нее не оказалось мест, связанных с теплыми воспоминаниями. Она все чаще уезжала в Миртсин и все дольше оставалась там. Говорила, что переживает за брата. Но я понимал, что она не выдержит долго. Что мечтает вернуться туда, на родину, на поляну соснового леса, в деревню, которую всегда любила бесконечно. Раньше, многие годы назад, радости в поездках к родичам ей добавлял и Алво, младший внук, в котором она души не чаяла. Единственный маг в обеих наших семьях за два поколения. Она с восторгом мне рассказывала когда-то, как мальчишка помогает ей в ее огороде и внимательно слушает о растениях. Надеялась, что он изберет путь алхимика. Но чем старше Алво становился, тем сильнее в нем проявлялись те же самые презрение и безразличие к зельеварению и его мастерам. Тем больше он становился магом, не желавшим и слушать о любом искусстве, кроме избранного им. Она любила Алво, как и прежде, но с каждым годом, с каждым его новым вывертом, он причинял ей все больше и больше боли. А теперь Ида сдалась окончательно.
Прекрати, не оборачиваясь, бросила она. Твои тоска и сочувствие меня с ума сводят. Я ничем не заслужила жалости, Эльин.
Ты знаешь, я бесконечно хочу, чтобы ты осталась с нами. И не смею тебя держать.
Я с вами. Она дернула плечом и обернулась ко мне, а каре-зеленые глаза, когда-то такие веселые и полные искренней веры в лучшее, пронзили до глубины души выражением спокойной, объективной оценки. Я Равел и мне не нужно иного имени, Эльин, я горжусь своим. Я многие годы служила нашей семье и просто хочу немного покоя. Но я всегда остаюсь с вами.
В покое ли дело, Ида? Я печально усмехнулся.
Она снова отвернулась к окну, помолчала немного, затем с горькой иронией уточнила:
Зачем тебе это знать?
Не меня ли ты называла своим лучшим другом все эти годы, Ида? Чем я заслужил сейчас твоего недоверия?
Эльин, дело не в недоверии! Возмутилась она. У тебя полно своих горестей, к чему тебе чужие?
С какой бездны они вдруг стали чужими, сестренка? мрачно поинтересовался я.
Потому что это касается не меня. Не только меня.
Говори, потребовал я.
Когда я согласилась ехать с Рэго в Серион, я надеялась что-то изменить для алхимиков, тихо произнесла она. Ты знаешь, я бесконечно любила его и буду любить вечно, я жду нашей новой встречи. Он обещал мне, что я стану заниматься исследованиями, что мне ничего не будет мешать
Ида, ты
Я сама вечно стремилась ему помочь, она резко мотнула головой, прекрасно поняв, что я хочу сказать. Рэго сделал для меня больше, чем то единственное обещание. Защитил мою деревню, купил столько книг и трактатов, высадил на нашем дворе сад с миртериумом. У меня всегда было вдоволь и сил, и времени на эксперименты, я ни в чем не знала нужды. Да, я вечно была рядом с ним, была его советником и доверенным лицом, а для окружающихтолько симпатичным приложением к генералу. Плевать, Эльин. Я благодарна вам всем, но так, как благодарна ему, тебе и не представить. Даже несмотря на вечную занятость и эти насквозь лживые приемы с показным дружелюбием, я сделала столько открытий, что и мечтать не могла. Просто Они никому не нужны, Эльин. Были не нужны тогда и не нужны сейчас. Миру плевать на алхимию, а мое искусство все так же катится в пропасть. Я надеялась, что своими работами изменю хоть что-то. Что зелья станут использовать в армии, а после люди увидят, что они эффективны.
Ты же знаешь, мастер
Да. Мастер Сериона посчитал, что единственный случай ничего не доказывает, спокойно продолжила она. Что врачи прекрасно справляются сами. Что зельяблажь и личные интересы, попытка продвинуть пустое увлечение супруги и показать его в лучшем свете, хотя на него не стоило бы тратить времени вовсе.
Я поморщился.
Рэго спросил тогда, желаю ли я, чтобы он настоял на проверке. И, знаешь, я сама сказала нет. Потому что я испугалась, Эльин. До безумия испугалась, что раз сюда приплелся Серион, мы все рискуем просто стать его частью, раствориться в магах Разума и потерять последнее, что остается от алхимии. Вечно плести эликсиры от усталости для переходов да снадобья, заживляющие мелкие раны. Так же, как отец и Тэммо плели только те три микстуры, что покупали соседние деревни. Зато сотнями, тысячами бездновых пузырьков. Каждый день, из года в год. Когда-то у алхимиков из Миртсина было больше ста разных рецептов. Сейчаснаберется ли хоть с пару десятков?
Она немного помолчала, а после продолжила:
Моя деревня умирает, Эльин. Я потеряла отца, Рэго, скоро потеряю Тэммо. У меня не осталось ничего, кроме нее. Наше искусство не нужно миру, даже если у тебя в руках вся власть одного из Детей Нитей семьи Равел. И не нужно нам самим, потому что это не искусство, а лишь способ выжить. Который уже многие столетия работает из рук вон плохо. Но у остальных алхимиков хоть есть, кому передать то немногое, что осталось. А что есть у меня и Тэммо? У брата не родилось магов в двух поколениях. Что останется от того, что дал нам с ним отец? Кого мы можем этому научить?
Есть Алво.
Он маг.
Ида, если ты поговоришь с ним, он услышит. Да, он по глупости и из пустого упрямства относится к алхимикам дурно, но он бесконечно любит и уважает тебя.
Эльин, что тебе и Рэго, что вашему отцу хватило единственного взгляда на Миртсин, чтобы понять. Ида пожала плечами. Алво бывал там сотни раз и ничего.
Он никогда не видел его тем, что застали мы, Ида. Мрачно напомнил я. Сейчас это чудесная маленькая деревенька, безопасная и мирная, как любая другая на Востоке. С людьми, которые не боятся всего на свете просто на всякий случай. Конечно, он не поймет. Поговори с ним. Покажи воспоминания.
Он маг, Эльин. Отрезала Ида. Я не собираюсь диктовать мальчику свою волю, он выбрал способ взаимодействия с Нитями.
Ида, иногда
Нет иногда! она обернулась и посмотрела со злостью. Если он должен подчиниться и сделать то, что я велю, то чем мы отличаемся от него? Почему бы нам не прийти на порог любого из Великих Домов и не начать плести узоры на ткани мироздания? Он не обязан перечеркнуть все, что любит, ради искусства, которое ему не нужно, Эльин. Кто, что и как плететлично дело каждого, пока он готов соблюдать правила и относиться с уважением. Алво сделал выбор, и я первая стану настаивать, чтобы вы оставили его со своими нравоучениями. Он будет изучать то, что желает изучать сам.
А как же ты и твоя алхимия? я печально улыбнулся. Ты готова пожертвовать своим искусством ради прихоти ребенка, который сам еще не разобрался, чего он хочет?
Алво что, единственный оставшийся ребенок-маг в нашем мире? ехидно улыбнулась Ида. И он прекрасно знает, чего хочет.
Он в Серион поступил, ему теперь бытовая магия Разума нужна, а не только боевая.
Ты и Иръят, я смотрю, память потеряли? Забыли, что сделали в своем время так же?
Ида, иногда ты со своей справедливостью просто невыносима, улыбнулся я. Я пытаюсь помочь тебе найти выход, если ты не заметила.
Я не собираюсь приносить в жертву внука, она печально усмехнулась. Прошу тебя, оставьте его в покое. Пусть делает, что пожелает. В рамках разумного.
А ты вернешься смотреть, как умирает самое важное, что есть в твоей жизни? Вернешься к тому, от чего тебя так стремился уберечь Рэго?
Я думаю, что нашла выход, Эльин. Она смущенно улыбнулась и, всего на мгновение, я вновь увидел ту девчонку-травницу, которая искренне верила в лучшее. Вы отстроили в Миртсине такой огромный особняк. Зачем он мне одной? Я попытаюсь открыть там школу. Возьму книги, которые покупал мне Рэго. Стану обучать детей грамоте и рецептам. Людям одной проблемой меньше, а мне шанс, что хоть последние крупицы знаний отца и мои исследования не сгинут в бездну. Как тебе идея?
Я внимательно вглядывался в нее несколько долгих секунд, затем уточнил:
Тебе нужна помощь? а после, оценив эмоции, коротко усмехнулся: Тебе нужны деньги.
У алхимиков их никогда не водилось. И если есть хоть малейший шанс, что Равелы останутся в нашей деревне
Ида, ты головой в последнее время не ударялась? Я приподнял бровь. Скажи на милость, куда Равелы должны деться из вашей деревни?
Она тяжело вздохнула. Я встал, подошел к ней и взял за руки.
Ида Равел, что за глупости ты вбила в свою мудрую голову? Весь этот дурной мир может относится к тебя и твоим родичам, как ему вздумается, это их выбор быть болванами. Спокойно сказал я. Но для нас ты никогда не являлась лишь приложением к генералу. У меня и Рэго был свой алхимик, свой лекарь, и мы всегда этим гордились. Если остальные не способны понять такой простой вещиэто их бездновы проблемы, не приплетай сюда нас.
Она благодарно улыбнулась и уткнулась лицом мне в грудь.
Будут у тебя и деньги, и Равелы, пообещал я. А Иръят поможет с учебными планами. Он же у нас теперь носит гордый титул директора школы Серион. Или носится с ним, смотря с чьей стороны взглянуть. Если понадобится, я его стукну, чтоб рассказывал. Сноровку он все равно давно потерял.
Не понадобится, засмеялась Ида. Он мне сам при каждом удобном и неудобном случае об этом рассказывает.
Теперь, по крайней мере, это перестанет тебя утомлять. Ехидно усмехнулся я. В отличие от меня, к слову. Подожди, мир еще заговорит о школе алхимиков Миртсин.