Больно
Слово прорывается сквозь хрип и сдавленный кашель. Пересохшие губы приоткрываются, пытаясь ухватить больше воздуха, а взгляд серых глаз туманится и не может сфокусироваться на моем лице.
Потерпи. Сейчас я тебя подлатаю, шепчу торопливо и осматриваюсь по сторонам.
По гальке растекаются первые рассветные лучи, а деревья поблизости медленно цепенеют, впадают в привычную спячку.
Некоторые из них поломаны и вывернуты из земли с корнем, разорваны в клочья и разбросаны по округе ошметками коры и обломками веток. Тут и там видны темные пятна древесной смолы, а в воздухе чувствуется остро-горький запах.
Обычное дело. Когда добычи мало, то хищники начинают поедать друг друга.
Ши проваливается в тягучее беспамятство, а на груди расцветает маковое пятно от колотой раны.
Медлю всего секунду, пытаюсь собраться с мыслями, но сейчас не до сомнений и обещаний!
Дергаю ворот куртки, и в стороны разлетаются крохотные пуговицы. Следом настает черед майки. Она насквозь влажная, пропитанная потом и кровьюсгодится для перевязки на первое время, но лучше поскорее найти сухую и чистую замену. Только бы до корабля добраться, а там уж Бардо ей займется.
Отмахиваюсь от мысли о регенгеле, что настойчиво лезет в голову. Опасно использовать его на такой глубокой ране.
Перебинтовываю девчонку туго, от души. Меня рвет на части, когда она цепляется пальцами за мои плечи и жмурится так сильно, что в уголках глаз копятся слезы.
Касаюсь влажного лбаШи горит и мелко подрагивает, что-то шепчет и тяжело вздыхает.
Бредит.
Кто знает, вдруг тварь, что ее ранилаядовитая? Я даже не успел заметить, что это было. Помню только выстрел и вспышку, ее сдавленный вскрик. Могло корнем задеть. Или один из охотников оказался достаточно проворным, чтобы добраться до девчонки.
Цепляю на пояс блоки с топливомчудо, что мы вообще успели их ухватитьподнимаю ее на руки и плетусь в сторону от озера. Не хватало еще, чтобы местный кракен выполз на берег ради свежего мяса.
Через какое-то время перебрасываю девчонку на спину и подхватываю под колени, позволяю уткнуться носом в плечо. Ши нестерпимо горячая, раскаленная, как сковородка. По несвязному бормотанию понимаю, что она то приходит в себя, то снова теряет сознание, и медленно иду к лесу.
Скорость черепашья, конечно, но до корабля не так уж и далеко. Благо рассвет вот-вот скрутит неугомонные деревья.
Ты только не вздумай здесь помирать, слышишь? чуть поворачиваю голову, чтобы увидеть красную макушку Ши. Ее волосы окончательно растрепались и обвивали мои руки и грудь золотисто-медными лентами. Судорожное дыхание щекочет шею, а от каждого отрывистого стона в груди скручиваются холодные узелки, просил же остаться на корабле. Просил? Да. Ты согласилась? Да. Вот какого хрена, Ши, а? Какого хрена
Ты быменятоже не бросил, выдавливает хрипло и упирается лбом в мой затылок.
Откуда тебе знать? ворчу и чуть подбрасываю ееустраиваю удобнее и крепче впиваюсь пальцами в бедра, когда Ши начинает соскальзывать, за шею держись, если можешь, ну!
Тонкие руки нехотя сцепляются в замок и постукивают по груди при каждом шаге.
Знаю, каждое слово рождает эхо глубоко внутри, цепляет крохотные струнки, заставляет прислушиваться, ты ведь мог оставить меня в пещереникто ничего не узнал быно все равно тащишь к кораблю.
Дура, что ли? хмыкаю и сдуваю со лба прилипшую прядь волос, рана-то не смертельная. Зачем тебя оставлять?
Ох, мать твою, я правда надеюсь, что рана не смертельная.
Нельзя об этом думать.
Нельзя!
Нельзяно оно само думается.
У меня дома так бы и поступили.
Мы не у тебя дома. Лучше помолчискоро будем на месте.
Ши недовольно цыкает и прижимается губами к коже. Скорее всего, неосознаннопросто голову пыталась повернуть и устроиться удобнее, но меня подбрасывает от плеснувшегося в венах жара.
Странный ты человек, Герант
Странный? Это ты так пытаешься подобрать синоним к слову «отличный»?
Ши молчит, и мне кажется, что она снова отключилась, но через минуту голос девчонки звенит у самого уха, совсем тихо.
Может быть
Когда мы добираемся до лагеря, Бардо уже убрал лампы, а навигаторрусоволосый молодой парнишка, которого я на корабле друга видел впервыепришел в себя и ошалело осматривался по сторонам. На виске и лбу чернели пятна регенгеля, а правый глаз заплыл и почти не открывался. Хорошо приложился, ничего не скажешь.
Все веселье проспал.
Мне даже жаль Бардо. Он привык летать один, но время от времени брал кого-то в команду. Звездная гильдия не одобряла работу соло.
Держались новички два-три полета, а потом бежали, сверкая пятками, потому что друг имел уникальную способность влипать в неприятности.
Он всегда выходил из них победителем, но молодняк рисковать не любил.
Вот и этот парнишка, судя по выражению опухшего лица, летит с Бардо в последний раз. На Заграйте напишет заявление о переводе, и друга на какое-то время оставят в покое.
Бури только не видно. Не нравится мне это.
Что с вами произошло?!
С местными повздорили, отвечаю и жду, пока Бардо отстегнет от пояса блоки с топливом, в ее сумке еще пять капсул.
Он удивленно моргает и стаскивает с моей спины Ши.
Зачем еще? Мне и этих хватит. Сейчас заправимся, и можно лететь.
Мы с девчонкой переглядываемся. Она закатывает глаза и смотрит так, будто япровинившийся щенок, но я замечаю слабую улыбку, которую Ши отчаянно пытается сдержать.
Вот же идиот! Сам ошибся, а ее чуть не убили.
Из-за меня
Нам нужно три блока, передразнила она, а мне хотелось сквозь землю провалиться. Во рту горчило от одной только мысли, что Ши могла и не выбраться, вот и лечи меня теперь, стрелок!
Шиповник
Любое мое сопротивление Герант встречает мрачным выражением лица и скрещенными на груди руками. Стоя по разные стороны от блока регенерации, мы сверлим друг друга пронзительными взглядаминикто не собирается уступать.
Я уже не стесняюсь наготыгрудь закрывает только широкий белоснежный бинт, выданный Бардо.
Ты ляжешь туда, Герант не говоритон рычит сквозь сжатые зубы и прищуривает глаза, прячет под густыми ресницами расплавленное дикое золото, или я уложу тебя силой.
Рана несерьезная, упрямо гну свою линию. Шагу не сделаю к этой стальной клетке, даже смотреть в ее сторону не могу. Не лягу, и точка! затянется, я даже глазом моргнуть не успею!
Мужчина склоняет голову на бок, а через мгновение просто перемахивает через блок, двигается быстро и легко, как дикая кошка, а у меня от этой звериной мощи спирает дыхание и руки предательски дрожат. Делаю шаг назад и упираюсь в холодную стенку. От прикосновения к металлу по коже бегут мурашки.
Комнатка крохотная. Это считается медицинским отсеком, но по сутиблок регенерации, зажатый в помещении двадцать на двадцать футов. Справа от двери, на стене, красными огнями мерцает аптечный шкаф, под завязку забитый как легкими лекарствами, так и противоядиями, мощными обезболивающими и средствами «последнего шанса», среди которых я рассмотрела красные андранские таблетки.
«Зелье правды».
Чем тут Бардо занимается, когда никто не стоит за спиной?!
Правда, худшим испытанием был сам блок регенерациистальной гроб, утыканный датчиками, со встроенным хирургическим набором, полным списком программ, чтобы разрезать мужчину или женщину, арсеналом инъекций и самой продвинутой системой, способной вытащить человека даже с того света.
Эта дрянь даже могла роды принять.
Если, конечно, лечь в нее.
Ши, эта тварь могла быть ядовитой, Герант подходит ближе, вжимает меня в стену взглядом, а я облизываю пересохшие губы и замечаю, как расширяются зрачки двоедушника.
Сам он уже успел переодеться и подлатать все порезытеперь о хищной планете напоминали только белесые полоски свежих шрамов и синяк на скуле. Из-за размеров отсека мужчина казался еще выше и мощнее, чем обычно. Давил превосходством, знал, что я не смогу вырваться.
От резкого движения в груди что-то щелкнуловолна боли растеклась под ребрами, забурлила мелкими пузырьками острых спазмов. Горло перехватило от накатившей слабости, голова пошла кругом, а я только сильнее вжималась в стену, чтобы не упасть.
Я уже чувствую себя намного лучше!
Да ты горишь, я что, не чувствую? На тебе лица нет!
Я. Туда. Не лягу! отрезаю и прикладываю ладонь к влажному лбу.
Ши, ты что? Боишься?
Отсек перед глазами растекается акварельной краской, раскрашивается красными маковыми пятнами и желтой охрой. Сердце бьется тяжело, с надрывом, отстукивает слабый пульс где-то в висках.
Я чувствую крепкие руки и как ноги отрываются от земли, а через минутусинтетическую обивку блока регенерации.
Не надо
Я не буду закрывать крышку, говорит Герант тихо и садится рядом. Набирает что-то на панели, а затем медленно откидывает прилипшую прядь с моего лба. Железяка может работать и так.
Хочется плакать. Совсем чуть-чуть.
Ямаленькая девчонка. Бегу по узкой улице, совсем забыла о безопасности. В глазах двоится и коленки вот-вот подломятся, но я не могу остановиться. Есть еще те, кому помощь нужнее, чем мне.
Мне всего десять лет. Я просто хочу есть.
Я так голодна. Саджа, пожалуйста, я всего лишь хочу есть!
А потом темнота, глухой ударпроваливаюсь в яму, вырытую дозорными просто для развлечения. Сверху падают обломки досок и другого мусора, сыпется раскаленный песок, грязь забивает рот.
Слишком высоко, чтобы вылезти. Сдираю ногти до крови, пытаюсь цепляться за стены, но
Яма создана, чтобы убивать.
Дозорные приходят позже. Они смеются над выродком-полукровкой. «Уже третья за неделю, хороший улов».
Сбрасывают вниз камни. Приходится спрятаться под досками, чтобы голову не разбили.
А потом сыпется земля. Много земли.
Дочь шлюхи! слова бьют не хуже кнута, а затем и они затихают.
Вспыхивают, как светлячки, остаются со мной навсегда. Врезаются в память.
Через десять лет я встречусь с теми дозорными. Узнаю по голосу, хоть и прошло много времени. Трем здоровым мужикам придется служить под моим командованием.
И двое из них не вернутся из дозора за стеной.
Все-таки, не зря нашу богиню называют Справедливой.
Она всегда дарит возмездие. Руками камкери или какой другой твари, но настигает тех, кто забыл ее законы.
Ши!
Удивленно моргаю и поворачиваю голову.
Я отключилась?
Герант сжимает мою руку и нежно гладит запястье. От этого простого жеста внутри все вздрагивает и комок подкатывает к горлу.
Над грудью во всю хозяйничает автодоктор. Отточенным движением надрезает бинт, сканирует рану, что-то подсчитывает. Из боковой панели появляются колбочки для инъекций.
Активаторы регенерации, противовоспалительные, антидоты.
Стараюсь не смотреть на иглы. Тошно.
В голове полный кавардак. Мысли скачут: от планеты к спасенной девочке, от нее к капитану, потом мчатся к Заграйту, медленно перетекают на Геранта.
Что будет дальше? Куда пристроить малышку? Как быть самой? Буря уверенно выходит из-под контроля. Попытка поднять оружие на капитана корабляза такое Север три шкуры бы с любого воина содрал. Повезло, что Бардо не убил его на месте.
Вероятность, что мне дадут вольнуюкак никогда велика.
И что же делать? Как дальше жить и куда идти?
Устроиться в гильдию? Стать вольным стрелком?
Кому я там нужна
Двоедушник все так же сидит у блоказамер каменным изваянием и смотрит в одну точку. Очерчивает шершавыми пальцами сетку вен, разбежавшуюся по моей ладони, ведет выше, к локтю. Цепляется за старые отметины, рассматривает, оглаживает, будто пытается запомнить каждую.
Что тебя тревожит, Ши?
Жизнь стала слишком сложной.
Скажу тебе по секретуона никогда не была простой.
Цыкаю и отворачиваюсь, но руки не отнимаю. Мне так спокойнее.
Я под защитой. Ничего плохого не случится.
Автодоктор щетинится иглами, а я закрываю глаза и морщусь от каждого укола.
Не думала сменить работу?
Резко поворачиваюсь и смотрю на Геранта, а он прикладывает мою ладонь к губам, обжигает кожу дыханием. В желтых глазах пляшут необузданные вихри, а борода щекочет подушечки пальцев. Тяжело сглатываю от накатившей слабости, кляну себя, но просто не могу оторвать взгляд от лица двоедушника, не могу отнять руку, а он только и рад.
Я солдат погибшего мира. Кому я нужна? Еще и не человек.
Не человек? мужчина вскидывает брови и неожиданно прикусывает кожу на моей руке, отчего я дергаюсь и бьюсь макушкой о край блока. Шиплю от негодования, а Герант только усмехается, кожа вполне человеческая. Пахнешь тыкак человек, говоришь на всеобщем языке. И вон какие у тебя красивые человеческие глаза! Чего-то я не вижу у тебя чешуи, щупалец, лезвий вместо ногтей или острых ушей. Или, может быть, ты ешь людей? Или пьешь соляной раствор по утрам? Ты только скажи.
Ты прекрасно понимаешь, о чем я!
Понятия не имею, Герант не перестает улыбаться, а я осознаю, что просто втянута в игру и меня дразнят, как ребенка.
Постараюсь выжить, бурчу зло, не впервой.
Мы с Бардо не дадим тебе пропасть.
Вы с Бардо? С каких пор ты за меня вписываешься, стрелок?
Вот прямо с этого самого момента, от тихой вибрации его голос становится жарко. Здесь просто проблемы с вентиляцией. Или у меня снова лихорадка? тебя это волнует?
Причину не назовешь?
Нравишься ты мне.
Кажется, что глаза у меня прямо сейчас выпадут из глазниц, а Герант заходится хохотом, глядя на мое обалдевшее лицо.
Дурень ты, двоедушник! И шутки у тебя дурацкие.
Я никогда не лгу.
Хмыкаю и снова отворачиваюсь. Лицо медленно наливается жаркой краской, а я отгоняю новые вопросы.
Глупость какая. Нравлюсь? Я?
Это просто глупая шутка.
Глупая и жестокая шутка
Не может такого со мной случиться. С чудовищами не происходят чудеса.
Когда будем на Заграйте, я поговорю с Бардо. Не оставайся с Бурей, Ши. Он тебя похоронит.
Слышу шагиГерант отходит куда-то в сторону, возится у шкафчика с лекарствами и сдавленно ругается. Ему все еще нужно обезболивающее: не все раны затянулись окончательно.
И не спорь, бросает он, будто чувствует, что я открыла рот для возражений, хотя бы узнай, что гильдия может тебе предложить. Начни другую жизнь.
Новый укол.
Мир мигает и плывет, стягивается в одной точке. Сон накатывает душной волной, давит на веки пудовыми гирями. Нежное прикосновение к лицу, что-то теплое касается губ. Чувствую сладость и горечь на языке, чужое дыхание.
Не могу отвернуться.
Или просто не хочу сопротивляться?
Спи, храбрая колючка.
Герант
Мне нужно несколько минут, чтобы привести дыхание в порядок, запереть на засов все самые тайные желания и подавить ворона, который отчаянно пытается вырваться из клетки ребер и коснуться девчонки. Он недовольно каркает, бьет крыльями, нуждается в освобождении, а я упрямо заталкиваю его в самый дальний уголок души.
Подальше от Ши. И от себя.
Мне нужно всего несколько секунд, чтобы подуматьпринять окончательное решениеа состояние такое тоскливое, что хоть вой.
Почему ты не отказался, идиот? Почему только согласился полететь именно на этом корабле? Если бы только можно было все отмотать назад!
Сижу у блока и наблюдаю за Ши.
Спит. Лицо такое умиротворенное, даже морщинки у глаз разгладились. Губы чуть приоткрылись, будто девчонка пытается вдохнуть больше воздуха, а у меня перед глазами мутнеет от короткого болезненного воспоминания о поцелуе, который я украл.
И он оказался даже слаще, чем я мог представить.
Вцепляюсь пальцами в волосы, скручиваю пряди на затылке и прикрываю глаза. Упираюсь лбом в ее ладонь, что так безвольно лежит на блестящем боку корпуса.
И что теперь?
Вернемся на Заграйт, и все наладится.
Бардо обходит блок по кругу и замирает напротив меня.
Ты бы хоть стучал.
Я, вообще-то, у себя дома, парирует капитан, но смотрит насмешливо, а меня так и подмывает спросить, что его с девчонкой связывает и почему он так о ней печется.
Я не мог не заметить. И не хочется думать, что дело в каких-то романтических чувствах. Друг уже много лет счастлив в браке, двое детей! И вариант, что он увлекся молодой и привлекательной Шименя просто наизнанку выворачивает.
Не может этого быть!
Или может
Бардо только масла в огонь подливает и молчит. На нем нет «венца тишины», значит, мысли мои слышит, но не отвечает.