Как избегал смотреть слишком уж пристально, потому что она могла почувствовать взгляд, но искушение снова и снова побеждало здравый смысл.
В глаза, будто нарочно, бросались мелочи, которых он раньше не замечал: насмешливо вздернутый нос, белый завиток волос на шеетрогательно-тонкой, хрупкой, как цветочный стебель, щеки в веснушках. Они усыпали даже кончики ушей, покрасневших неизвестно от чего.
По-звериному острый нюх сильно досаждал, улавливая запах тела, скрытого одеждой. Слабый мятный отголосок мешался с его собственным запахом, пропитавшим девчонку до самой макушки. Ощущать живого, теплого, настоящего человека даже на расстоянии вытянутой рукисродни удару молнии.
Хоть бы одним глазком заглянуть в твои мысли.
Но на Изнанке что угодно могло осуществиться, а он не хотел снова
Память должна была давно все обесцветить, но всего один сон вернул пережитое к той точке, где иномирский король воспоминания запер и бросил в надежде на забвение.
Ничего не изменилось. События не изгладились, краски не поблекли, даже запахи щекотали ноздри, как тогда.
Запахи страха, обиды и ненависти.
Она пришла в его замок сама. Неизвестно как, неизвестно зачем. Заявилась из мира людей, угодила в лапы дозорных, была доставлена к королю и огорошила того известием, что намерена изучать местные минералы и растения.
Самое время было выставить ее вон, но Шянт ценил оригинальность, а пришлая была ею полна от макушки до кончиков пальцев.
Явилась она с именем настолько сложным, что даже взрослые не могли выговорить его правильно, а дети обращались к чужачке не иначе как «Хмель». Человеческое и странное словоно оно ей шло. Потому что Хмель умела кружить голову.
От воспоминаний во рту стало горько.
Это просто насмешка какая-то, издевательство судьбы! Из всех возможных снов девчонка выбрала именно этот.
А я сорвался. Незаслуженно. Будто и правда мог винить. Изнанка подбрасывает людям возможности. Откуда она могла знать?
Мелкая бросила на него быстрый взгляд и отвернулась, а ведь точно хотела заговоритьпо глазам видно.
Чувствует. Понимает, что что-то не так.
Связь тяготила. Она давала силы, вернула тело, но
Что делать дальше?
Никто не даст гарантии, что разорви Шянт связь немедленно и тело останется при нем. Очень хотелось избавиться от бремени, которое он на себя взвалил.
Слишком тяжело. Быть с кем-то связанным так прочнопочти невыносимо
Вдруг должно пройти определенное время? Вдруг должна пройти целая жизнь?
Повел себя как последний глупец, и теперь приходится отвечать.
Терпениедобродетель, разве нет?
Но не для меня.
Именно поспешность и импульсивность привели Шянта сюда.
Просто признай, что ты сломался. Вызов Первородной и войнакрик отчаянья. Так загнанный в угол зверь бросается на любого, до кого дотянутся клыки. Прикрываясь поиском формул, тебе просто хотелось отомстить. Просто человеческое чувство затуманило тебе рассудок. Потом глупость следовала за глупостью. Желание вернуть тело ослепило тебя. Подумать о том, кто будет на другом конце связующей нити, ты не догадался. И вот он! Результат трудов. Но все это мелочи, ты же чувствуешь
Чувствовал. Только мелкой не говорил, храбрился.
Она не могла знать, но Шянт видел. Изнанка сильно изменилась. Первая королева блуждала здесь триста лет, пока ее тело гнило на вершине башни.
Что сильное сознание способно сотворить с миром из снов и видений?
Ничего удивительного, если она приручила расколотых. Подкармливала их, науськивала, медленно отбирала самых преданных, убивала неугодных. Возможно, даже нашла себе помощника. Перетащила его на Изнанку и поручила заняться приготовлениями.
Кто из смертных откажется оказать услугу божеству? Для людей онагероиня. Усмирила иномирцев, победила их короля. Спасла Рагурен от разорения.
Расколотые бросились в атаку целенаправленно. Заставляли бежать в нужную им сторону. Что, если дорога приведет их не к выходу, а к дверям башни? Нельзя доверять даже собственным силамони могут предать: светлячок заведет не туда, или тайная дверь не откроется, тропа изогнется так, как нужно королеве.
Она ждет гостей. И сделает все, чтобы Шянт и девчонка угодили в ловушку.
Этого никак нельзя допустить. Вырваться! Основная цель. Сбежать, все обдумать, решить, что с этой связью делать дальше. Если потребуется, то вернуться к Артумиранс и все выспросить. Даже если придется надавить. Граци, конечно, будет не в восторге, но не все ли равно?
В стене расселины мелькнула темная полоса. Спрятанный за мороком разлом. Девчонка его не видела и удивленно смотрела на Шянта, когда тот остановился и отправил светляка к секретному проходу.
Стоило огоньку коснуться иллюзорной дымки, и она разлетелась рыжими всполохами. Малявка прикрыла рукой глаза и с интересом уставилась на высоченные ступеньки, круто уходящие вверх.
Созданы они были явно не для людей. Ей пришлось бы подтягиваться, чтобы забраться на первую.
Гладкий белый лоб прорезала упрямая складкадевчонка не собиралась просить помощи.
Боится получить отказ, ты посмотри!
Это прямо читалось во взгляде. Карие глаза совсем потемнели, в них затаилась решимость. Кашлянув, она подошла к первой ступеньке и подпрыгнула, чтобы ухватиться за край. Силенок хватило, чтобы забраться. Аж пальцы задрожали, но с губ ни слова не сорвалось. Она подошла к следующей, снова подпрыгнула и зацепилась.
Покраснела от натуги так, что веснушки проступили еще ярче.
Нет, так не пойдет. Свалится еще в середине пути.
Для Шянта ступеньки не преграда. Одним прыжком перемахнув две, он поднял девчонку за шиворот, не обратив внимания на сдавленный крик протеста.
Он подхватил ее на руки, и в его голове мелькнула мысль, что мелкая совсем легкая.
Невесомая.
Даже обычный человек не ощутил бы тяжести, а Шянт, превосходивший смертных силой в разы, едва замечал ее присутствие, будто пытался удержать в руках воздух. Наверное, все, что прибавляло девчонке весэто клинок на поясе и серое одеяние.
Прыжок. Ступени летели, сливаясь в одну золотистую ленту. Из горла малявки вырвался крик удивления и восторга. Тонкие пальцы цеплялись за плечи, ладонигорячие, обжигали даже сквозь ткань.
Я сейчас натурально заурчу, если она продолжит меня так гладить.
Держи себя в руках, мать твою. Ты король или как?
Они столкнулись взглядами всего на долю секунды, но малявка явно мысли читала. Мрак его разорви, она совершенно точно пробралась в его голову и спутала там все до состояния «невозможно развязатьтолько разрубить».
Это какое-то запредельное, необъяснимое понимание, горящее в ее взгляде; тонкие пальцы, перебирающие волосы на затылке, поглаживающие кожу там, где ее не закрывали черные ленты. Губы чуть приоткрыты, чтобы ухватить больше воздуха.
Идеально очерченный рот, созданный для поцелуев.
Если я ее поцелую, то, наверное, лишусь зубов
Но я так хочу чувствовать себя живым снова.
Тихо рыкнув, Шянт отвернулся и рванул вперед на пределе сил.
Малявка вскрикнула от испуга. Извернувшись в его руках, она обхватила Шянта за шею и посмотрела назад, туда, где морок снова затянул проход к тайной тропе.
От нового толчка белоснежные волосы взметнулись вверх. Тугой локон защекотал щеку. Едва хватило сил подавить желание прихватить зубами мочку порозовевшего уха.
Хватит уже елозить, бросил он, пытаясь казаться беззаботным, или я тебя укушу.
Мрак, я ведь и правда укушу ее.
Девчонка разжала руки, чтобы вернуться в прежнее положение.
Ты тоже чувствуешь? вдруг спросила она, что кто-то смотрит? Наблюдает за нами.
А ты?
Я просто подумала, что раз Первородная спит, то
От нового прыжка она проглотила последнее слово и на мгновение прижалась к груди Шянта.
То что?
То она была заперта здесь. Все это время. Я не могу представить, чтобы кто-то остался в здравом уме, пробыв здесь так долго.
Я могу сказать наверняка, что Первородная никогда не была в здравом уме. По человеческим меркам. Изнанка изменилась, я не буду скрывать. Поэтому нам нужно как можно быстрее выбраться в реальный мир.
Думаешь, она намеренно ведет нас? девчонка так спокойно озвучила его собственные мысли, что Шянт невольно вздрогнул. Сам ведь сказал! Расколотые не должны были напасть, но напали. Вынудили бежать. Искать секретный проход. Такой ли он секретный для существа, прожившего здесь несколько веков?
Приземлившись на верхней площадке, Шянт оглянулся. За спиной темнела расселина, на противоположной стороне покачивали белыми кронами деревья. Даже был виден особняк, превратившийся в размытое темное пятно.
Башня, почти прошептала девчонка.
Действительно, контуры башни были хорошо видны, но еще не застыли, не оформились. Вся конструкция колебалась, как поверхность озера, в которое бросили камень. На мгновение Шянту показалось, что по земле пробежала тень, будто кто-то провел полупрозрачной рукой над их головами.
Я жду!
Поставив мелкую на ноги, он указал в сторону белоснежной рощи, всего в доле от лестницы. Красный огонек сорвался с пальцев и устремился вперед. Светляк должен был почувствовать разрыв, через который можно вернуться в реальность. Судя по мерцанию и мельтешению огонька, такой был неподалеку.
Только смотреть нужно в оба. Не доверять даже собственной силе.
Уходим. Пока Беренганд еще спит.
***
Роща, как назвал ее Шянт, покрывала весь город. Не хватало глаз, чтобы охватить раскинувшееся впереди белоснежное море, поглотившее столицу и окрестности.
В пене древесных крон терялись крыши домов, стволы заслоняли витрины и вывески. Дороги были изрыты корнямипульсирующими и красными, точно кровеносные сосуды. Стоило только подойти к самой кромке, где тонкие корешки только пробовали на ощупь желтоватые камни, как внимание привлек глухой ритмичный стук.
Двухэтажное строение у самого края было сплошь затянуто красной паутиной. Корни тянулись внутрь, сминали подоконники с такой легкостью, будто те были сделаны из бумаги. Одна из ставен покосилась, и ветер раскачивал ее, то и дело ударяя о стену.
Безымянная подошла к окну, находящемуся как раз на уровне глаз. Внутри что-то болезненно натянулось, предчувствуя недоброе, но любопытство было сильнее.
У самого окна стояла массивная кровать. На грубом клетчатом покрывале разметалась девушка, казавшаяся почти прозрачной. Это не был обман зрения или иллюзия Изнанки. Бледная кожа на самом деле была настолько тонкой, что под ней проступали сетки сосудов, были видны мускулы и тонкие кости запястий.
Красные корешки стелились по полу плотным ковром. Некоторые оплели изголовье, спустились вниз и впились в голову спящей, проникая под рыжие локоны. Корни потолще опутали лодыжки и бедра, вспороли кожу, впились в плоть.
В реальном мире человек бы умирал в мучительной агонии, но на Изнанке все не так. Девушка мирно посапывала, пока толстый корень прорывался в грудную клетку, чтобы оплести трепещущее сердце.
Картина была настолько жуткой и тошнотворной, что Безымянная невольно отпрянула от окна. Неужели все люди на Изнанке выглядят вот так? И стоит только заснуть, как корни тянутся к телу?
Она ничего не чувствует, сказал Шянт.
Иномирец бросил взгляд в комнату и тотчас отвернулся. Что-то сильно его беспокоило, заставляло внимательно оглядываться по сторонам.
Но выглядит это отвратительно, пробормотала Безымянная.
Корниэто якорь, который не дает человеку «уплыть» на другие уровни Изнанки, Шянт двинулся дальше, ловко огибая стволы и поднимая ветки так, чтобы Безымянной не пришлось сгибаться в три погибели. Души беззащитны перед влиянием этого мира. Их нужно оберегать. И плата небольшая: деревья всего лишь питаются снами. Они не берут больше, чем требуется.
А кто же сажает эти деревья?
Иномирец мотнул головой, указывая в сторону густых зарослей, опутавших одноэтажный дом так плотно, что не разглядеть ни единого кусочка стены. Безымянная до боли в глазах всматривалась в переплетения веток и корней, но ничего не видела. Шянт закатил глаза и, положив руку ей на макушку, чуть повернул и указал когтем на особенно темный участок, где корни сплетались в крупные узлы.
Только Безымянная собиралась сказать, что все равно ничего не видит, как ковер из узлов зашевелился и сдвинулся в сторону. Существо отделилось от стены и повернуло голову. В высоту оно было не меньше двадцати футов, укрытое накидкой из корней и белоснежной листвы. Спутанные темные волосы прятали лицо, но Безымянная заметила блеск шести зеленых огоньков, мерцавших там, где ему следовало быть. Сгорбленное тело двигалось мучительно медленно, но заметив длинные когтистые лапы, она бы не стала испытывать удачу и подходить слишком близко.
По земле растеклась волна жара, в нос ударил запах влажной земли, сладости и гнили. Существо не собиралось нападатьпросто сменило позу и снова замерло у дома, точно охраняло спящих в нем людей.
Сноходцы, прошептал иномирец, наклонившись, они ухаживают за лесом и берегут спящих.
А если нас заметят?
Шянт усмехнулся.
Если не будешь лезть, то тебе ничего не грозит.
Посмотрев на кромку рощи, иномирец замер. Среди стволов мелькнуло гибкое тело расколотого, до ушей донеслось его тихое рычание, когда тварь аккуратно коснулась корней. Клыкастая пасть раскрылась, чтобы впиться в красную мякоть.
Безымянная невольно прижалась к стволу, когда сноходец рванулся вперед. Она не ожидала такой скорости от высоченного существа: сгорбленное тело вытянулось, точно выпущенная стрела. Накидка приподнялась, открывая мохнатое, звериное тело и далеко не одну пару когтистых лап.
Расколотый взвизгнул, но отскочить не успел. Цепкие пальцы сноходца сдавили плоть, на белой коже проступили багровые пятна. Тварь рвалась и извивалась, верещала оглушительно и пыталась дотянуться зубами до врага, но сноходец оборвал крики одним движением.
Просто откусив расколотому голову.
От омерзительного хруста и хлюпанья скрутило желудок. Безымянная прижала руку ко рту и отвернулась. Если бы была возможность заткнуть уши, то она бы ей точно воспользовалась.
Уходим, тихий голос иномирца отозвался дрожью в руках, где один, там и стая.
На его ладони снова заплясал красный путеводный огонек. Он мерцал и дрожал, рвался вперед, вглубь рощи.
Иди первой, сказал он, я всего в шаге позади.
Стараясь не оборачиваться, Безымянная зашагала вперед. Только бы не слышать этот хруст, только бы не смотреть на кровавую расправу!
В памяти всплыло сражение на мосту, где она сносила головы и не испытывала ни жалости, ни стыда, ни тошноты.
Почему невозможно так же спокойно реагировать на смерть сейчас?
В мысли закралась странная двойственность.
Именно этот расколотый не угрожал им лично. Он не воспринимался как враг, хотя с легкостью вспорол бы горло, если бы добрался. Так можно жалеть ядовитый цветок, если его сорвали, потому что он красив, но при этом ненавидеть его, если растению довелось оказаться в желудке и с лихвой расплескать смертельный яд.
Где-то здесь, пробормотал иномирец и остановился. Светляк в руке мигнул, ослепительно вспыхнул и рассыпался снопом искр. Мир перед глазами завибрировал, точно воздух в жаркий день, но больше ничего не произошло.
Шянт удивленно моргнул, подошел ближе. Его рука будто погрузилась в плотное колышущееся марево, которое отозвалось на прикосновение тусклым золотистым блеском.
Что происходит? Безымянная осматривалась по сторонам. Шипение и порыкивание расколотых мерещились ей повсюду.
Иномирец поджал губы. Выглядел он мрачнее грозовой тучи.
Происходит невероятное.
Не можешь открыть?
Никто не сможет это открыть! рявкнул Шянт. Проход запечатали. С другой стороны.
***
Невозможно! Совершенно невозможно!
Чувство горького разочарования, знакомое и ненавистное, стиснуло голову в стальных тисках так, что потемнело в глазах. Будь у него такая возможность, и Шянт бы разорвал ткань между мирами собственными руками, но проход наглухо закрыт.
Запечатан древней силой. У нее даже был свой незнакомый запахстранный, кисловатый, как у плохого вина.
Первородная не могла сделать это сама. Даже если королева заправляла здесь все эти годы, то она лишь повелительница кошмаров, иллюзорной стороны мира, где есть место расколотым, но и только.