Кстати, ты говорил, что убил панцирного зверя с длинным раздвоенным языком, которого серокожие называют тушарадом, и у тебя остались его глаза!?
Я кивнул и вытащил из кармана два круглых рубиновых шарика.
Вот они. Сам не знаю, зачем их взял.
Рене несколько секунд внимательно разглядывал мои трофеи, после чего деловито сказал:
Правильно сделал, что взял эти штуки с собой. Там, куда мы плывём, ты сможешь продать их за хорошие деньги, и безбедно жить в течение целого месяца.
А с чего это вдруг глаза лесного зверя так ценятся? Дикари тоже для чего-то их добывают. Неужели торгуют ими?
Да. Они очень ценятся благодаря уникальному химическому составу. Когда-то на «Импульсе» мне довелось разложить его на отдельные химические элементы с помощью спектрального анализатора. Но вопросов осталось больше, чем ответов.
Порошок из глаз тушарада применяется во многих видах деятельности, начиная с медицины и заканчивая металлургией. Некоторые даже добавляют толчёные глаза в пищу, как экзотическую приправу. А дикари просто отдают их людям в обмен на хорошее оружие, ткани, украшения и прочие полезные вещи. Они ведь сами почти ничего не производят, кроме утвари, парусных лодок и рыболовных снастей. Только бартер их с нами и связывает.
Я кивнул:
Ага, теперь мне понятно, откуда у друндалов, при всей их дикости, столько красивых вещей. Но, я думаю, не стоит сейчас углубляться в эту тему. Ты ведь начал рассказывать о себе.
Разве? Рене удивлённо приподнял брови. Ах, да, извини. Из-за этого мерзкого карора мы немного отвлеклись.
Впрочем, до границ ближайшего человеческого государства плыть ещё пару месяцев. За это время я успею рассказать тебе много интересного. Поэтому спешить особо некуда. Он занял место у рулевого весла, и медленно продолжил:В две тысячи четыреста десятом году научно-исследовательский корпус Земли отправил экспедицию в систему Бугмалы для подробного изучения ее четвёртой планеты. Несмотря на то, что в те годы я был еще молод, меня взяли на корабль в качестве одного из двух биохимиков. Всего на «Импульсе» присутствовали сорок три человека. Из них двадцать семь были учеными. Остальные члены экипажа.
Вернер Готли, между прочим, летел с нами в качестве юнги, как помощник инженера-механика. Он получил такую привилегию благодаря какому-то изобретению. Тогда ему было всего семнадцать лет.
Первая половина полета, как и в твоем случае, прошла по плану. Мы без проблем совершили два гиперпространственных прыжка, и уже готовились к третьему, когда началась вся эта фантасмагория с мощным гравитационным полем, электромагнитным излучением и невероятным искривлением пространства.
Аномалия возникла прямо по курсу, и нам, как истинным учёным, захотелось изучить этот феномен поближе. Капитан «Импульса» был против. Но, поскольку в тот момент гравитация зоны была отрицательной, мы смогли его переубедить. А потом Потом было уже поздно что-то менять. Мы попали в западню!..
Впрочем, что я тебе рассказываю. Ты же сам читал наши торсио-сообщения с предупреждениями для других кораблей, которые мы успели отправить до того, как исчезли в аномальной зоне.
Мы провалились в сверхпространство, и чуть не сошли с ума, несмотря на защитные шлемы. После неописуемых видений, сопровождаемых слуховыми галлюцинациями, все члены команды «Импульса» потеряли сознание.
Очнулись мы уже в этой вселенной. К счастью, никто серьёзно не пострадал. Правда, наш корабль частично вышел из строя, и управлять им было очень трудно.
Обнаружив пригодную для жизни планету в системе оранжевой звезды, мы решили приземлиться в этом мире. Торможение и посадка были экстремальными. Пилоты кое-как дотянули «Импульс», до руин древнего города. При этом они окончательно добили космолёт. Так мы оказались в глубине центрально-материковых джунглей неподалёку от крупнейших на планете гор.
Мы жили на борту «Импульса» и в развалинах города, одновременно пытаясь отремонтировать корабль и отыскать на флаерах разумных существ, которые могли населять этот мир. Однако, мы постоянно натыкались только на дикие и свирепые племена серокожих аборигенов, с которыми невозможно было договориться.
К тому времени у нас закончились почти все запасные обоймы к парализаторам и бластерам, а из транспорта на ходу были только четыре флаера. Поэтому оказывать реальное воздействие на серокожих было довольно трудно. Они нас почти не боялись
Да, забыл сказать, что наш мультифабрикатор сломался через месяц, после посадки, когда у него закончился собственный запас химических элементов и мы начали загружать в его молекулярный трансформатор всё, что было под рукой. По какой-то причине мастер-принт вышел из строя, и нам не удалось его починить. Из-за этого мы больше не могли печатать запчасти для оружия, техники и корабля. Ремонт «Импульса» вынужденно приостановился.
Впрочем, как я уже говорил, у нас тогда были более серьёзные проблемы.
Дикари на контакт идти не хотели. Они стали нашими главными врагами в джунглях, потому что выслеживали и убивали нас одного за другим. Это продолжалось несколько месяцев, до тех пор, пока из всей команды не осталось девятнадцать человек, включая семь женщин.
Только когда нам удалось поймать одного из аборигенов и начать общение с помощью лингвера, мы смогли понять, что они принимают нас за других светлокожих обитателей Рацидора. К сожалению, тогда нам было неизвестно, где нужно искать похожих на нас людей.
Мы осмотрели все джунгли, которые граничат с внутренним морем Тангур на западе, рекой Джунгур на севере, восточными болотами и краем южных гор под названием Тарсалан. Мы надеялись отыскать светлокожих туземцев в пределах этой территории, но не находили их, потому что не там искали
Зачем же вы так ограничили круг своих поисков? поинтересовался я, перебив Рене. У вас же были флаеры, а планета огромна!..
Вот, поэтому мы и не спешили улетать слишком далеко, парировал он. Чем дальше мы отдалялись от корабля, тем меньше у нас было шансов на возвращение. Даже при наличие флаеров. Но однажды нам всё-таки повезло.
Когда я вместе с двумя мужчинами пролетал над Джунгуром, примерно в этом районе, мы вдруг обнаружили большой парусный корабль. На его палубе находились несколько человек. Для нас это было настоящее везение.
Мы решили на некоторое время похитить пару светлокожих аборигенов, чтобы подробно узнать об их жизни на Рацидоре. Нам удалось скрытно подлететь к кораблю. Поскольку всё происходило поздним вечером, в сумерках наш флаер никто не заметил.
Дождавшись подходящего момента, мы с помощью парализаторов обездвижили двух матросов и бесшумно забрали их с палубы. Затем доставили на «Импульс». Рене вдруг рассмеялся. Бедолаги!.. Как же они испугались, когда попали в непривычную обстановку. Они готовы были упасть перед нами на колени и просить о пощаде, воспринимая нас, как сверхлюдей. Но это не помешало нам поговорить, так сказать, по душам.
Как только мы узнали всю необходимую информацию, память матросов о прошедшем дне была заблокирована с помощью психотрона. Мы вернули их обратно на корабль спустя сутки.
Представляю, как удивилась вся команда, когда они вновь появились на палубе. Позже об этом происшествии говорили во всех забегаловках портового города Вандарс-Салта, в который они плыли.
Несмотря на все старания экипажа, ремонт «Импульса» так и не был закончен. Повреждения оказались гораздо серьёзнее, чем мы думали, а имеющихся запчастей и материалов не хватало для восстановления всех бортовых систем и агрегатов.
Убедившись в том, что космолёт больше никуда не полетит, мы решили отправиться жить в одно из девяти государств рацидора. Общим голосованием выбрали Вандарсию. Это страна расположена на северо-востоке материка. Именно туда мы сейчас направляемся.
Вернер Готли оказался единственным человеком, кто не захотел уходить с корабля. Он был тогда упрямым самоуверенным мальчишкой, и не терял надежды самостоятельно отремонтировать мультифабрикатор и весь «Импульс», чтобы вернуться домой на Землю. Там у него остались родители и младший брат.
Мы пытались его переубедить, но это было бесполезно. Парень просто не желал ничего слышать. В итоге он остался жить на «Импульсе» в гордом одиночестве, предварительно отправив остальных на флаере в Вандарсию.
В столичном городе нам пришлось притвориться чужестранцами, прибывшими из далёкого южного государства Глардия. Мы не хотели, чтобы местные жители придавали большое значение нашему необычному поведению и лёгкому акценту рацидорского языка.
Со временем мы неплохо обжились в Вандарс-Салте, имея в наличие золото, извлечённое из бесполезной корабельной аппаратуры. А спустя годы нам удалось расселиться по другим странам этого мира.
Я сменил три государства, прежде чем смог приблизиться ко двору верховного правителя Цаэнтала в роли учёного-творца. Другие члены команды «Импульса» тоже добились привилегированного положения в обществе разных стран. Таким образом, воспользовавшись деньгами, личными знаниями и жизненным опытом, мы начали играть важную роль во всех государствах. Нашей целью стало продвижение и ускорение научно-технического прогресса на Рацидоре.
Каждые двадцать пять лет мы менялись странами, чтобы никто не считал нас бессмертными. Раз в десять лет собирались в одном из столичных городов для дружеских бесед о своей жизни и планах на будущее. По разным причинам из девятнадцати человек до нашей последней встречи, случившейся три года назад, дожили только двенадцать, не считая Вернера Готли. Но о нём отдельный разговор.
Я уже намекал, что он каким-то образом подчинил себе огромного водоплавающего зверя, которого ты назвал брюхоногом. Аборигены называют его зердом, и уже больше десятка лет по всему миру о нём ходят страшные легенды. Непонятно только, как Вернер общается с дикарями через это морское чудище. Существуют слухи, что зерд говорит с ними обычным голосом. Лично я в это не верю, а правду никто не знает. Поэтому мне и пришлось наведаться в древний город, чтобы всё выяснить.
На торговом корабле, который плыл из Вандарсии в Цаэнтал, я добрался до нужного мне района реки Джунгур. Потом заплатил капитану судна пару золотых монет, и меня, как сумасшедшего учёного, высадили на берег. После этого я пешком отправился в логово серокожих. Однако, вместо наблюдения за племенем Ардун пришлось спасать тебя.
Ну, извини, Рене, что так получилось, Я развёл руками и облегчённо вздохнул. По крайней мере, теперь мне многое стало понятно. Даже то, зачем брюхоногу зерду понадобился мой космолёт. Он просто должен доставить его хозяину!..
Где же мне теперь их искать?
Я мог бы тебе подсказать, где обитает Вернер Готли. Точнее, обитал раньше. Но путь туда неблизкий. А ты не в той физической форме, чтобы отправляться пешком в длительное путешествие к южным горам.
Это хорошо, что мы сейчас плывём на лодке. Если бы мы двигались по суше, ты бы один час шел и дваотдыхал. Я уже не говорю о тех опасностях, с которыми можно столкнуться в джунглях. Сам знаешь!..
Пока ты не окрепнешь, привыкая к местной гравитации, не выучишь рацидорский язык и не научишься владеть всеми видами холодного оружия, о поиске яхты советую забыть.
Возразить было нечего. Я пожал плечами и опустил голову. Вопросов к спутнику оставалось ещё много, но всему своё время
Глава 13. Первые признаки цивилизации
Больше тридцати дней мы плыли в восточном направлении, подгоняемые попутным ветром. Но, после того как русло Джунгура повернуло на юго-восток, нам с Рене пришлось взяться за вёсла. Слава Богу, встречное течение было не очень сильным.
Так прошло несколько дней, пока мы, наконец, не достигли развилки великой реки Рацидора. Здесь единое русло упиралась в горный отрог и делилась на два расходящихся рукава. Как только наша лодка обогнула высокие чёрные скалы и вошла в правый рукав Джунгура, нас тут же подхватило течение реки. Парус наполнился южным ветром, и судёнышко устремилось на северо-восток с удвоенной скоростью.
За время путешествия по Джунгуру я успел сделать для себя немало новых открытий, и с усердием прилежного ученика продолжал познавать мир Рацидора. Рене Алман поневоле стал моим учителем и наставником. Он рассказал многое из того, что могло пригодиться мне в жизни на этой планете.
Я заучивал географические названия и местоположение различных стран, городов, рек, морей, гор и озёр, чтобы в глазах белых аборигенов не выглядеть идиотом и не вызывать подозрение полным невежеством. Рене поведал мне о традициях, обычаях и нравах рацидорцевкак следует общаться с ними и вести себя в той или иной ситуации.
Помимо этого, я расспрашивал нового друга обо всём, что меня интересовало. Вскоре я мог уже не бояться попасть впросак при встрече с любым рацидорцем.
Во время дневных привалов, когда мы высаживались на берег реки для приготовления пищи, Рене учил меня владеть мечом, а также другим премудростям местного боевого искусства. Дополнительно к этому я занимался усиленной физической подготовкой, чтобы не казаться местным жителям немощным слабаком. Благоопыт в подобных тренировках у меня уже имелся.
Кроме того, я постоянно изучал основной язык аборигенов, на котором разговаривали все люди и большинство друндалов. Он оказался довольно прост в освоении. Поэтому учить его можно было даже без специальной аппаратуры, ускоряющей процесс усвоения предмета. Таким образом, под конец речного плавания, я мог довольно сносно общаться с Рене по-рацидорски.
Знакомясь с политической обстановкой в мире, я очень удивлялся тому факту, что за многие века развития человеческой цивилизации на планете образовались всего девять государств. При этом друндалы до сих пор переживали общинно-племенной строй социального устройства. Однако, Рене смог довольно внятно объяснить причину существующего положения дел.
Когда мы в очередной раз высадились на берег, чтобы запечь рыбу, он поведал мне интересную легенду.
Согласно старинным летописям, говорил Алман задумчивым тоном, более двух тысяч лет назад на Рацидоре процветало единое великое государство Аэран, простиравшееся по всей центрально-материковой области планеты. В этой стране было девять крупных городов и много мелких поселений. Там жили предки светлокожих туземцев, а серокожие были их слугами.
Примерно семьсот лет назад по Рацидору прокатились волны разрушительных землетрясений, эпицентром которых стали южные горы Тарсалан. Этот глобальный природный катаклизм уничтожил почти все города и четверть населения единого государства. А потом серокожие аборигены подняли восстание против своих хозяев. После многочисленных сражений, они заставили оставшихся людей покинуть разрушенную и разорённую страну.
Впервые побеждённые, но не покорившиеся судьбе светлокожие рацидорцы отправились на кораблях и пешим ходом в необитаемые земли планеты, где с течением времени построили новые города и основали самостоятельные государства. Они сохранили родной язык предков, установив между своими странами торговые отношения и крепкие политические связи.
Что же касается друндалов, обладавших менее развитым интеллектом, то они, после изгнания людей, так и не смогли создать ничего нового. Вместо объединения, они разделились на множество племен, и долгое время продолжали междоусобные войны. Часть из них остались жить в разрушенных городах. Другие ушли в горы и джунгли. Но о своём прошломнизком положении в роли слуг, они не забыли, даже спустя сотни лет.
Вот, значит, откуда тянется ненависть серокожих аборигенов к людям в целом, и ко мне в частности, резюмировал я, выслушав рассказ.
Конечно, кивнул Рене, подбрасывая в костёр сухие ветки. Других причин я не вижу.
Но, как же так получилось, что на одной планете неожиданно появились сразу два вида разумных существ, да ещё таких разных? Создаётся впечатление, будто они с неба свалились.
Ага, прям, как мы с тобой
Что ты имеешь в виду?
Не знаю, Сандр, не знаю, покачал головой Рене. Но на мой исследовательский взгляд цивилизация людей появилась на Рацидоре как-то уж слишком неожиданно. Как шумерская цивилизация на Земле.
Кроме единственного упоминания о затерянной стране Мит-Ирмитпрародине здешнего человечества, никаких следов существования доисторических предков людей на Рацидоре ни мне, ни моим друзьям обнаружить не удалось. А вот диких сородичей друндалов, покрытых шерстью, я встречал в джунглях неоднократно. Но эти существа, как и земные обезьяны, больше похожи на обычных животных.