На палубу тут же были втянуты деревянные сходни, обрывая связь с сушей.
Полный круглолицый боцман продолжил отдавать звуковые команды с помощью рожка. По кораблю суетливо забегали матросы. Одни поднимали якоря, другие ставили паруса, третьи занимались ещё какими-то важными делами. Сам капитан Торций взялся обеими руками за рулевое колесо, и крутанул его влево.
Через полчаса «Вегул рандаг» медленно развернулся, вышел из бухты в открытый океан, и прямым курсом направился на юго-восток.
Мы с Рене стояли возле бушприта, разглядывая тёмно-зелёную с голубовато-синими оттенками воду, простиравшуюся во всех направлениях до самого горизонта. Форштевень парусника лихо вспарывал океанские волны, и нас обдавало солёными брызгами.
Из-за сильной качки носовой части судна, мне вскоре стало как-то не по себе. Голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. Прежде со мной ничего подобного не случалось, и я не думал, что меня может укачать. Впрочем, раньше я никогда не плавал на больших кораблях, а волны реки Джунгур слишком малы для подобного эффекта.
Вот, черт! тихо сказал я на земном языке, и тут же громко добавил по-рацидорски:Пошли в каюту, ларкус. Меня что-то мутит. Наверно, морская болезнь начинается. Надо прилечь
Что же, пойдём, понимающе кивнул Рене и усмехнулся, Сразу видно, к океану ты не привык.
Ну, ничего. Пару-тройку дней поваляешься на койке, и всё пройдёт.
Эх, твоими бы устами сказал я кислым тоном, с трудом подавляя рвотные позывы.
Мы быстро двинулись к кормовой надстройке мимо других пассажиров- мужчин с мечами на поясах и женщин в пышных платьях. Одни стояли возле бортов корабля, другие прохаживались по палубе, общаясь между собой. Похоже, ни у кого из них не возникало проблем с вестибулярным аппаратом.
Рене Алман оказался прав. Уже через три дня мне заметно полегчало. Я смог адекватно воспринимать реальность и выходить на верхнюю палубу.
За то время, пока я оставался в каюте, на корабле случилось несколько происшествий. Один раз небольшая группа мужчин, после совместной пьянки, затеяли драку, так что матросам пришлось их разнимать, обливая холодной океанской водой. Всё обошлось синяками, ушибами и двумя ножевыми порезами, хотя могло быть гораздо хуже. Кроме того, вчера вечером за борт упала молодая женщина. Прежде, чем её успели спасти, она запуталась в собственном платье и утонула. Судя по всему, её кто-то столкнул в воду. Но кто именно и за что, так и осталось загадкой. Женщина плыла одна в каюте второго класса, и ни с кем на корабле не конфликтовала.
Заниматься расследованием преступления капитан не стал, сославшись на отсутствие свидетелей и подозреваемых. С моей точки зрения, такая логика казалась ошибочной, но Рене отговорил меня спорить с Торцием, поскольку это было бесполезно. Несмотря на внешнее добродушие, капитан имел крутой нрав, и терпеть не мог, когда ему перечат.
Дни проходили один за другим. Спустя три рацидорские недели равные пятнадцати дням наш корабль вошёл в воды Рандаггура. Это было море, отделённое от океана Гуркензус цепью небольших скалистых островов. Здесь начиналась самая опасная часть путешествия. Именно тут, в драконьих водах, обитали чудовища, о которых говорил мой спутник.
Ссылаясь на научный эксперимент, мы с Рене питались один раз в день, а спали ещё реже. Вахтенные, стоявшие по ночам за рулевым колесом, постоянно удивлялись, почему нам не спится, и просили хотя бы на пару часов сменить их на капитанском мостике. Я никогда не управлял настоящим парусным судном, поэтому с нескрываемым удовольствием соглашался и следил за курсом корабля.
В одну из таких ночей, я стоял за рулевым колесом при свете масляного фонаря, и наблюдал за стрелкой компаса. Рене сидел рядом на ступеньках мостика, рассказывая о своих приключениях в разных местах планеты.
А, вот, ещё помню, говорил он негромким голосом, было это полтора десятка лет назад в древнем городе Таэнал. Мы с группой седламских учёных искали древние вещи, которые там ещё остались. Так вот
Внезапно прямо по курсу раздался жуткий рёв, прокатившийся по морским волнам. От неожиданности я замер, вглядываясь в ночную тьму. Но тусклого света двух рацидорских лун было явно недостаточно, чтобы разглядеть источник угрожающих звуков на расстоянии полутора сотен метров. Зато Рене отреагировал мгновенно.
Это рандаг! крикнул он, вскочив на ноги. Право руля! Бей тревогу!..
Выйдя из оцепенения, я крутанул рулевое колесо и дёрнул верёвку небольшого сигнального колокола. Над палубой разнёсся гулкий звон.
Не прошло и полминуты, как на палубу выбежали заспанные матросы, быстро сообразившие, что происходит. Крича и подгоняя друг друга, они заняли места у гарпунных пушек по левому борту, готовя их к отражению возможного нападения чудовища.
К нам подошёл Торций, натягивая капитанский мундир и отдавая приказы боцману. Заняв место у рулевого колеса, он громко крикнул:
Всем гарпунщикам левого борта готовсь!..
Несмотря на нашу попытку избежать столкновения с драконом, само чудовище не собиралось отступать. Заметив белый корабль, оно двинулось навстречу, издавая грозный рёв. Расстояние между нами быстро сокращалось.
Теперь в свете Клифара и Мадиса я, наконец-то, смог рассмотреть морского противника. Своим видом рандаг действительно походил на доисторического земного плиозавра. Только вместо спинного гребня у него были длинные шипы. Большая рогатая голова имела широкую пасть, способную целиком проглотить человека. Два щелевидных глаза горели хищным желтоватым светом. Они смотрели на корабль, как на врага.
Держись, Лесонт, сказал Рене напряжённым голосом. Сейчас начнётся сражение с рандагом. Если первый залп гарпунов его не убьёт, нам будет плохо.
Когда чёрный силуэт дракона оказался на расстоянии тридцати метров от судна, капитан скомандовал:
Огонь!..
В тот же момент прогремели десять орудийных выстрелов. Столько же зазубренных стержней Длиной полтора метра устремились к рандагу. Однако, из-за сильной качки корабля, вызванной приближением дракона, восемь гарпунов пролетели мимо. И только два угодили в цель. Один стержень поразил переднюю левую лапу, а другойнижнюю часть шеи морского чудовища. Но эти раны были для него не смертельны. Он только оглушительно взревел от боли и ещё больше рассвирепел.
Пока матросы лихорадочно перезаряжали пушки, рандаг пошёл на таран корабля. Он с ходу врезался тремя рогами в носовую часть корпуса, возле деревянной копии дракона. От удара судно заскрипело и наклонилось в сторону. Мы с Рене кое-как удержались на ногах, вцепившись руками в перила капитанского мостика. Люди, которые ни за что не держались, свалились на палубу.
Чудовище вскинуло голову над бортом парусника, ещё раз угрожающе взревело и схватило пастью ближайшего человека. Он лишь успел закричать от ужаса, после чего был перекушен пополам.
Когда рандаг закончил поедание первой жертвы, утоляя ярость и причинённую боль, несколько матросов уже развернули в его сторону дальние орудия. Пока они целились в дракона, он потянулся за новой добычеймолодым матросом, который при падении ударился головой о палубу и потерял сознание.
Я ошарашено смотрел, как огромная зубастая пасть приближается ко второй жертве. А гарпунщики всё медлили. Не дожидаясь команды капитана, я громко закричал:
Огонь! Стреляйте!..
Прогремели три залпа, и острые гарпуны вонзились в рандага. На этот раз, один из стержней угодил в верхнюю часть шеи, где у дракона могла находиться артерия. Два другихпрямо в голову.
Обливая палубу густой тёмной кровью, чудовище снова заревело. Но на этот раз рёв был предсмертным. Потом дракон откинулся назад и рухнул в воду, обдав людей потоком брызг.
Как только морские волны успокоились, поглотив тушу мёртвого рандага, мы с Рене облегчённо вздохнули и отпустили ограждение капитанского мостика.
Кажется, с чудовищем покончено! произнёс я и вопросительно взглянул на Торция.
Окончательно убедившись, что опасность миновала, он согласно кивнул и торжественно объявил:
Мы победили рандага!
Все находившиеся на палубе люди радостно закричали, поздравляя друг друга, и особенно тех матросов, которые уничтожили дракона.
Довольный исходом сражения капитан подошёл ко мне, похлопал по плечу и сказал:
Молодец, Лесонт! Ты вовремя приказал моим людям стрелять. И хотя, это было не по правилам, трое из них всё-таки подчинились тебе.
Не знаю почему, но я в тот момент словно онемел. Не мог произнести ни слова. А сами матросы обязательно дождались бы, пока чудовище сожрет их товарища. Такова уж игра в «печальный случай»
Это что ещё за игра? удивился я.
Как, ты не знаешь? ещё больше изумился капитан. Ах, да, ты же иностранец
Ну, Ларкус тебе всё объяснит. А я пойду успокаивать пассажиров, и заодно узнаю, что с кораблем. Кажется, в носовой части от удара морского чудовища появилась небольшая пробоина. Но это не страшно. Через две недели мы прибудем в Седлам-Салт. Там её быстро залатают.
Кстати, господа учёные, приходите утром ко мне в каюту. Отметим победу над рандагом.
Когда капитан Торций ушёл, оставив у рулевого колеса боцмана, я с любопытством спросил:
Так что же это за игра?
Как ты уже слышал, она называется «печальный случай», сказал Рене. А играют в нее не только матросы всех кораблей, но и многие пассажиры.
Море Рандаггур полностью оправдывает своё название. Здесь почти не бывает случаев, чтобы на судно не напало чудовище. Естественно, подобные встречи, как правило, не обходится без жертв. И те люди, которые участвуют в игре, делают ставки на матросов, уходящих в плаванье. А выигрывают, соответственно, те, кто угадал новую жертву рандага. Вот, такая получается лотерея!
Кошмар, шокировано пробормотал я. Значит, сегодня сыграла чья-то смертельная ставка?
Да, парень. Но ведь могли бы сыграть и две, если бы не ты!..
Глава 16. Прекрасный город Седлам-Салт
Оставшуюся часть пути по волнам Рандаггура наш корабль преодолел на редкость спокойно. Новых столкновений с морскими чудовищами удалось избежать, и все пассажиры вели себя мирно, не желая испытывать судьбу в лице капитана Торция.
На одиннадцатый день, после встречи с рандагом, сидевший в смотровом гнезде матрос радостно закричал:
Земля! Прямо по курсу земля!
Я в это время стоял на носу корабля, глядя вперёд и наслаждаясь тёплым юго-западным ветром. Тёмную полоску суши удалось разглядеть на горизонте лишь через несколько минут.
Вскоре ко мне подошёл капитан Торций. В окуляр подзорной трубы он внимательно осмотрел всё побережье Седламского государства. Затем повернулся к боцману и крикнул:
Лево руля! Курс востокюго-восток!..
Насколько я понял, именно там был расположен Седлам-Салт. Ещё через час я смог увидеть его невооружённым глазом. Этот крупный город, как и Вандарс-Салт, был действующим морским портом. Причём центральная его часть находилась в дельте реки Паталгур, чтопо словам Алманаобусловливало возникновение в городе большого числа каналов.
Когда «Вегул Рандаг» подходил к берегу, я заметил три парусника, пришвартованных у причала. Дальше виднелись портовые строения и здания, сложенные из белого и светло-серого камня. Рядом суетились люди, занимавшиеся толи погрузкой, толи разгрузкой судов. Кто-то просто стоял на пристани в ожидании нашего корабля.
По знаку капитана боцман трижды протрубил в медный рожок, оповещая пассажиров о прибытии в столицу Седлама, хотя большинство из них уже толпились на верхней палубе. Сам Торций занял место у рулевого колеса и аккуратно подвел судно правым бортом к свободному пирсу.
Трое матросов бросили на берег толстые канаты, чтобы портовые рабочие могли пришвартовать парусник. Потом спустили сходни.
Ну вот, Лесонт, мы и на месте! с улыбкой произнёс Рене, надевая на плечо походную сумку.
Тогда пошли на берег! ответил я и подтолкнул друга вперёд.
Мы попрощались с капитаном, спустились на причал и быстрым шагом направились в центр города. Помимо карионского дворца и больших особняков придворной знати, там находился и дом Рене Алмана.
Седлам-Салт был довольно красивым и по-своему оригинальным городом. Пока мы шли по его улицам и переулкам, я успел ознакомиться с несколькими каналами, мостами и триумфальными арками, которые сменялись прекрасными статуями, фонтанами и цветочными газонами Многие здания тоже впечатляли, поскольку имели не совсем стандартную архитектуру. Она значительно отличалась от той, что я видел в Вандарс-Салте.
Все прохожие, встречавшиеся нам по пути, в основном, ремесленники, лавочники, купцы и мелкие дворянепочтительно здоровались с Рене, узнавая в нём главного учёного-творца Седламского государства. Женщин на городских улицах было немного, а те, что проходили мимо, молча кивали в знак приветствия. Зато здесь встречались калеки и нищие, просящие подаяние. И мне хотелось им помочь. Сейчас в моём кошельке было достаточно бронзовых и медных монет, чтобы я мог поделиться ими с попрошайками.
Рене лишь посмеивался над моей щедростью.
Вот, Лесонт, ты уже второй раз подаёшь одному и тому же человеку, сказал он, когда мы вошли в центральную часть города. Этот бродяга натянул на голову капюшон и поменял место, чтобы снова оказаться у тебя на пути. Так и разорится не долго!..
В ответ я только пожал плечами, не в силах распознать маскировку нищих. Потом спросил:
Значит, Ларкус, ты хочешь, чтобы я жил у тебя?
Ну, конечно! Зачем тебе тратить деньги на съём жилья?
Мой дом такой большой, что его хватит на десяток друзей. К тому же, вместе нам будет веселее. Но самое главное, я хочу познакомить тебя с моей дочерью.
С дочерью? У тебя есть дочь?!
Разве я тебе не говорил? Её зовут Троя.
Первый раз слышу Мы говорили, в основном, о Рацидоре и о твоих друзьях с «Импульса», включая жену Кармеллу. А про дочь ты мне ничего не рассказывал.
Хм, возможно, произнёс Рене задумчиво. Наверно, я забыл тебе о ней рассказать. Что поделаешьвозраст! Склероз совсем замучил
После того, как мы с Кармеллой обосновались в Нетрун-Салте, она забеременела. Ей пришлось вынашивать ребёнка около четырёх лет по местному времени. Представляешь, как долго.
Беременность проходила нормально, но до последних месяцев её нужно было скрывать от всех, кто нас окружал, чтобы не вызывать подозрений. Это было самое трудное.
Кармелла родила здоровую девочку. Мы назвали её Троей, в честь неприступного древнегреческого города. К сожалению, через год моя жена умерла от болезни, которую я не смог вылечить. Дальше свою дочь я воспитывал один. Почти один
Из-за того, что наша Троя по местным меркам очень медленно росла, мне приходилось каждые полгода нанимать новых кормилец и нянек, для ухода за девочкой. А в остальном она была обычным ребёнком. Сейчас ей уже двадцать пять лет по земному счёту.
Троя выросла очень красивой девушкой. Похожа на мать. Думаю, она тебе понравиться!
Ладно, посмотрим, кивнул я. А что, она до сих пор не замужем?
Тут должно быть много достойных жениховзнатные дворяне, богатые купцы, рыцари без страха и упрёка
Рене кисло усмехнулся.
Может, они и достойны, но ей никак не подходят.
Не забывай, что здесь мы способны прожить несколько сотен лет по местному времени. Ты представляешь, сколько мужей ей пришлось бы похоронить за эти годы.
Ей нужен такой же человек, как и она сама. То есть из нашей Вселенной. Но все мужчины с «Импульса», оставшиеся в живых, слишком стары для неё. Самому младшемуДэвидусейчас семьдесят один год, и Троя ни за что не согласилась бы за него выйти. Есть ещё два парня и две девушки, которые родились у моих друзей, Но пару десятков лет назад по-рацидорскому времени, они создали две счастливые семейные пары.
Конечно, Трое мог бы подойти Вернер Готли, ведь ему сейчас всего 43 года. Но, увы, он живёт сам по себе, и мы не знаем, стоит ли его искать.
Ладно, будем считать, что ты сватаешь мне собственную дочь
Ну, я бы так не сказал, смутился Рене. Но ты должен понять меня правильно
Я понимающе кивнул и обвёл взглядом большое открытое пространство, на которое мы вышли.
Центральная площадь Седлам-Салта была восьмигранной. По её периметру располагались красивые здания в несколько этажей, в том числе карионский дворец. Он был построен из полированного белого камня с вкраплениями слюды. Благодаря этому, его стены и фигурные колонны портика ярко блестели в лучах Сауртана.