Аид предоставил ей легкий доступ. Коснувшись губами ее лба, он сказал, что это ради ее же блага. Ей больше не придется стучаться, чтобы войти в «Неночь».
Бог подземного царства определенно пожалеет о том, что познакомился с богиней весны, и она с нетерпением будет ждать этого момента. Она тоже была божеством. И хотя у Персефоны не было магических сил, она могла писать и, возможно, благодаря этому была идеальным кандидатом на роль его разоблачителя. В конце концов, если с ней что-нибудь случится, Аид познает гнев Деметры.
* * *
По пути в Университет Новых Афин Персефона заглянула в магазин, чтобы купить несколько браслетов. Раз уж ей придется носить метку Аида, пока она не выполнит контракт, девушка решила дополнить гардероб соответствующими аксессуарами. Сегодня на ней был широкий жемчужный браслетклассическое дополнение к ярко-розовой юбке и белой рубашке.
Ее каблуки стучали по тротуару, она свернула за угол, и впереди показался университет. Каждый шаг отмерял уходящее время, которое на час, на минуту, на секунду приближало ее к возвращению в «Неночь».
Сегодня Аид должен отвести ее в подземное царство. Персефона не спала всю ночь, размышляя над тем, как ей выполнить свой контракт. Она спросила, хочет ли он, чтобы она посадила там сад, и он пожал плечами: «Это один из способов».
Что это значило и какие еще способы создать жизнь у нее были? Разве не поэтому он выбрал такое испытаниепотому что у нее не было магических сил, чтобы выполнить это задание?
Она сомневалась, что причиной тому были мечты лорда Аида о прекрасных садах в его пустынных владениях. В конце концов, его интересовало наказание, и, судя по тому, что она слышала о нем и чему сама была свидетелем, он не собирался делать из подземного царства место умиротворения и прекрасных цветов.
Несмотря на то, как она злилась на себя и Аида, ее одолевали противоречивые чувства. Она одновременно была заинтригована и нервничала из-за предстоящего спуска во владения бога.
Хотя по большей части ей было страшно.
Что, если у нее ничего не получится?
«Нет». Персефона закрыла глаза, отгоняя эту мысль. Она не может проиграть. И не проиграет. Сегодня вечером она увидит подземное царство и составит план. Если ей не удается добиться от земли цветов с помощью магии, это еще не значит, что она не может использовать другие методы. Методы смертных. Ей просто нужно быть аккуратной. Ей понадобятся перчаткииначе она будет убивать каждое растение, которого коснется, и пока сад будет прорастать, она поищет другие варианты, как выполнить контракт.
Или разорвать его.
Богиня мало что знала об Аидетолько то, во что верили смертные и ее мать. Он вел уединенную жизнь, не любил вторжения, не привечал средства массовой информации.
Ему определенно не понравится то, что она задумала, и ей на ум пришла внезапная мысль: «А что, если мне удастся настолько достать Аида, что он расторгнет наш контракт?»
Персефона миновала вход в университетряд из шести колонн, увенчанных остроконечным камнем, и вошла в университетский дворик. Перед ней возвышалась Библиотека Артемидыздание в виде пантеона, которое она с таким удовольствием исследовала на первом курсе. Ориентироваться в кампусе было легкоон был выложен в виде семиконечной звезды, и одним из лучей как раз была библиотека.
Персефона всегда срезала дорогу, проходя через Сад боговакр земли, засаженной любимыми цветами олимпийцев и заставленной мраморными статуями. И хотя Персефона ходила на занятия по этой дорожке уже много раз, сегодня все было как будто иначе. Сад казался поработителем, цветыврагами, и их запахи смешивались в воздухегустой аромат жимолости сливался со сладким благоуханием роз, раздражая органы чувств.
Ожидал ли Аид, что она вырастит нечто столь же грандиозное? Неужели он действительно упрячет ее в подземный мир на всю жизнь, если ей не удастся выполнить его требование за шесть месяцев?
Она знала ответ. Аид был суровым богом. Он верил в правила и границы и установил их вчера, не побоявшись гнева ее матери.
Персефона прошла мимо пруда Посейдона и возвышающейся над ним статуи полностью обнаженного Ареса со шлемом на макушке и со щитом в руке. Это была не единственная статуя голого бога в этом саду, и обычно она не придавала этому особого значения, но сегодня ее взгляд привлекли огромные рога на голове Ареса. Она ощущала тяжесть собственных даже под завесой наложенных чар. Когда она переехала в Новые Афины, до нее дошел слух, что именно рога являются источником божественных сил.
Персефоне так хотелось, чтобы это было правдой! Сейчас дело было даже не в магических силах. А в свободе.
Это значит лишь, что мойры уготовили тебе другой путь, мой цветок, сказала Деметра, когда магия Персефоны так и не проявилась.
Какой путь? спросила Персефона. Нет никакого пути, только стены твоей стеклянной тюрьмы! Ты прячешь меня, потому что стыдишься?
Я берегу тебя, потому что у тебя нет силы, мой цветок. Есть разница.
Персефона по-прежнему не знала, какой путь уготовили ей мойры, но знала, что может оставаться в безопасности, не находясь в заключении, и предполагала, что в какой-то момент Деметра с этим согласилась, ведь она отпустила Персефонупусть даже и оставив на длинном поводке.
Богиня напряглась, уловив магию материгорький и цветочный аромат. Деметра была где-то близко.
Мама, произнесла Персефона, когда рядом появилась Деметра.
На ней были чарыона носила их не так уж и часто. Дело было не в том, что Деметра не любила смертныхона невероятно заботилась о тех, кто ее почитал, просто она осознавала свой статус богини. Смертная маска Деметры не особо отличалась от ее божественного облика. У нее были те же гладкие волосы, те же ярко-зеленые глаза, та же сияющая кожа, однако рога были скрыты. Она выбрала обтягивающее изумрудное платье и золотые туфли на каблуке. Для случайных прохожих она была воплощением успешной бизнес-леди.
Что ты здесь делаешь? спросила Персефона.
Где ты была вчера? холодно спросила Деметра.
Звучит так, будто ты уже знаешь ответ, так почему бы тебе не сказать мне?
Не отвечай сарказмом, дорогая. Это очень серьезнозачем ты ходила в «Неночь»?
Персефона попыталась успокоить свое бешено колотящееся сердце. Ее видела нимфа?
Откуда ты знаешь, что я была в «Неночи»?
Не важно, откуда я знаю. Я задала тебе вопрос.
Я ходила туда по работе, мама. И я должна вернуться туда сегодня.
Это невозможно, возмутилась Деметра. Мне что, нужно напомнить тебе одно из условий твоего пребывания здесь: то, что ты должна держаться подальше от богов? Особенно от Аида.
Она произнесла его имя, как проклятие, и Персефона вздрогнула.
Мама, я обязана это делать. Это моя работа.
Тогда ты уволишься.
Нет.
У Деметры округлились глаза, она открыла рот от удивления. Персефона была уверена, что за все ее двадцать четыре года она ни разу не сказала матери «нет».
Что ты сказала?
Мне нравится моя жизнь, мама. Я вложила столько сил, чтобы оказаться там, где я сейчас.
Персефона, но тебе нет нужды жить жизнью смертных. Она меняет тебя.
И хорошо. Именно этого я и хочу. Я хочу быть собой, что бы это ни значило, и тебе придется с этим смириться.
Лицо Деметры превратилось в холодную каменную маску, и Персефона поняла, о чем та думает: «Я не собираюсь мириться с тем, с чем не хочу».
Я приняла во внимание твои предостережения насчет богов, особенно Аида, добавила Персефона. Чего ты боишься? Что я позволю ему меня соблазнить? Ты должна больше верить в меня.
Деметра побледнела и прошипела:
Это серьезно, Персефона.
И я отношусь к этому серьезно, мама. Она посмотрела на часы:Мне пора идти. Я опаздываю на занятия.
Персефона обошла Деметру и покинула сад. Она чувствовала, как мать взглядом прожигает ей спину.
Она пожалеет о том, что постояла за себя, девушка была в этом уверена. Вопрос только в том, какое наказание выберет богиня плодородия?
* * *
Занятия прошли в потоке торопливых записей и гудящих лекций. Обычно Персефона слушала внимательно, но сейчас в голове было слишком много мыслей. Разговор с матерью терзал ее изнутри.
Хотя Персефона гордилась тем, что постояла за себя, она знала, что Деметра могла вернуть ее в стеклянную оранжерею одним щелчком пальцев. Богиня также размышляла о разговоре с Лексой и о том, как начать расследование. Девушка знала, что ей непременно нужно взять интервью, но не горела желанием снова оказаться наедине с Аидом в замкнутом пространстве.
Во время ланча она по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке, и Лекса это заметила.
Что-то не так?
Персефона колебалась, не зная, стоит ли рассказывать подруге, что мать за ней шпионит. Решившись, она произнесла:
Я выяснила, что мама за мной следит. Она в общем, она узнала про «Неночь».
Лекса закатила глаза:
Она что, до сих пор не поняла, что ты уже взрослая?
Не думаю, что она когда-либо считала меня взрослой. И Персефона не думала, что этому вообще суждено случиться, учитывая, что мать до сих пор называла ее Корой.
Не позволяй ей стыдить тебя за то, что ты развлекалась, Персефона. И уж точно не позволяй запрещать тебе делать то, что ты хочешь.
Но сделать сложнее, чем сказать. Покорность позволяла ей остаться в мире смертных, а именно этого хотела Персефона, даже если это было не так уж и весело.
После ланча Лекса направилась с Персефоной в Акрополь. Она заявила, что хочет посмотреть, где та работает, но Персефона подозревала, что та хочет взглянуть на Адонисаи ей это удалось, потому что он возник перед девушками, стоило им только миновать приемную.
Привет, улыбнулся Адонис. Лекса же, да? Рад снова тебя видеть.
Боги. Персефона не могла винить Лексу за то, что та попала под его чары. Этот парень был весьма обаятельным и к тому же невероятно красивым.
Лекса улыбнулась.
Я не поверила своим ушам, когда Персефона сказала мне, что работает с тобой. Вот так совпадение.
Мужчина посмотрел на Персефону.
Это определенно был приятный сюрприз. Как там говорится, мир тесен, да?
Адонис, можно тебя на секунду? позвал его Деметрий, выйдя из своего кабинета.
Иду! Адонис обернулся к Лексе:Рад был нашей встрече. Давайте как-нибудь вместе куда-нибудь сходим?
Ловим тебя на слове! улыбнулась она.
Очень на это надеюсь.
Адонис поспешил к Деметрию, а Лекса взглянула на Персефону:
Скажи, он так же прекрасен, как Аид?
Персефона не собиралась над ней насмехаться, но Адонис Аиду и в подметки не годился. Она также не хотела, чтобы ее ответ прозвучал резко, но именно так и получилось.
Нет.
Лекса приподняла бровь и улыбнулась, а потом наклонилась и чмокнула Персефону в щеку.
До вечера. О, и договорись с Адонисом. Он правнам надо куда-нибудь вместе выбраться.
Когда Лекса ушла, Персефона разложила свои вещи на столе и отправилась за кофе. После ланча она чувствовала себя уставшей, а для того, что она собиралась делать, потребуется вся ее энергия.
Когда она вернулась к своему столу, Адонис как раз вышел из кабинета Деметрия.
Ну, так насчет этих выходных
Этих выходных? переспросила девушка.
Я подумал, мы могли бы сходить на Отборочные испытания, пожал плечами он. В смысле, с Лексой. Я позову Аро, Ксеркса и Сивиллу.
Отборочные испытания были серией соревнований, участники которых собирались выступить на предстоящем Пентатлоне. Персефона никогда на них прежде не была, но смотрела и читала посвященные им репортажи.
О ну, по правде говоря, прежде чем мы это обсудим, я надеялась, ты мне кое с чем поможешь.
Лицо Адониса просветлело:
Конечно, с чем именно?
Здесь кто-нибудь раньше писал о боге мертвых и его сделках?
Адонис рассмеялся, а потом вдруг умолк.
О, так ты серьезно?
Более чем.
В смысле, это довольно сложно.
Почему?
Потому что нельзя сказать, что Аид принуждает людей играть с ним. Они идут на это добровольно, а потом имеют дело с последствиями.
Это не значит, что последствия правильные или хотя бы честные, возразила Персефона.
Нет, но никто не хочет оказаться в Тартаре, Персефона.
Это несколько противоречило тому, о чем Деметрий говорил ей в ее первый деньчто «Новости Новых Афин» всегда ищут правду. Она была немного разочарована, и Адонис, должно быть, это заметил.
Слушай, если ты это серьезно, я могу отправить тебе то, что у меня на него есть.
Правда?
Конечно, улыбнулся он. Но при одном условии: ты дашь мне прочитать статью, которую напишешь.
Она не видела проблемы в том, чтобы отправить свою статью Адонису, и была бы даже рада получить отзыв.
Договорились.
Адонис кивнул. И спустя несколько минут после того, как он вернулся к себе за стол, она получила электронное письмо с заметками и аудиозаписями, в которых описывались сделки, заключенные богом с несколькими смертными. Не все из тех, кто написал текст или записал голосовые сообщения, были жертвами Аида. Некоторые из них были родственниками тех, чьи жизни преждевременно прервались из-за проигранных пари.
В общей сложности она насчитала семьдесят семь разных случаев. Пока она читала и слушала, в интервью выделилась общая нить: все смертные, что пришли к Аиду за помощью, отчаянно в чем-то нуждалисьденьгах, здоровье или любви. Аид соглашался подарить смертным то, о чем они просили, если они одолеют его в игре, которую он выберет.
Но если они проигрывали, то оказывались в его власти. И Аиду, казалось, доставляло удовольствие предлагать им невыполнимые условия.
Спустя час Адонис зашел ее проведать.
Ну, нашла что-нибудь полезное?
Я хочу взять у Аида интервью, решила она. Сегодня, если получится.
Ее снедало нетерпениечем раньше выйдет эта статья, тем лучше.
Адонис побледнел.
Ты хочешь что?
Я хочу дать Аиду шанс изложить свою версию происходящего, объяснила она. Все, что было у Адониса, рассказывалось со стороны смертных, и ей было любопытно, как смотрел на все эти сделки смертных и их грехи сам бог. В смысле, перед тем как я напишу статью.
Адонис пару раз моргнул и только потом наконец смог подобрать слова:
Это так не работает, Персефона. Ты не можешь просто прийти туда, где бог ведет свой бизнес, и потребовать аудиенции. Есть же есть правила.
Она приподняла бровь и скрестила руки на груди:
Правила?
Да, правила. Мы должны направить запрос его пиар-менеджеру.
И этот запрос будет отклонен, я правильно понимаю?
Адонис отвел взгляд, переминаясь с ноги на ногу, словно от вопроса Персефоны ему стало неловко.
Слушай, если мы пойдем туда, по крайней мере, мы сможем сказать, что попытались получить его комментарии, но он нам отказал. Я не могу написать эту статью, даже не попытавшись, и я не хочу ждать.
«Только не тогда, когда у меня есть возможность свободно войти в Неночь», подумала она. Аид пожалеет о том, что поцеловал ее, когда увидит, как она решила использовать это ради своего блага.
Спустя мгновение Адонис вздохнул:
Ладно. Я сообщу Деметрию, что мы уходим.
Персефона остановила его:
Ты ведь не рассказал Деметрию обо всем этом?
Не о том, что ты хочешь написать эту статью.
Можно мы оставим это в тайне? Пока.
Адонис улыбнулся:
Да, конечно. Все, что пожелаешь, Персефона.
* * *
Адонис припарковался на обочине перед входом в «Неночь», и его красный «Лексус» ярко выделялся на фоне черной обсидиановой башни Аида. Хотя Персефона была твердо намерена получить ответы на свои вопросы, ее на миг посетило сомнение. Не слишком ли она расхрабрилась, решив вот так воспользоваться тем, что дал ей Аид?
Адонис встал рядом с ней.
В дневном свете она кажется другой, правда?
Ага, рассеянно ответила девушка. Башня действительно выглядела иначесуровее. Неровный разрез на теле сверкающего города.
Адонис дернул дверь, но та была заперта, так что он постучался и, не дожидаясь ответа, отступил:
Похоже, никого нет.
Ему явно было некомфортно находиться здесь, и Персефона задалась вопросом: почему он так боялся предстать перед богом, несмотря на то что часто приходил в его клуб по вечерам?
Адонис отвернулся от двери, и Персефона дернула ее самата сразу открылась.
Да! шепнула она себе под нос.