Он оскалился мне в лицо:
Ничего я тебе не скажу. Убей меня, предатель!
Я лишь хмыкнул и положил артефакт-обманку ему на грудь:
Ага, сейчас, разбежался. Как тебя зовут? подстегнул окриком. Отвечай!
Ответом мне было молчание. И пульсирующий символ Верность над его головой. Орденец, почувствовав боль, выпучил глаза. С десяток вдохов сопротивлялся ей, а затем затараторил:
Таинство песни мечей заключается в том, что десяток собратьев, выбравших
Но с каждым словом голос его становился всё тише, пока совсем не стих. И я даже понимал, почему он замолчал. Наверняка произносил вслух тайну своего Ордена, а наказанием должна была сталь либо боль, которая бы заставила его потерять сознание и перестать отвечать, либо и вовсе смерть. Вот только я зря, что ли, готовился к этому разговору?
Губы орденца дёрнулись, а через мгновение он захрипел и выгнулся дугой. Над его головой ярко сверкал запрет убивать себя. Жилы на шее орденца вздулись, он заскрежетал зубами, и я от досады цыкнул.
Сон!
Склонился ближе к обмякшему телу, которое всё равно продолжали сотрясать судороги, всмотрелся в то, что происходило над его головой. Понятно, что он попытался убить себя, а мой запрет не дал этого сделать. Но кто же ожидал, что он будет так упорен и не потеряет сознание? Эдак его могла убить боль наказания от моего Указа, который запрещал ему убивать себя. Дарсова бессмыслица.
И что же мне теперь делать? Как заставить его отвечать? Уговаривать? Так он ведь мне не поверит, что я отпущу его живым. Не после того, как я убил столько его собратьев. Попробовать наложить ещё один Указ? Тот, что запретит ему даже обращаться к духовной силе и истоку? Это ведь не должно быть сложней, чем запрет на техники или Возвышение?
От всех этих мыслей у меня даже заболела голова.
Поэтому на шорох знакомых шагов обернулся с облегчением. Но всё равно буркнул с недовольством:
Зачем вышла?
Рейка не осталась в долгу:
А сколько я там должна сидеть? Пока солнце не сядет?
Я хмыкнул:
Пока я не закончу здесь.
Рейка явно напоказ начала озираться и водить пальцем, словно считая тела, наконец повторила мой хмык и упёрла руки в бока:
Так вроде закончил. Ни одного на ногах не осталось. Пожалуй, третий брат купил бы мне целую чашу засахаренных драконьих ягод в обмен на такую байку.
Рейка оживилась, сменила свою картинную позу и принялась размахивать руками, с каждым новым словом все повышая и повышая голос:
Он в одиночку вышел против сотни отборных Мечей. Каждый из них годы провёл в тренировках, каждый был так широкоплеч, что на его броню уходило металла вдвое от обычного. Их мечи дрожали, сплетая песню, от которой у всех подгибались колени, набрав воздуха, Рейка выкрикнула:Но только не у него! В его руках свистело копьё, безжалостно разя орденцев, сбивая их с ног, отрубая им руки и ноги, рассекая
Я не выдержал и перебил:
Хватит! У меня аж уши заворачиваются от этой чуши. Не стоит твоя байка чаши сладостей. Ты бы для начала попробовала детям сказки придумывать про Рама Вилора.
Рейка насупилась на миг, словно обиделась, но едва я начал думать, не слишком ли грубо осадил её, вдруг расхохоталась:
Ладно, уговорил, но тут же хитро улыбнулась. Первая моя сказка будет про Рама Вилора, который вышел против сотни врагов и остался цел.
Я покачал головой, но смолчал, лишь махнул рукой:
Постой пока в стороне, мне нужно задать им несколько вопросов.
Рейка просияла и выпалила:
Нужно ещё отобрать их вещи! В байках третьего брата всегда герои так делают!
Хмыкнув, предложил:
Займёшься? И не забудь про амулеты.
Проследив за ринувшейся прочь Рейкой, перевёл взгляд на орденца под своими ногами. Ничего я не буду с ним делать. У меня тут их ещё десяток, я убил лишь одного из его подчинённых, не успев сдержать удар. Не может такого быть, что все они так же верны своему Ордену и все так же сообразительны и сильны духом.
Через двадцать вдохов кандалы, цепочка, мои Указы и артефакт оказались на другом парне.
С ним и впрямь пошло легче. Он боялся меня, с ужасом вжимаясь в мостовую, даже не подумал сжечь себе сердце или выдать мне какую-нибудь тайну, чтобы его убил Указ Ордена.
Он сразу принялся отвечать:
Мастер Указов Ордена накладывает два вида печатей! он торопился сказать это мне, захлёбываясь словами. Одни, защищающие тайны нашего Ордена, убивают на месте, другие, те, что не так важны, лишь уродуют лица тьмой, чтобы каждый послушник зналэтот человек преступил клятву и должен умереть от руки Ордена.
Я даже скривился. Как это? Впервые слышу, чтобы Указы могли влиять на человека внешне. Усыпить, заставить молчать или говорить, заставить следовать Долгу или Верности, чтобы не подразумевали Древние под этими символами, многое могли сделать Указы, но нарисовать на лице печать? Печать из стихии?
Указал на своё лицо, на котором давно уже не было тьмы, спросил:
И как? Похоже на эти ваши печати? с нажимом добавил. Это просто шрамы от стихийного яда Зверя, который до сих пор плещется в моих жилах.
Орденец облизнул губы, прошептал:
Это всегда по-разному выглядит, но тьма всегда оставляет шрамы именно на лице. И он снова облизал губы, через силу выдавил. Очень похожие на ваши.
Я нахмурился, уточнил:
Если ты знаешь, как это выглядит, то уже видел таких людей?
Орденец сглотнул, признался:
Трижды. Один послушник пытался отказаться от служения и вернуться домой. Мы проснулись от его криков, и управитель объяснил нам, что это его наказал Указ.
Он замолчал, и мне пришлось подтолкнуть его:
И что с ним случилось?
Мы Когда он очнулся, то управитель приказал убить его за предательство клятвы Ордену. Мы Мы убили его. Потом ещё послушник, он украл оружие и пытался его продать. И ещё один трус, который бежал во время сражения.
Я процедил:
Так значит настолько похоже, что вы даже не сомневались?
Орденец несмело кивнул, покосился в сторону:
Служитель Израм видел в своей жизни даже больше пред побледнев, орденец быстро поправился. Людей с тьмой.
Я проследил его взгляд. Кто бы сомневался: глядит на того, который попытался убить себя, на своего командира. Спрашивать же его бесполезно. Я должен продолжать задавать вопросы этому, который отвечает.
Через две тысячи вдохов я наложил Сон и задумался. Да, мастер Указов Ордена имел чёрные волосы, а его стихией была тьма. И только тьма. Он не был двуталантом, как и не подходил по возрасту. Уже старик, который тем не менее оставался одним из сильнейших идущих Ордена, Предводителем Воинов и всю жизнь служил Ордену.
Можно было бы считать, что произошло недоразумение. Что увидь орденцы меня впервые сейчас, когда я надёжно запер тьму в Жемчужине и они бы прошли мимо, не посчитав меня предателем. И тогда выходило бы, что убил я их зря. Поддался желанию решить всё здесь и сейчас, устав от бегства или отыгрываясь за свой страх и унижение у выхода с Поля Битвы. Если бы не одно «Но».
У мастера Указов Ордена был ученик. Вполне зрелых лет, совсем не старик, да ещё и появляющийся в Ордене очень и очень редко.
Да, Тёмный не был мастером Указов. Его печатей я не нашёл на тюремщиках. Он не пытался наложить их и на меня. Но при всём этом орденец не смог назвать мне никого из сильных идущих в ближайших окрестных землях, кто бы ещё владел тьмой.
Если Тёмный хотел получить техники для этой своей стихии, то он мог пойти только к этому мастеру Указов Ордена. И кто знает, не пошёл ли? А может быть, это лишь мои домыслы. Тёмный был Предводителем, мог летать по всему Поясу, он вообще мог вырасти в дальних землях, о которых простой послушник Ордена Поющих Мечей даже не слышал. Ему и в голову не приходило ими интересоваться и подсчитывать число коснувшихся редких стихий.
Загадка. Которую мог бы разрешить Клатир или кто-то из глав фракций. Уж они-то наверняка бы слышали слухи о подобных стихиях.
Я же даже не понимал, каким образом этот мастер Указов создаёт такие печати, что оставляют внешние следы, да ещё и выплёскивают из себя тьму. В голову мне приходил только один способ, раз этот старикПредводитель. Каждый раз, накладывая Указ, он ещё и вкладывает в человека часть своей стихии. Но не для того, чтобы сделать его сильней. А чтобы отравить его, когда он нарушит обещание. Тоже слабо представляю, как это сделано, как увязаны между собой Указ и вложенная стихия. Пожалуй, только Клатир ответил бы мне точно.
Но я хотя бы мог это проверить.
Склонившись над орденцем, коснулся его ладонью, отправляя в него Длань. В прошлый раз меня интересовали раны на бедре, сейчас же я сразу отправился духовным зрением в голову. И этого уже оказалось достаточно.
Невдалеке от Та-Ча-Кроу в пустоте тела висел крошечный шарик тьмы.
Дарсово отродье!
Я даже не заметил, как вырвался духовным зрением из тела орденца и отшатнулся прочь. Выдохнув, двинулся к остальным. Тьма нашлась во всех десяти орденцах. И если у Израма я тоже давно стёр Указы, то на остальных они оставались на месте.
Осторожно принялся вливать в первый из них дух, делая его своим, вчитывался в ограничения. Хотя понимал, что вряд ли такие вещи их старик Предводитель вписывал простым языком, но все же Одно то, что он делал это со всеми тысячами послушников, говорило прямо, что он не ленив. Но ведь есть ещё и ограничения по духу. Вписать сотню символов на Древнем это совсем не то же самое, что тысячи на простом языке.
И когда не сумел понять в очередном Указе ни единого символа, сразу сообразилэто оно. То, что я искал. Тщательно перенёс все знаки в жетон, шагнул к следующему орденцу уже зная, какой Указ делать своим. А через десяток вдохов стало ясно, что знаки совпадают до единого.
Хотелось ещё много чего попробовать. Например, как-то вынудить тьму раскрыть себя, наказать предавшего Орден. Но у меня просто не было на это времени. Да и Одно дело убить их всех в бою, другое дело мучить после.
Впрочем, дело не только в ярости схватки. Они дважды пытались убить меня. И ни один из них не Тамим. Я очертил над этим десятком большой Указ и не колеблясь произнёс про себя: Смерть.
Отвернувшись, махнул давно скучавшей в стороне Рейке, подзывая её и указывая направление:
Идём.
Первые несколько поместий она молчала, затем осторожно поинтересовалась:
И ты их оставишь вот так?
Я, прислушиваясь к тишине вокруг и считая, нарушавшие их шаги големов, пожал плечами:
А что не так? Ты не у всех собрала кисеты?
Да нет же! Рейка даже взмахнула рукой, вырвалась на шаг вперёд, заглядывая мне в глаза. Ты же не добил их!
Я вздохнул:
Откуда столько кровожадности? Я тебе что, мясник какой-то?
Рейка смутилась, невольно оглядела свои руки, сбилась при этом с шага, но быстро нашлась:
Не знаю уж что ты не поделил с ними раньше, но теперь они точно имеют повод для ненавиститы убил кучу их собратьев. Будто мало нам Тамим, теперь ещё и эти будут собирать на нас отряд.
Возразил:
Мне, кажется, они уже всех собрали. Больше Мечей на Поле Битвы нет.
И я действительно так думал. Часть орденцев была сильна, среди них нашлось больше десятка Мастеров, пусть и слабых. Может, конечно, есть и в южной части Поля Битвы отряды орденцев, но вряд ли их там много.
Рейка всплеснула руками:
О чём ты, а? Третий брат всегда говорит, что нужно убивать своих врагов, чтобы они не плодились.
Мне стало интересно:
А что говорит об этом первый брат, тот, который рассказывал тебе о добродетелях идущих?
Рейка задрала подбородок:
Что справедливостьэто, когда поднявший на тебя меч, получает в ответ меч; желавший убить тебя, сам падает убитым. Пусть некоторых ты и убил, залив кровью с ног до головы, но я собрала трофеи со всех, потому что это тоже справедливо.
Я кивнул:
Тогда тебе не о чём беспокоиться. Они все мертвы.
Рейка замерла, недоверчиво переспросила:
К-как мертвы?
Големы решили, что наше время истекло, бросились к нам. Мне привычно хватило одного ограничения на десять вдохов и шести ударов на троих, чтобы справиться с ними.
Замерев над ними, я поднял взгляд на Рейку:
Ты же подсматривала за боем, Я глядел на неё, пока она не кивнула. Похоже было, что я с орденцами сдерживал силу?
Н-нет, но те, кому ты задавал
Я отрезал:
Те десять тоже умерли, едва я отошёл от них. Думаешь, я оставил бы их в живых после того, как они пытались убить меня?
Рейка возразила:
А как же Тамим?
Я покачал головой:
Ты сама сказалаони Тамим. Я обязан Сарефу, но не Мечам. К тому же мы обокрали их
Рейка вспыхнула:
Забрали заслуженные трофеи!
Я пожал плечами:
Пусть будет так. А если в кисетах найдётся какая-нибудь тайна их Ордена или техника, которой старшие крайне дорожат? Не хватало ещё, чтобы за мной, да и за тобой, на землях Пояса гонялись бы ещё и Мечи, и покривил душой, сказав:Я убил их по этой причине, а не потому, что это было бы справедливо.
Рейка нахмурилась, но затем помотала головой:
Нет! Не верю, но я не успел даже усмехнуться, как она закончила мысль. Они простые послушники и кто там у них следующий? Неважно. Кто бы таким слабакам, что уходят в чужие земли, дал бы унести тайны Ордена или свитки редких техник? Зачем ты себя принижаешь до какого-то грабителя с дорог?
Мне были приятны эти слова, но я буркнул:
Следующие по рангу служители и они тоже были здесь, можешь мне поверить. Будешь разбирать их кисеты, проверишь свои слова.
Я?
Постарался сдержать улыбку:
Ну, должна же и от тебя в нашем отряде быть польза?
Но похоже вышло не особо, Рейка вспыхнула, отвернулась. Я же открыто ухмыльнулся, пользуясь тем, что она меня не видит, шагнул ближе и подхватил её на руки. Через миг сорвался с места Рывком.
Остановился только тогда, когда в очередном поместье появившийся на террасе голем не замер на ней, а сразу спрыгнул в сад.
К нам.
Как я и думал. Про эти кварталы второго кольца ни Гавал, ни Кирт ничего не могли мне рассказать. И они, и их заказчики были слишком слабы, чтобы сюда соваться. Но я уже давно заметил изменения в поведении големов и ожидал, что скоро мой бег через поместья остановят. Будь дела иначе и десятки ловкачей легко бы добирались до сердца Поля Битвы, срывая там богатый куш. Но что-то я не слышал баек про таких парней. Кто знает, что ждёт Предводителей там? Битвы с целыми отрядами големов?
Рейка послушно и привычно скользнула за спину, вскидывая руку к амулету. Я же двинулся навстречу голему, оценивая его внешний вид. Насколько себя ограничить?
Пятая звезда.
Удар голема сотряс Пронзатель и меня. Мне даже показалось, что я снова услышал хруст древка. Отскочив, изменил печать ограничения.
Шестая звезда.
И новый удар не стал принимать кулак к кулаку, пытаясь победить силой. Лезвие Пронзателя закрутилось по-змеиному, ныряя под удар голема, скользя по его предплечью. Он, по сути, сам помог острию ударить его в глазницу, направив его. Впрочем, заслуга в победе принадлежит и технике, ведь в этот раз я использовал третье созвездие Звёздного Клинка. Сто пятьдесят узлов.
Добычей стал десяток средних духовных камней, которые валялись прямо за порогом, на виду. Неплохо. Хороший меч для наёмника у Энтци или десять ночей с теми девушками
От этой мысли я замер. С чего я вообще о них вспомнил? В себя меня привёл голос Рейки:
Эй, Леград, ты чего на меня уставился?
Я растерянно заморгал, поняв, что и впрямь гляжу в упор на Рейку. Откашлялся, хрипло ответил:
Ничего, задумался, сунул ей камни. На, держи.
Камни она приняла, но подозрительно прищурилась:
И о чём же таком ты задумался?
На миг я растерялся:
Э-э-э, но тут же нашёлся. О том, что устал таскать тебя на руках.
Рейка смутилась, взгляд её сразу стал виноватым. А я продолжил, пока она не сообразила, что Мастер, даже который сжигал годы жизни, не может так быстро устать:
Это раз. А два, что тебе пора тоже становиться сильней, а ты давно не тренировалась.
Она растерянно спросила:
Сейчас?
Я пожал плечами:
А когда? Пусть пока Тамим успокоятся. Уверен, что найдутся и те, кто видел мою схватку с Мечами, так что нужно подождать. Мы достаточно отдались от того места, но делать круг, чтобы вернуться? Я скривился, покрутил в воздухе рукой. Совсем не хочется рисковать. Думаю Тамим сейчас следят за выходом и не дадут нам покоя.
Рейка прищурилась, с подозрением уточнила:
Ты же, вроде, торопился выйти, тебя там должны ждать.
Это было правдой, но не думаю, что Кирт и Гавал сбегут, если не дождутся меня в назначенный день. Они люди Даргела, когда пройдутся по городу, увидят на воротах изображение Леграда, то затаятся. Денег у них достаточно. Главное, чтобы не стали заодно с Леградом искать и стражников из Ясеня. Но будем надеяться, что сейчас все важные шишки заняты этим своим турниром. Кстати, возможно, он же заставит и Тамим тоже убраться отсюда. Сколько до него осталось времени? Неделя, две?