Все, что оставалось Дионе, это вжаться инстинктивно в грудь Раскеля, свое единственное укрытие, и зажмуриться. И перестать дышать, чтобы не наглотаться огня.
Подбрасывать ее почему-то перестало, словно Раскель не скакал дальше по земле, а летел по воздуху, отчаянно вопя уже одно только: «А-а-а»
А потом и крик его оборвался, и Диону снова тряхнуло. Да так, что полетела куда-то уже она сама, лишившись вдруг своего укрытия. Потом ударилась всем телом о что-то каменно-твердое и, опять же инстинктивно, выпустила когти, пытаясь в это «что-то» вцепиться.
Получилось
Опора оказалась надежной, остановила ее не то полет, не то падение. Замерев, Диона переждала утихающую боль от удара, по счастью, не слишком сильного, после чего, по-прежнему с зажмуренными глазами, опасливо принюхалась.
Дышать как будто было можно. И жаром не обдавало.
Проскочили?
Что-то зашуршало неподалеку, послышались энергичные хлопки.
Фух! облегченно выдохнул кто-то. Это все? Изрядно ощипанные, но непобежденные?
Капитан Хиббит
То была разминка, угрюмо ответили ему, всего лишь.
Черный магистр
Диона осторожно приоткрыла глаза и обнаружила, что лежит, распластавшись, на асфальтесером, с трещинами, заваленном строительным мусором. Нет, скорее, мусором после сноса. Странно.
Так же осторожно она подняла голову, огляделась.
Местность вокруг изменилась категорически. Вместо полягородская улица, вся в развалинах. Вместо ночисумерки.
И совсем рядомчертовски привлекательная дырка в стене
Она только приподнялась на лапах, намереваясь шмыгнуть туда, как ее ухватили за шкиркусо знакомой неласковостью. И в следующий миг Диона вознеслась вверх и очутилась на знакомой груди, за вырезом красивого еще недавно синего пуловера, прожженного теперь в нескольких местах и воняющего гарью.
Она чихнула, вздохнула и огляделась заново.
Раскель, капитан и черный магистр стояли посреди безлюдной улицы, охлопывая на себе дымящуюся одежду.
Да «ощипаны» все трое оказались и впрямь изрядно. Волосы опалены, лица черные от копоти, наверняка и ожоги есть Зато магических коней нет как нет.
Капитан Хиббит, догасив жалкое подобие своего прежде модного костюма, тоже пошарил взглядом по сторонам и скорчил выразительную гримасу.
Ну и дыра!.. Лошадки-то наши гдетю-тю?
Неважно, сказал Идали. Понадобится, новых смастерим. Здесь они нам не нужны, проходил я уже эту дыру. Без поводыря.
Он вдруг повернулся к Раскелю и бросил острый взгляд на Диону.
С вашей девушкой, конечно, легче будет отсюда выбраться, только не нравится что-то она мне.
Да? притворно удивился Кароль. Хорошая у нас девушка, не сомневайся. Своя
Не в этом дело.
Идали подошел ближе, взял ее одной рукой за голову, повертел туда-сюда, заглянул в глаза.
Кто чары на нее наложил?
Точно не скажу, ответил Кароль. Но подозренья имею. Пока тебя не было, твою квартиру пасли. Тот типчик с золотыми кольцами в ушах, как я понимаю. Так что, возможно, он и потрудился.
Идали опустил руку.
Арабес Черт! Тогда я ничего сделать не смогу.
А что нужно-то? забеспокоился Кароль.
Черный магистр вздохнул.
Снять их, и поскорее. Боюсь, она уже чувствует себя больше кошкой, чем человеком
Она не человек, перебил Кароль.
Да? Тогда, возможно, продержится чуть дольше. Но все равно сдастсятакова особенность этих чар. Навязанная личность, кошачья в данном случае, постепенно вытеснит настоящую.
Это необратимо? Кароль помрачнел.
Да, если помощь опаздывает. Самый мягкий итогшизофрения.
Кароль призадумался.
Знаю я одно такое заклинание, пробормотал он. И контровое к нему
Такоготочно не знаешь, Идали досадливо дернул ртом. Контрового тем более. Вспомни, чья наука Черт! повторил он. Даже я ничего подобного уже не знаю, доступа лишен.
Тут заговорил Раскель.
Зато я знаю, сообщил он с какой-то непонятной интонацией в голосе. Не то с вызовом, не то с насмешкой. Но советовал бы вам обоим хорошо подумать сперва. Ведь если расколдовать ее сейчас, мы останемся без поводыря.
Не дожидаясь ответа, он неторопливо отошел в сторону, присел на камень, один из многих, валявшихся на улице. Вынул кошку из-за пазухи, уложил ее к себе на колени и принялся поглаживать против шерсти.
Идали проводил его слегка удивленным взглядом. Потом повернулся к брату и спросил с точно такой же интонацией:
Не слишком ли он крут для стажера?
Капитан Хиббит посмотрел на него, на Раскеля. Стряхнул копоть с рукава.
Вообще-то он не простой цыган, сказал после паузы. Аркан, если ты не в курсе, а их обучают магии с малолетства. Как белой, так и черной.
Идали поднял брови.
Вот как. И он имеет что-то против меня?
На сей раз капитан ответил без заминки:
Конечно. Ты стырил то, за что он отвечал перед табором, Дурную Удачу.
А, только и сказал Идали.
И насчет девушки он прав, добавил Кароль. Если снять с нее чары сейчас, мы не только останемся без поводыря. Сюда еще немедленно прибудет летучий отряд Волшебной Стражи. И чем бы дело ни кончилось, ты лично пойдешь под судза передачу универсуса
Пойду, резко перебил Идали. Куда угодно пойду, если ты мне гарантируешь, что жена моя в результате окажется дома, в безопасности.
Кароль пожал плечами.
Такой гарантии я дать не могу. Клементина сейчасзаложница. В случае применения силы надо ли продолжать?
Идали стиснул зубы. Задумался.
Да уж, тут какое решенье ни прими, всюду клин
Диона зашипела и выпустила когти, впившись ими в ногу Раскеля.
Тот дернулся. Но гладить ее против шерсти не перестал.
Тихэс, чаёри, шепнул он, как шептал, должно быть, в другое время и в другом месте норовистой кобылке. «Тихо, девочка» Ничего худого я не делаю. Силой с тобой делюсь.
Диона втянула когти. Постаралась расслабиться.
Спасибо ему, конечно, но
«Зачем?» спросила она.
Нет, чего опасался Идали Хиббит, она, разумеется, поняла. Только вот причины для этих опасений не видела, поскольку настоящей личности ее на самом деле не могли повредить никакие чары. И то, что происходило с ней сейчасусиление кошачьей составляющей, если можно так выразиться, свидетельствовало как раз о том, что начал свою работу защитный механизм, укрывая, как бы «окукливая» главное
Раскель перебил ее рассуждения непочтительным хмыканьем.
«Может, так и есть», сказал он уже мысленно. «Но хорошо бы ты себя совсем не забыла. К кому пойдешь за помощью, если до Налачи Бахт не доберешься? То есть до универсуса? Можешь и своих забыть, кто такие!»
«Не забуду», ответила Диона, не слишком, впрочем, уверенно. В конце концов, таких чар на нее еще не накладывали.
«Вот именно», снова хмыкнул Раскель в ответ на ее последнюю мысль. И бросил в сторону братьев Хиббитов косой взгляд. «Я тебя, между прочим, расколдовывать не стану, что бы они там ни решили».
«Почему?»
Ответ она на самом деле знала, и Раскель промолчал. Попросту замкнул от нее свои мысли.
Диона прикрыла глаза.
Увидела милый, манящий огонек, где-то справа от себя, и заворочалась под наглаживавшей ее рукой, пытаясь повернуться в ту сторону. Раскель не препятствовал, наоборот, помог
Онаединственный проводник. Поводырь, как выразился черный магистр. Без нее они будут здесь блуждать вечность. Это домой своего неверного слугу демон отпустилпотому, конечно, что там его поджидал последний, решающий удар. Но вот подпустить к себе снова
Да, наверно, лучше ей пока оставаться кошкой.
Ведь, став собой, она перестанет видеть этот огонек. Попадет в то же положение, что и остальные. А сможет ли вызвать помощь наверняка не сказать. Ибо только для ее теперешних, кошачьих глаз открыта во всех своих хитросплетениях истинная энергетическая конструкция этого мира. Сплошь бутылки Клейна вперемешку с лентами Мебиуса. Лабиринт-калейдоскоп, где то и дело меняются местами тупики, проходы, повороты и выходы. В которых глохнет всякий зов и увязает всякая сила
Что откроется ее настоящему взору? неизвестно. Сможет ли пробить этот лабиринт направленный луч, даже если ей и удастся войти в нужное состояние? уверенности нет ни малейшей
* * *
На вопрос, были это ее собственные мысли или же продиктованные демоническими чарами, ответить Диона затруднилась бы.
Не знал этого и Раскель.
Желание ее остаться кошкой было вроде бы на руку им всем. Но отчего-то, следя за дальнейшими размышлениями Дионы, радости он не испытывал, только хмурился.
Вправду, что ли, в этом странном месте все так путано и хитро? И настолько безнадежно?
Судя по лицам братьев Хиббитов, когда те подошли к нему наконец, насовещавшись, принятое ими решение обоих тоже не радовало.
Раскель покачал головой и, не горя желаньем узнать, что победилорасчет или гуманность, равно грозящие неприятными последствиями, коротко сказал:
Сама не хочет чары снимать.
Услышав это, братья явно испытали облегчение.
Правда, тут же и посуровели.
Но начал Кароль.
Она думает, что с ней все будет в порядке, хмуро объяснил Раскель. И не уверена, что сможет вызвать своих. Хочет довести нас до места. Если что, я там ее расколдую. А пока можно помочь своей силой. Я уже поделился. Потом и вам покажу, как это делается.
Да мы, поди, и сами кое-что знаем, не без яда в голосе проворчал Идали. Раз так вставай, стажер, двигаться пора!
К этому времени и здесь успело стемнеть. Луна не вышла, мрак среди развалин воцарилсяхоть глаз коли.
На магическое освещение сил они решили не тратить. Наломали сучьев с ближайшего мертвого дерева, соорудили на скорую руку что-то вроде факелов. Подпалили их и тронулись, лавируя меж уличными завалами, в путьв сторону огонька Дионы.
Готовьтесь к землетрясению, предупредил Идали, кто как может. А еще лучшек любой неожиданности
Диона поворочалась немного за пазухой у Раскеля, досадуя на медленность нынешнего передвижения, потом затихла. Думать перестала, отдавшись любованию своею путеводной звездой.
И Раскель остался наедине с собственными мыслями, которые постарался надежно укрыть от всех.
Братья шли впереди, поэтому взгляд его поневоле упирался то и дело в спину Идали Хиббита.
Служителя тьмы.
Мужа светлой девы.
Счастливого соперника
Уму непостижимо было, что именно она в нем нашла.
Красавцем не назовешь. Ни ростом, ни статью не удался. И умом не богат, похоже, если согласился променять волю вольную на службу какому-то хозяину. Хоть бы тот его и золотом усыпал по маковку.
Что слаще воли? Быть самому себе владыкой, не служить никому. Гулять по свету. Делать что хочется
«А разве ты никому не служишь?» вопросил вдруг какой-то вкрадчивый голосок из глубин его существа. «Не исполняешь приказаний отца?»
«На то он и отец», возразил Раскель. «Имеет право сыну приказывать!»
«Но ты боишься его сильнее, кажется, чем этот гаджёсвоего хозяина?»
«Ну может быть», вынужден был признать Раскель.
В храбрости счастливый соперник его, пожалуй, и впрямь превосходил.
Долго собирался, правда, но все-таки пошел против демона. И даже сдаться сейчас решил не из страха за себя. А ради жены
Но ведь он, Раскель, тоже посмел ослушаться отца!
«Сравнил», насмешливо сказал голосок. «Какого-то цыганского барона и демона!»
«Отец силен», сумрачно ответил Раскель. «Он не «какой-то». Я б посмотрел, кто кого, окажись он на моем месте, когда дойдем»
«Дойди сперва», мерзко захихикал голосок. «Оно тебе надо вообще, если хорошенько подумать? Спасти красавицу, чтобы отдать ее счастливому мужу? А самому чтоспасибо, которое она скажет?»
«Уймись!» скрипнув зубами, попросил Раскель.
Но просьбе его не вняли.
«А то и не скажет. На радостях просто забудет про тебя Нет уж, спасать красавиц желательно для себя самого!»
«Так я и сделаю», угрюмо пообещал Раскель. «Если подскажешькак. Ты вообще кто? С кем я говорю?»
«С собой», снова хихикнули в ответ. «Непривычное занятие? Про внутренний голос никогда не слыхал? А это я и есть». Голосок вдруг посерьезнел. «Лучшая часть твоей души. Защитник и опора. Здравый смысл, спасающий тебя от совершения глупостей. И я тебе говорюступай домой! Налачи Бахт вернуть не удастся. Отец простит, когда узнает, с кем тебе пришлось иметь дело. Что же до красавицы, ее ты все равно не получишь. А спасателей тут хватит и без тебя!»
Раскель в очередной раз уперся взглядом в спину Идали Хиббита. Внезапно возненавидев его всем сердцем.
«Кому ты нужен?» продолжал тем временем голосок. «Думаешь, тому, второму гаджё, которого ты было размечтался звать другом? Да он уже забыл про тебя! Брат ему, конечно, дороже. Навязываться будешь? Ой, не советую. Гордость имей!»
Раскель перевел взгляд на Кароля.
Тот шел плечом к плечу с братом, твердой мужской походкой, успев неведомо когда и где растерять свои актерские, легкомысленные манеры, делавшие его таким заметным в толпе. Друг с другом они сейчас не разговаривали, но почему-то было ясно, что эти двоевместе. Как пара близнецов. Думают об одном, и им не надо слов, чтобы каждый сделал в нужный миг то, что требуется.
И Раскель незамедлительно почувствовал себя лишним.
Отчего симпатии к Идали Хиббиту у него не прибавилось. Кажется, он даже пожелал ему смерти в этот миг
Но тут Кароль обернулся на ходу. Спросил взглядом, все ли хорошо, послал улыбку, подбадривая.
От сердца немного отлегло.
«Молчи!» сказал Раскель внутреннему голосу. «Я сам не дурак».
«Думаешь, это он о тебе беспокоится?» снова завелся тот. «О кошке на самом деле, без которой не обойтись!..»
Земля под ногами вдруг угрожающе дрогнула.
По асфальту, и без того не гладкому, побежали новые трещины. Где-то с грохотом посыпались с высоты камни.
Идали Хиббит резко остановился, схватил брата за руку.
И рявкнул:
Стажер, ко мне! Быстро!
Раскель замедлил шаг.
Онне собака
Тут земля содрогнулась снова. И встала на дыбы, вывернувшись из-под ног.
Глава 4
В то, что она еще жива, верилось с трудом.
Но это было так. Жива, да к тому же невредимаесли не считать нескольких горящих огнем царапин на руках, которыми она едва успела прикрыть лицо, когда ветер вдруг швырнул ее в крону дерева. Пышную, зеленую, сучковатую Зеленую?
Странно. Темно ведь былодай бог само дерево разглядеть, не то что цвет листвы!
Да и ветер странный
На землю он опустил ее аккуратно и бережно, как яйцо в корзину. И это после всей неистовой круговерти в воздухе, после всех кувырканий и яростных бросков из стороны в сторону, от которых мутилось в голове и обмирало сердце в ожидании последнего, страшного удара о земную твердь!
А потом он стихтак же резко, как и начался.
Полежав некоторое время без движения и заново обретя способность чувствовать и соображать, Катти рискнула наконец пошевелиться, приоткрыла глаза. И обнаружила, что лежит на реденькой зеленой травке, что руки-ноги у нее целы и нигде и ничего не болит. И что ночь, успевшая накрыть мертвый город, сменилась почему-то тем же серым пасмурным деньком, который встретил их в этом мире.
Собравшись с силами, сев и оглядевшись, она увидела, что города, казавшегося бесконечным, не стало тоже. По левую руку от нее раскинулся осенний чахлый лесок, наполовину облетевший, по правую была река.
Да какая
Катти уставилась на нее во все глаза.
Другого берега было практически не видать. Так, призрачные крохотные холмики в сером тумане на горизонте И о том, что это река на самом деле, а не, скажем, озеро, догадаться можно было лишь потому, что довольно быстрое течение ее то и дело проносило всяческий мусор.
Интересный, надо заметить, мусор. Намекавший на то, что где-то выше по реке живут люди. Покуда Катти глазела на нее, мимо проплыла, в частности, пустая винная бутылка, следомразмокшие куски цветного картона, похожие на остатки коробки, потом еще какие-то лохмотья, плохо различимые, но явно рукотворные
Проводив все это озадаченным взглядом, она рискнула подняться на ноги. И окончательно убедилась в том, что ветер обошелся с ней весьма милосердно. Не причинил ни малейшего ущерба, вот только оставил без метлы.