Приободрился немного.
И затосковал.
Едва лишь думать стало не о чем и делать нечего, кроме как продолжать падать в неведомую бездну, сердце вспомнило волшебную деву.
Сиянье красоты ее затмило тьму, и грохот стих, когда в ушах вдруг зазвучал ее голос Прекрасное виденье это согрело Раскеля на миг, но сразу же и отозвалось в душе такой болью, что, кажется, впервые в жизни он готов был заплакать.
Никогда ему не быть рядом с этой девушкой, не обнять ее, не назвать своею. И даже, может быть, никогда не увидеть больше
Раскель начал было прощаться еще и с ней. Но вспомнил вдруг, где Клементина находится теперь, и тоска его мгновенно сменилась лютой злобой.
Порвал бы голыми руками всех демонов, решись те выйти на честный бой! Да только вот дождешься от них, как же
Без хитрости тут не обойтись. Думать надо. Всю цыганскую науку на помощь звать.
От которой, правда, в данный момент никакого проку нет. Ладно, ладно, вот упадет онкуда там чертом уготованода осмотрится
Хорошо бы еще чутье не подвело! Как там, в доме у Идали и почему он выглянул из кабинета так поздно? Секундой раньше быи от твари, что утащила Клементину, уж точно остались бы одни клочья!..
Раскель в бессильной ярости скрежетнул зубами.
И упал наконец.
Ощущение было такое, словно рухнул в гигантскую перину. Выбив из нее при этом облако едкой пыли, которой тут же и вдохнул всей грудью и глотнул полным ртом.
Что-то мягкое, податливое, душное вобрало его в себя, обволокло с головы до ног, потом слегка спружинило, выталкивая обратно, но Раскель уже ничего не соображалкорчился на этом мягком, задыхаясь и кашляя. До рвоты и судорог
Отдышавшись кое-как, он селв кромешной тьме, стащил с плеча рюкзак, выудил оттуда флягу с водой. Сполоснул рот, жадно сделал несколько глотков. И тут вверху, высоко у него над головой, что-то грохнуло. Словно бы упала и захлопнулась огромная крышка.
После чего наступила тишина. Мертвая.
Как в гробуневольно подумал Раскель.
«В сундуке», подумал кто-то в ответ. И тихонько чихнул.
Кошка! вспомнил он.
На месте, живая. Не задохнувшаяся, не придавленная. Хорошо
В каком еще сундуке? машинально спросил он вслух, радуясь, что не один в этом мраке.
Вместо мыслей Диона передала ему сперва вереницу загадочных, промелькнувших с невероятной быстротой схем и формул, потом ответила: «В дубовом».
Не понял
«В обыкновенном дубовом сундуке. Размерами метр на полтора. И высотой в метр», добросовестно пояснила она.
Что за бред ты несешь?
«Откуда же я знаю?» Диона как будто слегка обиделась. «Если это бред, то не мой. Говорю что вижу».
И что ты видишь?
«Мы с тобойв сундуке. Со старым хламом. С матрасом, одеялами и бельем. Слышал, крышка только что стукнула?»
Соображал Раскель, видимо, пока еще плоховато. Во всяком случае, сказанное ею не лезло ни в какие ворота.
Хотя о крышке, кажется, он и сам подумал, когда грохнуло?
Вроде слышал, сказал он осторожно.
«Вот!» ответила Диона. «Это его закрыли».
Все-таки бредитпонял Раскель. Ударилась головой? Не могла, кажется, под защитою была вместе с ним
Он сунул руку за пазуху, ощупал ее мордочку.
Диона вздохнула.
«Не веришьпойди проверь. С четырех сторон стенки, сверху крышка. Правда, до нее ты не дотянешься».
Сама-то слышишь, что говоришь? не выдержал Раскель. Высотыметр, и я не дотянусь? Да как я тут вообще поместился?!
«И я не понимаю», заявила она. «Уменьшили нас, что ли?»
Раздосадованный Раскель не без труда поднялся на ноги, увязая в чем-то мягком. Зажег в ладони магический фонарик, посветил по сторонам. И впрямь увидел четыре дощатые стены, без окон, без дверей, метрах от себя этак в пяти. Высоко вверху разглядел такой же дощатый потолок.
Под ногами было что-то вроде пестрого ковра. Который проминался при каждом шаге так, словно внизу лежало друг на дружке несколько пуховых перин.
Слова Дионы здорово походили на правду. Только вот сундук был тогда уж не метр на полтора, а все десять на десять. И столько же в высоту
В воздухе еще кружилась пыль, поднятая его падением.
Раскель стиснул зубы.
Вот как, значит.
Бросили в старый хлам. За ненадобностью.
И накрыли крышечкой. Чтоб не вылез
«Нет, не уменьшили», снова произвела в уме какие-то молниеносные и непонятные расчеты Диона. «Мы прежние. И все же не только умещаемся в несоразмерном пространстве, а кажемся с ним по сравнению маленькими. О-о-о как интересно! Мыне мы? Проекция?»
Дальше Раскель не слышал.
В грудь словно кипятком плеснули, глаза застило пеленой.
Смеются здесь над ним, что ли?!
* * *
Братья Хиббиты тем временем не падали никуда.
Вокруг них попросту незаметно сменились декорации.
Земля больше не тряслась, но самодельные факелы вдруг погасли, и когда Идали, крепко выругавшись, разжег их заново, от города уже не осталось и следа, и стояли они с Каролем в коридоре.
Узком и длинном. Темном, без окон. С облупившимися стенами, растрескавшимся потолком и тянувшимся по одной стороне рядом черных распахнутых дверей.
Это что-то новенькое, оглядевшись, нервно сказал Идали. Тут я еще не был.
Кароль вздохнул.
Все когда-нибудь случается в первый раз. Даже это самое наблюдение однажды кто-то сделал впервые Полюбовался? Вот и славно, пошли мальчишку искать.
Идали вызверился:
Говорил я тебе стажеров здесь только не хватало!
И я говорил«не виноватая я, он сам пришел»
Вот сам пускай и выкручивается!
Смеешься?
Плачу! рявкнул Идали. Сколько времени мы теперь из-за него потеряем?
Ирландцы говорят, примирительно заметил Кароль, что, когда Господь создавал время, он создал его достаточно.
Не злил бы ты меня, а?
Сам не хочу, слушай Наоборот, к холодному разуму взываю. Ведь времени у нас на самом деле вагонс одной стороны. Бывший твой хозяин намерен, судя по всему, как следует помотать нам нервы, прежде чем подпустит к себе, и ничего, будь уверен, до тех пор он с Клементиной не сделает. С другой стороны, твое личное времяв руках у парня. Семена рох, напомнил Кароль, без которых ты скоро свалишься. И проводница наша у него
Ты забыл сказать, что он тоже человек, и негоже бросать его без помощи, добавил не без яда Идали.
Думал, это ты и сам понимаешь. Неужели ошибся?
А ты-то понимаешь, что такое для нее каждая лишняя минутатам?
Не рви душу, Кароль помрачнел. Найдем балбесалично настучу по башке!
Замучаешься стучать. Хлебнем мы с ним еще, чувствует мое сердце! Ладно помолчи немного. Попробую связаться с вашей девушкой.
Оба притихли, Идали сосредоточился.
Через минуту сказал:
Что-то слышу, но что и гдене пойму. Помехи сильные.
Сторон, в которые можно двинуться, у нас немного. Две, заметил Кароль. Направо и налево по коридору. И то не фактв одной из них, возможно, тупик.
А то не видно, проворчал Идали, коротко покосившись влево, где проход и впрямь упирался в стену. Хорош ехидничать. Так намек ясен, идем куда пускают. Молчи только, не мешай связь ловить!
И они двинулись в единственно возможном направлениизаглядывая попутно во все приглашающе раскрытые двери и высвечивая на всякий случай факелами то, что за ними.
А там оказывалось раз за разом одно и то же. Маленькие комнатки без окон, более всего похожие на чуланы. В каких-то были полки, уставленные банками и коробками. В другихломаная мебель и треснувшие зеркала. В третьихчемоданы и узлы с неведомым барахлом. Где остовы велосипедов, где связки книг, и всесамого неприглядного вида и в вековой пыли
Коридор повернул налево, потом направо. Потом опять налево.
Те же двери, те же чуланы.
То же замшелое старье.
Хламовник! не выдержал наконец, после пятого поворота, старательно молчавший все это время капитан Хиббит. Натуральный. Издевается, похоже, над нами господин Феррус, ой, издевается!.. Спасибо, не помойка.
Идали поиграл желваками, ничего не ответил.
Неужели весь этот мусор он накопил? подивился Кароль. За свою долгую и осекся.
За шестым поворотом они оказались вдруг на распутье.
Дорогу пересек другой коридор, точная копия первого. Возможных направлений сделалось вместо одного тринаправо, налево и вперед. Да вдобавок еще парочкувверх и внизлюбезно предложила узкая винтовая лестница, торчавшая в центре перекрестья.
Братья остановились.
Красота, сказал Кароль. Картина маслом. Называется «Гуляйне хочу»
Идали бросил хмурый взгляд на факелы.
Догорают, буркнул. Придется все-та
Прервал себя на полуслове, застыл, к чему-то прислушиваясь. И просветлел лицом.
Есть! сказал, но тут же и нахмурился снова. Слишком хорошо слышно. Как будто
Он медленно развернулся и ткнул пальцем в сторону ближайшей двери в поперечном коридоре:
ваша девушка буквально здесь!
Кароль незамедлительно шагнул к этой двери, стоявшей тоже нараспашку, как и все остальные, и позвал:
Раскель!
Никто не ответил.
Заглянем? предложил он. Занес уже ногу для следующего шага, но Идали вдруг схватил его за плечо.
Погоди!
И сделал это, как оказалось, вовремя
* * *
В один удар он умудрился вложить всю злость, все свои терзанья последних дней, всю боль и оскорбленность души.
Четыре дубовые стены разлетелись в ослепительной беззвучной вспышке мелкими щепками.
Потолок попросту исчез. Возможно, распылился. Исчезло заодно и все, что было внизу.
И Раскель снова начал падать во тьму.
Но на этот раз упал быстро. Ткнулся со всего маху ногами во что-то твердое, от неожиданности не удержался на них и покатился кубаремиз тьмы в свет.
Увидел, правда, этот свет не сразупосле вспышки перед глазами плавала одна зеленая муть. Сперва, наскочив на какое-то препятствие, остановившее его, и отчаянно пытаясь проморгаться, Раскель услышал голоса.
Прямо у себя над головой.
Да, присвистнув, сказал один. Умеет мальчик злиться. Весь хламовник вдребезги Я бы на твоем месте не рискнул стучать ему по башке.
А на своем? поинтересовался другой.
Попробую, ответил первый. Пока не очухался!
Тут Раскеля схватили за грудки и вздернули на ноги.
Крепко встряхнули несколько разтак, что его даже затошнило.
Из зеленой мути выплыло знакомое лицо. Бешеные светлые глаза, острый нос, смоляная челка.
В следующий раз, проскрежетал леденящий кровь, но тоже знакомый голос, буду зватьчтоб бегом бежал! Ты какого непечатная брань, перся сюда она же, от дела отвлекать? Прибью, щенок! Уж на это силы у меня хватит!
Раскеля отшвырнули, и он влетел в еще чьи-то руки.
В чьигадать уже не приходилось. Муть перед глазами рассеялась.
Он дернулся было вырваться да только слабым был сейчас, после взрыва чертова сундука, и вправду как щенок. Новорожденный.
Трясти его, впрочем, капитан Хиббит не стал. Всего лишь сказал сердито:
Поговорим еще, очухивайся пока! и подтолкнул куда-то вниз, словно предлагая присесть.
Раскель и присел. Потом прилег.
Закрыл глаза и с неожиданной легкостью представил себя плавающим в озере Силы. В Эстранекак назвали арканы маленький необитаемый мир на краю вселенной, открытый ими еще за много веков до его рождения.
Делать в этом мире было совершенно нечего, но, раз наткнувшись там на чудесное озеро, они возвращались к нему снова и снова. Потому что вода его исцеляла все болезни, ставила на ноги безнадежных разве что мертвецов не воскрешала. Старики после купания в нем молодели, женщины хорошели, магические силы каждого возрастали десятикратно. И главное, впоследствии почти таким же действием обладало всего лишь воспоминание о купании
Но сосредоточиться и полежать спокойно ему не дали. Кто-то стянул с него рюкзак, после чего попытался вытащить из-за пазухи кошку. Та, однако, воспротивилась, зашипела, и невидимый кто-то свои попытки бросил. Зашуршал рюкзаком и через малое время сунул Раскелю в рот что-то маленькое и круглое.
Семя рох, понял он по прохладно-горьковатому вкусу, и с благодарностью проглотил.
Запей, сказал голос Кароля, и в губы ткнулось горлышко фляги.
Наис, пробормотал Раскель. Спасибо
Не за что.
Через минуту он снова был человеком.
И когда открыл глаза и поднялся на ноги, стало ясно, почему ему так живо и с такой легкостью вспомнилась Эстрана.
Казалось, именно там они каким-то неведомым образом и очутились. Тучи, скалы, черный песок, ураганной силы ветер и проливной дождьвсе признаки этого неуютного мира Даже гроты в скалах были точь-в-точь как те, где укрывались обычно от непогоды арканы, вместе с лошадьми и кибитками.
Дождь валил с небес водопадом, и одежда на Раскеле была мокра насквозь, словно он и впрямь успел полежать в озере. Ветер норовил свалить с ног Но в одном из гротов неподалеку уже горел костер, и старший Хиббит, подзывая, нетерпеливо махал оттуда рукой.
Пошли, поторопил Раскеля и капитан, возвращая рюкзак.
И, пока ковыляли до укрытия, сгибаясь в три погибели под порывами ветра, успел сказать ему в нескольких словах многое.
«Впредь слушай, что тебе говорят. Держись ближе. Искать тебя всякий развремя тратить. А девушка между тем страдает. Надеется и ждет»
Раскаяние затопило его жгучей волной.
Ведь от глупой ревности своей он и впрямь забыл о главном. О том, что каждый миг их промедлениямука для светлой девы
Раскель беспощадно покрыл себя всеми ругательствами, какие только знал. В гроте сел спиной к живительному костру и к братьям, не решаясь посмотреть им в глаза. И если бы те тоже начали честить его на все корки, он бы только кивал
Но им, конечно, было чем заняться и без него.
Идали заявил, что отсиживаться здесь можно вечность, погода не изменится. Знает, проходил Кошка универсус видит, поэтомувперед!..
Дай хоть обсохнуть-то, возразил Кароль, придумать, как от дождя прикрыться, да и от ветра иначе далеко не уйдем.
Валяй, придумывай, нетерпеливо отмахнулся Идали, мне все равно.
Силен ты, братец, вздохнул Кароль и предложил ему сотворить для всех хотя бы обыкновенные плащ-палатки и резиновые сапоги. Ладно, так и быть, согласился Идали и не мешкая приступил к делу.
Кароль принялся отпускать шуточки, критикуя его работу. Идали сначала рявкал на него, потом не удержался, смешливо фыркнул.
И когда, через какое-то время, вдруг дружно засмеялись обанад шуткой, смысл которой был понятен только им двоим, Раскель вновь почувствовал себя лишним.
Он может хоть умереть тут от раскаяния, никто не заметит
«Вот-вот», ожил, словно только и ждал этого момента, давешний голосок внутри него. «А я ведь говорил! Кошка им нужна, а не ты. И что теперь сидишь страдаешь, спрашивается?»
Ответить на это Раскелю было нечего.
Он глянул на Диону, которую выпустил из-за пазухи, чтобы тоже просушилась. Та сидела к нему спиной, вся взъерошенная, смотрела на огонь и недовольно подергивала ушами.
«Оставить ее, что ли, и уйти?» с тоской подумал он.
«Еще чего!» возмутился голосок. «Во-первых, без нее ты отсюда не выберешься. А во-вторых, на кой ты и в самом деле сюда приперся?»
Уж это Раскель знал хорошо.
«За девушкой!»
«Именно!» обрадовался голосок. «И что тебя держит?»
«Не понял»
«Что сидишь? второй раз спрашиваю! Обсыхаешь?»
«Ну»
«Они тебе нужны, эти братья?»
Вопрос стоил размышления.
Не он ли совсем недавно готов был голыми руками порвать всех демонов? О братьях Хиббитах тогда и не вспомнил!
И правда, зачем они ему? Дорогу кошка знает, а больше ничего и не надо. Цыганская наука при нем, ум и силатоже
«Понял наконец», одобрительно сказал голосок. «К тому же один пойдешьнезаметней будешь. За ними-то, поди, хозяин здешний присматривает. За Идали уж точно. А до тебя ему что за дело?»
И это было правдой.
А еще
Один пойдетодин все и сделает.
Спасет волшебную девуможет быть, она и взглянет на него другими глазами
Раскель покосился в сторону выхода из грота, потом на братьев.
Внимания на него по-прежнему никто не обращал.
Глава 6
Госпожа Никкола дернула несколько раз за шнурок колокольчика. Сказала с легкой досадой: