О! воскликнула госпожа Никкола. Вызнаток в этой области? Интересуетесь неприкаянными духами? О них я тоже могу поведать вам немало историй! И даже свеженьких, не вековой давности, которые знает каждый!
Спасибо, не стоит, кисло сказала Пиви, но любезную хозяйку было не остановить.
Последняя из них, немедленно завела она рассказ, приняв загадочный вид, связана как раз с этим самым местом, и широко повела рукой, словно имея в виду не свою усадьбу, но весь этот странноватый мир. И произошла она всего три года назад, с моим приятелем, которого начал вдруг преследовать призрак девушки, погибшей в горахувы, по его вине!..
Пиви против воли обратилась в слух, стараясь, впрочем, не показать этого.
Она сорвалась со скалы, а он не удержал страховочный трос. После чего не знал, бедняга, покоя ни днем, ни ночью. Девица всюду следовала за ним и то рыдала, то требовала, чтобы он покончил с собой. Мол, только так будет искуплена его вина и она сможет покинуть мир призраков Раньше друг мой не был отчаянным, но тут он пустился во все тяжкие, надеясь тоже погибнуть, потому что самому наложить на себя руки мужества у него не хватало, а сил терпеть ее преследования не было. И однажды он приехал сюда, ко мне, прослышав об опасностях здешних мест. Охотился, рыбачил, не раз побывал на волосок от гибели. Однако рок щадил его, и домой он вернулся невредимым. Но!..
Госпожа Никкола сделала многозначительную паузу.
Дух девушки остался здесь. О, не подумайте только, что теперь она преследует моих гостей! Ее не видно и не слышно, а жаль на самом делемогла бы стать украшением поместья Но я отвлеклась, простите. Итак, друг мой, как я уже сказала, уехал от меня в большой печали. Однако вскоре навестил сноважелая на этот раз поделиться радостью, ибо покойница от него почему-то отвязалась Как вдруг, совершенно неожиданно, она опять вступила с ним в разговорздесь, в моей усадьбе! И призналась, что попросту не может покинуть этот мир. Существует, мол, условиедля того, чтобы она смогла отсюда выйти, он должен позвать ее с собой!
Друг мой испугался было, что она начнет просить его об этом и он, как человек добрый, пожалеет ее и не устоит. Но она успокоила его, сказав, что и сама не рвется уйти. Ей хорошо здесь, потому что эти края, столь неприветливые для смертных, являются сущей благодатью для неприкаянных духов, и те из них, кому повезло сюда попасть, тем или иным образом, считают себя настоящими счастливцами и об освобождении уже не мечтают Так моему другу удалось избавиться от ее преследований. Удивительная история, не правда ли?
Фантастическая, деревянным голосом ответила Пиви. Снова отыскала взглядом подругу и окликнула ее: Катти!
Та встрепенулась, отошла наконец от изгороди.
Догнала их и неожиданно сказала:
Госпожа Никкола мне все-таки хотелось бы осмотреть огород. Не затрудняя вас. Что, если я пройдусь по нему одна, а потом меня проводит к дому кто-нибудь из ваших работников?
Любезная хозяйка как будто удивилась. Но сказала только:
Конечно, пожалуйста!
Благодарю, кивнула Катти.
И, коротко улыбнувшись обеим, зашагала обратно к изгороди.
Ни бледности ее лица, ни напряженности улыбки Пиви, захваченная бурей собственных чувств и даже слегка обиженная тем, что подруга оставляет ее в такую непростую минуту, не заметила
Глава 7
Капитан Хиббит выпрямился.
Молвил сокрушенно:
Кто не Кардентот не Карден! и, оставив брата возиться с плащ-палатками в одиночестве, подошел к выходу из грота.
Остановился там, загородив его собой, поглядел на непроницаемую водяную завесус неба точно молоко лилось, причем временами параллельно земле, с такой силой задувал ветер, и столь же сокрушенно заметил:
Э, да тут, пожалуй, уже скафандры нужны И проще, кажется, с погодой что-то сделать, чем защититься!
Ветер, словно возражая, завыл и засвистал на тысячу ладов, и швырнул ему в лицо пригоршню брызг.
Капитан резко отвернулся. Достал платок из кармана, вытерся и бросил вопросительный взгляд на брата.
Был здесь, говоришь и как ты шел в первый раз?
Так и шел, проворчал Идали. Без скафандра.
Кароль скривился.
Ну нет, сказал, я к таким подвигам не готов, и посмотрел на Раскеля. Идеи есть?
А? вздрогнул тот. Что?
Будто и не слышал разговора и о чем думал, вот бы знать?
Идеи есть, спрашиваю?
Какие?
Кароль вздохнул. Мало ему брата, чье состоянье духа по-прежнему не радует, так еще и мальчишка явно замышляет что-то, судя по самоуглубленному виду. Глаз да глаз за обоими!
Как нам одолеть эти хляби земные и небесные? уточнил он свой вопрос.
Мальчишка растерялся.
Не знаю
Подумай! задушевно попросил его Кароль.
И добавил, обращаясь уже к обоим:
Мне кажется, ребята, что тут и скафандрыполумера. Не этого от нас ждут!
А чего? заинтересовался Раскель.
Предположение на самом деле напрашивалось давно, и Кароль наконец его высказал:
Думаю, нам брошен вызовкак магам. Покажите, мол, на что способны, не то попросту утонете. Вода-то, гляньте, уже сюда течет. Заливает
Идали бросил недоделанные плащ-палатки, подошел к нему, тоже оценил обстановку.
Да, признал, темнея лицом. Это выглядит хуже, чем в первый раз. Намного.
Внутрь грота из моря разливанного за порогом и впрямь струился ручеек. Ширившийся с каждой секундой.
Предупреждаю сразу, сказал Кароль, я личносредненький маг. Один еще как-то сумею выкарабкаться, но вас с собою вытащитьнет. Так что соображайте сами, что делать. Просто выйти и пойти ну, метров пять, может, и пройдем. А потом нас унесет, не вода, так ветер
Лицо брата исказилось. Злобой или отчаяниемне понять.
Он вернулся к костерку, сел и повесил голову.
Зато у аркана в глазах появился наконец живой блеск.
Лодка с навесом? предложил он.
Ковчег тогда уж сразу, вздохнул Кароль.
Иронии мальчишка не понял и воодушевился.
Сделаем?
Легко. Только вот куда поплывем по воле волн, спрашивается? К горе Арарат? Так она нам вроде без надобности!
Раскель призадумался.
Я бы мог его двигать куда надо, пробормотал. Но не сейчас много сил потратил. Может, еще семечко?
Нет, отрезал капитан Хиббит. Рох надо поберечь.
После чего подошел к брату, тронул за плечо.
Идали
Что? откликнулся тот сквозь зубы.
Не кисни. Тоже думай давай!
Я думаю.
Тогда мыслями делись!
Идали поднял голову.
Подсчитать пытаюсь, сказал он тускло. Я еще по дороге домой понял, что препятствия здесьэто четыре стихии. Огонь, земля, вода, воздух. Все повторяется Огонь мы уже прошли, и это была разминка, как я и говорил. Теперь, похоже, вода и воздуходновременно Но можно ли считать «хламовник» землей? Уж больно мы его легко миновали
Стажеру спасибо! Кароль подмигнул Раскелю.
Поэтому земля, скорей всего, еще впереди, словно не услышав этого, закончил брат.
И хорошо бы, сказал Кароль, на ней нам сразу и оказаться!
В ней, скорее, пессимистично буркнул Идали. В прошлый раз это был грязевой оползень Черт, до чего же неохота проходить все заново!
Вот и я о том же, подхватил Кароль. Маги мы или не маги, в конце концов? Помолчал и добавил со значением: И если кое-кто нас видеть не хочет может, имеет смысл сделать так, чтобы захотел? И как можно быстрее?
Не понял, Идали вскинул на него озадаченный взгляд.
Ну, милый, нараспев протянул Кароль, допустим, не желаешь ты впускать гостя. На звонки не реагируешь, дверь не открываешь. Капканов даже перед ней понаставил. Но если этот гость каким-то образом забрался на крышу и начал ее проламывать или под фундамент подлез и закладывает мину
А!
Лицо брата прояснилось, и выражение его порадовало наконец капитана.
А! сказал и Раскель, и ухмыльнулся.
И это было хорошо Кароль мысленно вздохнул с облегчениемдумайте, голубчики, думайте. О деле, а не ерунде всякой!
Но расслабляться не стал. Подбросить им в умственную топку дров, что ли?
Тут костер, до которого добралась вода, струившаяся в грот, затрещал и зачадил.
Кошка-Диона, до сих пор сидевшая возле него смирно, сказала:
Мя!
Кароль встрепенулся.
Что, взять на руки?
М-ме! запротестовала она.
Общаться с ней телепатически он по-прежнему не мог, из-за монтальватской защиты, поэтому пришлось воззвать к остальным, рискуя сбить их с полезной мысли:
Ребята, спросите кто-нибудь, чего она хочет?
Оба повернулись к кошке, Идалис нетерпеливым раздражением, Раскельс любопытством.
Но уже через секунду лица их приняли одинаково заинтересованное выражение, и, вместо того чтобы объяснить Каролю, в чем дело, оба принялись кивать, как китайские болванчики, головами. Потом Идали машинальным жестом достал из воздуха листок бумаги и карандаш и принялся чертить что-то, примостив бумагу у себя на колене. Раскель придвинулся к нему, заглянул в чертеж, ткнул пальцем в какую-то загогулину. Идали кивнул в очередной раз и пририсовал к ней кружок.
Из пометок, которые он делал рядом со всеми этими загогулинами, кружками и прочими геометрическими фигурами, Кароль понял только, что это, скорей всего, схема взаимодействия энергетических полей. Из области высшей магии, лично для него не доступной.
Поэтому следить за дальнейшими действиями брата он перестал и занялся уже наполовину залитым костром, пытаясь его реанимировать. Тихо радуясь про себя благостной картинеполного магического взаимопонимания и единения Идали и Раскеля
Братец-то каковбумагу с карандашом добыл и не заметил, как это сделал!
А кони, которых он создал мановением руки, а дороги, которые прокладывал!.. Силен на самом деле по-прежнему. И главноечтобы наконец и сам это понял!
Да и мальчишка молодец. Глядишь, на пару что-нибудь и придумают.
Хорошо, однако, что при этой «несладкой» парочке имеется он. В качестве массовика-затейника, аниматора и няньки. Вот, задачку изловчился подбросить, от ненужных мыслей отвлек. А не то
В их ситуации от лишних мыслей точно шаг до беды. Мальчишка запросто может ляпнуть или вытворить что-то эдакое, отчего Идали сразу догадается, что никакой он не стажер и интерес питает вовсе не к универсусу, а к его любимой жене Страшно и подумать, что будет!
Страшно?
Нетпонял вдруг с удивлением Кароль.
Почему-то он и в самом деле не боится старшего брата.
И следом, с еще большим удивлением, он понял, что, пожалуй, не соврал, сказав Идали, что никогда его не боялся.
Странно. Много лет сам был уверен в обратном
Был ли?
А может, и всегда знал, что старший его пальцем не тронет? Потому что любит, несмотря на «пустоголовость»?..
Мысли заскакали блохами, вперемешку с воспоминаниями.
Ведь Идали, по сути, был совершенно одинок, всю жизнь, пока не встретил свою Клементину. И кого ему еще и любить-то было, кроме двух младшеньких?
А они его отталкивали, каждый по-своему. Один из-за «железок» света белого не видел, второйпо легкомыслиюо родственных чувствах даже не задумывался Оба не пытались и шагу ему навстречу сделать.
И будь Идали тоже к ним равнодушен, зачем он брал бы на себя заботу о них? Позволил бы в свое время уехать с родителями, остался бы гордым одиноким орлом, свободным от всяких обязательств!..
Но нет значит, они были ему все-таки нужны?
Откуда же тогда взялось это отчуждение между ними?
И почему они никогда не были настоящими братьями? Не беспокоились друг о друге, не помогали не вставали плечом к плечу против общих бед?
Нет, Идали-то помогал. Не раз, во всяком случае, вытаскивал из неприятностей младшего. Показывал нянюшке его фотографиивспомнил Кароль со стыдом. Рассказывал о нем. Значит, думал о брате в отличие от него самого.
А сам он ни разу в жизни не подошел к старшему, не спросил у него «как дела» хотя бы!
И до сих пор не знает, что заставило Идали подписать когда-то договор с демономнесмотря на няню-хранительницу
То, что в их семье никогда не было любви? И никто попросту не научил братьев быть братьями?
Но если не было любви, зачем отец с матерью поженились и родили аж троих детей, и прожили вместе аж до двадцатилетия старшего?
Может она все-таки была? Какая-то кривая, уродливая, плохо различимая, но была? Может, он и впрямь судит не подумавши?
А может, даже и нормальная была? Просто однажды случилось что-то, отчего родители разлюбили друг друга и остались вместе, как это делают многие, только ради детей. В которых поневоле, не отдавая себе в этом отчета, постепенно начали видеть обузу и помеху веселой жизни молодой
Он ведь на самом деле и об отце с матерью ничего толком не знает. Отца почти не видел в детстветот все пропадал где-то, в своих компаниях, а мамочку любил, да, пока не появились другие, более насущные в подростковом возрасте интересы. Тогда, конечно, не до мамочки стало но ведь его и раньше не слишком волновало, о чем она думает, что чувствует?
А родители поженились-то совсем молодыми, лет в двадцать. Сущими детьми быликак он понимает сейчас, с высоты своих нынешних тридцати восьми, дурачками, ничего о жизни не знавшими. Вполне могли наделать и ошибок и глупостей. За любовь принять обычный гормональный разгул
И ему ли судить их вообще, самому в том возрасте творившему бог весть что?
Мысли эти были, прямо скажем, не особенно приятными.
Но странным образом они как будто смывали с души годами копившуюся накипь. Все те неприязненные чувства, с какими он обычно вспоминал о родителях. И которые таили под собой, как оказалось на поверку, всего лишь застарелую обиду. Не понимали его, видите ли, и не хотели
А сам он? Много ли тогда понимал?
Да и теперь тожена что человеку, спрашивается, голова, разум пресловутый, если он и в тридцать восемь лет ничего не понимает? Считает, что если уж его произвели на белый свет, так будьте любезны, забудьте о себе и всю оставшуюся жизнь на дитятко положите?
А ведь каждый из родителейтоже человек. Со своими персональными мечтами, надеждами и чаяниями. Которые так же значимы для него, как для тебятвои
Стыдоба, сокрушенно подумал Кароль.
Но хорошо, что еще не поздно. И если он вдруг выберется из этой передряги живым, то повидает обоих. Обязательно. Сядет, поговорит. Попытается наконец понять хоть что-то
Так!
Перебив его размышления этим восклицанием, Идали резво поднялся на ноги.
Пробуем!
Под ногами захлюпало.
Вода уже была везде, не оставив в гроте сухого места. Костер, несмотря на все усилия Кароля, испускал последние струйки дыма.
Обнаружив это, Идали поморщился.
Тьфу! сказал. И как тут начертить магический круг?
На помосте? с невинным видом предложил Кароль.
Помост задумчиво повторил Идали.
Он сунул чертеж в карман, проделал несколько пассов.
Над водой заискрились было неопределенные контуры чего-то прямоугольного и тут же угасли.
Идали закусил губу, повторил попытку.
С тем же результатом.
Не увенчался успехом и третий раз, и лицо брата посерело.
Не могу. Черт, даже такой малости не могу
Неправда, убежденно сказал Кароль. Можешь. Давай еще разок!
Однако при четвертой попытке не появилось даже и контуров.
Идали с безнадежным видом уставился на свои руки.
Попробуй не думать о помосте, посоветовал Кароль. Я тут понаблюдал за тобой, и сдается мне, чем меньше ты думаешь о том, что делаешь, тем лучше у тебя получается.
Как это?
Ну, смотрис плащ-палатками у тебя тоже не заладилось. Потому что ты думал о них, пока возился. А когда тебе начертить что-то понадобилось, ты об этом думал, а не о том, где взять бумагу с карандашом. И сотворил их так легко, словно снял с полки под рукой
Бумага с карандашом? непонимающе повторил Идали.
Вытащил чертеж из кармана, поглядел на него довольно тупо, сунул обратно.
Не думать протянул скептически. Это как о белой обезьяне, что ли?
О ней как раз думай на здоровье, усмехнулся Кароль. Главноене о помосте! О костре, скажем. Разведи-ка его заново в воде, конечно, он гореть не будет, так, может, возвышенье само появится?