Идали стиснул зубы, закрыл глаза. Постоял так пару минут.
Ни костра, ни возвышенья не появилось.
Вода меж тем дошла им до щиколоток.
Не получается, бесцветным голосом сказал Идали, открыв глаза.
Взгляд его упал на аркана, который в этот миг, заметив, как брезгливо поджимает кошка мокрые лапки, наклонился и поднял ее на руки.
Пускай стажер сделает!
Тот нахмурился.
Меня зовут Раскель.
Я в курсе, снова стиснув зубы, сказал Идали.
Раскель, торопливо вмешался капитан Хиббит, сделай, пожалуйста если не помост, так хотя бы лодку, что ли! и, задрав ногу, демонстративно потряс ею, словно надеясь вылить таким образом воду из ботинка.
Мальчишка отвлекся на это движение, как и было задумано, и перестал прожигать взглядом дыру в Идали. Сунул кошку за пазуху, щелкнул пальцами.
В полуметре над водой явился деревянный настил. Ровный, гладкий, куда как лучше того, что смастерили в свое время для «Божественного» театра лесные девы.
Красота! радостно сообщил Кароль, вспрыгнув на него первым и притопнув для проверки прочности.
Раскель, все еще хмурясь, поднялся следом. Идали нехотя сделал то же самое.
Что дальше? спросил Кароль, не оставляя им времени сцепиться по-настоящему. Чертим круг?
Бесполезно, сказал Идали сквозь зубы. Япас. Уж не знаю, в чем тут дело но не получается ничего!
Кароль вздохнул.
Повторяюты все можешь. Все! Но как только вспоминаешь, что силы у тебя якобы отняты, тут-то и пасуешь. Вспомни лучше, как магических коней сотворилв одну секунду! О чем ты думал в тот миг? Что чувствовал?
Злился, буркнул Идали. Арабеса убить хотел. И если бы догнал
Вот! Разозлись! Не о круге думай, не о схеме полей или что ты там чертил о ней думай! О том, чтобы немедленно оказаться рядом! Любым
Ты прав.
Идали переменился в лице.
Черты его все вновь заострились, глаза начали разгораться светом. Ледяным, пугающим, беспощадным.
Кароль затаил дыхание.
Руки! велел Идали, и на этот раз беспрекословно подчинился даже аркан.
Все трое торопливо схватились за руки, образуя круг.
Идали шевельнул губами, беззвучно произнес что-то.
И в следующий миг полыхнуло и громыхнуло так что в голове у капитана Хиббита осталась одна-единственная мысль.
Ну вот он и конец.
Не перестарался ли кое-кто, пытаясь растормошить брата?
Глава 8
Вода ударила из крана тугой струей, покрыв фарфоровую раковину мириадами мелких капелек. Спустя мгновенье потеплела, а потом и погорячела.
Юргенс вымыл руки и с интересом огляделся, высматривая, к чему бы их еще приложить.
Задачка с водопроводной системой оказалась не слишком трудной, но и не совсем уж простой. А в самый раз для того, чтобы в процессе ее решения пытливый ум разохотился и возжелал еще чего-нибудь в том же роде.
Господин Литиус подставил под струю палец, отдернул его и восхитился:
Блестяще! За каких-то полчаса Друг мой, да вы гений!
Вроде того, скромно ответил Юргенс, размышляя про себя о том, что система подогрева воды здесь примитивна, конечно, но при дровяном отоплении, пожалуй, только такая и возможна. Улучшений не требуется
За это нужно выпить! радостно сказал Литиус. Вернемся в кабинет. Никки, думаю, не обидится, если мы в ее отсутствие воспользуемся тамошним запасом спиртного. И, словно угадывая направление его мыслей, добавил: Кстати, может, вы еще и антикварное оружие ремонтируете?
Какое именно?
Никки жаловалась, что арбалет барахлит, который она года три тому назад приобрела на аукционе. Обошелся он ей в кругленькую сумму, конечно, но зато и был тогда в идеальном порядке. А вот теперь
Дайте посмотреть, воодушевился Юргенс.
Они покинули ванную комнату на первом этаже особняка, поднялись по мраморной лестнице на второй, миновали несколько закрытых дверей в длинном темном коридоре и вошли в уже знакомый ему зальчик с камином, увешанный всевозможным оружием и охотничьими трофеями.
Первым делом господин Литиус налил обоим по солидной порции бренди, достав бутылку из стеклянного шкафа, на верхних полках которого красовались на бархатных подставках старинные пистолеты вперемежку почему-то с вычурными пивными кружками. Потом заставил Юргенса осушить стаканчик до дна, уверяя, что проделанная им работа заслуживает гораздо большего вознаграждения. И наконец снял со стены в дальнем углу упомянутый арбалет, который и вручил ему со словами:
Вид неказистый, конечно, но в ту эпоху, когда он был изготовлен, красоты в нашей стране от оружия и не требовалось. Сугубо рабочий был инструмент, массового, можно сказать, применения
Юргенс при виде тяжеловесной конструкции усмехнулся:
Заря арбалетостроения?
Повертел его в руках с полминуты и разочарованно протянул:
Ну, уж это хозяйка и сама могла бы увидеть. Вот здесь, он показал пальцем, проклеить, и нет проблем. Правда, если ей так дорога антикварность, клей имеет смысл приготовить самостоятельно, по рецептам того времени.
Господин Литиус глянул на него с великим уваженьем во взоре.
Еще по стаканчику? спросил почтительно.
Ага, пробормотал Юргенс, поднеся оружие почти вплотную к глазам и уставившись на спусковой механизм. Интересно орех не похож на наши а, вот в чем дело!
Всего один изгиби какая разница!
В следующий миг он забыл про арбалет.
Идея, вдруг осенившая его при виде необычного изгиба, была потрясающей. Великолепной.
Новым словом во «всем-на-свете-строении»!
И почему последний заказ показался ему нелепицей? Ведь достаточно всего лишь чуть-чуть расширить замысел клиента, и это будет вещь! Фантастическая, изумительная вещь! При том простая, как колесо!
Нужно только уточнить кое-что
Юргенс лихорадочно заозирался по сторонам.
Черт, где это он где его мастерская?
Что-то ищете? услужливо спросил Литиус.
* * *
Обратную дорогу к дому Пиви проделала как во сне. Не заметив и лотосового пруда. Хотелось одногочтобы госпожа Никкола перестала уже трещать над ухом и дала ей собраться с мыслями
В какой-то миг, оставшийся тоже не замеченным, хозяйка, словно вняв ее безмолвной мольбе, и впрямь куда-то делась, предоставила гостью самой себе.
Наступила благословенная тишина. И в этой тишине О, какие же ослепительные перспективы открылись ее трепещущему сердцу, какими дивными красками заиграла вся грядущая жизнь!
Всего-то и нужно, что повернуться и уйти отсюда, из этого мира, и она станет свободна! Вольна любить, вольна делать что захочется, вольна вернуться домой! Хотя последнее еще вопрос. Одной туда вернутьсязначит снова страдать, а вдвоем захочет ли менять столь кардинальным образом свое местожительство Юргенс?
Но почему бы ей, в конце концов, самой не остаться там, где уже поселилось ее сердце?
Кровь горячо прилила к щекам при воспоминании об их встрече. Там, в лесочке на речном берегу. Как он обрадовался, как бросился к ней, как крепко обнял и поцеловал бы наверняка, если бы она не вырвалась, испугавшись, что Дуду рядом и все видит!
И стало совершенно ясно в тот миг, что чувства ее не безответны, что она ему тоже нравится и пусть это даже не «удар молнии», который поразил ее саму при первом же взгляде на него, но все-таки есть надежда, что его влечение к ней может вырасти во что-то большее. Серьезное. Настоящее
Почему-то ее уже не волновал вопроскакое оно, настоящее. Ведь с собственными чувствами ей все, кажется, сделалось понятно, практически в первую же секунду. Ну, может, во вторую. Когда она увидела его мастерскую и поняла, чем он занимается. Поняла, что рядом с ним не сможет заскучать никогда, что с великой радостью разделит все его дела и заботы. Станет ему верной спутницей, помощницей, поддержкой и опорой
Подумать только, до этого ей показался ненадолго привлекательным Прохор. Смешно. Онаи шаман! Вот уж с кем не нашлось бы на самом деле ни общих увлечений, ни даже общего языка. А с Юргенсом
Щеки у нее пылали, сердце колотилось.
Всего одна преградаДуду.
Оставить его здесь, и больше не придется сдерживать себя. Отталкивать того, кто стал ей так дорог. Ради кого она готова забыть навеки и родной мир, и все, что было у нее в прошлом.
Прошлоепрошло.
Настоящая, полноценная жизнь теперь возможна только рядом с Юргенсом. И он, похоже, тоже этого хочетчтобы она была рядом
Всего одна преграда.
Которую черти носят в данный момент неизвестно где. Как всегда. Когда Дуду нужен, его не дозовешься. А дозовешьсятак огребешь по полной упреков и оскорблений!
Ведь он думает только о себе. И если что и делает, так только ради себя, любимого. Ради своего освобождения. А что думает и чувствует все эти годы она, его никогда не волновало.
Так почему ее должно волновать, что он чувствует?
Сказала же госпожа Никкола, что неприкаянным духам здесь хорошо. Так хорошо, видимо, что Дуду успел попросту забыть о ней. Увлекся и не удосужится даже, в отличие от той девушки-призрака, прийти и рассказать, где он и что с ним. Успокоить ее и отпустить
С него точно станется. Забыл и забыл. Какое ему дело до того, что его ждут и нервничают?
Ах, если бы она могла сию минуту уйти отсюда! Ушла бы и не оглянулась! Но она не может этого сделатьбез Юргенса и Катти.
И где они оба тоже, спрашивается?
Пиви нервно огляделась по сторонам. Где она сама?
Оказалось, госпожа Никкола оставила ее все в той же несимпатичной комнате, где они завтракали недавно, с кошмарными звериными головами на стенах. В полном одиночестве.
Остатки завтрака со стола были уже убраны, на нем стояла лишь бутылка бренди и два кем-то не допитых стаканчика.
Пиви нетерпеливо притопнула ногой.
И как теперь дозваться хоть кого-нибудь? Звонить в колокольчик?
* * *
Все миры на свете и вся вселенная сошлись для Катти в ту минуту, когда она спешила, не чуя под собою ног, к парникам, в единый фокус.
Сконцентрировались в малой точке пространства.
Где стоял, согнувшись и перекладывая из тележки в деревянный ящик что-то вроде свеклы, некий человек. В грубой рабочей куртке и таких же штанах, в сдвинутой набекрень нелепой шапке с козырьком. С лицом, перемазанным в грязи, так что черт его и не разглядеть было толком, и все-таки ужасно на кого-то похожий
И с каждым шагом, приближавшим ее к нему, сходство становилось все очевиднее.
Она была уже всего в нескольких метрах, когда человек этот поднял голову, бросил в ее сторону короткий, безразличный взгляд и снова склонился над тележкой.
Сердце у нее дало сбой. А может, вовсе остановилось.
Сама она, во всяком случае, застыла на месте, не в силах больше сделать ни шагу. Только выговорила кое-как онемевшими губами одно слово:
Имар
Он услышал, глянул на нее снизу вверх. Увидел, что она смотрит на него, бросил перебирать овощи и выпрямился.
Его лицо, его глаза. Его светлые, коротко стриженые волосы под уродливой кепкой.
Его рост, его фигура. Его движения.
Имар бездыханно повторила она.
Он растерянно похлопал глазами.
Это вы мне, госпожа? Но я не Имар.
И голос был его!..
Меня зовут Бисмус, госпожа, если вам угодно знать мое имя.
Не может быть
Катти затрясло.
Больше всего ей хотелось кинуться ему на грудь, но она по-прежнему не могла ни сдвинуться с места, ни хотя бы вздохнуть. Имари не узнает ее? Онне Имар?!
В глазах его мелькнуло что-то болезненное. Испуг или тревога.
Вы знали меня раньше, госпожа? нерешительно спросил он. До того как и умолк.
До чего? с трудом выговорила Катти.
До того как я попал в этот мир?
Имар! вскрикнула она. Ятвоя жена! Ты забыл меня?
Оцепенение отпустило наконец, и она бросилась к нему.
Обхватила его обеими руками, уткнулась лицом в грудь. Вдохнула чужой, незнакомый и не слишком приятный запахземли, гнили, плесени
Почувствовала, как напрягается его тело, как он осторожно пытается отодвинуться.
Имар!! Она вцепилась крепче в его куртку. Вскинула на него умоляющий взгляд. Ты что, и вправду меня не помнишь? Это же я, Катти!
Не помню, сказал он, отводя глаза. Простите. Мне неловко, госпожа, что вы обнимаете меня я весь в грязи. Поднял руки, показывая черные от земли рабочие рукавицы. Отпустите, пожалуйста на вас смотрят.
Катти оглянулась.
Необычная сцена и впрямь привлекла внимание всех остальных огородников. Те бросили работу и с любопытством на них обоих таращились.
Она нехотя разжала руки, отступила на шаг. Заглянула ему в глаза и увидела в них смущение и растерянность.
Таким своего мужа она и сама не помнила.
В былые времена Имара ничто, наверное, не могло смутить. В любой неловкой ситуации он только рассмеялся бы и без труда превратил происходящее в шутку. Кинулась на грудь какая-то незнакомка? кто-кто, а он бы сразу нашел нужные слова, чтобы успокоить ее и объясниться, и уж отнюдь не растерялся бы! Веселый, легкий, уверенный в себе человек что с ним стало?
Словно отвечая на ее не заданный вслух вопрос, он сказал, запинаясь:
Я хотел бы вспомнить вас. Очень. Но не могу Я видите ли, я потерял память о своем прошлом.
Как это случилось?! ужаснулась Катти.
Не знаю. Когда меня нашли слуги госпожи Никколы, я не помнил ничего, даже своего имени. Мне дали имя дали работу. Я благодарен
И вдруг в его глазах вспыхнула надежда.
Вы действительно знали меня раньше?
Еще бы! Катти подавила нервный смешок. Я же сказалая твоя жена!
Жена, растерянно повторил он. Странно. Не могу поверить
Поверь! Посмотри на меня! Вспомни!
Она отступила еще на пару шагов, чтобы он смог разглядеть ее как следует. Сообразила, что на голове у нее вязаная шапка, каких не видывали в родном Байеме, быстро сдернула ее, встряхнула кудрями.
Он послушно уставился на нее. Прищурился даже. Постоял так некоторое время. И, нахмурясь, покачал головой.
Более разноречивых чувств Катти не испытывала никогда в жизни. То были радость и одновременно что-то близкое к ужасу. Боль и счастье. Восторг и жалость. Холод и жар
Как же так, Господи, найти вдруг, в совершенно неожиданном месте, в совершенно неожиданный час, свою драгоценную потерю и обнаружить, что любимый забыл тебя? Смотрит как на чужую, и не то что обнять не хочет, а стесняется твоего прикосновения?
У нее даже сердце заболело. А он снова заговорил, с надеждой в голосе:
Может быть, если вы расскажете обо мне о том, кто я такой на самом деле я что-то вспомню?
Конечно! Я все тебе расскажу! Но сперва, Катти глянула на огородников, которые по-прежнему глазели на них, давай уйдем отсюда! Ты можешь проводить меня к дому, хозяйка разрешила
Он с готовностью кивнул. Сказал:
Я должен предупредить старшего. Подождите меня здесь, госпожа, и, развернувшись, быстро зашагал к парникам.
Походкой Имара
Катти кое-как сдержала свой порыв кинуться следом.
Госпожа вот кто она теперь для своего мужа!
«Отец небесный, помоги мне!» взмолилась она, когда он скрылся за дверью. «Пожалуйста, пусть он меня вспомнит! Или пусть хотя бы поверит мне! И я уведу его отсюда Мы вернемся домой!» озарило ее вдруг.
И там, конечно, он вспомнит всев знакомых с детства местах, среди знакомых людей!
Они так раздражали его когда-то, эти места и эти люди не может быть, чтобы, вернувшись, он не почувствовал со временем того же раздражения снова! И не стал самим собой. Или не сумел хотя бы разглядеть в своей жене те качества, за которые полюбил ее когда-то, и полюбить заново
Где же его носило, бедного, что стряслось с ним, отчего он потерял память? Через какие испытания ему пришлось пройти за целых семь лет блужданий по самым разным мирам, какие трудности преодолетьне зная ни языков чужих, ни обычаев? Уж, верно, нелегко было Это ей, Катти, повезлоона пустилась в путь не одна, во-первых, а во-вторыхпо доброй воле, зная, куда идет и за чем. А он покинул родной мир случайно. И то-то, надо думать, был потрясен
Мысль вдруг прервалась, словно споткнувшись обо что-то.
Неправильное, нелогичное. Беспокоящее.
Упущенное?
Все могло бытьв голове и в чувствах у нее сейчас царил полный хаос, Катти прекрасно сознавала это. И напряглась, пытаясь сообразить, что именно ее кольнуло.
О чем она думала? О других мирах незнакомых языках испытаниях