Толстяк перевел дыхание и продолжил:
Попытка скрыть алмаз, проглотив или засунув его в задний проход, бесполезна, после смены вас будут осматривать, в туалет вы будете ходить в специальные чаши под присмотром вооруженных охранников. Насчет бегства я вам говорил, отсюда некуда бежать, вы лишь удвоите свой срок и понесете тяжелое физическое наказание. Сейчас принимайтесь за работу, еду и матрасы, чтобы вам было удобно, довезут чуть позже. Работать начнете с завтрашнего утра.
Люди вяло разошлись по этой огромной комнате, поднимая стулья и передвигая мебель. У меня не было желания работать, нашел Ната:
Нат, как далеко мы от поселений?
Он сказал правду, вокруг на сто километров нет ни души, старый африканер был немногословен.
Сколько до ближайшей границы?
Мой вопрос заставил его взглянуть мне в глаза:
Слишком много, Алекс, чтобы неподготовленные люди перешли цепь драконовых гор без запасов еды и снаряжения в одних шортах.
Сколько?
Нат понял, что я не успокоюсь, пока не получу ответа.
Примерно пять сотен до границы с Намибией и столько же до границы с Ботсваной.
Натаниэль, вы с племянниками собираетесь здесь работать, надеясь на алмаз свободы? Вы верите этим негодяям? Лично я не верю, они пристрелят нас, когда убедятся, что здесь нет алмазов. Будь этот рудник годным, его бы не закрыли!
Вы совершенно правы, Алекс. Но как далеко вы уйдете в трусах, без еды и воды, без огня, без оружия? Пятьсот километров через места, населенные и хищниками, и змеями. Это не считая погони, которая будет и которая с удовольствием будет стрелять на поражение.
Нат, я не предлагаю бежать сегодня или завтра. Может, через неделю, может, через две. Когда представится случай, мы добудем и оружие и еду, этот вопрос я беру на себя. Мне нужен проводник, который доведет меня до границы, сам я, боюсь, не пойму, куда двигаться, вы же африканеры. Выросли на этой земле, вы ее знаете. Знаете, как выжить в этих пустошах.
Алекс, если ты сможешь добыть оружие и еду, у нас есть шанс, но учти, на машине мы не сможем уйти, потому что путь и в Намибию, и в Ботсвану лежит через горы, а они начинаются в нескольких десятках километров от нашего рудника. А как ты собираешься добыть все необходимое? Здесь вооруженных охранников больше десяти.
Ну и пусть, мне нужна примерно неделя, чтобы восстановиться, и питание получше, чтобы процесс ускорить. А насчет охранников не беспокойся, этот вопрос я решу. И еще, Нат, пока никому, кроме племянников, ни слова, мы не можем быть уверены, что нас не сдадут.
За Пита и Кевина я ручаюсь, по остальным пока ничего не могу сказать, мужчина похлопал меня по плечу и ушел к своим родственникам, издали наблюдавшим за нашей беседой.
Они пошептались несколько минут, и по их взглядам я понял, что минимум двое крепких парней у меня в помощниках есть, не считая Аймана и самого Ната. Единственное, что меня беспокоило, это моя отсутствующая быстрая реакция, без этой способности нечего было думать справиться с таким количеством охранников.
Они подгоняли нас криками. Воду пришлось таскать из колодца в сорока метрах. Она была прозрачная, но на вкус отдавала железом или чем-то иным. Когда я выпил одну кружку, пожилой белый мужчина с немного обвислым дряблым животом остановил меня:
Не пейте без острой необходимости, здесь недалеко залежи урановых руд, вода может быть опасна.
Поблагодарив за совет, я понял, что это еще один весомый аргумент для скорейшего побега. Но, к моему большому сожалению, признаков моей сверхбыстрой реакции пока не наблюдалось. Через час приехало трое грузовиков. Первый тянул за собой настоящую военно-полевую кухню на колесах, в самом кузове были мешки с различными крупами и упаковками литровой бутилированной воды. Были и большие двадцатилитровые бутыли.
Во втором грузовике были матрасы, две большие палатки, которые охранники установили по торцам от здания, куча разных лопат и металлических коробов с мелкими отверстиями с угольное ушко. Были еще ведра, веревки, шанцевый инструмент. Что было в третьем, не знаю, в разгрузке не участвовал, сославшись на боль в подреберье. Охранник несильно ткнул меня в бок, и увидев, как я скривился от боли, оставил в покое.
Рядом со зданием росло одинокое дерево с отполированным стволом, дававшее небольшую тень сквозь редкие ветви. Я стоял, прислонившись к нему, когда заметил, что в мою сторону идет тот самый негр с разбитым лицом, держа в руках короткую лопату. Охранники, рассредоточившись по территории, зорко следили за нашими действиями. Негр был в метре от меня, когда внезапно кинулся вперед, замахнувшись лопатой.
Лезвие лопаты вонзилось в ствол дерева у моей головы. Скорость у парня была потрясающей. Несмотря на боль в подреберье, вызванное уклонением, выбросил кулак, целясь в подбородок, но лишь по касательной зацепил негра, который, не пытаясь ответить мне физически, показал за мою спину и произнес лишь одно слово:
Мамба.
Отрубленная голова змеи валялась у подножья дерево. Острие лопаты вонзилось в ствол, защемив змею. Ее свисающее тело подрагивало в конвульсиях, почти касаясь земли. Несколько секунд я смотрел на это, вытаращив в глаза. Когда до меня дошло, что парень спас мою жизнь, тело покрылось потом.
Негр подошел к стволу, выдернул лопату и пошел обратно. Догнав, я остановил его:
Ты спас мне жизнь! Как тебя зовут? Жаль, мне нечем тебя отблагодарить.
Мне хотелось сказать куда больше, но я не знал, понимает он меня или нет.
Парень посмотрел на меня и сказал на довольно хорошем английском:
Меня зовут Аруба, мне ничего не надо, белые тоже люди.
Убедившись, что драки между нами не будет, народ вернулся к работе, подгоняемый криками охранников, солнце садилось за горизонт, затарахтел генератор, освещая две палатки и вход в здание.
Я протянул руку негру. Немного поколебавшись, он пожал ее и, не отпуская, быстро прошептал, оглянувшись вокруг:
Я знаю, что ты хочешь бежать, я это вижу по твоим глазам. Хочешь отплатить мне? Тогда скажи, когда соберешься, я здесь все равно не останусь, а без меня ты не выберешься из этих мест. Твои белые друзья, с которыми ты шептался, ничего не знают о жизни в дикой природе, они будут только мешать, с ними ты далеко не уйдешь.
Отпустив руку и дав мне времени ответить, Аруба удалился, оставив меня в замешательстве. От этого парня исходила сила и уверенность. То, как он расправился со змей говорило о том, что его помощь будет бесценна. Но как найти компромисс между Натом и Арубой, между белыми и черным, если ненависть здесь безгранична просто по цвету кожи?
Со стороны военно-полевой кухни потянуло приятными запахами, ударами железяки повар возвестил о времени ужина. Услышав звук гонга, все потянулись к еде, позвякивая цепочками на ногах: кандалы с ног нам так и не сняли. Нам выдали пластиковые миски и пластиковые вилки с ложками, предупредив, чтобы не теряли. Надежда получить алюминий и сделать заточку испарилась.
Каша была вкусной. Поев, я снова подошел к повару, роль которого выполнял охранник с курчавыми волосами и щетиной. Он был наиболее веселым из всех, кого я успел заметить. В его действиях и не было желания унизить пленников, возможно, поэтому его и заставили кашеварить.
Со словами «Снежинке понравилось» он снова наложил хорошую порцию: по крайней мере насчет еды нас не обманули. После каши налили крепкий черный чай.
В уже сгустившейся темноте слышались звуки, то ли смех, то ли рычание.
Гиены, просветил меня Нат, держа в руках вычищенную миску. Почувствовали людей, надеются поживиться, вот и шастают недалеко от нас, здесь много лет не было людей. Осмелели, твари.
Новость не обрадовала, я еще не отошел от знакомства с мамбой, а про гиен передачу в телевизоре видел, как огни львиц отгоняли от добычи. Уродливые мерзкие твари.
После ужина всех загнали в помещение, обе двери закрыли снаружи. Российского пожарного надзора на них нет, на идиотов, в случае пожара никто не выберется из этой душегубки. В помещении куда нас загнали спать, горела маленькая лампочка, освещая только центр комнаты, периферия оказалась в темноте.
Здесь случился первый конфликт между черными и белыми. Несколько белых уже расстелили матрасы под светом лампочки, когда пятеро черных, возглавляемых здоровым детиной, предъявили требование уступить им место. Двое белых мужчин поднялись, забирая свои матрасы, но Пит, это оказался именно он, отказался, послав негров на мужской детородный орган.
Черный верзила взревел и рывком поднял Пита с матраса. Я находился в этот момент в пяти метрах и, увидев, как негр размахивается, рванул вперед. Именно рванул, за долю секунды преодолев расстояние и перехватив руку негра, рванул его в сторону. Не ожидавший такого развития событий, негр полетел на пол, не удержавшись на ногах. Его подельники мигом окружили меня и Пита, боковым зрением увидел, как летит на выручку Айман, и в этот момент прозвучало:
Хватит, резкое, как выстрел пистолета, слово мгновенно отрезвило негров. Аруба приблизился ко мне и в круге света протянул мне руку:Здесь нет черных и белых, есть только рабы! Наши враги там, он показал наружу, где в палатках разместились охранники. Если мы будем убивать друг друга, они будут только рады. Мы должны думать, как выжить, а не как убить друг друга из-за цвета кожи.
Я был согласен с ним. Подняв его руку в своей, громко сказал обращаясь ко всем:
Мы с Арубой братья, и мы все братья, попавшие в беду. А сейчас давайте спать и больше не спорить.
Люди разошлись, и через полчаса в комнате стоял дикий храп. И только я не мог уснуть. Я еле доплелся до своего угла. Вернувшаяся способность ускорения чуть не убила меня: в голове стучал молоток, радужные пятна плыли перед глазами, а сердце билось, как у спортсмена на стометровке. Слишком рано, чтобы так метаться, могу умереть прямо во время ускорения, но была радость, что моя реакция вернулась. Теперь просто оставалось немного окрепнуть, и тогда мой след простынет из этих гиблых мест.
Глава 11 Апартеид наоборот
Утром ноющее тело подтвердило, что еще рано мне заниматься ускорениями: встал через силу, чувствуя слабость во всем теле. Вчерашний мой рывок не остался без внимания, на меня оглядывались настороженно.
С улицы послышался звук гонга, зовущего на завтрак. Давали кашу, но уже с мясом. Получив свою порцию, уселся поудобнее, стараясь не тревожить ноющие ребра. Но поесть в одиночестве не получилось, ко мне присоединился Нат вместе с мужиком, советовавшим мне не пить воду из колодца.
Алекс, это Квестор Роот, который с восемьдесят второго года занимался защитой прав черного населения, а с девяносто четверного занимается защитой прав белого меньшинства в ЮАР. Ты вчера заявил о братстве с черными, послушай, в каком положении мы находимся, и ты поймешь, как нам больно слышать такие слова от белого.
Натаниэль, возразил я, досадуя, что не дали поесть в тишине, вы меня неверно поняли. Речь идет о том, что в положении рабов мы все равны, независимо от цвета кожи. А то, что белые в этой стране имеют меньше прав, успел убедиться на личном опыте.
Вы позволите, молодой человек? Квестор Роот оставил свою миску в сторону, мне хотелось бы ввести вас в курс дела, потому что многие в мире и по сей день слово ЮАР связывают с угнетением черного населения.
В этот момент наше внимание привлек толстый негр, владелец шахты, как он выразился. Потребовав внимания, он, дождавшись тишины, начал речь.
Мы ждем груз из Блумфонтейна, у вас есть пара часов отдохнуть и привести себя в порядок, после этого придется работать с удвоенной скоростью, чтобы наверстать упущенное.
Высказавшись, он удалился в свою палатку. Теперь ничего не мешало Квестору грузить меня своими разговорами. Из уважения к Нату я решил его выслушать, одновременно поедая кашу. Роот, обрадовавшись временной передышке, поерзал удобнее, устаиваясь на небольшом валуне.
Первое поселение на территории ЮАР организовал голландский мореплаватель Ян ван Рибек еще в одна тысяча пятьсот двором году.
Вам не кажется, уважаемый Квестор, что вы слишком углубились в историю? возразил я, доедая кашу. Так нельзя решить вопрос сегодняшнего положения в стране.
Наоборот, господин Алекс, сейчас вы поймете, о чем я говорю и как складывалась ситуация, приведшая к сегодняшнему положению вещей.
Хорошо, я слушаю, но, по возможности, без длинных экскурсов в историю, я поставил миску на землю.
Так вот, продолжил Роот, на тот момент на этих землях жили немногочисленные черные племена. Это были люди невысокого роста, занимавшиеся собирательством и охотой. Позднее они получили наименование «бушмены», что значит «люди степей». На тот момент на всей этой территории не проживали племена зулусов, тсонга, свази и других, которые на сегодняшний день составляют около семидесяти процентов населения страны.
Первые племена этих воинственных негров начали появляться в этих местах только в конце восемнадцатого и начале девятнадцатого века. Появлялись, истребляя более слабые племена бушменов, просились под защиту буров, потомками которых являемся мы, приходили наниматься на фермы для работы. Потом были англо-бурские войны и, в конечном счете, ЮАР стал доминионом Великобритании.
Ну как без саксов обойтись? хмыкнул я. Им везде надо сунуть свой английский нос.
Роот не прокомментировал мои слова и продолжил свой рассказ:
Отток белого населения вследствие участия в первой и второй мировых войнах привел к тому, что после окончания второй мировой войны приток черного населения из приграничных стран, где были ужасающие условия, значительно возрос. Через пару лет доля черных, не имеющих гражданства, достигла сорока процентов от всего населения страны. Тогда же был принят ряд законов, ограничивающих в правах черное население, не имевшее гражданства. То, что мировые СМИ впоследствии назвали режимом апартеида.
Роот остановилсячернокожий охранник с винтовкой проходил недалеко от нас. Дождавшись, когда тот отдалится, он продолжил. Я же сидел и слушал не перебивая. После его рассказа новые страницы истории открылись лично для меня, лишь краем уха слышавшего слово апартеид.
Конечно, эти законы в значительной мере ограничивали в правах черное население, был сегрегационный признак по цвету кожи, в некоторые районы Кейптауна и Претории черным нельзя было появляться. Начиная с пятидесятого года группа диссидентов из числа белого населения систематически боролась против режима апартеида, я и сам присоединился к ним в восемьдесят втором году. Тогда мы не понимали, что открываем ящик Пандоры
Продолжайте, мистер Роот, вы рассказываете вещи, о которых я не знал, вынужден был признать я, увлеченный его рассказом.
Черное население неадекватно восприняли эти изменения, Роот вздохнул, вместо того, чтобы бороться правовыми методами, они начали с агрессии и убийств. Так в сорок девятом зулусы напали на индийские кварталы в Дурбане. Было убито больше ста пятидесяти индийцев, ранено больше пятисот, целые кварталы сожжены. Были многочисленные факты изнасилований. Также были нападения и на цветных, и на белых.
При слове изнасилования меня передернуло, вспомнилось насилие надо мной, когда я был в женском теле.
Но и белые убивали черных во время апартеида. Тысячами! возразил я Квестору.
Господин Алекс, я не спорю, что в отношении черного населения порой действовали неоправданно жестоко. А вы знаете, сколько убитых и раненых было за годы апартеида среди черного населения?
Нет, не знаю, вынужден был признаться я.
За сорок шесть лет апартеида в стычках с полицией, обратите внимание, что речь идет о намеренном противостоянии с полицией, было убито и ранено семь тысяч человек.
Дорогой Квестор, разве семь тысячэто мало? Это же население крупной деревни или малого городка, мне был непонятен оптимизм африканера.
Немало, согласился Роот. Но, господин Алекс, за двадцать лет после прихода к власти Нельсона Манделы, убито более семидесяти тысяч белых. Это не считая цветных и черных, вставших на защиту белого населения. Семьдесят тысяч, в десять раз больше за вдвое меньший срок. И это не преступники, это преимущественно фермеры и члены их семей. Это данные доктора Дана Роота, который на сегодня является нашим неофициальным лидером, данные человека, заслуживающие доверия.
Я сидел с открытым ртом, цифры просто поражали воображение: потери были в четыре раза больше, чем вся наша армия потеряла в боях в Афганистане за такой же период.
Квестор Роот не спешил, давая мне осознать цифры.
Почему вы об этом не трубите на каждом шагу? Ведь мировое сообщество, наверное, не знает о таком положении дел? задал я вопрос, все еще до конца не веря.