Коммодор застал меня в лаборатории, где я работала. По собственному желанию. Отчета от группы , забравшейся в офис, еще не было, домашние задания навевали тоску, да и мыслей в голове было как-то слишком много - мне надо было отвлечься.
- Что нашла? - повторил свой вопрос мужчина, встал у меня за спиной и на мгновение прижался губами к макушке.
- Расшифрованную надпись на том же языке - ну, я так полагаю, на том же - что есть на амулетах. Её расшифровывали ученые на планете-Матери
- Значит, ты знаешь, что написано на амулетах?
- Не совсем. Я знаю, что есть некий символический древний язык, который использовался и в той надписи - ее нашли на одном камне, прикрывавшем склеп - и на амулетах. Но значения символов я не определила пока.
- Зато мы нашли человека, чьи предки - предположительно - владели этими амулетами.
Я, наконец, развернулась на крутящемся стуле. И едва ли не уткнулась в его пах - Ирвин и не подумал отойти. Так что пришлось придвинуться назад к столу и откинуть назад голову.
Судя по его лицу, собственная мальчишеская выходка его повеселила.
- Ну, - поторопила я его.
- Мои люди расспросили тех, кто жил в окрестностях, где мы нашли коробку. И одна женщина рассказала про свою бабку «повернутую на всей этой древней гыжовине». Она в старости оказалась в пси-лечебнице, но и до того, как утверждают, вечно бормотала, рассказывала об особой силе, которая была у ее рода и о даре, «к смерти ведущем», который передавался от матери дочери.
- А той женщине, получается, не передали ничего?
- Нет. Но она полагает, что и правда у них было что-то ценное, но во время «последней зачистки» - если помнишь, тогда правительство упустило фанатиков - бабка спрятала эту ценность. Ну и как раз после сошла с ума.
Как не помнить.
Только вот последней та зачитска не была.
Отогнала ненужные сейчас воспоминания.
- В принципе, - протянула, - картина более менее ясная, если мы не ошибаемся - как и следы. Есть древние амулеты, интуитивно использовавшиеся в прямом их, векторном, назначение женщинами некой семьи. Может и не использовавшиеся - но уход, по меньшей мере, за ними был. Берегли. И если все эти люди и правда были икс-ориентированные, а их дар, в какой-то мере ,на амулеты завязан - у бабки могло что-то повредиться, когда тех не стало рядом. Скажи, та женщина, внучка, у нее есть искра? Дар?
- Очень слабая искра, - Мак кивнул. - Без особой направленности. И она знать ничего не знает об амулетах.
- Ясно. И что мы делаем дальше? Ищем способ, как их использовали? Причину, почему за них убивали?
- Убивали? Точно?
- Точно, - я кивнула. - И не один раз.
- Конечно ищем. И что значат все эти закорючки - тоже.
- Мне вот интересно Ирвин, а зачем это тебе?
- Я же говорил - обожаю старинные вещи.
Я кивнула и снова повернулась к столу, за которым работала.
И ведь точно знала, что он соврал в ответе на последний вопрос.
- Гыж, ну что так долго?!
Наконец-то звонок от куратора!
- Два дня! - ругнулась, фактически.
- Мы должны были все перепроверить. И понять.
Разговор проходил поздно ночью, но я готова была не только не спать ради него, да проснуться в любое время! Академию мне запретили покидать, чтобы не привлекать внимание снова, но и сами не торопились давать хоть какие-то сведения о том, что нашли в офисе.
- Перепроверить? Два дня? - я нахмурилась. Что же они обнаружили?
- Нам быстро удалось проникнуть в помещение, - куратор говорил быстро, но спокойно. - Сигнализация пусть и была двойная, но вполне поддающаяся нашим специалистам...
- Но все-таки вы что-то задели, - я вспомнила, как быстро сорвался Мак.
- Да, в конце. Там было отдельное помещение - и защита на нем оказалась настолько хитроумной, что даже Кирч ничего не смог поделать. Охранка сработала почти сразу, хорошо, что мы это заметили.
- Тем не менее, вы провели в офисе довольно много времени
- Потому что там оказалось довольно интересно. Та схема она есть в реальности. Со всеми этими предметами.
- И?
- Цель создания все равно не понятна. Но могла бы быть вполне благоразумной, если бы не эти детали Смотри. Они не вписываются.
Он прислал мне изображение, но я мало что поняла в нагромождении каких-то проводов и блестящих трубок.
- Уверен, что не вписываются?
- Да. С нами был Сойер, помнишь его? Говорит, что то, что этот прибор затрагивает, не имеет ничего общего с остальными. Он в общем, может быть использован для создания резонансной волны.
Я похолодела.
- Это же запрещено?
- Да. И приборы не учтенные.
Гыж, Мак, что же ты творишь?
Резонансная волна была одной из самых опасных для иск-ориентированных. Частицы, которые производили такие приборы, могли вступать во взаимодействие с любыми векторами, даже защитными, и таким образом, что вредили им. И предметам, и людям, что их производили. Эксперименты продолжались, но даже военные не форсировали дальнейшую разработку. На планетах и так было не мало оружия, способного полностью уничтожить все живое, добавлять еще резонаторы? Те ведь могли не просто разрушить векторы или их источник - они затрагивали саму суть этого явления и никто не мог предугадать площадь уничтожения и его последствия.
- По хорошему, уже должно было последовать решение о запечатывании и изъятии- пробормотала я нерешительно.
- Угу. Но ты же помнишь положение семь-пять про талантливых изобретателей.
Гыж!
- Ты хочешь сказать, это особые резонаторы?
- Узко-направленные. Без особо разрушительных последствий - вокруг. Военные уже в восторженной истерике. И сказали Мака пока не трогать.
- Пока он не доделает работу? - спросила я со злой иронией.
- Не он. Там точно над прибором сидит кто-то другой.
И, понятно, определить кто именно и почему коммодор ничего не сообщил в Штаб, агенты не смогли.
Я потерла занывшие виски. Что за безумная мешанина каких-то данных и вопросов? Мне уже всерьез хотелось, чтобы кто-то вместо меня принял решение об аресте коммодора или его оправдании, допросил его и разобрался во всей этой истории.
Только кто, кроме меня?
Я же лучший аналитик, который к гыжу вообще уже ничего не понимает.
- И что мне делать дальше?
- Ты же понимаешь, что Маку, если он пойдет на сотрудничество, теперь многое простят?
- Еще бы понять, что именно прощать - огрызнулась я.
Куратор вздохнул.
- Я тебе не сказал про последнюю находку. Вот её пришлось забрать. Но мы успели сделать точную копию и оставить там. Не так уж и сложно - таких вещей миллион. Готова к еще более полной заднице, в которую нас втянуло это дело?
- А что мне остается? - сил на сопротивление или удивление уже не оставалось. Я чувствовала, что сейчас узнаю худшую новость этого дня.
Браслет пикнул.
Я развернула изображение и сглотнула.
Нож. И правда, каких миллионы.
- Это
- Да. Мы не стали тебя дергать - проверить его как орудие убийства было не сложно и без следопытов.
- Тот самый?
- Да. Более того, определили, что убитых было не двое - больше. Кто остальные мы пока не в курсе
- И Тика... тоже им? - голос задрожал.
- Да.
- Но Ты же понимаешь, что это довольно странно - держать его в офисе очень странно, - я сделала слабую попытку успокоиться. - И потом, это не обязательно был Мак
- Ну да - в голосе куратора я услышала ту же неуверенность, что сопровождала каждую мою мысль.
Те будто вольно текли и кружились вокруг чего-то важного, укрытого в несколько слоев космической брони. Вокруг того, чего я не могла рассмотреть - но что откроется мне. Отчаянно позже.
- Дайте мне время. Надо подумать.
- Сколько? - жесткостью куратор, порой, не уступал Вернеру.
- Несколько дней. И если данных все еще будет мало воспользуюсь комнатой с зеркалами.
Пауза.
Использование «зеркал» не то что бы запрещалиНе поощряли. Потерять так агента - да и любого икс-ориентированного - было проще простого.
Но куратор верно расставлял приоритеты.
- Хорошо. У тебя есть это время.
18
- Позволишь пригласить твою спутницу?
Я посмотрела на подошедшего мужчину с недоумением. Высокий шатен - не молодой, но в отличной форме и в гражданском облачении. Хотя он точно было военным, даже если бывшим - я это чувствовала. Довольно симпатичный, улыбающийся; с просто бьющей в лоб самоуверенностью во взгляде. Глаза его и выдавали - и возраст, и характер. И искру - мне даже не было необходимости проверять его.
Коммодор напрягся, сжал пальцы на моей талии, и чуть притянул к себе, будто беспокоясь, что ни один аргумент против не удержит, и я свалюсь под ноги неожиданному поклоннику.
И этот его жест показался бы мне совершенно восхитительным, если бы я хоть на минуту забыла, что он тоже может быть врагом. Убийцей.
Прием, на котором мы оказались - на который Ирвин притащил меня, как свою спутницу - был довольно многолюден. Богачи, чиновники, служащие из Штаба. Я даже увидела несколько членов Комитета - и, понятное дело, они меня «не заметили». Впрочем, как и прочие отдыхающие - все уж точно привыкли, что коммодор таскает с собой на подобные мероприятия разных девок, и потому не слишком обращали на меня внимание. Странно, но мне показалось, что Ирвина это разозлило. Я же, напротив, была только рада.
Мне не нужно было чужое внимание. И такое тоже.
Потому я ответила первой, опережая Мака:
- Вообще-то вежливо спрашивать об этом у самих «спутниц», - я легко улыбнулась незнакомцу.
- А может я не хочу быть вежливым? - тот моментально среагировал. Правда, с обаятельной улыбкой.
Ого.
- Тогда и вовсе не надо было подходить, - оборвал его Мак, - Что тебе нужно, Кронн? Разве мы не достаточно часто встречаемся?
- Так я уже сказал. Всего один танец с самой прекрасной девушкой в зале, - прищурился мужчина и меня обдало волной чего-то удушливого. Похоть, соперничество, интерес. А еще Это странно, но он меня проверяет? Почему?
- Эта прекрасная девушка пришла со мной, а я, если помнишь, не делюсь, - насмешливо бросил ему Ирвин, и притянул к себе.
- Я помню, - усмехнулся его собеседник, отсалютовал мне бокалом и отошел.
- И что это было? - осторожно спросила у Мака, который продолжал прижимать меня, и, похоже, считал это абсолютно нормальным.
- Кронн. Бывший сослуживец. Я стал резервистом, а потом возглавил Академию, а он продолжил карьеру в Штабе. Весьма успешную
- О Ты работал на Штаб?
Коммодор как-то странно посмотрел на меня.
- Я и забываю иногда, как недолго мы с тобой рядом. И как много ты обо мне не знаешь Как и я - о тебе. Я выучил твое личное дело наизусть, но мне, порой, кажется мы и вовсе не знакомы.
Мы и не знакомы.
- И что вы Враги?
- Нет, - он усмехнулся. - Скорее, друзья Бывшие, правда.
- Разве друзья могут быть бывшими?
- Выходит так. Он не раз прикрывал меня во всяких переделках. Как и я его. Но почему-то ему совершенно не понравилось, что я подал в отставку. Будто предал и его тоже. А потом не понравилось, что получил такую значимую должность
- Может ему не понравилось, что больше не с кем соперничать?
Ирвин расхохотался. Открыто. Искренне. Кивнул и прижал к себе еще сильнее.
На нас даже обернулись - похоже, таким его редко кто видел. Привыкли, что он заносчивый и отстраненный. Я тоже привыкла, но сегодня он, похоже, действительно решил расслабиться.
Как и я.
Эти дни дались мне не просто. А будет еще хуже. Мною владело дурное предчувствие. И пусть у меня не было дара предсказаний, я понимала - не зря. Грядет волна.
А еще меня удивляла откровенность Ирвина. Сегодня это уже был не первый раз, когда он рассказывал мне о своей жизни и отношениях с окружающими. С одной стороны для дела это было более чем полезно, с другой - немного напрягало.
С чего такое доверие? Или это сомнения? Или некая игра на опережение?
Мои мысли прервали.
- Потанцуем?
Я кивнула, и мужчина вывел меня на середину зала.
Невольно я поймала наше отражение в одной из зеркальных колонн.
Оба высокие, худощавые, черноволосые Мы смотрелись рядом удивительно гармонично. Более того, сексуально.
Я вздрогнула.
И от мыслей, которые пришли мне в голову, и от горячих рук, которые прижали меня сильнее, чем того требовал танец. Я почувствовала, как мне в нос проникает мужской, неповторимый аромат. И вряд ли это были духи, разве что небольшая, чуть горьковатая нотка принадлежала парфюмерному дому. Остальное было его личным. Эмоции, характер.
Это был запах свободы. Порывов. Инстинктов. Запах хищника, запах глубокого космоса.
Ирвин вел умело, не отвлекаясь на разговоры или ненужные действия. И я полностью отдалась этим ощущениям - быть ведомой. Желанной. Своей. Хотя бы ненадолго.
Шаг, легкий разворот, отчего у меня взметнулась юбка, мягкое давление руки, показывающее, что надо прогнуться, перехват.
В какой-то момент он наклонился ко мне, почти уткнувшись лицом в мою шею, и я вдруг поняла, что теперь он втягивает носом мой запах.
Меня тряхнуло от возбуждения, и я чуть не застонала. Мы не были с ним двое суток - а по ощущениям прошло несколько месяцев. Бред? Да. Обычно такого не происходило, икс-векторным достаточно было лишь иногда утихомиривать пожирающий нас огонь, и лишь в особенных случаях
Ох. Похоже у нас был совсем особенный.
Ирвин развернул меня и прижал к себе спиной. Одна его рука оказалась под грудью, вторая мягко заскользила по моему запястью, локтю, ключицам. Я, не выдерживая, прогнулась в пояснице, повинуясь его движениям, откинула голову на его плечо, сделала круговое движение бедрами
Да, я провоцировала. И, гыж, я знала, что он может сорваться! Но что же было делать, если я уже сорвалась сама?
Он был мне нужен. Прямо сейчас. И плевать... вот просто на несколько мгновений плевать на все!
Я резко отпрянула, и, сделав два оборота, замерла, едва касаясь кончиками пальцев его вытянутой руки. Взглядом давая обещание, которое я была намерена выполнить.
Коммодор дрогнул. Снова сделал шаг вперед, пронзая потемневшими глазами, в которых читалось сильнейшее желание - он его и не скрывал - и повел меня дальше. А потом - и вовсе прочь и зала.
Я не задавала вопросов.
Слишком остро, слишком сладко и ярко я ощущала его тело, его эмоции, желания. Настолько ярко, что они перебивали все цели, с которыми я пришла.
Я все еще не боялась его, несмотря на новые данные. Не потому, что позволила собственным чувствам доминировать. Скорее, это было осознанное решение из области разума: если бы он хотел что-то сделать со мной плохое, то давно уже сделал. А так игра продолжалась.
Он, практически, тащил меня. Пока не обогнул какую-то лестницу и не впихнул в тупиковый коридор, скрытый от глаз.
Распластал по стене.
И посмотрел серьезно и оценивающе. Будто и сам не веря, что решился на это уединение.
Он даже не шевелился, но ему и не надо было - одного ощущение его горячего тела, твердой груди, длинных ног было достаточно, чтобы я загорелась.
Его лицо было спокойным, но глаза лихорадочно блестели, будто приглашая меня отправиться в неизвестность. И тогда я поцеловала его. Нежно, мягко, легко. А потом языком проникла в его рот и тут же застонала от ощущения сладкого огня, что полыхнул в моей крови.
Больше проявлять инициативу мне не дали. Мужчина впился в мои губы сумасшедшим, властным поцелуем, уничтожая даже мысли о сопротивлении.
Будто я сопротивлялась.
Мы отстранились друг от друга, только чтобы глотнуть воздуха. А потом снова сцепились всеми конечностями, сплелись языками, эмоциями и пламенем, которое не могли заглушить ни таблетки, ни частые встречи.
Ирвин резко развернул меня спиной к себе и надавил на поясницу так, чтобы я изогнулась.
Я чуть не взорвалась от этого наглого, властного жеста; а потом - от его медлительности. Он поднимал мое платье мучительно долго. Не дотрагиваясь даже до кожи, не говоря ничего - но мне казалось, что я наслаждаюсь самыми изощренными ласками.
Наконец, он полностью обнажил мне бедра, и все так же молча сдвинул в сторону трусики и вошел. Нагибая еще сильнее, прижимая ладонью живот, притягивая к себе так плотно, как это возможно.
Мы оба замерли.
На мгновение - а может и на целую вечность - показалось, что это единственно правильное положение в этом мире. Единственно верное состояние.
Вместе. Наедине. Слепленные как две шестеренки, ни одна из которых не может двигаться без другой.
- Что ты делаешь со мной, Джой? - от его хриплого шепота на ухо меня тряхнуло. - Там за стенкой полно важных людей... Великий Гон, мы в общественном месте, где толпа журналистов и знакомых! А я весь вечер только и думаю, как мы доберемся до кровати
- Мы и не добрались, - моя усмешка переросла в стон.
- Вот я и спрашиваючто ты делаешь со мной, Джой?