Он медленно отстранился, а потом качнулся вперед. Резко. Почти жестоко.
Я прикусила губу, чтобы не заорать от удовольствия.
На кончиках пальцев родились искры и мне показалось, что я просто прорвала с их помощью плотную обшивку стен - мне надо же было за что-то держаться. Потому что Ирвин поймал ритм - наш ритм - и вколачивался теперь в мое тело отчаянно и жарко, отдавая всего себя и требуя меня полностью. Без сомнений. Без объяснений.
Так же, как я ему отдавалась.
Без права на будущее.
Как в последний раз.
Мы кончили одновременно. Быстро. Не пытаясь оттянуть острое наслаждение. Застонали в унисон.
- М-мм- только и могла сказать я. А Ирвин так и вовсе не пытался говорить. Уткнулся мне в затылок и шумно дышал. Потом осторожно вышел из меня, поправил белье, платье, пытаясь привести в порядок. Правда, вряд ли это помогло бы. Я была уверена - если кто увидит нас, сразу поймет, чем мы тут занимались.
- Оставь... Я схожу в комнату для девочек.
Он хмыкнул.
Развернул к себе.
Осторожно притянул, прижал голову и буркнул.
- Только проверю, нет ли там окон.
Теперь уже хмыкнула я.
- А мне нужно на прием, - вздохнул коммодор. - А потом работать в Академию. Хотя единственное, что я хочу - это поехать с тобой домой и не выходить оттуда несколько суток. Ничего В другой раз.
- Конечно, - сказала я уверенно.
Вот только мы оба ошибались.,19
мое тело корчится в огне.
Внушенном. Придуманном. Вот только ожоги от него - настоящие.
Заставляющие время от времени терять сознание от боли.
Мой разум корчится в ненависти. Чужой. Выматывающей. Черной, как ядовитый шлак, который я однажды видела на месте падения корабля - он растекался все дальше от обломков, не просто поглощая все живое, но пробивая даже землю, образуя на ней уродливые воронки.
Я чувствую их, тех людей, кто пришел за нами. Каждую их мысль. Эмоцию.
И ненавижу не меньше.
В этом какая-то жестокая ирония - не просто погибнуть от рук фанатиков, ненавидевших икс-ориентированных, а от векторного веера, разработки этих самых икс-ориентированных. Которые были украдены для того, чтобы их уничтожить.
Но я не думаю об этом. В тот момент.
Мне всего десять лет.
И мне очень больно и страшно.
Особенно от понимания того, что спустя всего несколько минут всё закончится. И все закончатся тоже.
Я не вижу своих родителей и брата, но я чувствую их смерть. Когда это случилось? Пять, десять минут назад или час? Я не сумела их защитить. Не сумела спасти. Не сумела закрыть, пока мы ждали помощи
Слишком долго она шла, эта помощь.
Мне делается все равно. Какая разница, придет ли кто-то? Защищать больше некого.
Больше нет моей семьи. И скоро не будет меня
Внутри поднимается огненный вихрь. Чужой, незнакомый, ужасающий в своих острых гранях. Разве могла я породить его? Разве могла моя искра превратиться в ревущее пламя?
И на это тоже плевать. На то, что раздирает мое тело изнутри, лезет ощеривши зубы, крушит длинными когтями. Я даже рада ему. Тому, что жило во мне раньше. Я приветствую его и произношу одними губами «взять».
Вспышка света.
И всепоглощающая темнота, где нет ничего
океан боли.
Она не внешняя. Она в душе.
Там, по другую сторону стены из кожи - уютно и безлико. Тихо. Светло.
Они говорят, что там замечательно.
Но я не заслуживаю быть там. Только не я. Пусть туда идут хорошие девочки, из-за которых никто не погиб. Из-за которых не убивали. Которые умерли вместе со всеми, а не выжили Ради чего? У меня нет причины, чтобы жить. Зато умереть - миллион.
Это моя вина. В том, что эти люди постучались в наш дом. В том, что я не смогла защитить своих близких. Я не справилась. А значит, должна принять наказание.
- Джой
Ненавижу этот голос. Я слышу его слишком часто - и он говорить неприятные вещи.
- ДжойОстанься.
Не хочу! Не буду! Зачем?!
- Только так ты сможешь исправить что-то.
красивая незнакомка с золотистыми глазами.
Гибкая, текучая, сильная Почему незнакомка? Это я. Я знаю себя? Я всматриваюсь.
- Правда? - шепчет мне в ответ та, кто стоит напротив. - Ты действительно знаешь себя?
Она - я - хохочет, дерзко откинув голову. Она - я - смелее, честнее, уверенней, чем я сама. Или это мне так кажется?
Она - это я или та, кем я хотела бы стать? Сейчас не важно.
Манит меня за собой; и когда я неуверенно шагаю вперед, сквозь зыбь очередного зеркала, которых я оставила за спиной уже немало, притягивает к себе и нежно обнимает, шепча наговор, который так любила мама. Который я повторяла про себя долгие годы, когда мне нужно было успокоиться.
Я и чувствую себя спокойно. Так спокойно, уверенно, счастливо, как не чувствовала долгие годы.
На своем месте. С кем-то близким: по духу, по крови - моя семья, моя сестра, моя половина рядом. Хватает меня за руку и мы бежим, бежим все быстрее по зеркальному коридору, хохоча, ощущая себя все более легкими, все более свободными.
Там, впереди - свет. Знание истины, которая никогда не была столь понятна, как сейчас. Это легкой пыльцой оседает на моей памяти, легкой перфорацией вьется на карте, окрашивает в румянец щеки, заставляет изумленно расширить глаза
И растворяется в ощущении того, что возможно все.
Что все вокруг - мое.
Это я сама - и мне доступна каждая молекула Мироздания!
Всеобъемлющий восторг охватывает меня и меня-меня. Я не просто чувствую себя всемогущей и всесведущей - я уже почти не чувствую себя. Растворяюсь в эйфории и со счастливым изумлением смотрю, как источаются мои ноги. Широко улыбаясь поворачиваюсь ко второй себе, и понимаю, что я-она уже в каждой частичке бытия. Она во мне. И мне осталось лишь несколько мгновений, чтобы окончательно стать ничем...
И познать все.
Уйти туда, где никто и ничто меня больше не побеспокоит. Не будет будущего, прошлого, боли и смятения. Не будет желаний. Не будет Ирвина
Щелчок.
И я открываю глаза
«Зеркальная комната» была так названа её создателем из Комитета около пятидесяти лет назад. Человеком с искрой и огромной жаждой познания. Он придумал целую систему для икс-импульсных - как с помощью ассоциаций и мысленных зеркал уйти в самую глубь себя. Познать этот мир и получить ответы на все вопросы. Потому что ответы на них уже содержались у нас внутри.
Придумал и сам же запретил дальнейшее распространение.
Это оказалось слишком опасным. И безрезультатным - потому как познавшие истину не могли ее рассказать.
Они не возвращались. Очень многие. И вытащить их не могли даже внешние раздражители.
Некоторые застревали на стадии самых тяжелых моментах прошлого или чувствах, которые их преследовали тогда. Они корчились, метались, пытались выбраться - и бесконечно проживали эти моменты. Их еще можно было вытащить - на этот уровень рисковали проникнуть пси-ходоки. Ввести своего персонажа и работать с человеком, пока тот не соглашался вернуться.
Другие не возвращались и не шли дальше, потому что не могли принять себя. Им не нравилось отражение. А оно и правда было разным - и могло предстать в образе жуткого чудовища. Сколько секретов и тайных, черных мыслей мы, на самом деле, храним? И в скольких признаемся себе? Чем честнее человек сам с собой, тем проще ему было пройти срединное зеркало. В свое первое посещение я едва не осталась на этом уровне. Из которого не было хода назад - только вперед. Мне пришлось признать, что сочащаяся болью и жаждой убийства тварь - я сама.
Мне тогда было пятнадцать.
И самый глубокий уровень. Из которого никто не хотел уходить. Потому что там и правда было прекрасно. Там было то, что нам предрекали в будущем, очень далеком. Безграничное пространство, наполненное светом, знанием и отсутствием «низменных» инстинктов и эмоций.
Будущее, которое мне никогда не нравилось.
Пусть это и было не модно. Многие верили что мы лишь временные, ненужные оболочки для векторов, несущихся сквозь пространство и время. Я же считала, что в этом и есть главный смысл.
И что без этих временных оболочек, в которых заключалась жизнь и сила, кровь и плоть, желания и чувства, любопытство и стремление двигаться; без всех этих предметов, городов, исследований которые эти оболочки создавали, все было бы бессмысленным. И никуда бы не «неслись» векторы - их просто не было бы, потому что не было тех, кто жил за их счет.
Потому я никогда не хотела остаться в пустоте. Разве что в тот момент, когда чувствовала все величие этой самой пустоты и испытывала последнее, что можно испытать в такой ситуации - эйфорию.
Чтобы выбраться нужно было назначить заранее якорь. Сильный. Истинный. Тот, который и на самом деле в состоянии удержать тебя.
Дважды это был Алекс. Алекс, пополам с местью. Взрывной коктейль.
Сегодня же ночью я, после колебаний, выбрала якорем Ирвина. И любовь
Я вздрогнула, подумав об этом, и тряхнула головой. Не сейчас. Нужно было разложить по местам все что я знала, что понимала и что почувствовала в «зеркальной комнате». Максимально отстраненно и хладнокровно.
Села за стол и по старинке достала лист.
За Мака моя женская интуиция. Мифическое «созвучие искр», с моей точки зрения, не могло пропеть у меня с преступником. Впрочем, это могло стать и самым большим заблуждением.
Против него улики. Много улик. Но я их не чувствовала, не воспринимала. Они будто проходили мимо - а это было возможно в том случае, если были умело предоставлены нам.
Нож может принадлежать и не ему. Слишком наглядно он демонстрировал свою принадлежность. Как и все остальное. Теоретически, некто вполне мог пробраться во второй офис - как пробрались мы - и оставить такой «подарочек» заранее, предполагая интерес нашей конторы. То есть, этот некто владел информацией о нашем участии - что было весьма и весьма плохо.
Отсылка информации и работа неких лиц, которые работали в этой Академии. Зачем их нанимать Маку? Чтобы не подставлять себя? Но гораздо вернее информацию о себе и своей деятельности «перевозить» в собственной голове, а не делать такую странную многоходовку. Я больше склонялась, что следили за ним.
Убийство курьера. Ради чего ему это делать? Тот просто перевозил коробки - ему же. Стал задавать вопросы? Чем-то шантажировать Ирвина? Не вписывалось это
А вот след крови вокруг его энергополя, настороженность, боевой режим, слишком пристальный интерес к необычным амулетам, приборы, которые он прятал, внутренняя ярость, которая будто являлась частью его крови и запаха, вписывались...
Да или нет?
Я чувствовала, что собрала достаточно следов и данных, чтобы подобраться к решению.
Которое еще в «зеркальной комнате» отпечаталось на моем подсознании.
Я прикрыла глаза
Тихий стрекот браслет заставил меня вскинуть голову и сосредоточиться.
Два часа ночи
- Да?
- Из Академии прямо сейчас идет сигнал с данными. Куда конкретно мы отследить не можем. Но это точно от вас. Думаю, офис, - Александр Вернер говорил четко и по делу. - Ты ближе всех, Джой.
- Принято, - я уже переодевалась. - Коммодор Мак?
- Не знаю, - голос главы прозвучал чуть неуверенно. - Мы упустили его коммутатор. Или он "упустил". И в Академии ли он сейчас - не понятно. Заглушка, причеммы с ней пока не справляемся.
Сердце пропустило удар.
Но сейчас не время думать.
Я уже стояла у двери.
- Код?
Алекс помедлил. А потом уверенно выдал:
- Черный-черный.
Сглотнула.
И выскользнула наружу.
«Решение принять на месте. При необходимости - убить»
20
Это не Мак.
Я понимаю сразу, как только приближаюсь к администрации.
Бесшумно. Безлико. Накинув все защитные элементы.
Понимаю и облегченно выдыхаю.
Я не знаю как пойдет дальше дело и чем занимается тот, кто присосался сейчас к местной компьютерной системе, но я знаю одно - Ирвина я бы не смогла убить.
Даже в ответ.
Потому что решение уже существовало. И было для меня как источником огромной радости так и грусти.
Мужчина, сидящий за столом, меня не видит. Не чувствует. Он - не икс-ориентированный; и он тот, кого я подозревала в странной деятельности. Кинуться на него? Вырвать разъем и чип? Наплевав на шум и борьбу?
Интересно, что он точно уверен в своей безнаказанности. Я даже чувствую легкое торжество и презрение к руководству? Ну да, обошел ведь всех, камеры. Как - не столь важно сейчас. Видно, что делает всё не первый раз; точно знает, что никто не придет. Тот же Ирвин не появится. Почему? Я вот, например, не так уверена.
Мы потеряли ведь его коммутатор и его самого
На мгновение охватывает холод. А что если пропажа сигнала и уверенность этого сотрудника значит
Гыж! Нет! Не так.
Я бы поняла, почувствовала. И потом, провести такую подготовку, что-то искать, узнавать, делать - и потом просто убить коммодора? Вряд ли. Да и Мак не дался бы легко, он был настороже - а настороже коммодор, как я полагаю, превращался в боевую машину
Надеюсь, мне не придется испытать это на себе.
Я не могу пока связаться с Комитетом, чтобы понять, поймали ли они, куда сигнал уходит. Потому решаю ждать. А сама размышляю над происходящим, разгадывая логические задачки.
За этими людьми, что крадут информацию, кто-то стоит. И вряд ли кто-то настолько глупый, чтобы показать себя. А значит, поймав предателей, мы ничего не добьемся: ни понимания происходящего, ни информации об ушедших студентах, убийце Тика - а я была уверена, что его совершил не этот довольно тщедушный работник.
Нет, нам нужна была фигура покрупнее - в прямом и переносном смысле. И это значило, что убивать или арестовывать человека, который оказался столь беспечен, которого я могла бы прямо сейчас повязать, допросит - да что угодно! - стало бы, скорее всего, ошибкой. Большой.
Так что я прижалась к стене, растворяясь в ней, и полностью посвятила себя ему. Его повадкам, характеру, эмоциям, движениям, действиям. Спустя полчаса, с учетом того, что личное дело всех администраторов, в том числе этого Витора Гроза я изучила еще раньше, узнала его, как он себя не знал. Привычки, в том числе вредные, что он будет делать в том или ином случае, как себя вести. Еще не проявилась точная причина, почему он на это пошел - но и её при должной сноровке я постепенно узнаю.
Мужчина явно заканчивал работу. Посматривал на часы и немного нервничал.
Боялся возвращение Ирвина?
Пожалуй, нет. В три часа был обход этажей - разовая акция от охраны, призванная, скорее, убедиться, что никто из студентов не нарушает порядок, а не обнаружить преступников. На то была мощная электронно-сенсорная защита, записи, сканирование энергополей - и их что я, что хлюпик успешно обходили.
Штабу будет над чем поработать.
Бесшумно достала из кармана крохотный брикет. Разжевала его. И прицельно выдохнула в сторону Витора.
Я знала, что нужное количество искусственно созданных молекул прилепятся ему на шею. Проникнут под кожу. Размножатся. Превратятся в пусть не идеальный, пусть требующий постоянного возобновления, но передатчик. В сочетании с его коммутатором, который, я теперь уверена, был так же периодически заглушаем - а может он и не выходил никуда из опасений облавы - это было лучше чем ничего. Может даст какую-то зацепку. Позволит заметить подозрительные переговоры.
Да и камеры теперь будут следить за ним с особой тщательностью.
Он нажал на кнопку, довольно потер руки и на удивление легко и стремительно двинулся в сторону лестницы, в нише которой я пряталась. Ага, тоже не пользуется лифтом. Но меня не заметит - это не Мак.
При мысли об Ирвине и его настроенности на меня сердце заныло. Но я позволила себе лишь беззвучный выдох.
Я ведь знала, что нас не ждет хорошего.
Правда, еще не знала насколько.
- Нет, мы не сумели отследить входящий сигнал, - чувствовалось, что Алекс злиться. Я вернулась в комнату, включила систему заглушки и тут же связалась с главой. - Гыж его знает, что за технологию они использовали - даже на черном рынке такую не припомню. И ты все сделала верно, теперь у нас есть шанс найти зачинщика. Чего бы то ни было... Я так понимаю - судя по твоему рассказу - Мак теперь по основным обвинениям вне подозрений?
- Да.
- Ты уже отправила эту информацию на Терминал? Документы от Комитета и Штаба будут, думаю, уже к утру.
****
- Нет еще, - сказала устало. - После тебя.
- Джой Ты также должна понимать, что ты не просто пойдешь к коммодору. Тебе придется остаться в Академии - вводить в курс дела нового агента мы сейчас не можем. Более того, вам придется продолжить работу над этими вашими амулетами или что там вы делаете - даже если только внешне. Соответствующие приказы для коммодора я подготовлю... на случай если он не согласится сразу.