Коммодору же требовалось полное самообладание.
Но неделю назад что-то пошло не так. Он даже знал, в какой момент все началось - тогда, когда он встретился взглядом с той девушкой. И все его спокойствие, уверенность в происходящем разлетелись, как взорванный астероид.
Но было что-то еще
Что-то кроме нее.
Всюду он видел чужие глаза, и, не будучи параноиком, понимал - неспроста.
Что их опять интересует? Он? Его деятельность?
И почему?
Как то внезапно Штаб проявил интерес, если это были они. Хотя он и так был там регулярным гостем. Но чувствовал - его опять проверяют. И пытался понять, где он оступился.
Чего не учел.
Он терпеть не мог, когда лезли в его дела. И тем более не собирался позволять кому-то, кто возомнил себя вершителями судеб, управлять своей жизнью. Ясно дал им это понять, когда уходил в отставку с той должности и соглашался на работу в Академии.
Так какого гыжа его снова заметили?
Тогда, когда он уже так близок к цели?
Еще и Ахель со своим идиотским поведением. Он обещал себе, что никогда не будет применять способности в отношении близких, чтобы внушить им какие-либо мысли и действия, но великий Гон, как же ему хотелось теперь нарушить обещание! Подозрительность племянника, неприятие, обвинение, боль - все это резало его не меньше, чем молекулярный меч. Он был рад, что мальчишка поступил в Академию - так он хоть как-то мог за ним присматривать.
И даже не ожидал, что ему будет так неприятно его отношение.
И внимание к той девчонке.
А вот это было совсем плохо. Он и студентка? Смешно. Пусть она и была совершеннолетней.
Но его тянуло к первокурснице, и этому было объяснение. Она напоминала ему ту ночь.
Сладкую. Жесткую. Слишком быстро закончившуюся.
Коммодор Мак понял, что больше не сможет заснуть. А до общего подъема еще много времени.
У него была роскошная квартира в городе, но там он появлялся редко, предпочитал Академию. Потому оделся, вышел из своей комнаты и пошел по коридорам. Была у него такая привычка - проверять, что в вверенном ему учреждении все в порядке.
Он спустился на студенческие этажи, где было сейчас тихо. Все спят. Только
Душевой отсек светился слабым светом. Это могло значить одно - кто-то там был. Тоже встал рано.
Он уж было собрался пройти мимо, но оттуда вышла девушка. И, сам не понимая почему, коммодор бесшумно спрятался за угол и стал смотреть вслед студентке. И хмуриться все больше.
Домашние туника и штаны облегали стройную, ладную фигурку. Она шла, чуть пританцовывая, ловко и настолько сексуально, что Ирвин почувствовал томление в паху. И обругал бы себя за подсматривание, если бы не понял, что так его напрягло и заставило скрыться.
Разметавшиеся по спине темные волосы.
Блестящая после душа грива.
Знакомая, слишком знакомая
Гыж!
Ему не надо даже было провожать девушку, чтобы проверить, в какую комнату она вернется. Он лишь подключился к своему коммутатору и залез в систему слежения.
И почти не удивился, когда на экране высветился номер комнаты и кто ее занимает.
Вот совсем не удивился. Разве что стену чуть не проломил.
Джой. Незнакомка из клуба.
Узнала его и потому сбежала? Это можно понять. Но КАК она сбежала? Или историкам сейчас положено сдавать те же нормативы, что и военным? И почему она совершенно не отреагировала на него позже, когда встретила снова в Академии? Он чувствовал лишь спокойную отрешенность, уважительно отношение как к коммодору, удивление по поводу его задания - но ни капли желания, которое его, например, сжигало от одних только воспоминаний о той ночи.
Осталась равнодушной? Или играет? И в какой момент это реально было игрой - когда она кричала, распластанная на стене, или когда совершенно спокойно разговаривала с ним, стоя рядом?
Коммодор собирался получить ответы сегодня.
Передал своему секретарю, чтобы Джой вызвали сразу после лекций. И затаился в лаборатории, удивляясь сам себе. Он вел себя как юнец накануне первого свидания, хотя вообще не помнил, чтобы был юнцом и с трепетом ждал чего-то такого. Может, конечно, у него избирательная память, но глядя на поведение Ахеля понимал - не в этом суть.
Он и правда никогда не волновался по поводу впечатления, которое производил на девушек.
И эти новые чувства были для него настолько непривычны, что мужчина чувствовал постоянный дискомфорт, будто он оказался не на своем месте или надел слишком тесный костюм.
Может, это какое-то воздействие? Но его блоки слишком сильны.
Хотя какие к гыжу блоки, если он едва удержался, чтобы не накинуться на нее, когда Джой зашла в лабораторию...
Теперь, когда он знал, какая она может быть, та легкая, но действенная маскировка, делающая ее внешность блеклой, напрягала. И не только потому, что он подозревал ее в чем-то. А потому что ему захотелось стереть эту блеклость, достать девушку из ненужной упаковки, и разложить ее на столе, чтобы при свете ламп повторить все то, что они уже делали.
Джой выглядела по-настоящему потрясенной тем, что он узнал правду.
А потом
Потом она смутилась. И покраснела так, что лицо сравнялось с индикатором повреждения обшивки корабля.
- Почему ты ушла?
- Узнала вас, - поджала губы и отвернулась в сторону.
- Как?
- У вас приметная татуировка, - кивнула на его руку.
Хм. Видимо успела разглядеть во время первых лекций.
- Может еще и объяснишь, каким образом у тебя получилось исчезнуть из туалета седьмого этажа?
Он приблизился. Чтобы учуять малейшую ложь. Малейшее колебание вектора. Подавить, заставить, усмирить - и ее, и себя. Обоих. Уничтожить, если она скажет неправду. Наградить, если сумеет объяснить.
Надо отдать ей должное. Девочка не испугалась.
Задрала голову и внимательно посмотрела на него. Будто золотом плеснула из зрачков. И ему казалась она блеклой? Как не разглядел?
Похоже, теряет хватку.
Джой вздернула подбородок еще выше.
А потом сняла довольно необычный браслет. И тут же от нее дохнуло теплом и запахом чего-то легкого, цветочного, с примесью морской соли.
И чтобы у него не осталось больше сомнении, рванула застежку комбинезона.
Искра.
Под тонкой, нежной кожи билась настоящая искра. Которую не убрать ни защитными браслетами, ни вшитыми дисками, больше применимыми в наши дни.
- Иногда это помогает стать ловким, как вы знаете, - опустила голову и прикусила губу.
- Ты Говори мне «ты».
Она попыталась застегнуть комбинезон, но коммодор не позволил. Осторожно погладил живот и насладился легкой дрожью. И только потом, сам, аккуратно и медленно, соединил две половинки одежды.
Щеки девушки снова начали полыхать.
Он почувствовал, что довольная, чуть ли не счастливая улыбка растягивает его губы. Потому что она говорила правду. Потому что она была здесь. С ним, наедине. И реагировала на его прикосновения. Он не был ей безразличен. И пусть ситуация была не однозначная, мужчина решил, что придумает что-нибудь. В конце концов, за связь со студентами, если они были совершеннолетними, не увольняли.
И пока она ему будет нужна, он ее не отпустит.
- Почему ты скрываешь искру? - хриплый голос коммодора заставил Джой снова дрогнуть. Губы мужчины почти коснулись ее уха. Он так склонил голову, что поверни чуть подбородок, просто поцеловала бы его.
- На планете - Матери не так много икс-векторных. И не сказать, что нас там любили, - пробормотала она охрипшим голосом. - А иногда Знаешь, дети бывают жестоки. И не только дети Ставят эксперименты. Проверяют, насколько мы отличаемся от людей, - ее голос пресекся, заставив его нахмуриться. - Не хочу подробностей В общем, я сама попросила о блокировке. Чтобы быть как все. К тому же, эти инстинкты Это отвратительно! - дальше она говорила уже с вызовом. - Прикрываясь потребностью укротить огонь, икс-векторные просто кидаются друг на друга!
- Как мы с тобой?- он очертил пальцами ее щеку и снова вдохнула запах. Теперь уже знакомый. Для него векторы и те, кто ими управлял, пахли по-разному - и ее запах ему нравился. Просто сносил крышу.
- Да. И я успела пожалеть
- Не стоит, - сказал он довольно жестко.
- Но вы мой коммодор
- Я в курсе. И это моя проблема. Значит, несколько лет назад ты подписала контракт на скрытие?
- Да.
- Что ж, я вряд ли смогу с легкостью изменить твое отношение, но может
- Подожди, - было видно, что девушка о чем-то мучительно размышляет. - Я и сама, по прошествии стольких лет, задумалась, правильно ли я поступила. К тому же, никакая защита не защищает от себя самой. От влияния инстинктовСвятой Гон, у меня голова кругом! - сказала она запальчиво и сердито. - Я была уверена, что никто ничего не узнает, но теперь
- Что теперь?
- Что вы от меняхотите?
- ТЫ хочешь.
- Что тыхочешь? - на последнем слове ее голос пресекся.
- Хм, - он сделал вид что задумался. - Пожалуй, тебя.
- И ты так спокойно об этом говоришь?!
Он расхохотался.
С каждой минутой его идея плюнуть на все и просто попробовать быть вместе с этим неожиданным подарком судьбы, наплевав на всех, захватывала его все больше.
В конце концов, не жизнь же им жить? А в качестве временного помешательства она идеальна. Осталось убедить в этом волнующуюся девушку.
- Мне сорок пять, - сказал он, отсмеявшись. - И поверь, я знаю, кого и когда хочу. И привык потакать своим желаниям.
- А меня спросить не забыл?
Она чуть ли не топнула ногой.
Отлично. Он не ошибся в ней.
- Я спрошу, - он кивнул, а потом взял ее за подбородок. - Спрошу, когда ты будешь готова сказать «да». Сейчас можешь идти - я вижу, тебе многое надо переварить. Но завтра, после занятий, ты снова придешь сюда.
- З-зачем?
- Работать, конечно, - он почти натурально удивился. - Или ты забыла про звездные амулеты?
- Я просто подумала, что теперь
- Что?
- Ничего. Могу идти?
- Нет.
Он просто наклонился и впился в ее губы. И сам же застонал от нахлынувших ощущений, от жара, от возбуждения, которое у него вызвал простой поцелуй.
И едва смог заставить себя оторваться от нее.
Джой выглядела ошеломленной. Просто стояла и хлопала ресницами.
Коммодор усмехнулся. Развернул ее за плечи и подтолкнул в сторону двери:
- А вот теперь иди.
Потому что не сделай он этого, через минуту уже не смог бы отпустить.
11
- Джой, нет.
Голос главы Комитета звучал устало.
Я стиснула зубы и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
После произошедшего в лаборатории я была в смятении. Вернулась в комнату и набрала Алекса - попросить снять меня с этого задания. Потому что испугалась. Оказалась не готова рисковать собой.
Нет, не жизнью.
Именно собой.
- Я уже натворила дел с коммодором, - начала снова объяснять в браслет связи, пытаясь не выдать настоящей причины. Не выдать того, что я слишком увлечена объектом расследования, - Его племянник уделял мне пристальное внимание, чему он стал свидетелем. Потом эта легенда с историческим образованием, потом он узнаёт, что у меня искраМне кажется, я в шаге от того, чтобы меня начали подозревать
- Без вариантов.
- Но изначально у меня было другое задание, а вот личная проверка Все теперь сложно. У него ко мне неоднозначное отношение и
Гыж!
Ну как объяснить, не объясняя?
Что я с ума схожу в его присутствии? Что стоит мне забыться и ослабить контроль - я чувствую его эмоции, как свои? Что я ощущаю запах насилия, который его сопровождает - и боюсь этого насилия? Не потому, что боюсь за себя, а потому, что ужасно не хочу узнать причину.
Просто я понимала, что какой бы ни был результат моей проверки для коммодора, для меня он будет единственным.
Падением на самое дно.
- Ты сама говорила, что хочешь быть такой же, как все. Агентом. Пришло время это показать. Хотели мы того или нет, но ты сейчас один из лучших аналитиков, находящихся в Ра-сити. А это значит
- Что я единственная, кто сможет дать стопроцентную гарантию, - закончила уныло.
Похоже, выбора действительно не было.
Да я и не предполагала его, пусть и пыталась соскочить с колеи. Хотя эта попытка была скоре следствием нестабильности душевного состояния, нежели предположением, что такое возможно.
Я пришла в Комитет именно ради такой работы.
Понять. Найти. Уничтожить. Или оправдать. И то, что мне это вдруг стало сложно - мои проблемы.
Я вздохнула:
- А что с расследованием смерти Тика?
- Присматривайся параллельно или займешься позже, как закончишь с Маком. Вполне возможно, смерть твоего напарника тоже имеет отношение к происходящему, но
- Но есть приоритеты.
Я отключилась и помассировала занывшие виски.
Алекс прав. Здесь нет места слабости.
Икс-ориентированных не так много, да и большая часть из них не может толком использовать свои способности, а уж в Комитет идут единицы. Потому, раз меня направили на это задание, значит, в этом была необходимость.
Долгие годы работы - и я и правда стала весьма эффективно использовать свою силу. И осознавать свои возможности.
Ведь векторная реальность не имела конкретики. Не было людей, которые управляют только определенными вещами или обладают определенными способностями. Как любой человек состоит из бесконечных слоев, наложенных на генетические предрасположенности, особенности воспитания, последствия проживания в определенной среде, так и икс-ориентированные были похожи, скорее, на энергетический коктейль, в котором смешалось огромное количество ингредиентов, нежели на некий законченный список навыков и умений. И , порой, даже сами до конца не знали, чем обладали и что умели. И всю жизнь изучали свои способности - если им это, конечно, было интересно.
Но мы до сих пор двигались на ощупь, в полной темноте, пытаясь выявить закономерности и варианты; присваивая новые названия неожиданно вылезшим возможностям; изучая собственные и чужие реакции.
Я легла на кровати и попыталась расслабиться.
Кроме умения считывать и анализировать следы, мне удалось довести почти до совершенства дар эмпатии.
У разных людей он проявлялся по-разному.
Для меня это было сродни воздействию на все органы чувств. Я чувствовала эмоции других людей и магов через цвет, запах, мягкость или жесткость поверхности.
Радость, счастье окатывали меня солнечным теплом, обнимали желтым светом. Удовольствие, удивление, интерес были зелеными и голубыми; шумели листвой молодых деревьев и небольшими волнами накатывались на песчаный берег. Грусть была дождем - серым, с тонким запахом озона. Гнев и ярость - пламенем. Страх чем-то липким, гулким, от чего закладывало уши и во рту появлялось навязчивое гадкое ощущение.
И самым сильным чувством была ненависть. Она смывала черным вонючим потоком все хорошее, что было в душе; она слепила глаза и разливалась горечью по венам. Выворачивала нутро наизнанку и смолой оседала на каждой мысли, отравляя тело и душу.
И узнав однажды, что такое настоящая ненависть, исходящая от другого человека, я больше никогда не хотела её почувствовать. Особенно, от коммодора Мака, не важно, виновен он в чем-то или нет. Но, похоже, я шла к этому, как нападающий планелет.
****
Неотвратимо.
Вызов поднял меня посреди ночи.
Пришлось воспользоваться всеми цифровыми отмычками, чтобы выбраться из «неприступного» здания, но требования Комитета и Штаба не проигнорируешь. И вот уже спустя пятнадцать минут после разговора, я стояла над телом, лежащим в одном из переулков, неподалеку от Академии секретов.
- Убит не векторами, но человеком с искрой, - я медленно обошла тело, зябко кутаясь в свою куртку и стараясь не смотреть ни на рану в груди, ни на незнакомое лицо довольно взрослого мужчины. Ненавидела эту часть своей работы! - Я так понимаю, он не икс-ориентированный?
- Нет. Но работал на контору, которая поставляет оборудование для различных векторных исследований.
- Откуда вы узнали так быстро?
- Они и всполошились первыми, точнее, заказчик. Два часа назад убитый должен был привезти кое-что клиенту, но не появился. Мы перехватили встревоженный звонок.
- И заказ был достаточно интересным, чтобы всполошиться?
- Это еще предстоит узнать. Но я был вынужден вызвать тебя - Алекс смотрел внимательно. - Заказ везли в Академию. Коммодору
Я окаменела.
- Мы нашли посыльного первыми и приехали, пока никто не прознал - ни его работодатели, ни полиция. Предупредили только военных, но они сказали, что пока не будут светиться. Зная над чем ты работаешь
- Нужно быть идиотом, чтобы не проверить след, - я кивнула. - Как и тогда, в месте, не просматриваемом камерами?